– Вы не в городе живёте? – Мне немного страшно. Вдруг Сархан похитил меня?

– Да. Я нашёл в интернете фотографии твоей мамы. Роскошная была женщина. Настоящая звезда подиумов, – меняет тему Сархан.

– Да, красивая.

– Ты очень похожа на неё. Но я бы не советовал тебе забивать голову модельным бизнесом.

– А чем мне забивать голову? Вами? – хорохорюсь я.

Сархан обнимает меня за плечи и треплет по волосам:

– Вот чего ты колючка такая?

Тут же превращаюсь в бревно.

– Пустите… Пожалуйста.

Сархан нехотя отпускает меня:

– Я по-дружески. Ты же приняла мою дружбу?

Зачем я позволила ему нацепить на меня этот чёртов браслет. Прикрываю его рукой.

– Тогда почему у меня ощущение, что вы меня покупаете, словно кусок мяса на рынке?

– Не знаю, Лана.

– У меня своя жизнь и свои права!

– А вот здесь, девочка, ты ошибаешься, – глаза Сархана блестят. – Ты больше не в том мире, где кого-то интересуют твои хотелки. До восемнадцати лет ты живёшь по правилам детского дома. И есть плохие люди, которые могут обидеть таких сладких девочек, как ты. Но я не из их числа. У меня много денег, и я получаю всё, что хочу. Мне не нужно твоё тело, хотя я мог бы купить и его. Я пытаюсь облегчить твою жизнь, а ты этого не ценишь.

Бунт внутри меня затихает. Горит ровным синим пламенем газовой горелки.

– Вы правду говорите?

– Истинную. Если однажды наша дружба перерастёт в любовь, я буду счастлив. Каждый человек нуждается в ней. Но всему своё время.

Как Сархан изворотливо подводит к тому, что я всё равно однажды окажусь в его постели. Душа кричит от бессилия. Вроде хорошие слова Сархан говорит, но они колючим холодом пробираются за шиворот, заставляя дрожать. Мать всегда бравировала тем, что не зависит ни от кого, и говорила, что золотые клетки существуют лишь для беспомощных глупышек. А Сархан меня именно в такую клетку и заманивает. Словно паук, он плетёт вокруг меня сеть. Через три года она превратиться в клетку, прутья которой ничем уже не переломишь.

Машина сворачивает на просёлочную дорогу и вскоре въезжает в посёлок с домами, больше похожими на замки. В один из них и привёз меня Сархан. Он первым выходит из машины и распахивает дверь с моей стороны:

– Вашу руку, принцесса!

Мне ничего не остаётся, как снова вложить ладонь в его волосатую лапищу. Трёхэтажный дом из серого камня поражает своими размерами. Высоченные сосны окружают его со всех сторон. Вдалеке виднеется пруд и ещё несколько домиков поменьше.

– Там у меня баня, гриль-хаус и дом для прислуги. Уличный бассейн уже не пригоден для плавания. Но если любишь купаться, у меня в доме ещё один.

– Купальник забыла, – цежу сквозь зубы.

– Зато я обо всём позаботился. Здесь ты сможешь отдохнуть от казёнщины. Мой дом – твой дом.

Мне хочется забраться обратно в машину.

– С чего бы вдруг?

– Мы же друзья, – плотоядно улыбается Сархан.

Катастрофа! Мрачная уверенность в его голосе лишь подтверждает бесплодность моих попыток противиться происходящему.

– Друзья, – вздыхаю я.

– Тогда вперёд! И ничего не бойся.

***

Дом подавляет величием. В изумрудном камне натёртых до блеска плит пола отражается высокий потолок с огромной люстрой, утыканной канделябрами. Чёрные барельефы в виде голов животных и металлические клинки на зелёных стенах выглядят зловеще, а манекены в доспехах непонятной эпохи пугают. Но больше всего меня поражает фонтан в центре холла. Хоть и незатейливый, без статуй, он для меня самая неожиданная деталь декора.

Из арки напротив входа выходит мужчина восточной внешности, останавливается у фонтана и, мазнув по мне взглядом, взирает с почтением на Сархана. Он кладёт руку мне на плечо.

– Марат, это Лана, она сегодня будет обедать со мной. Накрой нам в гостиной.

– Через полчаса всё будет готово, господин.

– Давай через час.

Марат с достоинством кивает и скрывается в арке.

