– Я не дамся, – Полянский вжался в спинку стула.

– У меня создаётся странное ощущение, что ты думаешь, будто тебя будут спрашивать о твоём комфорте. Тебе же уже сказали – время вежливой светской беседы прошло, – очень недобро усмехнулся Эд.

– Да что вам так сдалось обычное дело? – встрепенулся Полянский и взъерошил волосы. – Как оно может быть связано с тем, что произошло? Я ничего не знаю, я обычный исполнитель.

– Это нам решать, что для нас важно, а что нет, – в голосе Эдуарда появился лёд, а в комнате заметно похолодало. Он призвал дар, чтобы ощущение безнадёжности и близости смерти правильно расставили приоритеты, и Полянский перестал изображать из себя героя. – Рассказывай!

– У нас было обычное задание для нашего подразделения, произвести зачистку склада, – выпалил Полянский, вытирая выступивший на лбу пот. Странно, чего это он так потеет, в комнате же очень холодно. – Ликвидации должны были подвергнуться все находящиеся внутри, но только в присутствии Игоря Клещёва. Уже по прибытии нам сообщили, что с нами будет работать наёмный отряд. В назначенное время, в девять тридцать, никого на складе не оказалось, и мы решили, что имеется погрешность во времени. Мы патрулировали периметр, пока не наткнулись на Наумова.

– Как вы узнали, что там будет Клещёв? – напряжённо спросил я. Примерно в это время на складе должен был проходить наш с ним разговор. Точнее, он должен был уже заканчиваться. Вообще, очень странное время. Мы могли и не проговорить так долго. Да он и не знал, что я там буду. Лео? Это была попытка ликвидировать Лео? Мой взгляд упал на графин, стоящий на столе. А это тогда что?

– Откуда нам знать? – огрызнулся Полянский. – Приказ был один и очень чёткий: прийти, увидеть и ликвидировать. Никто перед нами не отчитывается в причинах, и откуда пришла информация.

– Что с самим Клещёвым? – прямо спросила Ванда, не сводя пристального взгляда с Дениса. – Что вам приказали делать с ним?

– Его приказано не трогать ни при каких условиях, – ответил Полянский и замер на месте, когда Эду всё-таки удалось поймать его взгляд.

– Мне кажется, это немного странным, – Ванда развернулась и посмотрела на меня. Она продолжала хмуриться, между бровями у неё залегла складка. – Зачем отправлять одновременно и полицию, и наёмников?

– Ты неправильно ставишь вопрос: зачем отправлять к Клещёву молодняк из полиции и наёмников, да ещё и приказать тем не трогать нашего драгоценного Игоря Максимовича? – я задумчиво рассматривал Полянского. – Я, конечно, не эриль, но давай поиграем. Возможно, это была подстраховка от самого Клещёва. Но теперь нам вряд ли удастся узнать правду, не в ближайшее время. Даю пятьдесят процентов, что их отправили на убой, а наёмники должны были добить и их, если бы кто-то внезапно выжил, как и изначальные цели, – задумчиво проговорил я.

– Слишком мало, – Ванда закусила губу.

– Так и исходных данных мало. А Дениска никак не хочет нам помочь, – я пожал плечами. – Зачем их всё-таки отправили на склад, да ещё в это время, откуда поступила информация о местонахождении Клещёва, кто действительно стоит за этим приказом? Больше вопросов, чем ответов. Поэтому пятьдесят на пятьдесят, или я прав, или ошибаюсь.

– Самое главное, что всё это произошло одновременно с пожаром. Я не верю в такие совпадения, – Ванда сдавила виски пальцами. – И тем более странно, что время икс совпадало с тем, когда ты должен был там находиться.

– Нет, – я покачал головой, ещё раз сверив временные рамки. – Всё-таки нет. Я с ним встречался немного раньше. И даже Клещёв не знал, что именно я приду на встречу. Не могли же наши неизвестные пока наниматели запланировать убийство кого-нибудь? Мол, идите, ребята, и кого-нибудь убейте. Так не бывает.

