– Сильные мышцы работают как подушка безопасности, отводя удары от головы! Раунд длится всего три минуты! Потом отдых, у нас с этим строго! Возможность получить квалифицированную медицинскую помощь есть на каждых соревнованиях! А насчет травмы моего соперника – с ним всё в порядке уже! После боя мы обнялись уже как друзья. У парня большой потенциал – ведь он серебряный призёр чемпионата Европы!

Мой нестандартный ответ и стриптиз понравился местной публике, и в зале раздаются аплодисменты. А корреспондентка, облизав красные губы, продолжила:

– Раз уж речь зашла про футбол, как вы оцениваете шансы сборных СССР и Дании на чемпионате мира?

– Я уверен, что наши сборные выйдут из своих групп! Нам остался матч против не очень сильной команды из Канады, и у вас соперники тоже по плечу вашей сборной, – уверенно отвечаю под смех журналистов.

– Ой, Анатоль, – назвала меня по имени девушка. – Мы играем со сборной ФРГ, и тут как бы крупно не проиграть, и потом, матч против Уругвая – тоже не подарок.

– Пусть немцы переживают, как бы им крупно не проиграть, а команду Уругвая вы разгромите! – продолжаю пророчествовать я.

– Значит, Дания победит ФРГ? И с каким счётом? – продолжает задавать вопросы девушка, остальные ей не мешают.

– Пусть будет 2-0! – сейчас я чувствую себя богом, раздающим жаждущим земные блага.

– Ваши слова – золото. Если так случиться – с меня поцелуй! – обещает красотка.

– Идёт, но вам за этим придётся ехать в Советский Союз, мы завтра улетаем, – соглашаюсь я.

– Если наши победят немцев, то и я тебя расцелую, – под смешки из зала заявляет здоровенный бородач, больший похожий на грузчика, чем на корреспондента.

– Тут я против! – решительно возражаю я.

– Ваш Брежнев любил целоваться, – шутит из зала кто-то.

Чувствую к себе всеобщую симпатию – ведь я только что сделал комплимент их сборной, и веду себя открыто, а не так, как в их представлении должен вести себя русский, который везде видит шпионов. И ещё этот трюк с показом накачанных мышц! Ой, завтра газеты выйдут опять с моими снимками! Пару вспышек спиной я уловил!

Перед отъездом в гостиницу меня останавливает представитель фирмы моего подарка Брендон Порти – вроде как англичанин, но работает на штатовский «Компаг».

– Анатолий, у нас к вам деловое предложение, – не стесняясь тренеров, спортсменов, да и липового физиотерапевта, говорит тот. – Не хотите стать лицом нашего европейского отделения компании «Компаг»?

– У нас, в СССР, такое не принято, у нас нет рекламы, – лезет вперёд батьки Антон Петрович.

– Боюсь, вы нечасто бываете за рубежом, – холодно срезает его Брендон. – Я постоянно вижу вашу рекламу машин, водки, икры, сигарет и других товаров.

– Тем не менее, наш физиотерапевт прав, нужен официальный запрос, например, в нашу федерацию бокса или в комсомольскую организацию, представителем которой я являюсь, – сразу не отказываюсь я.

Хрен, конечно, кто мне разрешит. Сейчас, в восемьдесят шестом. Но вот через пару лет …

– Штыба, ты чего там натворил на пресс-конференции? – прицепился ко мне особист. – Всё тебя на иностранок тянет!

– Там такая девочка красивая вопросы задавала и даже расцеловать обещала, если их Дания у ФРГ выиграет, хоть самому выходи на поле, – шучу я. – Кстати, вам кусок фотографии отдать? Или нет? Я пока не отрезал.

– Отдать, конечно! – рявкает КГБшник, вспомнивший про компромат в моих руках, и тут же примирительно добавляет: – Эх, молодёжь – девушки, спорт, завидую я вам.

«Хрен отдам, скажу, потерял фото или попрошу у фотографа ещё парочку таких. Для страховки, а то, ишь, прицепился ко мне!» – мстительно думаю я.

В гостинице для нас в ресторане накрыли праздничный стол, а завтра до отъезда планируется поход по магазинам. Всем выдали премию, причем в конвертах. Наверняка суммы у всех разные, в моём и Костином лежат по три тысячи крон, это около четырехсот долларов, но мы и этому рады! После позднего обеда, в номере тестирую свой комп. Что надо машина! Двадцать мегов дискового пространства, качаю туда игры с компа Цзю, потому что на моём только «Pac-man» установлен. Оперативка та же – ДОС. Вспоминаю, сколько весил первый Виндоус? Как же долго сейчас идёт загрузка! Костя увлеченно рубится в «каратеку».

– Вещь! – оценил и он свой приз.

Начинается футбол, и я требую выключить жуткое звуковое сопровождение игры.

