Разговаривая со мной по телефону, Энс расхаживает туда-сюда перед воротами. Сейчас уже первый час ночи. Мне давно пора спать, но меня мучает джетлаг, который никак не дает уснуть. Стоя перед окном в синей шелковой пижаме, я продолжаю наблюдать за его силуэтом. Он останавливается в свете автомобильных фар.

– Ты приехал на такси?

– Взял машину в аренду. Так что я не буду пить и привезу тебя обратно в целости и сохранности. Даю честное энстоновское. Ну же, не заставляй меня тебя умолять.

Уговаривая выйти, он машет мне рукой, как вдруг свет начинает мигать. Торшер возле меня –  единственное, что сейчас освещает комнату, –  моргает, как будто у него где-то отходит контакт. У меня в памяти мгновенно всплывает отключение электричества в Crystal Passion позапрошлой ночью.

Он здесь? По предплечьям бегут мурашки. Волоски на шее встают дыбом при мысли о том, что Демон действительно мог явиться сюда. Исключено.

– Этого не может быть, –  шепчу я.

– Что ты сказала? –  громко кричит мне в ухо Энстон из телефона, заставляя меня страдальчески прищурить левый глаз.

– Я остаюсь здесь. Ты меня не уговоришь, Энс. Желаю хорошего вечера, а я иду спать.

Прежде чем он предпримет еще одну попытку меня переубедить, что ему в конце концов удастся, я вешаю трубку. Внезапно торшер перестает мерцать, и свет окончательно гаснет.

– Твою мать. Coño!^[4] –  Я не верю в совпадения.

Но что, если это все-таки перебои с электричеством? Опустив руку с мобильником, я бросаю короткий взгляд на Энстона, который с поникшими плечами в свете фар уходит к машине, а затем отворачиваюсь от окна. В тот же момент краем глаза замечаю тень. Я напряженно моргаю, плохо понимая, что именно сейчас увидела. Лучи фар настолько яркие, что в темноте за ними трудно что-то различить.

Скорее всего, Энс просто открыл дверь и я заметила это движение.

Это все игры моего воображения. Точно. После того как через минуту или около того машина дает задний ход и разворачивается, я вздыхаю с облегчением.

А как же лампа? Включаю функцию фонарика на смартфоне и пробираюсь через зону гостиной к выключателю.

Когда я щелкаю главным выключателем потолочных светильников, вспыхивают сразу все лампочки.

Ты беспокоилась абсолютно без всякой причины.

– Его здесь нет. –  Вероятно, в розетке что-то замкнуло или старый торшер с тканевым абажуром, который вполне может оказаться реликвией прошлого века, временно отошел в мир иной.

Не теряя времени, я шагаю к прикроватной тумбочке, где включаю шарообразную лампу, а затем гашу потолочный свет. Лучше всего лечь в постель и попытаться наконец хоть немного поспать. Завтра я планирую встать в шесть утра, совершить пробежку по лесу и к семи часам быть готовой заниматься близнецами. Потому что каждое утро в половине восьмого девочек отвозят в детский сад, откуда мне нужно будет забирать их примерно в три часа дня. Я уже в предвкушении завтрашнего рабочего дня и гадаю, за руль какой из роскошных машин мне разрешат сесть.

Расположившись на кровати, я заплетаю волосы в косу, прячу ноги под одеяло и выключаю свет. Так странно проводить ночь в чужой постели.

Слабый лунный свет льется в комнату сквозь две узенькие полоски штор, которые я задернула не до конца. В остальном спальня и открытая гостиная погружены в полную темноту. Тихое тиканье будильника на камине звучит непривычно. Похоже на еле слышные приглушенные шаги. Тик-тик. Тик-тик.

Можно, конечно, вынуть из него батарейку, и тогда надоедливое тиканье прекратится. Но усталость берет верх, и я не успеваю встать с постели. Первая ночь без Демона, заглядывающего в окно моего первого этажа.

Последняя мысль дарит чувство свободы. И в то же время это как-то необычно, ведь за последние несколько месяцев он буквально стал частью моей жизни. Раздражающей ее частью.

Ты избавилась от него. Надеюсь, навсегда.

* * *

Ветер треплет мою юбку. Она раздувается, как воздушный шар, пока я иду спиной вперед к пропасти, направив пистолет на человека, стоящего передо мной.

