Я ждала его весь вечер, пока полночь не наступила. Муж разбудил даже не знаю во сколько: он пах духами, а на губах – терпкий вкус сухого вина. Возможно, не только его…

Глава 2

Мирослав

Я выгнал из гаража свой БМВ и сам сел за руль. Дочка запрыгнула на переднее сиденье, фыркнув, что из-за детского кресла сзади неудобно. Да, это семейная машина, так должно быть: Рома в кресле; она с ним, а Яна рядом.

Я непривычно крепко сжимал руль, перебирая собственные мысли, даже с Николь не говорил. Опять с женой вышло некрасиво. Вечер вместе собрались провести, недопонимания нивелировать близостью, поговорить друг с другом, как когда-то делали постоянно. Но я сорвался: тут и дочь и… ее мама. Ох, Лика… Жопой чуял, что с разбега в бездну ныряю, что мог потерять привычную жизнь, которая меня полностью устраивала. Что жалеть потом буду, ведь обжигался уже, но… Сложно остановиться и прочертить линию, за которую нельзя заступать.

Яна – моя жена, и я ей верен. Физически точно. Она меньше других заслуживала быть преданной. Она хороша, о такой женщине мужчинам мечтать нужно: она появилась в тяжелый жизненный период и сделала его сносным. Сначала просто своим присутствием, общением, компанией. Затем я захотел ее как женщину – да, это произошло не сразу: Яна красивая, но я был после сложного развода и не пробивал стояком потолок. Тяга возникла постепенно, обдуманно, не на инстинктах, а на смеси влечения, разума и чувств. Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы сделать ей предложение. Одно из самых правильных моих решений.

Я любил вторую жену. Любил Яну. Это выверенное серьезное чувство. Но Лика – это что-то на инстинктах, так всегда было. С ней я терял голову и способность мыслить здраво. Черт!

– Ники, – повернулся к дочери, – ты почему так с Яной разговариваешь? – со своими думками совсем забыл о воспитании. Николь реально борзеть начала.

– Как так? – сделала невинные глаза. Внешне она больше в нашу, нагорновскую породу пошла, но глаза как у матери, большие, голубые. Ромка похож на нас обоих с Яной, в том числе и серыми глазами.

– Ты прекрасно понимаешь. Ты грубишь, Ники. Так нельзя. Яна твоя…

– Она мне не мать! – отчего-то воскликнула. – А ведет себя, будто бы имеет право!

– Никто и никогда не заставлял тебя считать или называть Яну мамой, – нарочито спокойно отделял интонацией каждое слово, – но она много лет была рядом с тобой. Это заслуживает как минимум уважения. Не расстраивай меня, Николь.

– Ладно, – буркнула, утыкаясь в телефон. – Прости, папа.

– Дома перед Яной извинишься.

В аэропорте ждать долго не пришлось: Лику с небольшим белым чемоданом заметил сразу. Николь кинулась к матери, а я смотрел на приближающуюся сочную фигуру в обтягивающем платье, легком кардигане и на тонких высоких шпильках. Яркая, манкая, сексуальная. Мне пришлось даже позу изменить, чтобы привставший член видно не было.

Лика красивая. Яна тоже красивая. Просто они нереально разные: у каждой своя неповторимая энергетика и женские чары. Одна – буря и ходячий секс. Вторая – ласковая волна и чувственная близость. Богатый у меня выбор, только он меня в бараний рог скручивал. Ведь рано или поздно выбрать придется. Я сам измучился и жену измучил, ну а Лику муками не пронять, это я помнил.

– Привет, Мирик, – подошла, обдавая пряным парфюмом, поцеловала в щеку, затем с улыбкой вытерла след от помады. – Спасибо, что не бросил.

– Как я мог отказать, – слегка приобнял в ответ, инстинктивно включаясь во флирт.

Погрузил чемодан в машину и открыл перед бывшей переднюю дверь. Николь пришлось пересесть: дочь пристегнул, чмокнул в нос и выехал с парковки. Еще после развода я купил для Лики и Николь просторную квартиру на Крестовском. Дом, в котором сейчас жил с семьей, был нашим, но я не оставил его бывшей: во-первых, она до беременности и после возобновления карьеры в нем появлялась не так часто; во-вторых, я его слишком любил, чтобы переезжать: в нем моя дочь первые шаги делала, а сейчас сын спал в своей детской. И жена… Отвезу девчонок, и сразу домой. Надеюсь, Яна не сильно обиделась, и мы досмотрим фильм.

