Ведь именно благодаря грибам мир рухнул, превратившись в то, в чем он заключался сейчас. Когда плесень сожрала все, что только имеет отношение к искусственным полимерам в по-настоящему пластиковом мире. Теперь она хозяйничает повсюду, покрывая толстым слоем целые мегаполисы. Скрываясь на зиму под землю, и вновь завоевывая пространство, едва наступит тепло. Но настоящий ад наступит ближе к осени, когда начнутся выбросы спор, причем такие, что небо темнеет. Благо, что происходят они не повсеместно.

«Это здесь, в умеренно суровом климате, и что же происходит на юге?!» – размышлял Игнат, не забывая внимательно поглядывать по сторонам.

– Так, девочки-мальчики, снова невмоготу! – перебивая его мысли признался Юра. Перед тем как скрыться из вида, он сказал. – Алена, ты только не подумай, что я по жизни такой засранец: сало дерьмовое попалось, черт бы его побрал!

Оставшись наедине, Игнат с Аленой некоторое время молчали. Да и о чем ему было с ней говорить? Обсудить ее планы на ближайшую ночь? Первой заговорила девушка.

– Игнат, как ты думаешь, долго нам еще идти?

– Устала?

– Нет, – мотнула головой она. – Я – сильная девушка, и рюкзака у меня нет. Надоело просто. Идем-идем, и конца края не видно. А по дороге за все время ни одной машины не проехало.

– Всем надоело. Но будем надеяться, что нам повезет. С поселком, или с попуткой.

– Будем. Что нам еще остается?

– Есть хочешь? Точно ведь со вчерашнего дня ничего не ела.

– Сало?

Улыбка озарила ее, что бы она там ни говорила, осунувшееся лицо. Красивая улыбка, Игнат даже себя одернул, обнаружив, что поневоле ею залюбовался, он и ответить-то сразу не смог.

– Можно и сало. Только воду сырую после него не пей.

– Не буду: двоих засранцев наш дружный отряд не перенесет! – она рассмеялась. – Игнат, ты чего на меня так поглядываешь? Ну признайся же наконец – не прочь мне ножки раздвинуть? Мне на спину лечь, или загнуться: как тебе будет удобней? Пока мой парень неотложными делами занят.

– Да иди ты!

– Что, совсем-совсем желания нет?! А если так, – и она снова, как тогда, в глубине леса, провела языком по губам.

– Ты чего добиваешься?! – не выдержал Игнат.

Он действительно не понимал.

– Одним меньше, одним больше, подумаешь! А там, глядишь, не бросите меня, если ногу подверну, например.

– Я тебя серьезно спрашиваю.

– А я тебе серьезно отвечаю. Забавный ты! Смущаешься каждый раз, как девица. Прямо как я, когда мне в первый раз предложили… – Алена несколько раз надавила языком на щеку, заставляя ее оттопыриваться. – Хотя нет, лгу, совсем не смущалась. Потому что очень хотелось есть. А еще не хотелось замерзнуть: мороз тогда был!.. Нет, не смущалась, точно.

– Алена! – Повысил голос Игнат: зачем ему все эти откровения случайной попутчицы?

– Молчу-молчу, командир! Салом-то угостишь? И, если можно, сухарик какой-нибудь. Клянусь, отработаю в полной мере, а воды ни глотка не выпью! – глаза у нее смеялись.

Развязывая горловину рюкзака, Игнат замер, прислушиваясь. То ли ему показалось, то ли действительно где-то неподалеку раздалось нечто вроде хрипа. Непонятного, и оттого еще больше настораживающего.

– Ты тоже услышал?! – и голос и выражение лица у Алены было испуганным.

– Что именно?

– Как будто кто-то простонал.

Стонать или хрипеть кроме Коня здесь было некому.

– За мной! – приказал Игнат, подхватывая свой и Юрин рюкзак.

Укрытие нашлось почти сразу же: яма от вывороченного с корнями буреломом дерева. Не бог весть что, но не на виду, и со спины прикроет.

– Жди здесь! Затаись, чтобы ни звука!

Мгновение поколебавшись, он протянул Алене «Марго».

– Пользоваться умеешь?