– Остановись, Нурия!

Сжимаю рукоятку пистолета обеими руками, всхлипываю, плачу и мотаю головой. Ко мне шаг за шагом, словно зловещий черный призрак, приближается высокая фигура. Это мужчина –  по крайней мере, голос у него, как у мужчины. Мужчины без лица и очертаний.

– Я выстрелю, если ты подойдешь ближе, –  выговариваю я нетвердым голосом. Почему голос так сильно дрожит? Так же сильно, как и руки?

– Ты не будешь в меня стрелять.

– Буду. –  Ложь. По какой-то причине я не могу нажать на курок. Хочу, но не могу.

– Так докажи. Потому что я прекрасно знаю, когда ты лжешь, дорогая.

Слезы беспрестанно катятся по моим щекам, а я делаю еще несколько шагов назад.

Губы дрожат. Я на мгновение зажмуриваюсь. Борись! Пристрели его! Давай!

Когда я открываю глаза, пошевелить оружием не получается –  его кто-то держит.

– Стреляй наконец! Убей меня!

Дуло пистолета упирается прямо в грудь черного человека, будто сотканного из теней.

– Чего ты ждешь?

Качаю головой. Меня мутит, голова кружится, и невыразимо холодно. Пряди волос закрывают мне обзор, так как на этом пустынном каменистом выступе чертовски ветрено.

– Стреляй!

– Нет, –  сдавленно произношу я и опускаю пистолет.

Он победил –  опять. Я безвольно опускаю руки. Но до того как его свободная ладонь успевает дотянуться до моего горла, я в ужасе отшатываюсь, разворачиваюсь и бегом преодолеваю последние два метра до обрыва. Лучше умереть, чем вернуться к нему!

А потом я падаю. Падаю в бездонную, всепоглощающую пропасть, которая обволакивает меня чистой тьмой. Прежде чем почувствовать жесткий и смертельный удар о воду, который вот-вот произойдет, я подскакиваю на постели, судорожно глотая воздух.

* * *

Потрясенная и в то же время испытывающая облегчение оттого, что это всего лишь сон, я сижу в незнакомой постели и перевожу дыхание. Сердце колотится как после гонки, а в ушах шумит кровь. Я ненавижу –  так сильно ненавижу! –  этот сон.

На лбу выступает холодный пот, который я вытираю тыльной стороной ладони. Чтобы не оставаться в ловушке беспощадной темноты, я наклоняюсь к прикроватной лампе и включаю свет. Мрак тут же рассеивается.

Ненавижу эти бессмысленные кошмары. Ледяную дрожь, которая каждый раз пробегает по позвоночнику. Гнетущий и парализующий страх, который проникает во все мои внутренности. Я инстинктивно ощупываю шрам на шее.

Несмотря на уверенность в том, что мне это только кажется, он зудит всякий раз, когда я просыпаюсь после этих кошмаров.

Решив смыть пот с лица, я отправляюсь в ванную. На радиобудильнике, стоящем на полке рядом с умывальником, высвечиваются цифры 03:27. Еще чуть меньше двух с половиной часов, а потом можно будет встать и избавиться от страха, что меня снова настигнут кошмары.

– Ненавижу их. Как же я их ненавижу. –  Потому что не знаю, как их интерпретировать. Потому что эти ужасные сны не меняются, они всегда одни и те же. Я прыгаю с обрыва снова и снова. Что бы я ни делала, мне не удается избавиться от ночных кошмаров уже целых три года.

Я включаю кран, умываю лицо и откидываю со лба пряди волос. Потом вытираюсь, иду в туалет, мою руки и возвращаюсь в постель.

Глава 6
Нурия

Это притяжение тьмы или все дело в безднах моего сердца, которые рано или поздно неизбежно приведут меня к моему Демону?

Минута тянется за минутой, и все это время я сверлю взглядом полог кровати, но никак не могу уснуть. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому в маленькой прихожей по диагонали от меня просматриваются очертания стенного шкафа, а также камин, книжные стеллажи, диван и кресло чуть дальше в гостиной.

