Я оглянулся и увидел стоящего неподалеку хозяина сгоревшего особняка. Сейчас Матвей Ильич выглядел гораздо старше тех лет, которые я щедрой рукой отсыпал ему при нашем знакомстве. Семьдесят лет точно, а может быть, даже старше. В свете пламени его лицо казалось восковой маской с резкими чертами и полным отсутствием эмоций. Суровый дедуля – у него дом горит, а он даже не морщится.

– Главное, что все живы остались, – прижала руки к лицу мама. – Что же могло случиться? Проводка коротнула?

Страх короткого замыкания был одним из любимых пунктиков мамы. Когда я им с папой дом покупал, так она лично обошла и потрогала рукой все розетки с выключателями, как будто хоть что-то понимала в электрике. Расстраивать маму еще больше не хотелось, поэтому я решил промолчать и оставить свои мысли о поджоге при себе. А ведь район казался тихим и мирным. По крайней мере, именно этими обстоятельствами я интересовался в первую очередь, подыскивая дом для родителей.

– Мам! Пап! Пойдемте домой, – позвал я. – Ничего интересного уже не будет.

В конце концов, это трагедия, и мы не в театре. Зевак и без нас хватает.

Если я и рассчитывал лечь досыпать, то дома понял, что можно забыть о таком великолепии. Мама продолжала сокрушаться о пожаре, постоянно вспоминая, какой милый сосед и какой красивый у него дом… Был…

Пришлось даже заставить ее выпить успокоительное. Все-таки возраст дает о себе знать, у мамы периодически скачет давление, да и сердце иногда покалывает. Отец же от лекарств отказался, ограничившись проверенным временем рецептом – «перекурили, выдохнули, забыли». Сколько себя помню – всегда эта мантра у него работает. Минут через двадцать со второго этажа раздавался богатырский храп, заглушающий даже лай овчарки на соседнем участке.

– Хорошо еще, что никто не погиб, – неизвестно в какой раз повторила одну и ту же мысль мама. – Может, и прав Матвей Ильич, что одному иногда все-таки спокойнее. Дом жалко, но если бы люди погибли, то совсем плохо было бы.

Мне оставалось только многозначительно поддакнуть. Я одним глотком допил чай и решительно встал из-за стола.

– Поеду, наверное. Завтра, вернее сегодня, дела еще…

Заведенная со смартфона машина уже приветливо тарахтела движком, разгоняя ночную прохладу. Пожарные уже закончили поливать развалины дома и уехали. Улица поселка вновь погрузилась в ночную тьму, и только сильный запах гари напоминал о недавнем происшествии. Интересно, Матвей Ильич уехал со спасателями или попросился на ночлег к кому-то из соседей?

Я кинул рюкзак на заднее сиденье джипа, а затем достал из кармана телефон и сигареты. Закурив, открыл приложение навигатора и убедился, что в пути меня не ждут какие-нибудь неожиданности. Все зеленое, максимум за час доеду.

Досадливо вздохнув, я понял, что у меня нет номера мобильного загадочного старичка, а уехать просто так не позволила бы совесть. Надо возвращаться – возможно, Матвей Ильич оставлял свои контакты маме.

– Молодой человек, – услышал я знакомый голос и обернулся.

В нескольких метрах от машины в свете фонаря стоял хозяин сгоревшего дома. Внешний вид старичка был безукоризнен, как будто только что сгорело не его, а чье-то чужое жилище. Костюм-тройка, тросточка. Не хватало только доисторического цилиндра.

– Я так понимаю, вы собрались уезжать? – поймав мой взгляд, продолжил говорить старик. – Не довезете меня до городской больницы?

– Что-то случилось? – мгновенно насторожился я. – Вы же вроде бы в Москву собирались. Может быть, стоит скорую вызвать?

Все-таки дяденька явно немолод, а у него дом на глазах сгорел. Так и до инфаркта недалеко, или еще чего посерьезней.

– Да нет, что вы, – отрицательно покачал головой старик. – Я практически в порядке. Просто от всех этих треволнений немного прихватывает сердце, так что лучше перестраховаться. Я уже хотел такси вызывать, но тут услышал, как вы машину заводите. Не откажите в любезности, я заплачу.

– Да ну, успокойтесь, при чем здесь деньги, – я приветливо распахнул пассажирскую дверцу. – Садитесь, конечно. Вас в какую больницу? Ближайшую?

