Собственно, тётя Рая тоже была представительницей смешения крови и взаимопроникновения культур. Её бабушка была русской, а дед китайцем. От деда тётя Рая унаследовала чёрные раскосые глаза, чёрные, точно вороново крыло, волосы и смуглую кожу. Во внешности Коляна европейских черт было больше, но азиатская кровь чувствовалась и в нем.

Чем именно занимался двадцатитрехлетний Колян, Алекс доподлинно не знал, но парень был рукастый и добродушный, незамеченный ни в пьянстве, ни в противозаконных действиях. И свою вечно недовольную и вечно ворчащую тетушку он очень любил. Этого факта деду было достаточно, чтобы пускать Коляна в Гавань, а Алексу для того, чтобы давать парню ключи от своего квадроцикла, когда тому требовалось рисануться перед девчонками.

Тётя Рая приготовила не только пироги, но и полноценный ужин. Небольшой казан с тушеной картошкой для сохранения тепла был заботливо укутан в три полотенца, а мытые помидоры и огурцы выложены на столе вокруг стеклянной миски, в которую тётя Рая обычно строгала салат. Предполагалось, что с салатом они как-нибудь справятся сами, но никто не справлялся. Они с дедом просто ели помидоры целиком, без заморочек.

Оказавшись дома, на просторной, выдраенной до блеска кухне, вдохнув аромат пирожков, Алекс понял, что голоден.

– Едим? – он вопросительно глянул на деда, тот кивнул, тяжело опустился на стул.

– И пьем, – сказал мрачно. – Неси виски, Саня!

Алекса просить дважды не пришлось, через пару минут всё было готово. По первому бокалу выпили молча, не чокаясь.

– Когда? – спросил дед, нарезая помидор на четвертинки.

– Что? – Алекс, который в это время раскладывал по тарелкам картошку и тушёное мясо, поднял на него взгляд.

– Когда послание Луки прочтешь?

– Евангелие от Луки… – пробормотал Алекс, выбираясь из-за стола.

Сказать по правде, ему не хотелось знать, что такое мог написать ему Лука Славинский. При жизни старик не жаловал не только своих внуков, но и Алекса. И тем необычнее казался сам факт того, что прощальное письмо – или распоряжение? – он оставил не кому-то из кровных родственников, а ему.

Письмо оказалось коротким. И да, опасения Алекса подтвердились. Это было именно распоряжение, не слишком старательно завуалированное под просьбу и не оставляющее места для маневров.

Алекс прочел письмо несколько раз и только потом посмотрел на деда.

– Что? – спросил тот почти равнодушно.

– Мне нужно уехать. – Алекс сунул письмо обратно в конверт. Было искушение порвать его на мелкие клочки и сжечь, но холодный рассудок взял верх над раздражением. А ещё любопытство. Пожалуй, Лука Славинский делал ставку именно на это – не на чувство долга, а на интерес. Кажется, старик знал его куда лучше, чем сам Алекс предполагал.

– Когда? – Дед разлил виски по бокалам, чуть нахмурился.

– Завтра.

– Когда планируешь вернуться?

– Не знаю. – Алекс залпом выпил виски, прислушиваясь к тому, как дарованное им тепло разливается по организму, прогоняя озноб. – Постараюсь как можно быстрее.

– Ты уж постарайся, – сказал дед мрачно, – не хотелось бы разбираться с тем, что творится в Логове, одному.

– А если послать всё к чёрту и вообще не разбираться? – Алекс сощурился.

– Я вижу, ты уже послал все к черту. – Дед многозначительно хмыкнул.

Алекс вздохнул и протянул ему конверт.

– Очки подай! – велел дед, доставая письмо.

Алекс сходил за очками, положил их перед дедом, сам потянулся за бутылкой.

Пока дед читал, он наполнил бокалы в третий раз и выложил на большое блюдо пирожки. Не комильфо – заедать виски пирожками, но кто ж им запретит?

– Что скажешь?

Дед отложил письмо, посмотрел на Алекса поверх очков. Сейчас он был больше похож на институтского профессора, чем на владельца огромной империи. Очки придавали интеллигентности его жёсткому, костистому лицу и чуть смягчали такой же жёсткий взгляд.

– Надеюсь, хоть ты понимаешь, что происходит. – Алекс придвинул к деду блюдо с пирожками.

