– Ну, как сказать… Лично я с ней знакома не была, но несколько раз сталкивалась в поселке, особенно в центре. Один раз, примерно пару недель назад, видела ее у центрального магазина. Она шла, что-то бормотала себе под нос, увидела меня, зачем-то перекрестилась и семенящей походкой затрусила прочь, прижимая к груди болоньевую сумку. В общем, по первому впечатлению весьма странная особа.

– Поняла. Это все, что ты можешь рассказать?

– Увы, больше ничего про эту тетку не знаю. Но собрать нужную информацию, думаю, будет несложно. Есть знакомые, соседи, кто с радостью тебе расскажет все, что нужно. Еще и отсебятину приплетет. Так что тут надо еще суметь отфильтровать зерна от плевел.

– К этому я привыкла, – улыбнулась я. – Тогда, как и договорились ранее, поступим так: сейчас постепенно собираем всех ребят, кто был на встрече у озера, я знакомлюсь с ними, общаюсь, задаю интересующие меня вопросы и тэ дэ и тэ пэ… А потом… а потом уже пора будет спать, и, как говорится, утро вечера мудренее. Или, как говорит один мой знакомый, – утро вечера дряннее. То есть с завтрашнего дня я начну конкретно свое расследование.

* * *

– Как топорно и примитивно работает наша полиция! Обвинить того, кого им удобно! Понятное дело, что прямых доказательств у них нет, одни только домыслы, но все равно неприятно. – Высокий крепкий парень, примерно нашего возраста – лет тридцать или чуть старше, по имени Михаил Жданов, смачно прихлебывая, пил чай с настойкой и громогласно возмущался.

– Это нормальная практика, не стоит так реагировать, – спокойно ответила я.

– Но я все равно возмущен! – продолжал негодовать Михаил. – Я так переживал о пропаже Бориса, особенно когда не обнаружил его дома и выяснил, что он не заходил к Нюрке-самогонщице. Тогда-то я и понял, что с товарищем что-то случилось. Я еще в предрассветных сумерках потащился на кладбище, обнаружил его мертвым на могиле, позвонил участковому, а они… Сразу записали меня в подозреваемые.

– И меня, заметь, тоже, – фыркнула девушка невысокого роста с короткой стрижкой черных волос – это была Маша Новикова.

– Маш, а как отреагировал наш Иван Сергеевич, когда ты показала ему селфи на фоне его крыльца, да еще и посреди ночи? – веселым тоном спросил другой молодой мужчина, коренастый, вихрастый и с носом-картошкой на простецком лице. Это был Николай Лыков, который приехал в Сельцы вместе с супругой Ольгой, которую он сегодня же с утра отправил домой в Липецк – к ребенку и свекрови.

– Ой, Коль, лучше не спрашивай. – Маша зарделась и напряженно улыбнулась. – Он замер, посмотрел на меня, как удав на кролика, а потом хлопнул себя по лбу и произнес: «Вот идиоты! Выросли, а ума как не было, так и не прибавилось». Тоже мне интеллектуал-мудрец нашелся.

– То есть вам пришлось рассказать все вашему участковому как на духу про свою странную игру, – скорее утвердительно произнесла я и слегка при этом улыбнулась.

– Пришлось, – вздохнула Маша. – Ир, у тебя такая офигенная настойка, сама делаешь?

– Нет, это муж промышляет.

– Шикарный муж! И шикарная настойка! – восхитилась подруга.

– Хочешь добавки?

– Да, только чуток и так же с чаем. Да… пришлось пошагово все рассказать и Полозову, и следакам из города. Что делали у озера, что за игру затеяли и зачем я залезла к участковому в палисадник, и вообще… Стыдобища!

– Получается, у вас есть видео- и фотоподтверждение, что в определенное время вы были там-то и там-то, – сказала я. – Интересно, время смерти Бориса и этой женщины уже установили?

– А кто нам об этом скажет, – раздраженно ответил Михаил. – Полозову, наверно, известно. Тебе, Татьян, надо с ним обязательно познакомиться.

– Я обязательно это сделаю. Завтра… – Я на некоторое время задумалась, потом обратилась с интересующим вопросом: – Ребят, вы говорили, что у вас есть еще один друг, кажется, Андрей, правильно?

Ребята кивнули.

