– Да нет, вы правы, – а вот теперь лицо Эдуарда Алексеевича стало максимально серьезным. – Драка – это так, штрих к портрету. Хотя и вызывает определенные подозрения. А вот смерть господина Ерохина – это уже целиком и полностью моя компетенция.

– Минздрав курируете? В стране совсем хороших врачей не осталось?

Шутка была максимально плоской, и чтобы понять это, совсем необязательно обладать блестящим чувством юмора, однако мне было жизненно необходимо ляпнуть хоть что-нибудь, дабы получить передышку. Информированность полковника о последних днях моей жизни пугала и напрягала одновременно, а я все никак не мог определиться с правильной линией поведения. Все отрицать? Глупо! Но и вываливать подробности моей жизни за последнее время отчаянно не хотелось. Тем более пока как-то не очень понятно, что вываливать нужно, а что нет. А вдруг за мной следили? Поэтому я решил сделать самое логичное, на мой взгляд, в сложившихся обстоятельствах. Слиться!

– Эдуард Алексеевич, а давайте перенесем нашу встречу на более позднее время? – Я улыбнулся полковнику максимально жизнерадостной улыбкой. – Не подумайте ничего плохого, но мне кажется, что я сейчас малость не в форме. Вы же сами видели, я только что сознание потерял. Мне, наверное, домой надо. Отлежаться, там, чайку с ромашкой глотнуть. Оставьте мне свой номер, и я обязательно вам перезвоню.

– Стоять!

Странное дело. Вроде бы полковник и не кричал, а у меня даже в ушах зазвенело. Судя по всему, он не так уж и прост, и в широких плечах абсолютно не нуждается. По ощущениям, мне на плечи как будто два бронежилета пятого класса защиты уронили, а колени задрожали то ли от судорог, то ли от напряжения.

– Геннадий! – Голос полковника проникал внутрь головы не через уши, а прямо сквозь кости черепа. – Вы, наверное, не поняли, кто я и какую организацию представляю…

– Наоборот, – отозвался я, с усилием выпрямившись и пытаясь придать лицу полностью безразличное выражение. – Мне мама с детства говорила, что от вашей организации надо держаться подальше.

– Удивили, – полковник дернул уголком рта, как будто ухмыляясь. – Вы поэтому поступили в пограничный институт?

– Во-первых, меня соблазнили бесплатная еда и форменная одежда, – улыбнулся я, вспоминая, что именно так всегда отвечал наш курсовой офицер на подобные вопросы. – А во-вторых, в те времена пограничники прекрасно существовали в качестве отдельной структуры.

– Ой, лукавите, – неожиданно улыбнулся полковник и погрозил мне пальцем. – Я знаю, сколько вам лет, Геннадий, и в те благословенные времена вы еще едва ли в школе учились.

За спиной у меня что-то грохнуло, и я мгновенно развернулся, ожидая какого-то подвоха. Однако ничего опасного не происходило. Просто Мося уронил на пол какое-то металлическое блюдо, а теперь смотрел на меня, как будто увидел привидение.

– Что? – не выдержал я, не понимая причин такого поведения хозяина Гомеопатической аптеки.

– Опять пограничник, – растерянно сказал он, не обращаясь ни к кому конкретному. – Да что ж это за напасть-то такая. Все-таки стоит всерьез задуматься о переезде.

– Можно подумать, что здесь пограничники прям толпами ходят, – с удивлением прокомментировал я жалобы Моси, но затем натолкнулся на ухмылку полковника и немного растерялся. – Ходят? В самом деле? Сюда?

– Может быть, вы даже когда-нибудь с ними познакомитесь, – еще шире улыбнулся фээсбэшник. Такое ощущение, что он мне сейчас угрожает.

– Уж с погранцами общий язык я всегда найти смогу, – самоуверенно заявил я полковнику. – Среди них, конечно же, встречаются и придурки, но в большинстве своем охранять границу идут приличные люди. Специфика, так сказать, обязывает.

– Да, да, – скептически отозвался Мося. – Мирону обязательно об этом расскажите, а то пока, видимо, никто не решается.