– Что ты так растерялась? – склоняется к моему уху Сархан.

Я не нахожу нужных слов, тревога, выросшая в груди до неимоверных размеров, лишает меня дара речи.

– Лана, скажи что-нибудь, – усмехнулся Сархан.

– А в фонтане есть рыбки? – брякаю первое, что приходит в голову.

– Рыбки есть в моей спальне. Потом обязательно покажу. Сейчас я провожу тебя в комнату, которую приготовил для тебя.

– Для меня?

– Для тебя. Пойдём, переоденешься во что-нибудь посимпатичнее.

– Не устраивает моя одежда?

– Хватит ломаться, – Сархан хватает меня за локоть, но тут же отпускает. Берёт за руку. – Не понравится, останешься в своём. Иди за мной.

Он увлекает меня к дверям слева и распахивает их одним движением. За ними вверх уходит лестница с металлическими завитушками, поддерживающими перила. «Моя» комната обнаруживается на втором этаже. Я мысленно нарекаю её «жёлтой» из-за яркой краски на стенах. В отличие от мрачного холла, она кажется мне светлой. Посередине высится полуторная кровать со множеством разноцветных подушек, разбросанных поверх золотистого покрывала. Между ней и трюмо с софитами стоит вешалка с одеждой. Платья, костюмы, свитера и джинсы со стразами. Подхожу ближе, и женское любопытство берёт верх.

– Выбери что-то нарядное к обеду, – выдыхает Сархан мне в затылок.

Я даже не услышала, как он подошёл ко мне сзади.

– Красивое, – глажу я платье из плотной, гладкой красной ткани.

– Мне будет приятно видеть тебя в нём. Я сейчас пришлю Айнур. Она поможет тебе переодеться… И вообще… – Сархан громко сглатывает и быстро выходит из комнаты.

Я в замешательстве сажусь на пуф возле трюмо. Ни о какой дружбе речи тут и нет. Но и границ дозволенного Сархан не переходит. В комнату стучат.

– Да, – робко отзываюсь я.

Айнур оказывается невысокой, красивой женщиной лет сорока. В отличие от Сархана она не очень со мной церемонится.

– Сархан приказал нарядить тебя к обеду, – с порога заявляет она и водружает на трюмо небольшой бьюти-кейс. – У нас мало времени. Раздевайся.

Я раздеваюсь второй раз за этот день.

– Руки подними, – приказывает Айнур. – Волосы с подмышек надо убрать.

– Я брею. Отросли просто, – теряюсь я.

– Там тоже бреешь, – кивает Айнур на мой живот.

– Н-нет. А какое вам дело?

– Мне никакого, – усмехается Айнур и скрывается в ванной. Тут же возвращается и кидает на кровать махровую простыню.

– Раздевайся полностью и ложись.

– Я… Я не буду.

Айнур кривится.

– Потом сама спасибо скажешь. А то бритвой только испортишь всё.

Тут не поспорить. Пользуюсь бритвой от безысходности. Айнур ловко избавляет меня от волос на всём теле с помощью шугаринга. Обрабатывает тело лосьоном с ароматом розы. Усадив перед трюмо, задумчиво смотрит на копну моих волос.

– Жаль прятать такую красоту под платком.

– Я не ношу платки.

Уголок губ Айнур снова прыгает вверх. Она разбирает мои волосы на пряди и ловкими движениями заплетает мне косу вокруг головы. Лёгкий макияж добавляет лицу румянца и блеска губам. Айнур застегивает молнию красного платья на моей спине.

Верчусь перед зеркалом, и мои глаза светятся от удовольствия. Влезаю в туфли на высоких каблуках.

– Не узнаю себя!

– Думаю, Сархану понравится, – Айнур обходит меня и поправляет в чашах лифа мою грудь. – Богато тут у тебя.

– А если я не хочу нравится Сархану? – стряхиваю с себя наваждение. Всю эту красоту Айнур наводила не для меня, а для хозяина всего этого великолепия с фонтаном при входе. А Сархан предусмотрительный, заранее уточнил у директрисы мои размеры.

Айнур вздыхает:

– На твоём месте хотели бы многие оказаться.

– В детском доме? – ужасаюсь я.

– Под Сарханом, – Айнур краснеет. – Я имею ввиду под его защитой.

Стук в дверь заставляет нас обеих вздрогнуть.