Нетерпеливо перевернувшись на бок, закрываю глаза и пытаюсь прогнать страшные мысли. Безрезультатно. Когда я снова поворачиваюсь к прикроватной тумбочке, чтобы взять телефон и посмотреть какой-нибудь ролик на ютубе, чтобы расслабиться, пальцы нащупывают лишь пустоту.

Но… я же точно положила его туда. Протягиваю руку, чтобы включить ночник, но, сколько бы раз я ни нажимала на кнопку, свет не загорается. Может, и с этой розеткой что-то не так?

– Черт знает что! –  ворчу я, встаю с кровати и замираю на середине движения, услышав за спиной шаги по паркетному полу с противоположной стороны кровати. Сердце тут же замирает, превращаясь в ледышку.

По шее сзади разбегается покалывание –  жар и холод одновременно.

– Люблю, когда ты ругаешься.

Невозможно! Не может быть.

Я медленно поднимаю голову и оглядываюсь через плечо. Он здесь. И он стоит у меня в спальне. До сих пор он ни разу не вторгался в мою личную комнату при мне.

Неужели он пришел отомстить мне за то, что я сбежала из Испании? Особенно после нашей последней встречи… А если в ярости он еще более непредсказуем, чем обычно?

– Почему ты вдруг так притихла, цветочек? Разучилась говорить или разочарована тем, что я так быстро тебя нашел?

Я резко разворачиваюсь к нему. Его высокая фигура, похожая на тень, четко выделяется в лунном свете на фоне крошечного зазора между занавесками.

– Ты должен быть в Испании, –  шепчу я.

– Я там, где ты.

Напуганная и растерянная, я свожу брови и медленно обхожу кровать. Нужно убираться отсюда. Как можно скорее. В коридоре электричество наверняка не пропало.

– Ты помешался!

– Расскажи мне что-нибудь новенькое, –  произносит он горловым и в то же время высокомерным тоном, а затем делает движение в мою сторону, словно затаившийся в ночи тигр.

От страха у меня сводит живот, но я продолжаю пятиться к выходу. У меня нет ни оружия, ни какого-нибудь другого предмета, чтобы хоть как-то обороняться.

– Да пошел ты! Я избавлюсь от тебя. И очень скоро. Ты зашел слишком далеко.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет, предупреждаю, –  шиплю я, ступая босыми ногами по пушистому ковру, который быстро сменяется паркетом.

У меня почти получилось. Через пару секунд я окажусь у двери и сбегу от него.

Этот мужчина идет ко мне плавными, неспешными шагами и насмешливо хмыкает:

– О чем?

– О том, что сообщу Монейрам о твоем незаконном проникновении. –  Понятия не имею, как именно, поскольку не сомневаюсь, что в этом гигантском поместье есть система сигнализации.

Его хмыканье переходит в надменный смех, как будто мое предостережение столь же неубедительно, как мышь, укусившая тигра за лапу.

– Не глупи. Corazón mío! ^[5] –  отвечает он, впервые используя испанское ласковое прозвище, что только сильнее меня злит. –  Если ты разбудишь членов этой семьи, они никого не найдут и посчитают тебя сумасшедшей. Кроме того, я бы все равно вернулся.

– А я рискну, ублюдок, –  оскорбляю его я, после чего разворачиваюсь на пятках и мчусь к двери. Но когда пытаюсь открыть ее, она не поддается. Coño!^[6] Твою мать, чтоб тебя! Почему не открывается?

Я лихорадочно дергаю ручку снова и снова, тяну дверь и вдруг чувствую позади себя присутствие крупного Демона.

– Запомни одну вещь: тебе от меня не убежать. Только если я сам этого не захочу.

Сердце колотится, как у загнанного в угол птенца, загипнотизированного смертоносным взглядом змеи. Я стремительно оборачиваюсь к нему лицом. Тупик.

– Убирайся! Я серьезно! Если преследование не прекратится, я заявлю в полицию. За решеткой ты сможешь следить разве что за личинками в тухлой похлебке.

Несмотря на то что здесь ужасно темно и можно лишь приблизительно представить, где в данный момент находится этот огромный тип, я решительно задираю подбородок и пытаюсь нащупать ключ в замке. Я на тысячу процентов уверена, что оставляла его в замочной скважине, когда закрывала за собой дверь после первой ознакомительной экскурсии.

И вновь мои слова, кажется, скорее забавляют его, чем впечатляют.