– Познакомлюсь с этим самым Мироном, тогда и будем делать выводы, – прокомментировал я. Все равно спорить или что-то доказывать без толку. Кто его знает, может, там выпускник Алма-Аты окажется. Пусть их все меньше и меньше на белом свете, но каждый второй «со снарядом в голове». И это не попытка обидеть, это констатация факта.

– Ага, – скривил непонятную гримасу Мося. – Познакомьтесь! Но желательно подальше от моего заведения. Только недавно ремонт сделал, не хотелось бы снова со страховой разбираться.

Каждая следующая фраза Моси рождала внутри меня новые вопросы, но я решил, что лучше их отложить на потом. И может быть, даже задать тет-а-тет, без участия Эдуарда Алексеевича. Присутствие полковника напрягало неимоверно. Никогда не любил конторских, а столь пристальное внимание к моей персоне не могло означать ничего хорошего.

– Думаю, уважаемый Мося, что у нас обязательно найдется еще много тем для дальнейших разговоров, – преувеличенно уважительно заявил я владельцу аптеки. – Но лучше будет обсудить это все в следующий раз. А на сегодня новостей и впечатлений достаточно. Как говорится, пора и честь знать!

– Геннадий, постойте! – буквально подпрыгнул Эдуард Алексеевич. – Вам нельзя никуда идти. Если вы еще не поняли, то недавно были практически на волосок от смерти. Последствия могут быть абсолютно непредсказуемы. Вам сейчас нельзя давать организму лишнюю нагрузку, а лучше хорошенько поесть или даже выпить какое-нибудь тонизирующее зелье из запасов нашего уважаемого Моси. У него наверняка найдется что-нибудь подходящее.

– Я? На волосок от смерти? – От неожиданности у меня даже челюсть отвисла. – Вы меня ни с кем не перепутали?

– Конечно вы, – полковник подошел ко мне ближе и попытался взять за локоть. –Геннадий, присядьте. Поймите, я абсолютно не желаю вам зла. Наоборот, я настроен на долгое и максимально продуктивное сотрудничество. У вас появился магический дар, но вы не умеете им пользоваться. Вам нужен наставник. Тот, кто покажет вам, как использовать новые способности наилучшим образом. Наилучшим и для себя, и для окружающих.

Попахивало вербовкой. Грубой, с колес, но этому полковнику почему-то было жизненно важно захомутать меня обещаниями и клятвами, хотя бы устными. Впрочем, ни капельки не удивлюсь, если он из своего пиджака еще и бланк договора достанет. Старая песня, когда стелют максимально мягко, а потом человек не знает, как на свободу вырваться. Это ж только кажется, что ты ничего не должен и с тебя ничего не требуют. «Коготок увязнет, всей птичке пропасть». Нет-нет-нет, мне такого счастья не надо. Пусть даже кто-то подумает, что дружить с полковником ФСБ – это круто.

Но отказаться я не успел, потому что за меня и так все решили.

– Руки убери! Я тебе сейчас покажу наставник! – Сначала я услышал возмущенный женский крик, а только потом – звяканье колокольчика и испуганное ойканье Моси. – Руки! Я сказала, руки убери!

Глава 5

5 глава

Наверняка кто-то от подобной картины мог бы испытать недоумение, а вот я почему-то почувствовал исключительно энтузиазм и море удовольствия.

Нет, вы сами подумайте. Когда еще можно вживую увидеть, как кто-то орет на целого полковника ФСБ? И это я еще молчу о том, что дверь в аптеку не просто открыли, а прямо-таки снесли то ли плечом, то ли пинком ноги. Дверное полотно буквально застонало от боли и неуважительного отношения. Я ожидал увидеть амбала с плечами «косая сажень», но вместо этого на пороге показалась женщина лет пятидесяти.

Не очень высокая, примерно метр семьдесят, плотного телосложения, со стрижкой под мальчика и взглядом, рождающим ассоциации с рентгеновским аппаратом. Грубые синие джинсы и клетчатая рубашка вообще напоминали костюм канадского лесоруба, но сильно сомневаюсь, что кто-то в ясном уме и трезвой памяти мог заявить что-то подобное.

– Эдуард! – рявкнула неизвестная пока что мне особа. – Руки убери от мальчика! Ты какого лешего вообще здесь забыл? Это Целитель, у тебя нет над ним власти!

