Не могла объяснить, как его взгляд, даже мельком, через стекло кафе, разбудил во мне ту боль, которую я так старательно закапывала. Я сбежала из родного города, перевелась в этот университет, чтобы начать заново, но он был здесь.

В этом городе. В ресторане, где я никогда не буду. С девушкой, которая, наверное, никогда не падала на льду перед подъездом и не носила дурацкие шарфы.

Мой телефон завибрировал на столе, бросила взгляд на экран. Дима. Еще одно сообщение.

«Лиз, ну что, идем в кино? Есть новый ужастик, говорят, мясо и кровь рекой. Ты же любишь такое, да?»

Я улыбнулась, несмотря на себя. Дима был таким… настоящим. Не как Артем, который был как мираж – красивый, манящий, но исчезающий, стоит только протянуть руку. Дима был теплым, с его шутками про котов и привычкой теребить рукав, когда нервничает.

Но я не ответила. Не сейчас. Я не знала, почему, но пальцы застыли над экраном, как будто я боялась, что, ответив ему, я предам ту Лизу, которая год назад верила в любовь.

– Лиза, ты вообще жива? – Саша ткнула меня в бок, я вздрогнула, чуть не уронив телефон. – Ты уже пять минут пялишься на экран, как будто там формула вечной жизни.

– Да жива, жива, – закатила глаза, пряча телефон в карман. – Просто думаю, как бы не провалить этот проект по брендингу. Может, правда нарисовать пингвина в смокинге? Назовем его… Пингвин Пабло. Звучит как хит.

Саша улыбнулась, но ее взгляд все еще был настороженным. Знала, что она не отстанет, но я не была готова говорить. Не сейчас. Не когда Артем, как призрак, бродит по моему новому городу, напоминая мне о том, как я была глупа.

Я хотела заглянуть в его соцсети, увидеть, кто он теперь, но я сама отрезала себе этот путь. Год назад я удалила все аккаунты, чтобы не видеть его, не искать, не надеяться. И теперь я была здесь, с пустым сердцем, которое все еще болело, несмотря на все мои ананасы и яркие шарфы.

Лекция закончилась, собрав тетради, поплелась за Сашей в коридор. Снег за окном все еще падал, и я поймала себя на том, что ищу глазами черную машину, как будто она могла появиться прямо у университета.

Что он здесь делает? Может, это случайность. Может, он просто проездом. Или, может, он теперь живет здесь, в мире ресторанов с золотыми вывесками, где я никогда не буду своей.

Тряхнула головой, прогоняя эти мысли.

Лиза, хватит. Ты не та наивная девчонка, которая верила в его слова. Ты яркая, дерзкая, острая на язык, ты «язва» потока. И ты совсем справишься.

– Саш, я на минутку, – сказала, останавливаясь у окна в коридоре. Она кивнула, уходя вперед, а я достала телефон.

Сообщения от Димы все еще ждали ответа.

«Лиз, ну серьезно, кино или не кино? Я уже готовлю попкорн и кошачьи мемы на случай, если ты откажешься».

Улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается в груди. Дима был не Артем. Он был настоящим, и, может, это было именно то, что мне нужно.

Быстро напечатала: «Кино – да. Но только ужастик, с мясом и кровью, никаких соплей. И без твоих котов, ладно?»

Нажала «отправить», убрала телефон в карман, чувствуя, как нервы немного успокаиваются. Может, я и не готова забыть Артема. Может, его тень будет следовать за мной еще долго.

Но я не позволю ей разрушить то, что я строю здесь.

Догнала Сашу, которая уже болтала с кем-то из одногруппников, влилась в их разговор, стараясь смеяться громче, чем нужно. Но где-то в глубине души я чувствовала, что эта встреча с прошлым – не случайность.

Она была как знак, как предупреждение, что оно еще не отпустило меня.

И я не знала, готова ли я к тому, что будет дальше.

Глава 4

Лиза. Декабрь. Год назад.

– Что дальше?

Артем выпустил тонкую струйку дыма, его низкий голос с легкой хрипотцой, врезался в меня, как декабрьский ветер, пробирающий до костей.

Он стоял у аптеки, прислонившись к своему мотоциклу, будто это был трон, а он – король какой-то параллельной вселенной, где лед не скользит, а девушки не падают перед ним на колени.

