Во всяком случае Эрт был похож на кого угодно, только не на нормальное, человеческое дитя.

– Госпожа Орман, – произнес он предельно «взрослым» и оттого очень комичным и смешным тоном.

Ладно, действительно, как бы ни выглядел его младший брат, он все же оставался ребенком…

– Можно я буду обращаться к вам по имени? – напыжившись как индюк, будучи на несколько голов выше самой Тесс, а шириной плеч достаточной, чтобы Шайи пришлось надставлять для него пиджаки, Эрти выглядел настолько комично, насколько это в принципе возможно.

– Конечно, Эрт, – едва сдерживая необидный смех, произнесла Тесс. – А можно я буду называть тебя Эрти? Или тебя так называют только твои друзья?

Брат шутки не понял и тут же сник.

– А вы не хотите считать меня другом? – Он выглядел так, будто у него весь мир с ног на голову перевернулся. Ребенок… в теле вышибалы если и не из числа Пиджаков, то уж Молотков – это точно.

– Конечно хочу, – спохватилась Тесс и, привстав на цыпочки, протянула руку и погладила каштановые волосы Эрти.

Видимо, и она сама на короткое мгновение забыла, что перед ней вовсе не взрослый человек, да и, возможно, не человек вовсе…

– А, ну хорошо тогда, – снова засиял не хуже новогодней елки Эрти. – Давайте… давай палку этого доходяги. Или думаешь, он без нее ходить не сможет?

Тесс смерила Арди смешливым, ироничным взглядом.

– Пожалуй, он справится.

– Да? Что-то я сомневаюсь. Ты его, наверное, через силу кормишь.

– Порой бывает. Но обычно твой брат с этим сам справляется.

– Серьезно? А я вот помню, как в детстве…

Эрти, забрав у Тесс посох, с саквояжем в руках повел невесту брата в сторону дома, а Арди… Арди шел позади них и чувствовал, как тепло растекается по груди. Такое уютное, густое, как одеяло из детства.

Он смотрел на то, как его брат весело что-то говорил Тесс, а та смеялась и не выглядела ни взволнованной, ни обеспокоенной из-за того, что рядом с ней находился такой же странный и ненормальный, как и ее собственный жених.

– …и матушке пришлось буквально напоминать Арди, чтобы тот отвлекся от своих книг и наконец поел, – закончил Эрти, когда они поднялись на крыльцо.

– Да, – закивала Тесс. – В это я могу поверить.

Не успел Эрт коснуться дверной ручки, как бесшумные, хорошо смазанные петли провернулись, и створка отворилась, открывая вид на просторный холл. На пороге стояла его матушка.

Шайи.

За прошедшие полгода она почти не изменилась. Выглядела все такой же посвежевшей и помолодевшей, с изгладившимися морщинами и вернувшими цвет и густоту волосами, разве что у глаз и у уголков губ добавилось несколько складочек. Совсем маленьких, но все же не дававших забыть, что Шайи в этом году исполнится тридцать семь лет. Пройдет всего три года, и с точки зрения государственного аппарата Шайи станет пожилым гражданином со всеми вытекающими привилегиями и ограничениями.

Как бы сильно ни улучшила спокойная и размеренная жизнь в Дельпасе физическое состояние Шайи, но его мама, мама Ардана, старела. Необратимо и бескомпромиссно.

Что-то колкое, холодное и неприятное, на секунду прорезав одеяло из теплоты, укололо сердце юноши, но он отмахнулся от этого чувства, не давая тому испортить долгожданную встречу.

Тесс элегантно обозначила книксен.

– Госпожа Брайан, – с неподдельным уважением произнесла она.

Их взгляды – взгляды Тесс и Шайи – пересеклись всего на мгновение. Арди в этот момент предельно ясно понял, что имела в виду Тесс, когда сказала, что его общение со зверьми выглядит для нее странно.

Точно так же странно для Эрти с Арди выглядело общение их матушки с зеленоглазой певицей. Те не сказали друг другу ни слова, не издали ни единого звука, никак не продемонстрировали эмоции через мимику или жесты. Просто встретились взглядами. На долю секунды. И сказали друг другу столько, сколько могут сказать друг другу лишь две женщины, любящие по-разному, но любящие одного и того же мужчину.