– Зайдешь на чай? – предложила Лика. Я не успел ответить, как вмешалась дочка:

– Пап, ну давай. Еще совсем не поздно.

Ага, конечно. Всего лишь одиннадцать вечера. И тем не менее я согласился, исключительно помочь с чемоданом. Пока Николь показывала мне новшества в своей комнате, Лика приняла душ и вышла в гостиную большой квартиры в коротком пеньюаре и кружевном халате. А еще с бутылкой вина и двумя хрустальными бокалами. Николь тут же отправилась спать.

– Я привезла из Испании отменное красное полусухое. Составишь компанию?

– Мне ехать нужно. Дома жена…

– Как она вообще тебя отпустила… – тихо рассмеялась и поманила за собой. Вручила штопор, и вино побежало по бокалам. Вкусное, хмельное, разгоняющее кровь.

– А почему нет? – пригубил уже второй бокал. – Яна мне доверяет.

– А ты сам себе доверяешь? – мы устроились на диване. Лика подогнула под себя ногу и сидела так, что бедро оголилось практически до трусиков.

– Ты что-то конкретно узнать хочешь? – смотрел прямо в глаза, блестящие, манящие.

– Да, – выдохнула. – Тебя все еще тянет ко мне?

Что тут ответить, если у меня дым из брюк валил, хоть пожарных вызывай.

– Тянет, – краткость – сестра таланта.

– Меня тоже, – положила руку мне на колено. Я не убрал. Не нашел сил: ни физических, ни моральных. – Почему тогда мы уже год ходим вокруг да около?

– Я женат, Лика. Ты забыла?

– И что? – вызывающе вскинула подбородок. – Мы тоже были женаты.

– Вот именно были. Ничего не вышло.

– Из-за этого ты готов жить с женщиной, которую не любишь? – с чувством воскликнула. – Только потому, что в загс отвел эту Яну?

– С чего ты взяла, что я не люблю ее?

– С этого, – потянулась ко мне и поцеловала. Долго, медленно, томительно. Если бы не бокал в руках, то перетащил бы к себе на колени и наконец трахнул бывшую жену. Я с ума сойти как хотел ее! – Ты бы не ответил, если бы любил ее, – облизнула губы и положила руку на мой стояк. Распалить меня она всегда умела. – Мы один раз живем, Мирик. Я хочу быть счастливой с тобой. А ты будешь счастлив только со мной, – снова потянулась ко мне, только ее губы нацелились на другую мою голову.

– Не надо, Лика… – это было максимально сложно. Когда желанная женщина хочет обласкать твой член губами, остановиться мог разве что святой. Я не святой, но честь и совесть для меня – не пустые слова. – Яна этого не заслужила, – поставил бокал, застегнул ширинку и поднялся.

– Кстати, – Лика была недовольна, – поговори с ней. Николь жалуется на твою благоверную.

– Бред. Яна растила ее с четырех лет, – уколол, да. Лика вспыхнула от напоминания, – и никогда не обижала.

– Тогда Ники была способом подобраться к тебе, а сейчас твоя Яна ревнует.

Я не ответил, только бросил на бывшую предостерегающий взгляд: не нужно пытаться унижать мою жену вот такими завуалированными выпадами и думать, что я этого не замечу. Лика умела такое поворачивать, знакомый прием. Яна, может, и ревнует, но явно не больше нее самой.

– Звони, если что-то будет нужно, – произнес напоследок. С ней теперь наша дочь, а Лика никогда не была практичной женщиной. Именно поэтому я даже бытовые вопросы помогал решать. Только поэтому…

– Спасибо, Мирик, – поцеловала меня в щеку, грудью прижимаясь к руке. – Извини, – дернула кокетливо плечом, – я, наверное, много выпила. Тебе тоже лучше за руль не садиться, – ласково провела по моим волосам. И я позволял ей эту тактильность. В этом же ничего такого? Я же ее не касался. Первый. Измена – это секс, а этого я себе не позволял с бывшей, остальное – не повод переживать. Я за черту не зайду. Просто не позволю себе!

– Нормально. Выветрилось все.