Смотрю матч хозяев чемпионата мексиканцев с Парагваем. Что приятно – счёта не помню, поэтому смотреть интересно. Результата матча, который показывают на другом канале, я тоже не помню, но там Испания встречается с командой из Северной Ирландии, и всё ясно. Мельком переключив канал минуте на двадцатой, вижу уже 2-0 в пользу Испании. Более того, испанцы и вынесут датчан в плей-офф с каким-то крупным счётом.

Стук в дверь, Костин крик «открыто», и в комнату входит Антон Петрович.

– Толя, ты мне хотел фото отдать, – произносит он.

«Не забыл, падла. А чего ему бояться? Ну, скалился на траурном мероприятии, не разжалуют же его в рядовые?» – размышляю я.

Глава 8

– Я решил не портить фотографию, да и вы там такой забавный, – нарываюсь на конфликт я.

– Ах ты су… Да я…, – взъярился куратор, но поймав полный любопытства взгляд Цзю, произнес:

– Костя, выйди в коридор, мне с твоим соседом надо поговорить.

– Бить будете? – насмешливо спрашиваю я, когда мы остались одни.

– Надо бы. Иначе, я думаю, до тебя не дойдёт, кому грубить можно, а кому нет, – говорит незваный гость.

– Через пятнадцать минут отбой у нас по расписанию, говори резче, – намеренно обостряю я ситуацию.

– Ты в курсе, что я буду писать отчеты после этой загранпоездки, хочешь потом быть невыездным? – спросил Антон Петрович, нервно дыша, сжимая и разжимая кулаки при этом.

– В курсе, – киваю в ответ.

– В твоих интересах не ссориться с тем, кто тебе жизнь может испортить. Люди, которые тебя посылали, уверен, прислушаются к моему мнению, – продолжает пугать особист.

Становится смешно, я уже понял, что эта гнида по-любому напишет на меня херню, отдам я ему фото или нет, просто потому что может, и мне это никак не проконтролировать. А значит, надо писать встречные претензии, и тут, чем больше поводов для этого будет, тем лучше для меня.

– Вперёд и с песней! – соглашаюсь я. – А сейчас комнату освободи, пока я к Юрию Михайловичу не пошёл.

– Штыба, ты тупой? – не понимает, почему я не напуган, КГБшник.

Года три-четыре, и спокойно безо всяких КГБ поеду куда захочу, но ему говорю другое:

– Я тупой, но себя уважаю. Если вам плевать на нашу страну, то мне нет. Не должен такой человек как ты контролировать спортсменов – ненадёжный ты. Поэтому жалобу я на тебя напишу всем, кому придумаю, а сейчас с дороги уйди, я к главному тренеру иду.

– Я тебя никуда не отпускал, – оскалился Петрович. – Ты думаешь, я не знаю, что ты ставки делал на матчи и много выиграл? Куда деньги дел?

Пока я решал – отпихнуть его с дороги или в печень ударить – дверь без стука отворилась, и на пороге появился Юрия Михайловича, за которым маячила любопытная мордашка Цзю.

– Антон Петрович, вы что тут делаете? – строго спрашивает тренер.

– Разговариваю со спортсменом. Ты зачем жаловаться побежал? – задает вопрос Цзю особист. – И, кстати, я против завтрашней поездки по городу для Штыбы.

– Костю я в коридоре застал, никуда он не бегал, – поправил Михалыч. – Ну-ка, Антон Петрович, выйдем в коридор.

Они вышли, а Костя зашёл. И вскоре мы слышим разговор на повышенных тонах между руководителями. Прикладываю ухо к двери, чтобы лучше было слышно.

Различаю слова «Власов», «Ельцин» и другие фамилии моих знакомых. Тон Михалыча нарастает, а у Петровича, наоборот, падает до невнятного «бу-бу-бу». Оказывается, Михалыч про меня много знает!

– Костя, выйди, – дверь открылась всего через минуту. – Хотя лучше ты, Анатолий, выйди.

Иду в пустынный коридор и вижу, что диспозиция кардинально поменялась, и краснорожий Антон Петрович старается не встречаться со мной взглядом.

– Ты, говорят, чуть ли не миллион выиграл на ставках? – напрямую спрашивает Петрович.

– Брешет ваш Мирослав, ему Эльза нравится, вот и приревновал, – попытался я угадать источник информации, и по сверкнувшим глазам особиста понял, что промахнулся.

Значит, Эльза, больше некому.

– Не знаю никакого Мирослава, информацию передал другой человек, – подтвердил мою промашку Михалыч.

– Эльза, что ли? Наверное, разозлилась после того, как я, против её ожиданий, не стал за ней ухаживать. Предлагаю завтра позвонить её начальству. И покажите мне показания девушки уже, что ли, – отпираюсь я.

– Не захотела ничего писать она, нельзя им информацию разглашать, – нехотя говорит Петрович.