Наконец, когда мы раздеваемся, будто случайно роняю чек на пол и сама же поднимаю его.

– Ой, Дим, а это откуда?

Глава 2

Я вскидываю брови в притворном недоумении, а у самой на душе кошки скребутся.

Муж удивленно смотрит на меня, переводит взгляд на бумажку. Забирает чек, внимательно читает надпись и пожимает плечами.

– Не знаю. Может, в студии случайно со стола прихватил чей-то.

– В студии?

Чувствую, как облегчение волной прокатывается по телу. Как все просто, а я-то чего-надумала!

– Ну, да. Или в монтажной.

– Хорошо на вашем канале монтажеры зарабатывают, – смеюсь я.

– Нет… А что там? – Димка вглядывается в чек, потом сминает его и выбрасывает в мусорную корзину. – Ерунда какая-то!

И столько невинного удивления в его словах, что я выдыхаю. Оказывается, у меня внутри за вечер раздулся огромный шар, а сейчас он словно лопнул и дал возможность дышать полной грудью. Сомнения разрешились, а я просто ревнивая дура, у которой слишком обаятельный и красивый муж.

– Ясно, – я ложусь на кровать и протягиваю руки. – Иди ко мне, милый!

Димка наклоняется. Опираясь на руки, он нежно рассматривает меня. Я смущаюсь от пристального взгляда и, хотя специально для этой ночи купила и надела нежнейшую шелковую рубашку, чувствую себя голой.

Муж прищуривается хитро и вдруг легко касается губами моего рта и сразу отстраняется. Я знаю, он так дразнит, и мгновенно ощущаю голод, пронизывающий тело острыми иглами, тянусь за новой лаской, но муж вскакивает и гортанно смеется.

– Пошалить хочется? Не выйдет, сладенькая!

Грозит мне пальцем.

– Ну, Димка…

Он медленно, красуясь передо мной идеальным телом, снимает футболку и остается в одних пижамных брюках. Его гладкий, тренированный торс блестит в лучах светильников. Невольно любуюсь родными чертами, рельефными мышцами, глянцевыми кубиками живота, ловлю каждый вдох, каждое движение. Хочется обнять мужа крепко-крепко и слиться с ним в одно целое, но я растягиваю наслаждение, замираю от восторга при виде прекрасной картины.

– Скажи еще раз так, – дразнит он.

– Ну, Дим…

Я приподнимаюсь и дергаю шнуровку брюк, распускаю завязки.

– Твою ж мать, Ринка! – медленно выдыхает муж. – Ты меня сводишь с ума! Я бы тебя…

– Что?

Но он просто ложится на кровать рядом. Я провожу подушечкой пальца по его бровям, исследую очертания губ, спускаюсь к ямке на горле.

– Ты такой красивый, —хриплю я, возбуждение уже захватывает целиком.

– Я знаю.

– Я хочу тебя.

Уже протягиваю руки к его лицу, но Димка перехватывает их и заводит мне за голову.

– Попроси хорошенько, – выдыхает он.

– Дим, пожалуйста.

– Какая ты у меня сладкая, – шепчет он и проводит языком по моему горлу. – Мне хочется съесть тебя.

По всему телу волнами пробегает огонь желанья: Димка умеет с одного движения завести меня.

Но он намеренно растягивает трепетное предвкушение: опирается на ладони и разглядывает меня, словно хочет запомнить каждую черточку, каждый изгиб.

–Ах ты, проказник! – хриплю в ответ и запрокидываю голову, чтобы дать мужу больше пространства.

Димка слегка касается моих губ. Миг – и нежный поцелуй становится жестким и властным. Я невольно подаюсь навстречу, по оголенным нервам бежит ток. Это поцелуй демона, он закручивает в спираль эмоции, лишает рассудка.

Но вот муж меняет позицию. Одним движением он стягивает с меня рубашку. Его шершавый язык кажется обжигающим угольком. Он скользит по ложбинке между полушарий, по ямке живота, замирает у пупка. Несколько секунд играет колечком пирсинга и движется дальше.

И я со стоном выгибаю спину, не в силах больше выдерживать эту сладостную муку…

После бурной близости мы оба чувствуем усталость. Я счастливо зарываюсь под бок мужа и закрываю глаза.

Нет, не может мужчина, который умеет так любить, быть банальным изменщиком.

Не может!