И если до этого взгляда на крыльце стояли две друг другу незнакомые женщины, то после него…

– Госпожа Орман, – произнесла Шайи с такой домашней заботой, которая прежде не распространялась ни на кого, кроме как на членов семьи.

– Если вам будет удобней, то можно просто Тесс, – ответила девушка, в чьем тоне уважение сменилось глубокой симпатией.

Эрти с Арди переглянулись и облегченно выдохнули.

Все было в порядке.

– Пойдемте скорее, ночь уже на дворе, – замахала рукой Шайи, приглашая в дом.

И как только за Арди закрылась дверь, он поставил на пол дорожную сумку и, сделав несколько шагов, обнял матушку. Аккуратно, стараясь в порыве чувств сдержать силу и не сломать хрупкие кости и не раздавить матушку. Но обнял сильно, будто хотел забрать с собой все то, что упустил за минувшие полгода.

Шайи ответила тем же.

Теперь Арди понял, почему в историях прадедушки всегда подчеркивалось, как сильно отличаются объятия матери от объятий возлюбленной. Казалось бы – одно и то же движение, но такое разное. Совсем другое.

Она пахла так же, как и всегда. Мукой и ежевикой. Домом. Родительским домом. Самым первым его домом. Еще до того, как он нашел другой, который еще только предстояло построить и сберечь.

Наверное, так выглядит взросление, да? Когда объятия матери становятся чем-то, по чему начинаешь тосковать, понимая, как сильно они отличаются от всего того, что мир так беззастенчиво бросает тебе в лицо.

Арди хотел что-то сказать, но тут ему в ногу врезалась маленькая аномалия. Без номера Питомника и без ярлыка особенно опасного создания, но все такая же неугомонная.

– Где. Моя. Игрушка?! – с паузами между слов, прижимаясь головой к поясу брата, звонко проголосила прибежавшая Кена. – Где. Мой. Мишка. Клыкастый?!

Вот уж кто вырос за полгода, так это Кена, но, хвала Спящим Духам, выросла она ровно настолько, насколько полагалось обычным, человеческим девочкам, из-за чего на фоне своих братьев выглядела совершенно комично.

Да, у них действительно была странная семья.

– Я тоже рад тебя видеть, – улыбнулся Ардан и, наклонившись, расстегнул замок саквояжа, откуда вытащил сверток из плотной коричневой бумаги, обмотанный бечевкой.

– Держ…

Не успел он договорить, как Кена выхватила из его рук подарок. Плюхнувшись на пол прямо там, где стояла, она насупилась и, прикусив кончика языка, приступила к распутыванию узлов.

Ардан мысленно вздохнул. Она прикусывала кончик языка точно так же, как и он сам. Вернее – как их матушка… точной копией которой Кена даже не думала переставать являться. И это опять вызывало ощущение холодного укола, который, как и пару минут прежде, Арди мысленно отбросил как можно дальше от себя.

– Здоровяк, к твоему сведению, появляться на пороге можно не только вечером или зимой, но и в нормальное, приличное время.

Келли, вот кто за полгода изменился сильнее прочих. Он попросту… раздобрел. На несколько размеров. И не только в объеме талии, но и по всему телу. Куда-то пропала резкость и грубость шерифа Эвергейла, спрятавшись под мягкостью, пусть и приправленной словесной грубостью, преподавателя кадетского корпуса.

А еще Келли начал лысеть. Лоб поднимался все выше и все сильнее стремился принять форму полумесяца, обрамляя становящиеся жидкими волосы.

– О, кажется, я знаю, откуда все это, – бывший шериф хлопнул себя по животу. – Видимо, твое добро. С письмами вместе пришло.

Ардан пожал плечами и первым протянул руку. Келли хмыкнул и ответил крепким рукопожатием.

– Рад видеть тебя, здоровяк.

Ардан с удивлением для себя обнаружил, что…

– И я тебя тоже, шериф, – ответил он.

Келли снова хмыкнул, после чего повернулся к Тесс.

– Госпожа Орман, позвольте пригласить в наше не совсем скромное жилище. Уж извините, баронесс мы прежде не встречали, так что если где-то что-то не так, вы говорите сразу.