– Да, в новую, – кивнул старик, усаживаясь. – Ту, которая рядом со станцией. Знаете?

– Конечно, – я вбил в навигаторе адрес и вставил смартфон в держатель. Машина плавно тронулась и зашуршала колесами по гравию. – Даже заезжал лично посмотреть, когда искал дом для родителей. Им уже давно не пятнадцать лет, приличную медпомощь лучше иметь в шаговой доступности.

– Разумная предусмотрительность, – согласился со мной Матвей. – Геннадий, простите мое старческое любопытство. А кем вы работаете?

– Пока бездельничаю, – честно ответил я старику, с интересом ожидая его реакции на такую информацию. – Полгода назад вернулся из долгой загранкомандировки и пока просто осматриваюсь в пространстве.

– Любопытно, – пробормотал старик. – Даже не знаю, как правильно отреагировать. То ли позавидовать, то ли посочувствовать.

Непроизвольно я рассмеялся и, поймав недоумевающий взгляд старика, пояснил:

– Просто обычно люди именно так и реагируют. Либо завидуют, либо сочувствуют. Причем сочувствующие считают своим долгом немедленно озаботиться вопросом помощи в поисках для меня работы. У вас как, никаких вариантов в голове не всплывает?

– Но это правда достаточно необычно, особенно в Москве и в наше время, – улыбнулся в ответ Матвей Ильич, глядя при этом не на меня, а внимательно наблюдая за дорогой. – Наоборот, основная часть людей куда-то спешит и постоянно озабочена вопросом заработка денег. Так что человек, избавленный от такого груза забот, действительно вызывает либо зависть, либо сочувствие.

– Ну извините, – пожал я плечами. – Каждый сам делает свой выбор. Я рискнул, отправился через полсвета и честно отпахал несколько лет в не самых простых условиях. Заработал хорошие деньги и вполне могу себе позволить немного повалять дурака. Тем более если не найду чего-то подходящего здесь, то всегда могу вернуться обратно в Африку.

– О-о-о, Африка, – как-то странно оживился старик и тут же резко сменил тему. – А семья?

– Семьи нет и не уверен даже, что она появится, – лицо непроизвольно искривилось. – Впрочем, в таком положении дел иногда можно найти даже плюсы.

– Очень любопытно, – покачал головой старик. – Меня всегда учили, что семья это единственное, ради чего стоит жить.

– Абсолютно с вами согласен, – дернул я уголком рта, изображая улыбку. – Но суть в том, что семью надо заводить с любимыми, а не для галочки. С другой стороны, семья заставляет постоянно оглядываться за спину и лишает мужчину свободы маневра. Думаете, будь у меня жена и ребенок, я бы решился на такую долгую командировку?

– Это не аргумент, – отмахнулся старик. – В Африке тоже живут люди, так что семья вполне могла бы поехать вместе с вами.

Я вспомнил регулярные перестрелки с бандами грабителей, желающих отнять бесценный груз из желтого металла, Коляна, которого полгода лечили от какой-то местной лихорадки, жареных змей в качестве деликатеса – и искренне расхохотался.

– Судя по всему, мы с вами бывали в разных частях Африки. В те края, где я провел последние годы, ни одна нормальная женщина бы не поехала, и уж тем более не потащила бы своего ребенка. Да и потом, какие мои годы. Успею еще и жениться, и потомством обзавестись.

– Самонадеянность, – улыбнулся Матвей. – Один из вечных спутников молодости. Простите мое старческое брюзжание, но в вашем возрасте я тоже думал, что вся жизнь впереди и я обязательно все успею. Вам же лет тридцать, правильно?

– Тридцать три, – сухо ответил я. Терпеть не могу, когда меня начинают поучать и рассказывать, как жить правильно.

– Ну-ну, не обижайтесь, – заметил мое состояние старик. – Я никоим образом не хотел вас обидеть. Наоборот, я очень рад познакомиться с таким самостоятельным и трезвомыслящим человеком. Думаю, что мы с вами можем даже помочь друг другу.

В этот момент машина подъехала ко въезду в больницу. К моему удивлению, шлагбаум на воротах оказался поднят, а стоящий возле него охранник приветственно махнул рукой, так что я, особо не задумываясь, въехал на территорию.

