Аня Васнецова: Подарочек для олигарха

Глава 1

Кирилл

– Улыбочку, Кирилл Игоревич – просит фотограф.

Идет съемка для рекламной компании моего недавно купленного горнолыжного курорта, прямо на месте, на открытом воздухе, напротив крупного яркого стенда с логотипом. Свет солнышка, отражаемый от сугробов, заставляет немного щуриться.

Девушки, что по краям от меня, одеты довольно легко, в облегающие костюмы, несмотря на легкий минус и пушистый снежок летящий с неба.

Улыбнуться не успеваю.

Сначала сверху неожиданно раздается детский крик:

– Аааа!

Тут же задрав голову к небу, получаю в лицо порцию сугроба. И сквозь его прорехи вижу летящее тело.

«Что за…» – успеваю подумать. И на рефлексе выставляю руки, чтобы поймать звонко орущего малолетнего экстремала.

Свежий снежок, на котором стою, припорошил скользкий накатанный ледок. Ноги, когда ловлю «подарок с неба», скользят. Приземляюсь мягким местом.

Снег с лица отваливается. На моих руках оказывается маленькая девчушка лет пяти или шести в цветастой курточке и красной шапочке, съехавшей на бок. Девочка ошалело осматривается по сторонам, словно не веря, что жива. Останавливается взглядом на мне.

Вижу, как ее милое личико, будто в замедленной съемке, искажается. С изумленно-удивленного состояния переходит в положение «рыдаю как в последний раз».

Ненавижу слезы. Тем более женские. Тут еще и ребенка. А когда вот так, навзрыд…

Это звездец.

Просто не нахожу что делать. Никогда не имел дел с детьми. Не знаю, что в такой ситуации предпринять. Перевожу взгляд на фотографа. Тот почесав затылок, для чего-то делает пару кадров. Совсем дурак?

Дальше оглядываю девушек. Те изумленно смотрят на меня и малышку. Почти повторяют ее предыдущее выражение лица. Помогать мне не спешат. Задирают голову к небу.

Я делаю то же самое. Интересно же, откуда мелкая на меня свалилась.

Прямо над нами возвышается небольшой, метра на три, снежный утес. К отвесному срезу которого и крепится яркий стенд с логотипом курорта. Красивой зеленой елочкой в светящемся серебристом кружочке. На краю утеса не очень красивая, но забавно выгнутая, кривая сосенка. Толстая ветка как раз маячит надо мной. Девочка, похоже, сорвалась именно оттуда.

Блин, у меня тут горнолыжный курорт или кружок по древолазанью?

– Ты чего на меня упала? – возвращаю внимание на ребенка.

Ждать помощи моделей не стоит. Хоть и женщины, но, походу, дефективные, раз режим «яжмать» не включился при виде горько плачущего ребенка. Этим курочкам главное – на фотке красивее выйти, накопить на новую силиконовую «примочку» к телу и прилипнуть к богатому папочке, чтобы все хотелки оплачивал.

Придется все делать самому.

– Я упала! – сквозь плач подрагивающим голосом выдает очевидное малышка.

– Так я был в первом ряду, не только видел, но и поучаствовал, – выдыхаю я.

Блин, как ее успокоить то?

Она все плачет. Родители то, где? Почему не присматривают и не следят. У них малолетние детишки уже в альпинисты записались, пока они в баре просиживают или спят.

За что мне это? Приехал же сюда лишь на пару дней, чтобы расслабиться и сходить в только отстроенный банный комплекс. А руководитель пиар-отдела уговорил на фотосессию.

Мне кажется, или у меня рукав куртки, в который уперлась лицом девочка, намок?

А вещь дорогая. Производитель обещал непромокаемость. Хоть в при плюсовой в снег закопайся, сухим будешь. В очередной раз утверждаюсь, что верить никому нельзя. Особенно в бизнесе. Мне просили пропиарить эту фирму одежды и экипировки. Теперь вот думаю, стоит ли?

Называется, слезами ребенка вывести на чистую воду.

– Ты что на дереве делала? – решаю продолжить допрос.

– От мамы сбежала, – всхлипывает мелкая.

Интересная логика. Ну, пускай. Теперь мы знаем, что есть мама.

Глядишь, по горячим следам распутаем этот клубок из нежданчика на мою голову.