– Лана готова, – кричит Айнур. Сложив косметику и расчёски в бьюти-кейс, шепчет: – Не будь дурой.

Сархан подходит ко мне мягкой поступью тигра. И, подождав пока за Айнур закроется дверь, окунается взглядом в глубокий вырез моего платья.

– Ты выглядишь в нём совсем взрослой.

– Но я ещё ребёнок, – мой голос дрожит. Я понимаю, что меня спасает лишь то, что Сархан соблюдает закон.

– Не переживай. Я помню об этом, – Сархан разворачивает меня лицом к зеркалу. Спиной я ощущаю, как вздымается его грудь. Смотрюсь рядом с ним как дюймовочка. Сархан хрипло спрашивает: – Тебе самой-то нравится?

– Да.

– У тебя будет всё, если однажды подчинишься мне. Время на раздумья вагон. А теперь обедать.

Сархану не нужны мои ответы. Он технично наслаивает мне мысль за мыслью, что у меня и быть не может других вариантов. Он ведёт меня в гостиную, где нас ждёт стол с изысканной сервировкой. Голубая скатерть, белоснежные салфетки с перехватами из золочёных пружин, возле тарелок из тончайшего фарфора – вилки, ложки и ножи в большом количестве справа и слева. Мама водила меня в рестораны, и я знаю принадлежность каждого прибора.

Блюда нам приносят по одному. После детдомовской столовой всё мне кажется безумно вкусным. И суп из баранины, и салат с тёплой говядиной, и овощи на гриле, и мясо, зажаренное на углях. Небеса, я не встану из-за стола. Сархан внимательно наблюдает за мной.

– Ты молодец. Не держишь вилку, как обезьяна, и вообще вкусно ешь.

– Спасибо. – Я бы и морса выпила целый графин, такой он вкусный. После еды тянет в сон, и я проглатываю зевок.

– Как насчёт искупаться? – Сархан кладёт приборы на тарелку и откидывается на спинку стула.

– Если честно, я очень хочу спать.

– Тогда я провожу тебя в твою комнату. Время ещё есть.

Останавливаю его у двери:

– Дальше я сама.

– У тебя есть час на отдых, – улыбается Сархан. – С платьем сама справишься?

– Разберусь, – кровь обжигает щёки.

– Лёгкого сна, – Сархан разворачивается и мягкой поступью доходит до соседней комнаты.

Провожаю его взглядом, словно опасного хищника и скрываюсь в своём будуаре. С трудом справившись с молнией, вешаю платье на плечики. Не могу избежать искушения и, сорвав этикетки, надеваю ажурную сорочку, поверх накидываю на плечи прозрачный пеньюар с кружевными вставками. Неужели Сархан и правда всё это купил для меня? А может, у него несколько таких девочек, как я? Но вещи новые. С этикетками.

Вытягиваюсь на кровати, обнимаю подушку и, поставив будильник на телефоне, отключаюсь. Через час понимаю, что совершенно нет сил встать. Хочется вырубиться так, чтобы до утра. Сархан мне уже не кажется таким страшным. Решаю напомнить ему о своём присутствии личным визитом. Нехотя облачаюсь в свою старую одежду и спешу в соседнюю комнату. Робко стучусь, прислушиваясь к странным звукам. Может, там кому-то плохо, стучу кулаком. Вскоре дверь приоткрывается, и я испуганно утыкаюсь взглядом в волосатую грудь Сархана. Поднимаю глаза, его лицо блестит от пота. Взгляд голодного зверя пугает меня до смерти.

Запинаясь, лепечу:

– Простите, я проснулась и решила найти вас, рыбок посмотреть… – опускаю взгляд и краснею, увидев спортивки Сархана, в очередной раз за сегодня теряю дар речи. Достаточно взрослая, чтобы понять, что не так с его штанами. – Простите, я подожду вас в соседней комнате.

– Я… Я тренируюсь. Сейчас приду за тобой, – Сархан цепляет меня пальцем за ворот. – Там полно одежды. Сними ты этот ужас.

Бросаюсь бегом в комнату. Зачем я попёрлась к нему? Прижимаю руки к горящим щекам. С одной стороны, мне нет никакого дела до этого мужчины. Он волен поступать, как ему угодно. С другой стороны, и представить не могла, что, пока я сплю, он будет заниматься с кем-то любовью.