– Андрюха Сурков, – ответила Маша. – Он заболел и не пришел на нашу встречу.

– А сюда на встречу со мной вы его приглашали? – спросила я.

– Конечно, – кивнул Михаил. – Я лично ему звонил, он все еще лежит с температурой. И вообще, он в шоке от происходящего. Подожди… – Он выразительно посмотрел на меня. – Не хочешь ли ты сказать…

– Я вообще пока ничего не хочу сказать, – твердо ответила я, перебив его. – Я просто общаюсь с вами и собираю информацию. Но скажу честно, для следствия этот ваш Андрей Сурков должен представлять огромный интерес. Думаю, не стоит объяснять почему? Все взрослые и догадливые, детективы читали, фильмы смотрели…

– Ох, блин… – Михаил схватился за голову. – А ведь мы про него как-то и забыли со всей этой суетой. И полиция к нему не заявлялась, как я понял…

– Ну нет, это полный бред! В чем-то подозревать Андрюху? Да вы совсем, что ли?.. – возмущенно высказалась Маша.

– Он местный? – спросила я.

– Уже нет, – ответила Ирина. – Перебрался в Москву. Здесь у него родители.

– Вот! Значит, у него есть тот, кто подтвердит его алиби! – почти выкрикнула на одном дыхании Маша.

– Не так уж и сложно улизнуть ночью из дома от пожилых родителей, – развеяла я ее радость.

– Ага! – не сдавалась Маша. – А как же он узнал, что Борька в это время на кладбище?

– Здесь может иметь место сговор, – спокойно ответила я. – Ему сообщили, и он пошел.

– Да что за бред! – в сердцах выкрикнула Маша.

– Мы сейчас так начнем подозревать друг друга! – следом ответил Николай.

– Согласна, – кивнула Ирина.

– Так, стоп! – Я выставила перед собой ладони. – Я ни в коем случае не хочу сейчас кого-то из вас в чем-то обвинить. Я просто рассуждаю и строю версии, ведь для этого вы сюда меня и позвали. И не стоит забывать еще про одну важную деталь. – Я сделала интригующую паузу. – На кладбище убили двоих человек. Возможно, главной целью убийцы была именно та женщина, Лидия Петрова…

– Да кому она вообще нужна, старая карга? – с легким пренебрежением в голосе сказал Михаил.

– И что она, интересно, делала ночью на кладбище? – вмешалась в наш разговор Ленка-француженка, доселе сидевшая молча и смотря на всех удивленно-вопросительным взглядом.

– А с чего ты взяла, что она туда пошла именно ночью, – ответила я ей. – Нам пока еще неизвестно точное время ее смерти.

– Одни только предположения… – со вздохом ответил Михаил.

– Господи, у меня голова от всего этого идет кругом, – нервно ответила Маша и отпила из чашки чая, заправленного настойкой.

– Какие планы, детектив? – спросил меня Николай, глядя на меня подозрительно веселым взглядом.

Это говорило о том, что особого доверия к моей персоне пока еще нет. Ну, ничего, скоро у меня представится возможность показать ребятам, кто такая Татьяна Иванова и на что она способна. И, чувствую, мне придется немалый шухер навести в этом селе Гадюкино.

Я выдержала на себе слегка тяжелые с оттенками сомнения и недоверия взгляды своих собеседников и ответила:

– Смею предположить, что ваш друг Борис просто оказался не в том месте не в то время. Как говорят – роковое стечение обстоятельств. Да, такое бывает в жизни, поверьте моему опыту. Возможно, он увидел то, чего ему совсем не следовало бы видеть. И за это он поплатился жизнью. Это на данный момент пока мое единственное предположение. С завтрашнего дня, уже с самого утра, я начну основательно свое расследование.

– Татьяна справится! Уж поверьте мне! Я знаю ее не один год, она и не такие преступления раскрывала… – поддержала меня моя верная подруга Ленка, за что я ей в глубине души была очень благодарна.

* * *

Мне для сна разложили большое удобное кресло, где рядом со мной, у противоположной стены, спала Ленка – только на диване. Мне, как ВИП-гостье, изначально был предложен этот самый диван, на котором до сего времени почивала Ленка, но я скромно отказалась, решив разместиться на разобранном кресле.