Судя по тому, как быстро девушка отдернула руки – нет. Времени не было, и потому Игнат, сняв пистолет с предохранителя и дослав патрон, положил оружие рядом с девушкой: чем он еще мог Алене помочь?

– Теперь только на спуск осталось нажать, – перед тем как исчезнуть, торопливо сказал он.

Глава третья

Игнат шел к месту, откуда донесся непонятный звук не торопясь, стараясь не издавать лишнего шума. Он не вздрагивал всякий раз, когда под его ногу попадался сухая веточка, чтобы с треском переломиться, отчетливо понимая – стать тенью у него не получится, и в любой момент откуда угодно может раздаться выстрел, который и поставит точку в его не слишком-то длинной, и отнюдь не счастливой жизни.

Он утешал себя мыслью, что все не так уж плохо, и вскоре он услышит голос Юры: «Игнат, и не стыдно тебе подглядывать? Когда мы с Аленкой кувыркались смотреть не стал, и что интересного ты хотел бы увидеть сейчас? Кстати, не подскажешь, как называется это вид извращения по-научному? Копрофилия, не?»

И все же куда больший шанс был в том, что он не застанет Коня в живых. Неважного напарника, человека, который вызывал все больше раздражения, и потому все чаще возникала мысль избавиться от его компании как можно быстрей. Но это его личное, так сказать – субъективное мнение. Вполне может быть, где-то Юрия ждет мать, и она с надеждой смотрит на дверь всякий раз, когда та начинает скрипеть перед тем как открыться: вдруг вернулся ее единственный сын? Свет в окне, надежда на то, что старость будет если не безоблачной, то и не беспросветной.

И он его увидел. Мертвого, лежавшего на боку, и успевшего натянуть штаны только наполовину. В шаге позади Юрия росла могучая липа, и наверняка он пытался прикрыться ее стволом от внезапного нападения с тыла. Голова у Юры была разворочена в месте, где она соединятся с шеей. Чем-то тяжелым и острым, возможно топором, поскольку даже с его места было понятно – насколько глубока и обширна рана. Автомат, теперь навсегда ему бесполезный, лежал у него перед носом, как будто перед тем, как умереть, Юра решил его понюхать.

Также осторожно, как и добирался сюда, Игнат попятился назад, меньше всего думая о том, чтобы найти и покарать убийц. Та еще лотерея – кто кого увидит первым, и сколько их окажется вообще. Главным было добраться к Алене, и уйти отсюда как можно скорей. А заодно уповать на удачу, что при бегстве им повезет ни на кого не наткнуться. Он почти добрался до места, где оставил девушку, когда мелькнувшие между деревьями силуэты заставили Игната рухнуть на землю, под защиту куста.

Людей было двое, и чтобы признать их, ему хватило беглого взгляда. Да и какие тут могут быть затруднения, если левая сторона лица у одного заплыла после неудачного приземления на землю, а горло другого пересекала красная полоска от его, Игната, ножа?

– Черт бы их побрал, как в воду канули! Может, они на другую сторону дороги перебрались?

– Может и перебрались. Но ведь я не успокоюсь, пока из этого козла кишки не выпущу! – говоривший осторожно потрогал опухшую щеку.

– Плевать мне на твою месть: телка уж больно прикольная! Ты вот что, если она убегать начнет, старайся бить по ногам: на какой хрен она нам мертвая нужна? И шибко высоко не бери, чтобы потом в крови не извазюкаться.

– Это уже как получится! Знаешь же, иные бабы по части стрельбы трех мужиков стоят. Все, заткнулись, после поговорим, давай еще раз вдоль дороги пройдемся: нюхом чую: они где-то здесь. Жаль будет, если упустим.

Оба уходили прочь, и наступила пора действовать. Игнат никогда не считал себя выдающимся стрелком, но и дистанция была – слепой на звук не промахнется. И все-таки едва не сорвалось.

Другой, не тот, в спину которого Игнат успел прицелиться, и даже практически полностью выбрать слабину спуска, рывком разворнулся и навел оружие, как показалось Игнату, точно в него. Пришлось срочно переносить огонь, к тому же под ствол попалась не к месту торчащая ветка, и потому очередь получилась куда длиннее, чем он рассчитывал, когда на обоих должны было хватить пяти-шести патронов. Игнат его достал, причем намертво, но второй успел прыгнуть в сторону, скрываясь за кустами, и стрелять теперь пришлось уже наудачу. Нещадно внутри ругаясь, Игнат метнулся в сторону. Он определенно попал и во второго, но уверенности в том, что убил, не было никакой. Оказавшись под защитой дерева, не слишком толстого, но поблизости ничего более подходящего не нашлось, Игнат, стараясь дышать через раз, затих.