Из-под вязаной красной шапочки малышки выбиваются пряди каштановых волос. В них застревают снежинки. Зеленые, чуть не сияющие внутреннем светом глаза смотрят прямо, искренне. Выражают всю гамму эмоций, что чувствует ребенок.

Глаза эти… Словно вспышка из прошлого. Юля…

Так, хватит о ней. Столько лет прошло, а никак забыть не могу.

Переключаюсь на малышку.

– Твоя мама настолько злая и вредная, что мультики не давала долго смотреть и играть на смартфоне?

– Да-а, – с грустью и обидой на вселенскую несправедливость выдает девочка. Затем, видимо только сейчас догнав суть первых слов, тут же исправляется. – Не-е-т!

И бьет меня маленьким кулачком в плечо. Тут же перестает рыдать. Красивое личико серьезно и нахмурено. Лишь мокрые разрумяненные щеки и влажные глаза выдает в ней секунду назад плачущую девочку.

– У меня мама самая хорошая, – грозно проговаривает малышка.

Но я на это уже не обращаю внимание.

– Так, а это что? – убираю у малышки прядь волос и сдвигаю край шапки.

Рядом с виском, по щеке вдоль уха, тянется длинная красная ссадина.

– Больно, – жалобно проговаривает малышка, когда я пальцем случайно касаюсь кожи рядом с ранкой. – Щиплет.

Хорошо, что кровь не идет. Видно, веткой рассекла, когда падала.

Вот только раненых детей на вновь отрывшемся курорте мне не хватает! Конкуренты, недоброжелатели и просто любители хайпануться тут же поднимут волну возмущения и клеветы.

Нужно сделать несколько вещей.

Помочь девочке. Ранка не серьезная, но необходимо обработать. Как раз назначенный мной директор хвалился недавно принятой на работу молодой врачихе. К ней нам и нужно.

Организовать девочке какой-нибудь подарок или праздник, чтобы забыла про падение и свою ранку.

Ну, и найти мамашу. Сделать так, чтобы и у нее не было к нам никаких претензий, и она никуда не шла жаловаться. Пяток бесплатных СПА процедур накинуть?

– Так, где твоя хорошая мама? – уточняю у «красной шапочки».

Девочка, вместо того, чтобы рассказать, дует губки. И скрещивает руки на груди.

– Я не скажу.

И отворачивает свое личико.

Вот тебе раз.

Глава 2

Кирилл

– С чего? – удивляюсь я. – Разве не хочешь к своей самой хорошей маме?

Поднимаюсь со снега, вместе с девочкой на руках.

– Хочу, – насупившись отвечает мелкая. То что я все еще держу на руках ее, видимо, никак не смущает. Ага. Самое обычное дело. – Но не пойду. Она меня убьет.

Так, девочка, зачем ты хочешь сломать мой мозг?

Но тут она сразу же разъясняет свою позицию с выражением и тоном, словно для совсем уж слабоумных:

– Я же от нее сбежала, – даже пальчик указательный вверх поднимает, показывая важность уточнения. Шмыгает носом. – Точно убьет.

– Какая страшная мама… – качаю головой, картинно сочувствую малышке.

Сам же мысленно усмехаюсь. Со мной большинство партнеров по бизнесу опасаются обращаться панибратски. Даже, когда сидим в неофициальной обстановке и отмечаем удачно проведенную сделку. Видели бы они, как со мной разговаривает эта крошка.

– Не страшная! – снова маленький кулачок бьет мне в плечо. – Самая красивая! Когда увидишь – сразу влюбишься! Сильно-сильно!

– Аха-ха! – пробивает меня на смех.

Модели, ждущие продолжение съемки и дрожащие в тонких облегающих нарядах, поддерживают меня улыбками. Умиляются наивности и непосредственности девочки.

Для ребенка мама – самая красивая женщина на свете.

Ну, надо же, влюбишься. Пусть в очередь встает по влюблению меня в себя.

– Вот! – обрадованно выдает фотограф, увидев искренние улыбки на наших лицах. Уже и забыл о нем. – Теперь чуть кучнее вставайте. Ближе к Кириллу Игоревичу.

Потом рявкает на молодых девушек:

– И дрожите поменьше.

– Так! – призываю к вниманию. – Девчонки, дуйте в термозону! Греться! Людмиле за стойкой, скажете, что я распорядился.