Сигарета тлела между пальцами, и я, как дура, поймала себя на том, что пялюсь на то, как он ее держит. Небрежно, но с какой-то странной грацией, как будто даже этот жест был частью его ауры.

Кадык Артема дернулся, когда он затянулся, а я почувствовала, как щеки предательски вспыхивают.

Лиза, серьезно? Ты что, никогда парней не видела?

Но, черт возьми, я правда никогда не видела никого, кто бы так… цеплял. Ни один парень до этого не заставлял мое сердце делать кульбиты, как будто я на батуте, а не стою на тротуаре с пакетом лекарств для бабушки в руках.

– Что дальше? – переспросила, стараясь звучать так, будто мне все равно, хотя голос дрожал, как тонкий лед под ногами. – Ну, знаешь, я как-то планировала выжить в этом ледяном аду и не устроить еще одно шоу с падением. Спасибо за подвоз, кстати, но я справлюсь.

Парень прищурился, его карие глаза, темные, как кофе, который я пила утром, блеснули насмешкой. Все в нем мне нравилось – от дерзкого вида, от этой расстегнутой кожаной куртки, которая плевала на декабрьский мороз, до того, как он небрежно откинул волосы с лица.

Даже его повадки – то, как он чуть наклонял голову, когда говорил, словно оценивал меня, – все это было как магнит, от которого я не могла оторваться.

Лиза, соберись, ты же не в кино, ты просто первокурсница, которая должна купить таблетки и не влипнуть в неприятности.

– Справлюсь, говоришь? – он затянулся еще раз, дым закружился в воздухе, смешиваясь со снежинками. – А по тебе не скажешь. Этот твой шарф, – он кивнул на мой зеленый, вязаный бабушкой монстр, – выглядит, как сигнал для пришельцев. Может, тебя заберут на другую планету, где нет льда?

Фыркнула, чувствуя, как кровь снова приливает к лицу.

Ну конечно, я всегда умела выглядеть как сбежавшая с цирковой афиши.

Мой шарф, пальто, и эти дешевые ботинки, все это было далеко от его байкерской крутости. Но я не могла позволить выиграть в этой игре слов. Я же «язва» потока, как меня уже прозвали в универе.

– Пришельцы? – скрестила руки, стараясь выглядеть уверенно, хотя внутри все кипело от смущения. – Слушай, если они и прилетят, то за тобой. Ты со своим байком выглядишь, как будто сбежал из психушке точно. А я просто иду в магазин. За продуктами. Ничего космического.

Он рассмеялся, и этот смех был как теплый чай с медом в холодный день – такой же обволакивающий. Артем бросил окурок на землю, затоптал его носком ботинка, и я снова поймала себя на том, что пялюсь.

Лиза, прекрати, ты же не школьница, которая впервые увидела симпатичного парня.

Но он был не просто симпатичным. Он был… как будто из другого мира, где все возможно, где нет сессий, больной бабушки и моих вечных попыток притворяться, что я знаю, что делаю.

– Магазин? – приподнял бровь, и я готова была поклясться, что он нарочно делает свой голос еще ниже, чтобы окончательно меня добить. – И что, пингвин, ты там будешь покупать? Лед? Рыбу?

Закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. Он был невыносим, но в хорошем смысле. В таком смысле, от которого мое сердце колотилось, как барабан на рок-концерте.

– Ха, смешно, – ответила, поправляя шарф, который, как назло, сползал на плечо. – Картошку, молоко, может, что-нибудь к чаю. Ничего, что взорвет твой байкерский мозг. И, знаешь, я правда справлюсь. Не надо меня спасать.

Он скрестил руки, заметила, как его татуировка – эти странные, текучие линии – мелькнула из-под рукава. Тут же отвела взгляд, потому что пялиться было как-то уж слишком. Но внутри все пело.

Я никогда не была такой – чтобы вот так, с первого взгляда, с первого слова, чувствовать, как будто кто-то включил свет в темной комнате. Это было глупо, наивно, но я ничего не могла с этим поделать.

Лиза, ты же умная, ты же не веришь в любовь с первого взгляда.

Но, это реально было похоже на искры, которые вот-вот разожгут пожар.