– Может, была запланирована ещё одна встреча? – протянул Эдуард. – Этот вариант кажется мне всё более правдоподобным. И именно эта вторая встреча была наиболее важной, хотя бы потому, что Клещёв действительно не знал о том, что на первой встрече будет присутствовать Наумов. Какие бы у них ни были блестящие эрили, просчитать тебя невозможно. И, кстати, попытки вычислить, кто же придёт на первую встречу, могли исказить общий результат.

– О чём вы говорите? – встрял в наш разговор забытый на время Полянский. – Что вы имеете в виду, когда говорите, что нас хотели зачистить?

– Только о том, что тебя хотели зачистить, – Эд поднялся со стула. – И сейчас я практически на девяносто процентов в этом уверен. И, Дима, меня такие выводы совсем не радуют. Слишком они плохо пахнут.

– Ладно, понятно, что ничего не понятно. Нужно будет работать над этим и желательно с Егором, чтобы сразу же начинать просчитывать варианты, – Ванда посмотрела на меня. – Дима, Громов…

– Он мёртв, – сказал Эд, подходя к окну. – Кто ещё, не знаю, могу сказать только за него.

У меня зазвонил телефон. Посмотрев на номер, я невольно нахмурился. Номер был мне незнаком. Отойдя от Полянского, я нажал вызов.

– Наумов.

– Дмитрий Александрович, вас начальник Службы спасения беспокоит, Кротов. Ваш телефон мне дал Троицкий Вячеслав Викторович. Пожар ликвидирован, сейчас мои ребята проверят балки перекрытий, чтобы избежать обрушений, и можно будет входить в здание. Может быть, кто-то сумел выжить, – он говорил что-то ещё, но я его перебил.

– Почему вы звоните мне? – голос звучал глухо.

– Вы единственный офицер, до которого я сумел дозвониться, – ответил главный спасатель устало. – Поверьте, звонок вам я откладывал до последнего.

– Мы сейчас будем, – ответил я и, сбросив вызов, посмотрел на Эда. – Они потушили пожар. Нам нужно выдвигаться на место. Да и Ромку с Егором должны уже немного в порядок привести.

Он кивнул, продолжая смотреть в окно. Нужно было идти, но ноги словно приросли к полу этой роскошной гостиной. Я не хочу это видеть, не хочу! Но стерва Судьба в который раз уже не спрашивает меня, чего я хочу на самом деле, а просто мимоходом бросает в самое пекло. Так что соберись, Дима, и вперёд, на баррикады.

– Ванда, ты остаёшься здесь. Тебе пока нечего там делать, – я принял решение и шагнул к двери. Из-за непонятных искажений телепортационных точек нам нужно будет идти пешком, благо здесь недалеко.

– Хорошо, – Ванда закусила губу. Было отлично видно, что она хотела оттолкнуть нас и побежать впереди, но, с другой стороны, Ванду очень хорошо вымуштровали в своё время, и она понимала, что сейчас не время для самодеятельности. – С этим что делать? – и она кивнула на Полянского, настороженно следящего за нами.

– Что хочешь, – ответил вместо меня Эдуард, отворачиваясь от окна и подходя ко мне. – Можешь пристрелить. Только аккуратно, подстели что-нибудь, мне нравится этот ковёр.

– У меня пистолета нет, – буркнула Ванда. – Кстати, Дима, учитывая обстоятельства…

– Нет, и это пока не обсуждается, – ответил я ей и быстро вышел из квартиры.

Мы вышли на улицу, и некоторое время шли молча. Было странно тихо, но эта тишина, созданная специально, чтобы не тревожить очень обеспеченных жителей этого элитного дома, прервалась, как только мы свернули за угол. На нас обрушились рёвы спецсигналов проносящихся мимо машин, крики, и нестерпимое ощущение жара, долетающего, казалось, даже сюда.

– Что ты хотел мне сообщить? – я шёл, сунув руки в карманы куртки. – Ты сказал, что заметил что-то странное возле здания.

– Да, заметил, – Эд замолчал, а потом быстро добавил. – Концентрация энергии смерти возле здания была очень низкая. Слишком низкая, для такого количества жертв, которое там могло оказаться. Словно жертв не так уж и много, или же…

– Или прошло много времени со времени смерти, – пробормотал я.