Мы лежим какое-то время, крепко обнявшись, пока я не чувствую, что влажная простыня обдает ледяным холодом.

– Надо сменить белье, – прихожу в себя первой.

– Угу, – бормочет Димка.

– Нужно встать.

– Угу.

Муж легко целует меня и поворачивается набок. Через минуту он уже сладко посапывает: С сожалением смотрю на теплую постель, но встаю и иду в душ.

От звонка уведомления вздрагиваю: Наташка!

Черт! Так не хочется никуда тащиться в ночь!

Подружка смертельно обидится, если я не появлюсь. Быстро одеваюсь, выхожу из гардеробной и смотрю на свой смартфон, но не вижу признаков сообщения. Перевожу взгляд на тумбочку мужа и замираю: мобильник Стаса снова светится экраном.

На цыпочках подкрадываюсь к тумбочке, но не успеваю поймать взглядом надпись. Она исчезает, в памяти остается только одно слово: «Малыш…»

«Малыш? – бьется в висках вопрос. – Это о ком?»

Перевожу взгляд на мужа. Он сладко спит спиной ко мне, причмокивая губами, как ребенок и зажав одеяло между ног. Я смотрю на рельефную спину, на обнаженные ягодицы, длинные бедра. Это образчик мужской красоты никак на малыша не смахивает.

Кто ему так поздно пишет? Подозрение пышным цветом вновь расцветает в груди. Я уже протягиваю руку за телефоном, но муж переворачивается.

Я выскакиваю из спальни.

Замираю на миг.

Чего испугалась? Куда бегу?

Посмотреть?

Прокрадываюсь обратно к тумбочке, уже протягиваю руку к телефону и отдергиваю ее.

Нет, нельзя опускаться до такого!

Нельзя.

Так и спятить можно.

Тут Димка снова переворачивается, словно чувствует мое напряжение и негатив даже во сне, и я тихонько, стараясь его не разбудить, выхожу из комнаты.

Наташка уже выпила пару бокалов коктейля, пока ждала меня. Я это замечаю по раскрасневшемуся лицу и слегка развязным манерам.

– Ну Ринка, ты чего так долго? – канючит она, а сама смотрит на красавчика бармена. – Лелик, сделай-ка нам две «Маргариты». Две! Понял?

– Текилы побольше или поменьше?

Бармен подмигивает подруге, бросает косой взгляд на меня.

– Я «Маргариту не люблю, – вмешиваюсь я в чужой флирт.

– Упс! – Наташка поднимает палец. – Точняк! Ее любит твой Димка.

– Мне мартини, пожалуйста.

Я обращаюсь к бармену, а у самой все внутри переворачивается: откуда Наташка знает, что любит мой муж?

И память сразу подсказывает: подружка на домашних посиделках часто делает коктейли. Наверняка знает, кто и что предпочитает.

«У тебя паранойя на почве ревности!» – успокаиваю себя, но получается слабо.

– Как там твоя труба? Не нуждается больше в починке?

Изо всех сил пытаюсь заглушить раздражение шуткой.

– Труба? Какая труба?

Вопрос подружки обдает холодом. Я вздрагиваю, передергиваю плечами, залпом выпиваю мартини. Но жажда мучит такая, что с силой толкаю конусовидный бокал к бармену, и он пулей летит по стойке.

– Да вы снайпер! – смеется Лелик. – Точно мне в руку.

– Не парься с трубой, аварийка все исправила, – спохватывается Наташка, и у меня отлегает от сердца. – Твой Димка не самый лучший сантехник, с которым я спала, ха-ха…

– Что ты несешь?

Я спрыгиваю с барного табурета, опрокидываю бокал, мартини лужицей разливается по столу.

– Шутка! Шутка! Ты чего дергаешься, дурочка!

Наташка бросается ко мне, обнимает, заглядывает в глаза.

– И сколько у тебя было сантехников? – выдавливаю из себя я, скидывая ее руки.

– О боже! Да ты вся на нервах! Что случилось? Пошли.

Она ведет, нет, буквально тащит меня к столику у стены. Здесь полумрак и очень уютно. В углу стоит торшер на длинной изогнутой ножке. Белый плафон в виде цветка ландыша свисает над головами. Приглушенный свет закрывает куполом стол, но нас оставляет в тени.