Время было за полночь, но домой я не поехал. Просто колесил по ночному городу. Петербург так красив в скупой подсветке исторической архитектуры. Пара бокалов вина давно растворилась под натиском хмурых мыслей, а я всегда был аккуратным водителем.

Сложно принять, но в чем-то Лика была права. Меня к ней тянуло безбожно. Уже год жил в полнейшем смятении: сначала даже не замечал этого, потом спираль закрутилась настолько туго, что не вдохнуть от осознания собственной слабости. Я не мог выбрать. Не мог понять. Не мог решить. Синица или журавль? Нет, я не сравнивал этих женщин,, как лучшую и попроще. Исключительно свои ощущения рядом с каждой. Счастье, которое уже в руках, или то, которое еще нужно построить, но оно обещало быть феерией или переломать мне кости.

С Яной прожил больше восьми лет, и никогда не посещала мысль о разводе, о неудовлетворенности жизнью, о неправильности выбора. С Ликой в совокупности шесть, затем – скандалы, ссоры, взаимные обвинения. Как итог – развод. Ради дочери примирились и были интеллигентны друг с другом, но к ней у меня внутри горело. Второй раз женился, и решил, будто прошло, потухло, пепел остался только, но стоило ей подуть, и снова – смятение, жар, страсть.

Так ничего и не решив, отправился домой. Было поздно. Позднее, чем я обещал вернуться. В спальню поднялся тихо, не хотел разбудить жену. В гардеробной сбросил одежду и сразу отправился в постель. Душ принимал, еще когда с работы пришел, если сделаю это сейчас, то Яна реально может решить будто между мной и Ликой что-то было.

Жена лежала, отвернувшись к окну: я лег рядом и поцеловал ее в оголенное плечо, не скрытое одеялом. Яна вздрогнула. Не спит.

– Прости, что задержался, – погладил напряженную спину. Продвинулся ближе, утыкаясь носом в густые волосы с запахом сирени. Возможно, это что-то другое, но аромат неизменно ассоциировался с этими цветами. Яна – директор школы, и ее роскошные волосы чаще в пучке, а жаль.

– Ты пахнешь ее духами, – произнесла едва различимо.

– Приобнял, когда здоровались, – солгал, конечно. Если бы не позволил Лике себя касаться, то этого разговора сейчас бы не было. Тем более, Яна не поверила мне: замерла, как маленький зверек, предчувствующий беду. Интуиция. Я должен разубедить жену, потому что не хочу ссор, обид и недомолвок. Потому что я пока ничего не решил.

Я прижался к ней теснее, чувствуя приток возбуждения: в свои тридцать два у жены была хорошая фигура. Яна стройная, длинноногая, но со всеми приятными округлостями, особенно грудь. Именно ее мял, дразня крупные розовые соски. Старался расслабить и снять напряжение, да и мне разрядка нужна: яйца ныли от переизбытка спермы. Сегодня меня слишком часто возбуждали, но без финиша.

Я задрал шелковую сорочку и полез под трусики. Сегодня не хотелось прелюдии, хотелось взять, кончить и успокоиться, но…

– Я не хочу, – Яна убрала мою руку и отодвинулась, хотя я уже практически вставил.

– Ян, ну ты чего? – попытался перевернуть ее и поцеловать. Ок, готов постараться и раззадорить. – Тебя муж хочет, вообще-то. Не отказывай страждущему, – потерся о бедро стояком.

– А ты кого хочешь, страждущий? Меня? – Яна неожиданно села в постели. – Или ее?

– Перестань, – начал заводиться уже морально. Права ведь, права! Но черт! – У меня с Ликой ничего нет. Но такими темпами…

– Будет, – добавила за меня с холодной улыбкой.

– Я не это имел в виду, – взлохматил волосы и поднялся. – Ты реально стала невыносимой. Откуда взялась эта ревность, Яна?

– А ты считаешь, у меня нет повода? Срываешься по любому ее чиху. Когда звонит, прячешься. Приходишь от нее под утро и воняешь духами. А если бы я так, м?

Звучало так себе, но всему этому было объяснение. Я не изменял жене, но допускал некоторые вольности. Признать их не мог, потому что Яна не поймет. Это минутная слабость, но я ведь домой вернулся, а не остался с бывшей женой.

– Яна, я много раз говорил, что Лика – мать моей дочери. Я не могу игнорировать ее, особенно теперь. Но я с ней не сплю. Клянусь.