Моя подруга уже вовсю спала, слегка похрапывая, и, судя по всему, видела десятый сон – бессонная ночь, проведенная на природе, и напряженность всего дня давали о себе знать. Я же лежала на спине и уснуть пока никак не могла, потому что моя голова была занята предстоящим расследованием. И поразмышлять было о чем.

Итак, компания старых друзей, уже будучи слегка навеселе, решила разбавить свое времяпрепровождение игрой в «смельчаков», которой они часто забавлялись в юности. Кто предложил игру? Насколько я поняла из общения с Ириной – Михаил Жданов. А убитый Борис Лиходеев, как мне сообщили, с радостью эту затею поддержал.

Даже если предположить, что это был чей-то заранее спланированный замысел, то как объяснить то, что именно Борис вытащил бумажку с надписью «кладбище». Заранее никто этого предвидеть не смог, поэтому версию о некоем заговоре против Бориса можно смело отмести. Даже отсутствие их друга Андрея Суркова по причине болезни тоже мало о чем говорило. Если только не рассмотреть версию о спонтанности. Например, когда ребятам стало известно, что Борис идет на кладбище, кто-то из них сообщил об этом Андрею, и тот… Но для этого должна быть веская причина, возможно, некая тайна или затаенная обида, чтобы вот так спонтанно затеять убийство. Интуиция мне подсказывала, что эта версия слабовата и притянута за уши и не стоит ее рассматривать как первоначальную и важную.

Также мне не давал покоя еще один труп, найденный около кладбища. Когда эту пожилую женщину убили? Если тоже ночью, то когда именно и которую из двух жертв убили первой? И если эту женщину убили той же ночью, что и Бориса, то возникает большой вопрос: что она делала в это время на кладбище?

Конечно, предположения можно построить самые разные, учитывая (со слов Ирины), что эта женщина была весьма странной. Кто знает, что ее сподвигло пойти ночью на кладбище. Вдруг она на старости лет возомнила себя великой ведьмой и решила провести ночью на погосте некий, только ей ведомый ритуал.

А что, если предположить, что две жертвы – Лидия Петрова и Борис Лиходеев, оказавшись ночью среди могил, стали свидетелями чего-то страшного. Свидетелями того, чего видеть никак нельзя было.

Но чего именно?

Кого они встретили на кладбище и кому могли помешать, что их за это лишили жизни?

Что такого они могли там увидеть, что их обоих убили, причем, как я поняла, одинаковым способом – стукнули по голове и потом задушили.

Может, кто-то под покровом ночи решил разрыть некую могилу, где мог быть спрятан древний клад? Это я иронизирую, но подобные вещи в моей практике тоже были, уж поверьте мне.

Ладно, версии сейчас можно строить всякие разные – от достойных до нелепых. Но у меня пока что очень мало информации, а именно информация в моем деле – это самый важный аспект. Поэтому завтра, прямо с утра, я этим и займусь – сбором нужных мне сведений.

С местным участковым мне надо обязательно познакомиться – и желательно подружиться и выведать из него максимум информации. А вот сталкиваться с опергруппой из Рязани мне не очень бы хотелось – не особо эти ребята жалуют нас, частных сыщиков.

Я поняла, что меня стало клонить в сон и голова уже перестала нормально соображать. Вот только одна неуловимая, словно летающая муха, мысль не давала мне покоя. Что-то меня тревожило, и от этого я не могла полностью расслабиться и провалиться в сон. Но что?.. Где-то что-то промелькнуло в сегодняшних многочисленных разговорах. Это вертелось в моей голове, и я никак не могла эту мысль поймать.

Так… Кажется, это связано с «заданиями» ребят. Кладбище, участковый, собака… Точно – собака колдуньи. А что с этой местной колдуньей не так? «Покормить собаку местной мертвой колдуньи…»

Вот оно! Ирина в нашем разговоре упоминала о некой… Серафиме Эдуардовне, которую якобы нашли мертвой в лесу. Так-так, а это уже интересно! Неужели у нас три убийства, а не два? Или эта Серафима вообще не имеет никакого отношения к нашим двум убийствам? Мало ли по какой причине она могла оказаться мертвой в лесу. Об этой женщине я обязательно все выясню – тоже завтра.

С этой мыслью я благополучно провалилась в сон…