– Надежда Владимировна, здравствуйте! – расплылся в улыбке полковник. – Как же я рад вас видеть! Выглядите просто восхитительно!

– Ты мне зубы не заговаривай! – Женщина оперлась рукой о стойку аптеки и изо всех сил пыталась отдышаться. – Отойди от мальчика, пока я не разозлилась!

– Здравствуйте, милейшая и добрейшая Надежда Владимировна, – чуть ли не пропел Мося, подходя к женщине с небольшой табуреткой в руках. – Может быть, присядете? Устали с дороги? Чайку не желаете? На алтайских травах, сам лично недавно заварил.

– Я тебе сейчас за шиворот эту бурду вылью, а потом еще и на ожог плюну с удовольствием, – даже не поворачивая головы, ответила женщина. – Тебе что, зубастый, давно клыки напильником не рихтовали? Я, кажется, тебе русским языком сказала, что скоро приеду. Ты зачем господину полковнику позвонил? Уши давно не чистил? Так я тебе это быстро организую! Клизму двухведерную поставлю, а затем еще и ершиком пройдусь во избежание будущих эксцессов.

– Надежда Владимировна, – заканючил Мося, – а какие у меня варианты были? Вы же сами знаете, что у меня никаких прав, одни обязательства. И защитить меня попросту некому. Все так и норовят обидеть бедного Мосю, который пытается всего лишь немного заработать на достойное питание! Надежда Владимировна, я же вам первой позвонил. Честное слово!

– Ух ты, какие подробности выясняются! – хлопнул себя ладонями по бедрам полковник. – А мне заливал совсем по-другому. Дескать, только мне звонил, но может быть кто-то из целителей появится, потому что юноша очень настойчиво интересовался, как своих найти…

– Ничего подобного! – завопил Мося, причем так громко, что захотелось заткнуть уши руками. – Вы просто все неправильно меня поняли…

– Я дико извиняюсь… – Слушать пикировку давно знакомых между собой людей оказалось безумно увлекательно, но только до определенных пределов. Все-таки стоило напомнить честной компании, что я не кукла бессловесная, и потому желаю к себе более уважительного отношения. – Мне кажется, что вы все упустили один маленький нюанс. Крепостное право в России давным-давно отменили. И на рынке вместо домашней собачки никто из вас меня тоже не покупал. Так что полагаю, именно я должен решать, с кем мне дружить и с кем общаться. Согласны?

Я обвел всех троих внимательным взглядом, ожидая каких-то слов с их стороны, однако возражений не последовало.

– Ну, раз все согласны, то думаю, что ситуацию можно считать исчерпанной, – пожал я плечами. – Засим разрешите откланяться!

– Вот и правильно, – одобрительно кивнула мне Надежда Владимировна. – Не стоит приличному целителю знаться с этими прощелыгами.

– Но-но, не забывайтесь! – В голосе Эдуарда Алексеевича отчетливо звякнуло металлом. – Мы с вами не на базаре, чтобы скатываться к банальным оскорблениям. Так что постарайтесь держать себя в руках.

– А я и не собиралась никого оскорблять, – вздернула подбородок Надежда Владимировна. – Но существуют договоры, которые нарушать не по чину даже вам, Эдуард Алексеевич. Или что? Опять будете прикрываться заботой о государстве?

– Надежда Владимировна! – Настоящий звериный рык заставил меня споткнуться от неожиданности. Не зря говорят, что внешность обманчива. Предположить в тщедушном теле Эдуарда Алексеевича подобную энергетику лично мне было бы очень и очень сложно.

Судя по всему, товарищ полковник абсолютно не переносил шутки в свой адрес. Либо слишком сильно переживал о безопасности государства. В любом случае рявкнул фээсбэшник так, что в аптечных стеллажах пузырьки и бутылочки задрожали, а в помещении вдруг стало на несколько градусов холоднее.

Правда, не могу сказать, что женщину сильно проняло от такого представления. Надежда Владимировна продолжала стоять недалеко от входа, широко расставив ноги, и только голову немного вперед наклонила, не переставая ухмыляться.