На миг замерший лес продолжил жить своей жизнью. Где-то над головой самозабвенно долбил трухлявое дерево дятел. В траве стрекотали кузнечики, едва не задев щеку Игната, пролетел то ли шмель, то ли овод. Стайка воробьев с любопытством смотрела на замершего человека с соседнего куста, о чем-то оживленно переговаривались. Божия коровка на кончике травинки, собралась улетать по своим делам. А может, ей просто нравилось качаться вверх-вниз. Игнат, наконец, решился и начал заходить сбоку к месту, где по его предположениям должен был находиться второй. То ли раненый, то ли убитый, то ли едва поцарапанный и теперь он до боли в ушах и глазах всматривается и вслушивается, отчаянно пытаясь понять, где враг.

Игнат обнаружил его мертвым. Три пули угодили в спину, образовав углы правильного треугольника, и их хорошо было видно на выцветшей и застиранной куртке.

– Повезло, всегда бы так, – пробормотал он, переворачивая мертвое тело на спину, чтобы добраться до карманов разгрузки, где хранятся запасные магазины: если дело пойдет так и дальше, пригодится каждый патрон.

Алена ждала там, где Игнат ее и оставил, вскочив на ноги при его приближении. Пистолет все также лежал в стороне от нее, и она к нему даже не притронулась.

– Юра мертвый? – сразу догадалась она.

– Да, – коротко ответил Игнат.

– Его убили те двое?

– Ты их видела?

– Они мимо прошли.

– Хорошо, что не заметили. Значит так, убираемся отсюда. И приготовься, топать придется долго.

– Сколько понадобится.

– И еще тебе придется его нести, – сказал Игнат, вытряхивая содержимое рюкзака Коня на траву.

Он не знал, на что наделся Конь. То ли на свою выносливость, то ли Юру обуяла жадность, но тот был намного тяжелее собственного рюкзака Игната. А тут еще и трофеи, которые состояли из новехонького АКМа, около сотни «семерки» к нему, солидного куска копченого мяса и сухарей: другого Игнат брать не стал. Да и не было среди них ничего достойного внимания.

– Как скажешь.

– Тогда пошли, – приказным тоном сказал Игнат, помогая девушке надеть на себя полупустой рюкзак, чей груз сплошь состоял из продуктов.

Неизвестно, сколько им придется скитаться. Прошли те времена, когда сорок километров, – это полчаса неспешной езды, сейчас на них потребуется день пути, и только в том случае, если дорога не будет трудной.

– А как же…

Девушка не договорила, но и без слов было понятно, что она хотела сказать. Так делать нельзя – бросать под деревом даже случайных попутчиков, с руками, вцепившимися в полуспущенные штаны.

– Ему теперь все равно.

Промолчав, что копать глубокую могилу нет времени, да и нечем, а неглубокая лишена всякого смысла – придут собаки и выроют. Игната совершенно не заботило, что случится с трупом после его смерти. Куда больше – как продлить себе жизнь. И чем быстрее они отсюда уберутся, тем выше шанс, что получится.

Со следующим местом для ночевки им попросту повезло. День был на исходе, Игнат с Аленой давно уже шли по дороге: глядя на посеревшее от усталости лицо девушки, Игнат плюнул, что они видны издалека. Он все чаще задумывался о том, что пора задуматься о ночлеге, когда все решил случай. Солнце стояло невысоко над горизонтом, и в прогалине между деревьями его лучи во что-то уперлись, окрасив в багровый цвет. Там-то и нашелся УАЗ «буханка», на удивление с целыми стеклами, и без всяких отметин от пуль на корпусе. Теперь только и оставалась догадываться – что заставило водителя УАЗа свернуть с дороги и уйти, бросив автомобиль.

– Здесь жди, – сказал Алене Игнат, вешая на плечо девушки АКМ.