Мы резко остановились, глядя друг на друга, а потом, не сговариваясь, развернулись и побежали к площади Правосудия.

Глава 2

Я остановился возле огороженного периметра. Если бы не выбитые окна, стойкий запах гари и чёрные потёки сажи на фасаде здания, мало кто подумал бы, что какой-то час назад здесь бушевал пожар после чудовищного по силе взрыва. Всё-таки защита, поставленная Эдом, справилась: здание не было разрушено, и это давало слабую надежду, что в этом огненном аду кто-то смог выжить.

Охраняющие периметр площади полицейские, узнав меня, подняли ленту, пропуская нас с Эдом внутрь. Я не мог ни на чём сосредоточиться. Вокруг сновали спасатели, полицейские, стояли машины скорой помощи. Журналисты, пытавшиеся прорваться через этот периметр, которых с трудом сдерживали полицейские из охранения, увидев меня, заметно оживились, а вспышки камер очень быстро стали действовать на нервы.

Энергия смерти, рванувшая к источнику, заставила на некоторое время замереть на месте и прикрыть глаза. Да, Эд прав. Её было не так много, как должно было быть, но всё равно достаточно, чтобы причинить дискомфорт.

– Надо найти Егора с Ромой, – наконец я принял решение, когда начал мыслить более-менее адекватно, справившись с переполненным источником. Спасатели ещё не дали отмашку, что можно входить внутрь, поэтому мы с Эдом были пока предоставлены сами себе.

– А что их искать, вон они, – и Эдуард указал на ближайшую к нам машину скорой помощи. Вокруг суетились целители, и среди них я сумел разглядеть взъерошенную черноволосую макушку.

– Ты точно уверен, что Димы не было в здании? – когда мы подошли ближе, я услышал взволнованный голос Ромы. Он говорил громче обычного, почти кричал, наверное, это было связано с контузией, и он просто плохо слышал даже себя. – Да отойдите вы от меня и дайте мне уже кто-нибудь чёртов телефон! Вы что, не видите, мой разбит в хлам!

– Димы точно здесь не было! – прокричал Егор. – Он был на задании, и если бы вернулся раньше, то нам бы сообщили! В этом случае нас встречать должен был бы он, а не Громов, это было бы логичнее, сам понимаешь. Я вообще не уверен, что Дима знает о произошедшем! Они сейчас где-то на берегу Балтийского моря!

– Я знаю, что произошло, – сказал я хмуро, обогнул машину и встал напротив открытых дверей, где прямо на полу скорой сидели Ромка с Егором. – Вы как?

Выглядели они неважно. На лицах и руках виднелись глубокие царапины и наливающиеся синяки, одежда была местами порвана и запачкана пятнами крови. На голове Егора белела повязка, у Ромки её не было, наверное, сумел сгруппироваться и кое-как защитил голову. Но приложило их, конечно, знатно.

– Терпимо, – поморщился Ромка, притрагиваясь рукой к уху. – Слышу плохо, а так нормально, даже голова не сильно болит.

– Ну, судя по тому количеству различных зелий, которые в нас влили, я вообще удивлён, что что-то могу чувствовать, – прикрыл глаза Егор. – Это какой-то кошмар. Я должен был что-то подобное просчитать. Тоже мне, главный эриль Службы Безопасности, – он с силой саданул кулаком по двери машины и прикрыл руками лицо. – Я должен был просчитать, но даже не заподозрил, – проговорил он, не отнимая руки от лица.

– Я думал, ты погиб при взрыве, – Ромка смотрел на меня, приложив руку ко лбу, словно сомневался, что я ему не привиделся. Его голос сорвался на последнем слове, и он закашлялся.

– Если бы Дима погиб, ты бы это сразу почувствовал, – ответил ему Эдуард, остановившись рядом со мной. – Принять на себя обязанности главы Семьи – это то, что вряд ли оставило бы тебя равнодушным. Говорят, что это довольно болезненная процедура, даже для тебя, – Ромка встрепенулся и пристально посмотрел на Эда, после чего перевёл взгляд на меня, а потом опять на Великого Князя.