– Не ввязывайся, Саня, – сказал дед.

– Хочешь, чтобы я помер от любопытства? – Алекс откусил от пирожка.

– Отнюдь. Я хочу, чтобы мой единственный внук остался в живых, – сказал дед неожиданно серьёзным тоном. – Откажись. Это неформальная просьба.

– Из-за которой мой банковский счет потяжелел на сто тысяч долларов? Дед, это не просьба, это задание. Очень щедро оплаченное задание.

– Ты уже получил деньги.

– Вот именно! Я уже получил деньги и теперь чувствую себя… – Алекс в раздражении мотнул головой, а потом продолжил: – Обязанным! Вот так он всегда и поступал. Вот так манипулировал людьми.

– Но ты ведь берешься за это дело не из чувства долга, – сказал дед, снимая очки.

– Ты знаешь, о ком вообще идет речь? – спросил Алекс.

– Понятия не имею, – ответил дед, но в его голосе послышалась тень сомнения.

– Я так понимаю, это связано с фондами?

– Напрямую. – Дед помотал головой, а потом вздохнул: – Саня, я не могу тебе запретить, но я могу тебя попросить…

– Я уже решил.

– В таком случае, будь осторожен.

Алекс удивленно приподнял брови. Последний раз дед призывал его к осторожности лет пятнадцать назад, когда первый раз взял с собой на охоту. Похоже, сложившуюся ситуацию он тоже рассматривал как охоту.

– И держи меня в курсе, – продолжил дед. – Если потребуется помощь…

– Я знаю, к кому обратится! – Алекс отсалютовал ему бокалом. – Все будет хорошо, дед!

Глава 7

Ю нравилось это место! Чертовски нравилось! Темно, шумно, многолюдно. Прятаться всегда лучше в толпе. Особенно ночью, когда все кошки серые. Ю не была кошкой, но по возможности старалась оставаться серой.

Получалось не очень хорошо. Если уж на то пошло, вообще не получалось! И есть хотелось. А ещё выпить. И поспать бы где-нибудь. И первое, и второе, и третье при полном отсутствии денег было задачкой со звездочкой. Те бабки, что Ю прихватила с собой, когда сваливала, закончились неделю назад. Большой город – большие траты! Кто бы мог подумать?!

Ю удалось продержаться почти месяц. Если бы она сразу включила мозг и нашла укромное местечко на каком-нибудь чердаке или, на худой конец, в подвале, а не тратилась на вонючий хостел, денег хватило бы на более долгий срок. Но мозг она включила слишком поздно, за что теперь и расплачивалась в этом чертовом ночном клубе – рассаднике страстей и пороков, как сказал бы дед, если бы увидел. Слава тебе, Господи, дед не видел и даже не догадывался, куда занесла судьба его непутевую внучку Юленьку! Слава тебе, Господи, дед не знает, чем она занимается…

Фейс-контроль на входе Ю прошла легко. Ничего не стоило понравиться амбалу, который этот самый фейс-контроль курировал. Она умела нравится людям. В основном, конечно, мужикам, но тёткам, если потребуется, тоже. Сейчас нужно было понравиться качку, под завязку нашпигованным синтетическим тестостероном. Плёвое дело!

Ю расстегнула пуговицы на рубашке, расчётливо оставляя на виду топик и живот. С короткой юбкой ансамбль был бы вообще беспроигрышный, но она принципиально не носила юбки. В штанах гораздо удобнее противостоять превратностям судьбы и недругам. И тех, и других в её жизни хватало! Поэтому полагаться теперь приходилось не на стройные ноги – с ногами ей повезло. И не на выдающуюся грудь – с грудью повезло не так, как с ногами. Полагаться приходилось почти исключительно на смазливую мордашку. С мордашкой Ю повезло почти так же, как и с ногами.

Она не была красавицей в каноническом, выверенном косметологами и пластическими хирургами смысле этого слова. Её внешность была скорее необычной, чем красивой. Сочетание почти белых волос с бледной кожей и чуть раскосыми глазами, определённо, привлекало внимание. Раньше, когда у Ю были деньги, она любила поэкспериментировать с контактными линзами, добавляя невнятному болотному цвету глаз то зеленцы, то синевы. Для пущего, так сказать, эффекта. Но сейчас денег не было вообще, поэтому для придания взгляду выразительности Ю пришлось ограничиться прихваченными у соседки по хостелу подводкой и тушью.