Вывеска приемного отделения светилась ярким неоновым светом, так что заблудиться на территории было бы проблематично. Я лихо затормозил около пандуса, идущего вверх к распахивающимся дверям входа в больницу. Мы вышли из машины и огляделись. Наверху пандуса стояла невысокая женщина в больничной униформе, вопросительно переводя взгляд со старика на меня, а затем обратно.

– Здравствуйте, – дружелюбно помахал ей Матвей Ильич. – Моя фамилия Ерохин. Это я звонил вам по поводу госпитализации.

– Я поняла, – кивнула женщина. – Нас предупредили. Проходите!

– Буквально пять минут! – взмолился Матвей Ильич. – Можно я попрощаюсь со своим другом и подойду?

– Хорошо, – кивнула сотрудница больницы и, поежившись, зашла внутрь здания.

– Спасибо вам, Геннадий! – с чувством поблагодарил меня старик. Он даже сделал шаг вперед и взял мою правую руку в свои ладони. – Я очень рад, что познакомился с вами. Уверен, что вас ждет большое будущее.

Признаюсь, я немного обалдел от такого напора. Там, в поселке, старик показался мне довольно сдержанным на эмоции, я бы даже сказал, немного черствым. А здесь – водопад радушия, причем абсолютно, на мой взгляд, необоснованного. Ну подумаешь, подвез человека, что в этом такого сверхъестественного?

– Геннадий, не удивляйтесь, но я хотел бы для вас кое-что сделать, – продолжил тем временем говорить старик, а затем сильно сжал мою руку выше локтя. Меня тряхнуло, как будто от заряда электротока, перед глазами на миг потемнело, а затем я вновь услышал голос Матвея Ильича. – Ну вот, Гена, теперь полный порядок!

Картинка перед глазами прояснилась, и я натолкнулся на внимательный взгляд старика. Матвей Ильич беззвучно шевелил узкими губами и как-то странно их кривил. Я даже подумал, что у него сейчас действительно прихватило сердце, и открыл было рот, чтобы позвать медсестру, но не успел.

– Послушай меня, Геннадий, – старик не говорил, а буквально вбивал слова в мое сознание. – У меня нет времени объяснить тебе все подробности, но такова судьба любого Целителя. Я выполнил долг, но у меня нет возможности найти более достойного кандидата.

Матвей снял с пальца довольно увесистую печатку. Странно, вроде бы приметная вещь, но я до этого почему-то не замечал на руке старика каких-либо украшений.

– Надень кольцо!

– Да не стоит, наверное, – я искренне не понимал, что происходит, и поэтому попробовал отказаться от подарка. В голове даже мелькнула мысль, что у старика с собой нет денег и таким образом он пытается отблагодарить меня за то, что я его к больнице подвез.

– Надень кольцо! – продолжал настаивать Матвей. – Ты сможешь заняться делом, настоящим делом, за которое тебе не будет стыдно.

Происходящее начинало напоминать какой-то дешевый триллер или школьную театральную постановку, но в то же время мне почему-то не хотелось противиться просьбе старика. В конце концов, почему бы и нет. Золотой кругляшок не был дешевой поделкой – змея, сплетающая круг, смотрелась словно живая…

Земля ушла из-под ног внезапно. Меня затошнило, перед глазами танцевали звездочки, а ноги горели огнем, как будто я встал на раскаленные угли. Мне показалось, что я потерял сознание. В голове бухал молот и одновременно звенел колокольчик.

– Тихо, тихо, тихо… – Голос доносился издалека, как будто в ушах стояли ватные затычки. – Стоим, спокойно!

Я проморгался и смахнул с век выступившие из глаз слезы. Вокруг ничего не поменялось. Все тот же двор больницы, пандус приемного отделения и мы с Матвеем возле моей машины.

– А теперь слушай меня внимательно, Геннадий, – положил мне руку на плечо старик. – Кольцо на твоем пальце – это символ Дара целителя. Оно невидимо для окружающих, по крайней мере до тех пор, пока ты сам не решишь показать его им. Его могут видеть только другие целители… Ну и… Неважно, вряд ли ты столкнешься с ними…

– Подождите, Матвей, – перебил я старика. – Какой Дар, какие Целители? Давайте я приеду завтра, и мы с вами спокойно все обсудим. Я не понимаю и половины из того, что вы сейчас говорите.