– Милый, или к своей любовнице. Совет вам и любовь?

А он ответит:

– Хорошо, сладкая. Хочешь развода? Отлично! Но сначала отдай мне половину активов и имущества. И дом в придачу. А сама поживи в городской квартире.

Отдать несложно, но муж без денег не уйдет. Значит надо сделать так, чтобы их не осталось.

И что тогда делать?

Телефонный звонок выдергивает из мыслей. Смотрю на экран – Наташка. Пальцы сами сжимаются в кулаки. Намеренно не отвечаю. Она звонит еще несколько раз, наверняка хочет поделиться своей версией случившегося.

Я открываю сделанные в отеле фото. На них полиция выводит из номера Димку и Наташку, не дав им толком одеться. Блузка подруги торчит одним углом из брюк, верхние пуговицы не застегнуты, ремень тянется по полу.

Не лучше выглядит и Димка. Его тщательная маскировка разрушена. Парика с кудрями нет, бейсболка пропала, очки тоже. Его лицо хорошо видно на фото. Идея рождается спонтанно, но к ней нужна подготовка.

Я сама набираю Наташку.

– Ты меня бросила, – ноет в трубку она. – Жизнь – боль!

– А что случилось? Я была на совещании.

– У тебя же совещание по средам, а сегодня – четверг.

– Это внеплановое.

–А-а-а… Рин, мне плохо. Я хочу поговорить с тобой. Приезжай в наше кафе.

Я быстро подмахиваю нужные бумаги, хватаю плащ и вылетаю из кабинета.

– Зонтик возьмите! – кричит мне вслед Милочка. – Дождь идет!

Но я уже вызываю лифт. Желание увидеться с подругой и плюнуть ей в лицо, переполняет меня.

И тут новая идея приходит в голову.

Я бегу обратно в приемную. Мила удивленно смотрит на меня. Тяну ее за собой в кабинет и плотно прикрываю дверь.

– Мила, у тебя есть знакомая, которая за деньги может разыграть сценку?

– Сценку? Какую?

Я придвигаюсь ближе к секретарше и торопливо излагаю свою идею. По мере моего рассказа ее брови поднимаются все выше.

– Поняла?

Вытаскиваю из сумочки пятитысячную купюру.

– Д-да, но это… как бы… некомильфо.

– А спать с моим мужем комильфо? – Мила отрицательно качает головой. – Вот то-то же. Я вышлю координаты кафе. А там по моему сигналу.

– Какому?

– Я возьму в руку нож.

Вот теперь я полностью готова к встрече с предательницей Наташкой. Я вышла на тропу войны и уже не остановлюсь, пока не дойду до полной победы.

На улице действительно идет дождь, мелкий, моросящий, осенний, как и мое настроение. Бисерные капли покрывают лицо, оседают на волосах, пока я иду к машине. Но вчерашние растерянность и шок прошли, я чувствую себя бодрой и сильной.

– Ринка, как я рада тебя видеть! – бросается ко мне с объятиями подруга.

– Ага. Я тоже.

Я намеренно отстраняюсь, не даю к себе прикоснуться. Кажется, если Наташка дотронется до меня, сорвусь, вцеплюсь ей в волосы и оттаскаю хорошенько на глазах у посетителей кафе.

Подруга тянет меня к столику на широкой террасе, опоясывающей весь второй этаж кафе. Сегодня она одета стильно в синий твидовый жакетик от Коко Шанель и такую же юбку. Этот наряд, если он, конечно, не китайская реплика, а настоящий, стоит не меньше миллиона рублей.

«Откуда у нее такие деньги? – скриплю зубами я. – Сначала кольцо, теперь шмотки! И все за мой счет! Не выйдет!»

– Здесь холодно и сыро, – морщусь я, оглядывая влажную террасу: открытую всем ветрам.

– Нет, свежо. И подальше от людей.

– Да что случилось?

Официант приносит нам теплые пледы и горячий шоколад. Мы укутываемся, но Наташка не торопится начинать разговор. Видно, что она нервничает: крутится, беспрестанно оглядывается, то надевает темные очки, то снимает их.

– Просто так, не хочу никого видеть, – уклончиво отвечает она.

«Все ясно, прибежала за информацией», – усмехаюсь про себя.

Я прекрасно понимаю, что сейчас под ногами Наташки земля горит. Она не знает, что сказал мне Димка, не представляет, выложили их совместное фото в сеть или нет. Ей очень важно видеть мою реакцию.