Получилось весьма недурственно! Этакая малолетняя роковуха! Тут было важно не переборщить. Не во все клубы пускали малолеток, а светить документы Ю не хотелось.

В итоге ей удалось соблюсти необходимый баланс. Она улыбнулась качку на фейс-контроле в меру призывной и в меру надменной улыбкой, а в глаза посмотрела так, что пару недель он сможет прожить на сладких воспоминаниях и собственном, а не синтетическом тестостероне. Чем не плата за проход в не самый крутой ночной клуб?

Наверное, если бы Ю захотела, то прошла бы и в самый крутой, но риски нарваться на неприятности в этом случае возрастали многократно, а она не хотела рисковать, она хотела лишь слегка заработать.

Жертва нашлась почти сразу же. Наверное, можно было выбрать кого-то попрезентабельнее, чем этот толстый, потный и сальный мажор с одутловатым, уже тронутым всеми возможными пороками лицом. Но, как говорится, с лица воду не пить! Да она и не собиралась. Ей бы для начала просто выпить.

– А кто тут у нас грустит в одиночестве? – Мажор уселся на соседний стул и бесцеремонно отодвинул прядь волос, занавешивающую лицо Ю. Наверное, остался доволен увиденным, потому что расплылся в ухмылке и спросил: – Чего желает моя козочка?

Ю огляделась по сторонам в поисках козочек. По всему выходило, что козочка – это она и есть. Такая прелесть! Ничего, хоть груздем назови, только в корзинку не клади!

– Выпить, – сказала она и тоже улыбнулась. – Козочка желает выпить!

«И поесть!» – добавила мысленно, но вслух не сказала. Козочка не должна есть, как корова! Это нарушит правила игры. Козочка должна быть глупой и лишь самую малость строптивой, чтобы жертве не стало скучно раньше времени.

– И что желает выпить моя козочка?

Мажор придвинулся поближе, прижался толстой ляжкой к бедру Ю. К горлу подкатила волна тошноты. Пришлось уговаривать себя, что это от голода, а не от отвращения.

– Давай начнем с энергетика, мой медвежонок! – Она легонько царапнула мажора коготками, мимоходом подумав, что хреновая из неё получается козочка – уж больно когтистая.

Слава богу, мажора не смутили эти зоологические нестыковки. Прикосновение Ю ему понравилось. Это хорошо, довольный мужчина – щедрый мужчина.

– Энергетик, а потом? – спросил он многозначительным шепотом.

– А потом будет видно, – сказал Ю тоже шепотом, только многообещающим. – Давай сразу три банки!

– Три банки? – удивился мажор.

– Устала, как собака! – Ю улыбнулась и снова подумала про зоологические нестыковки. – Ты же не хочешь, чтобы твоя козочка уснула прямо за барной стойкой, медвежонок?

Медвежонок не хотел. Медвежонок хотел совсем другого и активно это демонстрировал. Такая вот приземленная, почти животная наивность. А Ю хотела убедиться, что у него при себе есть не только бесполезные банковские карты, но и кэш, а для этого необходимо терпение и смирение.

Мажор поманил к себе бармена, сделал заказ. Три банки энергетика и четыре шота текилы. Наверное, на всякий случай. Хорошо, что текилы, а не шампанского. Шампанское Ю терпеть не могла.

– И покушать. – Ю посмотрела на мажора почти влюбленными глазами.

– Что именно покушать? – спросил тот деловито и игриво. Наверное, решил, что путь к её… – ну пусть будет сердцу! – лежит через желудок. Вот такая она редкая зверюшка.

– Нарезку. – Эх, гулять, так гулять! – Мясную и сырную!

Мажор окинул её тщедушное тело полным сомнений взглядом, а потом кивнул. То, что козочка предпочитает мясо, его нисколько не смутило. Это хорошо! А ещё хорошо, что он не жадный, и что при себе у него есть-таки наличность. По крайней мере, на чаевые для бармена.

– Может перейдем к моему столику? – предложил мажор, и Ю радостно закивала. Добыча заглотила наживку! Самое время уползать в тень.