Наташка плюхается на стул напротив меня, обмахивается салфеткой и веселится. А мне не до смеха. Ревность огнем горит внутри, раздражение искрит, испепеляет внутренности. Я дышу через нос, пытаюсь подавить злость, загнать глубже в душу, чувствую, еще секунда и взорвусь к чертям собачьим.

Наконец удается справиться с нервами. Это же Наташка. У нее язык как помело, я это прекрасно знаю.

– Если бы ты нашла у себя в квартире незнакомый чек, что бы сделала?

– Чек? Ну ты даешь! Я даже не разглядела бы, что это чек. Просто подняла бы бумажку и выкинула в мусорку.

Бесшумно подбегает официант, ставит бокалы с коктейлями, вазочки со снеками.

– Ну, а если?

– Рин, – Наташка мгновенно делается серьезной. – Ты нашла чек?

– Д-да. И он из дорогого ювелирного бутика.

– Правда? И что там?

Наташка округляет глаза. Я вижу, как они зажигаются любопытством.

– Кольцо с бриллиантом.

– Ого! Нехило! Примерно такое?

Наташка вытягивает руку. Я отшатываюсь, будто от удара в лицо. Адреналин мощной струей бьет в кровь.

На пальце подруги сияет узкое золотое колечко с крохотным прозрачным камушком, лучики которого радужно играют.

– Н-нет, не такое, – от облегчения хочется плакать. – То намного дороже.

– А у Димки есть левые деньжата?

– Н-нет. Он неудачно вложил сбережения и прогорел.

– Так, спроси его, в чем дело?

– Уже.

– Что сказал?

– Сказал, что взял чек с рабочего стола с другими бумагами и не заметил.

– Теперь понятно, почему ты так отреагировала на мою шутку. Подведем итог, – деловито заявляет Наташка. – Денег у твоего мужа нет, объяснение он дал разумное, а ты просто больная на всю голову ревнивица.

Она снова хохочет и сует мне в руку бокал.

– Но я испугалась, – улыбаюсь и я.

– Еще бы!

– Сегодня еще и смс ему ночью пришла.

– И что там?

– Не знаю, не успела прочитать.

– Вот и не парься! Мало ли кто мог написать. Наверняка дружок его, Костян. Он перебрал у тебя в гостях, может, захотел второй раунд, как мы с тобой.

– Думаешь?

Наташкины слова просто бальзам для израненного сердца. Но Костя не станет называть Димку малышом.

– Или его агент Писарев. Тот еще выпивоха!

– Но Димка следит за собой: правильное питание, зарядка, тренажерка, стилист. Он ни за что не выйдет в эфир с распухшим лицом.

– Да хрен этих мужиков разберет! Не парься. И, подруга, подь сюда! – Наташка перегибается через стол и притягивает меня к себе. – Твой Димка ни на кого, слышишь? Ни на кого больше не смотрит! Усекла? Ни на кого! Лучше тебя просто нет!

– Скажешь тоже! – я краснею от похвалы. – У него на работе ходят модели-ведущие, сценаристки, секретарши, костюмерши.

– Давай ты не будешь программировать жизнь мужа! А то сидит у тебя на левом плече дьявол и записывает: «Этой жене нужна измена. Организуем».

Мы смеемся, и так легко становится на душе, так спокойно. Обожаю Наташку за ее игривый характер! Она любую беду отвести может.

Домой возвращаюсь абсолютно счастливая. Тихо раздеваюсь и прокрадываюсь в спальню. Мой Димка спит на спине, раскинувшись на всю кровать, и сладко посапывает. Я укрываю его одеялом, и сама пристраиваюсь под бочок.

– Повеселились с Наташкой? – сонно спрашивает муж и прижимает меня к себе.

– Да, но дома лучше.

Димка не отвечает, провалился в сон. Я несколько секунд любуюсь точеными чертами лица, наконец закрываю глаза. От вспышки света открываю их снова. Смартфон мужа горит экраном.

Ну и черт с ним.

Глава 3

Просыпаюсь от поцелуя. Глаза еще слезятся, затянуты туманом, хлопаю ресницами спросонья, фокусирую зрение, а Димка уж тащит меня в ванную.

– Быстро в душ и за стол. Завтрак готов. У меня сегодня совещание, новое шоу будем запускать.

– О-о-о! – рот заполнен зубной пастой, еле выдавливаю из себя слова. – Даже так!