А может, наоборот. Это муж послал ее на разведку ко мне в расчете на то, что я с подругой буду откровеннее.

Что ж, хотите получить информацию, вы ее, голубки, получите.

Я спокойно потягиваю горячий шоколад, смотрю вниз с террасы на шумную улицу, на поток машин, в которых сидят спешащие по делам хозяева, и улыбаюсь.

Я скала! Кремень! Меня такие, как Наташка и мой муж, не убьют, не уничтожат!

– Хорошо, – поворачиваюсь к Наташке.

– Рин, ты спросила у Димки насчет измены?

Вот оно! Раздуплилась, не выдержала!

– Нет. Да и как об этом спросишь? Повода нет. Если это правда, вопрос его насторожит. А если нет, он подумает, что я ему не доверяю.

Наташка молчит, крутит чашку на блюдце. Я настораживаюсь, чувствую, у нее зреет важный вопрос.

– А что если Димка тебе изменяет? У тебя есть план на этот случай? Развод?

Она спрашивает, но при этом на меня не смотрит, уставилась в чашку, словно замерла в ожидании ответа.

– Развод! – резко отвечаю я и дергаю блюдце.

Наташка вздрагивает, отшатывается к спинке стула. Я сверлю ее взглядом.

– Ох, ты решительная.

– Да. Но до развода я…

– Что? – спрашивает с придыханием подруга.

Я делаю эффектную паузу, Наташка сжимается.

– Заставлю его ужасно страдать.

Я вижу, что чашка в руках Наташки начинает дрожать, и вхожу в раж. Пусть боится! Каждый день боится! До колик в животе, до истерики боится. Идет и оглядывается, а вдруг сзади едет машина, которая ее собьет. Или набросится злая собака. Или…

Дальше моя фантазия буксует.

– И к-как ты планируешь это сделать?

– Как кошка с мышкой, – я мило улыбаюсь и беру с тарелочки эклер. – Современные коты не хватают мышей ради еды. Они не убивают их сразу. Вместо этого они то отпускают их, то ловят обратно. И так играют до тех пор, пока не сломят их защиту окончательно. И только потом обрывают жизнь одним точным укусом.

Я впиваюсь зубами в эклер и начинаю его яростно жевать, а сама кошусь на вход на террасу. И где там актриса, нанятая Милой?

Но все посетители мирно пьют свой кофе и наслаждаются первыми лучами солнца, разогнавшими тучи.

Наташка, кажется даже дышать перестает. Она замирает, прижавшись к спинке стула, не отводит глаз от моего пирожного. Я слизываю крем с губ и кладу остаток эклера на блюдце.

– Я не знала, что ты такая кровожадная, – тихо говорит подруга, искоса бросает на меня взгляд, в котором светится ужас. – Мороз по коже. Ты хочешь убить любовников?

Хорошая мысль. Я сжимаю в кулаке столовый нож, тут же ловлю испуганный взгляд подруги и расслабляюсь.

– Я заставлю их пожалеть, что они живы. Их будут ненавидеть, презирать, отвергать.

Наташка осторожно ставит чашку на стол. Она не сделала ни глотка.

– Ну, план не всегда срабатывает, – криво улыбается она. – Во многих историях любовница успешно заменяет жену.

– Согласна.

Я напрягаюсь, бешеная ярость вспыхивает в душе, туманит мозг. Актриса не показывается, мой план трещит по швам. Наташка нюхом чувствует перемену моего настроения и вскакивает.

– Ой, я вспомнила, что за мной вот-вот приедут, – вскрикивает она.

– Кто? Зачем ты позвала меня, если назначила встречу?

– Ой, прости, прости.

Наташка нашаривает сзади ручку сумочки, которую повесила на спинку стула, и в этот момент к столу подходит женщина. Обычная домохозяйка в плащике с рынка, с зонтиком в руках.

– Простите, это вы Наталия Повальная? – вежливо спрашивает она.

Наташка теряется, косится на меня, я пожимаю плечами.

– Д-да, я. А вы кто?

– А ты швабра крашеная! – вдруг вопит женщина и бросается на Наташку.

Она сначала колотит ее зонтиком, потом вцепляется в волосы и начинает таскать по всей террасе.

– Что вы делаете? – вскакиваю я. – Охрана, охрана!

Но женщина как терминатор: ее остановить невозможно.