– Господин Брайан, – все тем же книксеном ответила Тесс. – Спасибо большое, что согласились меня принять. Госпожа Брайан, – она повернулась к Шайи. – У вас просто невероятно уютный дом и очень красивый сад. Я чувствую, как на кухне пахнет поздним ужином… Прошу прощения, если из-за нашей задержки вам пришлось провести время в ожидании. Госпожа Брайан, если я чем-то могу помочь на кухне или в столовой, то позвольте мне пару минут, чтобы отряхнуться от дорожной пыли, и я в полном вашем распоряжении.

Шайи с Келли переглянулись.

– И что она нашла в Клыкастом остолопе. Он так красиво и умно говорить не умеет, – озвучила общие мысли Кена и наконец справилась с узлом. – Ого! Это же действительно мишка! Мягкий такой! Как облачко!

И ее беззаботная радость от обладания игрушкой, вкупе с первой фразой, заставила всех присутствующих улыбнуться и засмеяться. А Арди почувствовал, как холодные пальцы Тесс, прежде с силой сжимавшие его предплечье, напоминая то, как утопающий хватается за брошенную ему веревку, постепенно теплеют и расслабляются.

Да. Определенно. Волновался не он один.

* * *

Арди поглаживал распущенные рыжие волосы. Он пропускал их между пальцами, и те шелковыми нитями струились по запястью. Как застывшее пламя, спутавшееся и разметавшееся по подушкам.

Разумеется, ни матушка, ни Келли не допустили бы, чтобы в их доме незамужняя девушка и неженатый мужчина оказались в одной комнате и тем более в одной постели. Какие-либо другие нюансы и понимание того, что они сюда приехали в одном купе и до этого жили в одной квартире в Метрополии, их, закономерно, не волновали.

Там – это там, а здесь – это здесь. Тем более семнадцатый дом по улице Каменщиков принадлежал Шайи с Келли. Здесь их правила. И их уклад быта. И Арди с Тесс это уважали. Уважали в достаточной степени, чтобы провести данную ночь вместе не открыто, а тайком. Когда закончился приветственный, полный смеха и рассказов ужин, то Арди укутался во мглу и, не издавая ни единого звука, пробрался в гостевую комнату, где разместили Тесс.

– Они кажутся такими близкими, – прошептала Тесс.

Улегшись на его плечо, развернувшись спиной к жениху и лицом к окну, она прижалась к нему всем телом и не сводила взгляда с окна. Там вновь брезжил рассвет. И вновь он заливал драгоценным металлом вечно белые пики Алькадской цепи, протянувшейся на севере.

– Я знаю, что это обман зрения, – продолжала тихонько шептать девушка. – И чем больше горы, тем ближе они выглядят, но все же… – Она замолчала ненадолго. – Сколько бы нам пришлось до них добираться?

Арди дышал ароматом весенних цветов, распускающихся у ручья, и мало о чем думал. Когда он обнимал Тесс, то чувствовал в голове приятную пустоту. Не утомляющую и удушающую отсутствием мыслей, а скорее прохладную и отрезвляющую, позволяющую отдохнуть от всего, что творилось во внешнем мире. Таком странном и кажущемся совсем неуместным. А еще очень далеким. Он находился где-то там. Вдалеке. И чтобы попасть в него, требовалось пересечь порог их комнаты. А этого так не хотелось.

– Десять дней верхом в том же темпе, в котором мы ехали сюда, – ответил Арди. – Или от двух до трех дней на поезде, в зависимости от того, новый двигатель или старый.

– Значит, шесть дней, чтобы съездить туда и обратно, – выдохнула Тесс. – Мы не успеем.

– Не успеем, – согласился Арди.

Она потерлась щекой о его плечо, напоминая кошку, которая устраивалась поудобней, а Ард просто вдыхал аромат ее волос и пропускал их через пальцы, попутно обнимая невесту. На ее пальце все так же темнело старинное простое кольцо. И Тесс нисколько не заботили ни простой фасон, ни дешевый металл, ни отсутствие камня в потрескавшемся и развалившемся «ложе».

– А как будут горы на языке матабар? – спросила она.

– Все горы или Алькада?

Она дернула плечиками:

– И так и так.