Корпус с теромозоной официально еще не открыт. Но уже все работает. На днях начнем запускать посетителей. А девушки пусть погреются. Покайфуют. Не хватало, чтобы заболели, отморозив себе все на свете.

– Но мы еще не все отработали! – возмущается фотограф.

Модели уже радостно трусят в сторону отеля.

– Ну, вот ходи и отрабатывай, – советую ему. – Тут полно красивых пейзажей.

Что правда, то правда. Офигенно красивое место.

Когда-то мы с Юлей провели тут самые потрясающие две недели. Мечтали перебраться сюда жить. А я тогда пообещал, что выкуплю, угасающее на тот момент, курортное место. И стремился к этому и после того, как она «ушла». Я же обещал.

А еще собирался после достижения цели обязательно найти Юлю. И привезти сюда. Правда, прошло столько лет… Сомневаюсь, что это хорошая идея. У нее по-любому есть муж, скорее всего, и дети.

Или плюнуть на все, и все равно найти и привезти сюда?

От пролетевших за миг мыслей отвлекает фотограф.

– Уж лучше, тогда, тоже погреться в термозоне. Там заодно девушек пофоткаю. А на улице в следующий раз.

Хитрый жук. На юных телочек в купальниках вздумал попялиться в одно лицо. Это моя привилегия. Вот разберусь со «свалившейся с небес» и сам пойду развлекаться к девчонкам в бассейны.

– Твоя куртка будет тебе термозоной, – отвечаю фотографу. Он, в отличие от моделей, хорошо так и качественно укутан. – Ходи, пейзажи фоткай.

Бесит он меня.

Парень не решается возразить. Похоже и до него слухи обо мне дошли. Хех.

Больше не обращаю на фотографа внимание.

– Ну, что? – обращаюсь к малявке в моих руках, что с любопытством, присущим всем женщинам, внимательно прислушивается и присматривается к происходящему. – Пошли к доктору.

А потом к маме.

Девочка обреченно глубоко вздыхает. Словно ее на казнь сейчас поведут.

На ходу звоню администратору и распоряжаюсь насчет девушек-моделей. Также узнаю у сотрудника, как дела у Жанны.

Жанна – очередная пассия. Эта, в отличие от прошлых, довольно долго держится рядом со мной. Подозреваю, намерена перевести наши отношения на более серьезный уровень. Возможно, строит злокозненные планы меня закольцевать. Жуть, в общем.

Единственная, на ком бы женился, это Юля. Но увы…

Администратор уверяет, что Жанна с подружками застряла в СПА-зоне.

Не удивлен. Еще, скорее всего, очередной блог снимает. Значит, до позднего вечера о Жанне не услышу.

Пусть. Дополнительная реклама в соцсетях не помешает. Одна блогерша скажет, что у нас отдохнуть круто и модно, как набегут другие блогеры отметиться и пропиариться. Это мне на руку.

Под ногами хрустит снег. Падают редкие пушистые снежинки. Деревья, особенно хвойные, красиво серебриться на солнечном свету. Горные пейзажи завораживают. Не устаю восторгаться видами этого места.

– Красотища! – радостно заявляю мелкой. – Не правда ли?!

Глубоко вдыхаю вкусный морозный воздух.

– Нет, – угрюмо и обиженно отвечает упавший с неба капризный ангелок. И даже не глядит по сторонам. – Не красивое.

С чего бы такое мнение?

– Обижаешь, – показательно качаю головой.

– Это еще почему? – спрашивает меня.

– Представляешь, – обвожу свободной рукой пространство вокруг, – все это – МОЕ.

Торжественно произношу. Я действительно горжусь собой. Пусть не единолично, а с другом приобрел это место. Но мой процент больше, да и Серега знает, как оно мне важно. Лезть сюда не собирается. Проект полностью на моей ответственности.

– Что твое? – не понимает «красная шапочка».

– Все это место, – поясняю. – Земля, лыжные трассы, строения, все.

– Врешь! – тут же выдает она.

– Ха! А зачем мне врать?

– Взрослые часто врут, – объявляет малышка. – Мама, вон, сказала, что папа в космос на ракете улетел.

– Улетел и обещал вернуться? – хмыкаю.

Интересная версия. Чего только одинокие мамашки не придумают.