– Спасать? – Артем хмыкнул, шагнув ближе, почувствовала запах табака и чего-то еще – может его одеколона. – Я просто предложил помощь, пингвин. Но если ты такая независимая, то ладно. Только не улети в сугроб по дороге.

Фыркнула, теперь мои щеки горели так, что, наверное, могли растопить весь этот лед на районе.

– Не улечу, – буркнула, разворачиваясь, чтобы уйти. – И не зови меня пингвином, байкер. У меня, между прочим, имя есть.

– Лиза, да? – его голос догнал меня, обернулась, не успев остановить себя. Он стоял, все еще с этой своей ухмылкой, смотрел на меня так, будто знал, что я вернусь. – Учту. Но пингвин тебе идет.

Показала ему язык – детский, глупый жест, но я не могла придумать ничего лучше. А потом пошла, стараясь ступать осторожно, чтобы не доказать еще раз, что лед – мой личный враг. Конечно, я тут же чуть не поскользнулась, и мое сердце замерло, когда услышала его смех за спиной.

– Осторожно, пингвин! – крикнул он, и я, не оборачиваясь, улыбнулась шире, чем хотела.

Лиза, ты идиотка.

Дошла до магазина, пару раз чуть не растянувшись на тротуаре, и каждый раз, когда мои ботинки скользили, я слышала его голос в голове: «Пингвин».

Ну и пусть. Пусть называет меня как хочет. Я все равно не собиралась влипать в эту историю. Я первокурсница, мне восемнадцать, у меня сессия на носу и бабушка, за которой надо ухаживать. Мне не нужны байкеры с татуировками и глазами, от которых сердце забывает, как биться ровно.

Магазин был маленьким, с тусклым светом и запахом свежего хлеба. Набрала картошки, молока, пару пачек макарон и банку томатной пасты – все, что нужно для ужина, который я планировала приготовить для бабушки.

Она любила, когда я готовлю, хотя ее вечные комментарии вроде «Соли маловато, Лизонька» или «Ты картошку слишком тонко режешь» могли вывести из себя кого угодно.

Но я любила эти вечера – мы сидели в ее старой квартире, с высокими потолками, потертым паркетом и мебелью, которая, кажется, помнила еще царскую Россию. Там было уютно, несмотря на скрипучие половицы и запах старых книг, которые бабушка собирала всю жизнь.

Ее квартира была как машина времени – тяжелые шторы с выцветшими узорами, хрустальная люстра, которая звенела при каждом дуновении сквозняка, и старый радиоприемник.

Дома я разобрала продукты, поставила картошку вариться и накрыла стол в маленькой кухне, где пахло мятным чаем и чем-то неуловимо родным. Бабушка Света сидела в своем любимом кресле, укутанная в плед с геометрическим узором, который она связала еще до моего рождения. Ее волосы, седые, но все еще густые, были собраны в аккуратный пучок, а глаза, такие же зеленые, как у меня, смотрели с легкой насмешкой.

– Ну, Лизонька, как прошел твой день? – спросила она, беря ложку и придираясь к моему супу. – Соли, как всегда, не доложила.

Закатила глаза, но улыбнулась. Бабушка всегда была такой – ворчала, но с теплом, как будто это ее способ сказать, что она меня любит.

– День как день, – ответила, отпивая чай из кружки с нарисованным котом. – Универ, аптека, лед, который явно хочет меня убить. А, и еще я чуть не разбила ноутбук, когда упала у подъезда. Обычная программа.

Она хмыкнула, но ее взгляд стал внимательнее. Бабушка всегда видела больше, чем я хотела показать. Я поколебалась, крутя ложку в руках, а потом решилась.

– Бабуль, а ты знаешь парня, который живет в твоем доме, он на мотоцикле ездит?– я старалась звучать небрежно, но, конечно, мой голос предательски дрогнул.– Его вроде Артем зовут.

Бабушка нахмурилась, и ее лицо, покрытое мелкими морщинками, стало серьезнее. Она отложила ложку и посмотрела на меня так, будто я только что спросила, можно ли прыгнуть с парашютом без подготовки.

– Артем? – она покачала головой. – Лизонька, не забивай себе голову. Он взрослый парень, со своими делами. А тебе надо учиться, сессия на носу. Не отвлекайся на всякое.