– Это ты увела моего мужика, кошка драная? Да я тебе нос в черепушку вобью, копыта повыдергаю и на их место спички вставлю.

– Нет! Нет! – вопит Наташка, отчаянно сопротивляясь. – Я вас не знаю!

– Еще бы! Если бы знала, кипятком писала бы, но моего мужика за сто верст обходила!

Наконец охранники оттаскивают женщину. Она дергается, пытается пинком достать Наташку, кричит. Посетители кафе испуганно вскакивают с мест, кто-то вытаскивает телефон.

– Не снимайте! Пожалуйста, не снимайте! Ринка, скажи им!

Подруга чуть не плачет. Мало того, что ее оттаскала за волосы незнакомка. В борьбе она толкнула Наташку на стол, та села прямо на чашку шоколадом, он безобразной кляксой впитался в брендовую юбку.

Наташка хватает салфетки, выворачивается, пытается промокнуть грязное пятно на попе. Я тоже бросаюсь к ней, выплескиваю на юбку воду из вазочки с цветами.

– Ты что делаешь? – визжит она.

– Надо размыть шоколад, быстро!

Я хватаю ткань и растираю ее между ладоней.

– Это же твид! С ним так нельзя!

Наташка отпрыгивает, бьет меня по рукам, прибегает перепуганная официантка.

– Мне так жаль! Так жаль!

– Дайте что-нибудь, срочно, – шумлю я.

– Может, соль?

– Отлично!

Я срываю крышку, засыпаю пятно солью и удовлетворенно ухмыляюсь. Теперь эту юбку ни одна химчистка не исправит. А баба с мокрой задницей еще и внимание привлечет.

Так и надо предательнице!

– Может, полицию вызвать? – лепечет официантка. – Мы эту скандалистку задержали.

– Нет, не надо полицию!

Подруга отчаянно машет сумочкой и убегает, я остаюсь на месте, наблюдаю с балюстрады за стоянкой. Вот она бросается к бордюру, к ней подъезжает черный джип. Дверь салона открывается, я вижу мужскую руку.

Наташка исчезает.

Авто незнакомое, зато часы, сверкнувшие в луче выглянувшего солнца, я хорошо знаю, сама покупала такие в Швейцарии в подарок мужу.

Ну, любовнички, держитесь!

Я отпускаю на свободу артистку, расплачиваюсь с ней.

– Если кого еще надо потрепать, зовите, – смеется та. – Я этих кошек драных терпеть не могу! Влезают в семьи и топчутся там каблучищами по двенадцать сантиметров.

– Обязательно позову. Спасибо вам!

Я свободна, но увиденные часы не идут из головы. Вытаскиваю смартфон, уже заношу палец, чтобы позвонить Димке, но останавливаюсь. Просто прыгаю в машину и еду к нему на работу. Он вчера отправил мне свое расписание. Такой весь правильный и чистый, как стеклышко, никаких тайн от жены.

– О, Регина, – бросается ко мне его агент. – А Дмитрий уехал домой.

Уехал, значит! Новость неприятно задевает. Уехал и сразу помчался на встречу с любовницей. Тоже нужна информация? Боится? Или хочет затуманить неприятности хорошей порцией секса?

Я выдыхаю, с трудом справляюсь с эмоциями, делаю приветливое лицо.

– Почему? По его расписанию…

– Пресс-конференция отменилась, он сегодня был не в форме, почему-то нервничал.

– Ясно. А ты уже выписался из больницы?

– Да, вчера.

Я хватаю Писарева за воротник и притягиваю к себе.

– Если ты, козлиная морда, еще раз пришлешь моему мужу такое смс, я тебя выгоню с работы? Понял?

– Что? Какое смс? Я ничего не понимаю.

Сергей явно пугается. Он дорожит своим местом и знает, что со мной лучше не связываться.

– Ты меня услышал!

Я складываю из пальцев пистолет и делаю вид, что стреляю. Пусть все знают: с женой Смоленцева шутки плохи!

Глава 8

Я возвращаюсь домой в отличном настроении. Эти маленькие сценки помогли мне расслабиться, но, увы, не погасили огонь в груди. Вытаскиваю смартфон и пристально разглядываю фото. Мой юрист уже почистил случайно попавшие в сеть снимки, то, что у меня в руках, единственное свидетельство преступления мужа.

И что же с ним сделать?

Мозги кипят, пока я перебираю варианты.

Могу показать фото мужу и уличить его во лжи, а заодно и в измене.