Тимофеев дальнейших вопросов не задавал, он уже вник в особенности шпионажа против СССР. И гитлеровский абвер, и японский Второй отдел опирались при разработке легенд и планировании операций на специалистов, блестяще знающих географию и экономику нашей страны. Эти кадры формируются в основном из белоэмигрантов, в некоторых случаях – из перебежчиков и других изменников Родины.

– То есть, если ты прав, Зайцевых у нас, в Бикине, нет и не было никогда?

– Фамилия, к сожалению, распространенная, – возразил Назаров, – так что можно не удивляться тому, что в Бикине действительно проживает семья Зайцевых. Даже наверняка найдется, и не одна. Придется разбираться очень долго: «Есть ли в вашей семье сын Иван, есть ли у него брат Петр, кто и где служит?» В любом случае легенда шпиона будет отличаться от биографии реального Ивана Зайцева, если таковой живет где-то в наших краях. Если вам с Петраковым повезет, то на все Приморье окажется один Иван Зайцев, и то – старый дед, сто лет в обед.

– Я что-то не надеюсь на везение.

– Правильно делаешь, Тимофеев, – согласился капитан. – Обязательно подключи к делу милицию, вдвоем вы не справитесь. Бикин не такой уж маленький. Но все это завтра, а сейчас нас ждет другая работа.

И ожидавшая их работа отняла у Назарова время до самого вечера. Когда он, измотанный и голодный, вернулся в свой кабинет, заходящее солнце розовыми лучами золотило стены и бедную обстановку, приглашая отдохнуть с дороги, но Николай Иванович вызвал секретаря и спросил, есть ли новости о Зайцеве.

Результаты экспертизы, разумеется, еще не были готовы, их следовало ждать на следующий день. Мелентьев звонил и отчитался, что Зайцев в Хабаровск прибыл, в часть поступил, но дальнейшая информация о бойце отсутствует. Возможно, его полк уже отправили на фронт и сию минуту рядовой под стук колес минует Благовещенск, направляясь в сторону грохочущего опаленным металлом Курска.

Единственная ценная новость за день – ответ из Петропавловска. Порт откликнулся быстро и дал подробный отчет, дотошно записанный секретарем. Петр Зайцев полностью подтвердил правдивость биографии брата и в точности повторил рассказ об истории их семьи.

3

На следующее утро Назаров внезапно отменил свое решение отправлять Петракова в колхоз на поиски Зайцевых.

– Поедем вдвоем, – объявил капитан Михаилу Тимофееву и велел отдать распоряжение Клавдеичу заводить машину.

Обращаться в милицию за помощью не понадобилось, так как председатель «Пограничника» прекрасно знал Зайцевых, много поведал об их семье и подсказал, где найти их избу, попутно предупредив, что Архипа Петровича дома не застать, поскольку по поручению председателя глава семейства уехал на закупки во Владивосток.

Чекистов встретила мать Ивана и Петра, невысокая женщина сорока шести лет. Она пригласила их в избу и предложила садиться.

– Беспокоиться не о чем, Татьяна Федоровна, – располагаясь за столом, завел разговор Назаров. – Возникла небольшая путаница с документами вашего сына Зайцева Ивана Архиповича, нас прислали разобраться. Это ведь ваш младший сын, верно?

– Верно, – настороженно ответила Зайцева и замолкла, смутно опасаясь дурных новостей.

– Стало быть, двадцать пятого года рождения?

Она нервно кивнула, дернув плечами.

– Очень хорошо! Вот и разобрались, – радостно произнес Назаров, потирая руки, словно на самом деле узнал все, что нужно, и собирается уходить. – Получается, в военкомате Ивана перепутали со старшим братом, с Петром.

– Да как же так? – недоумевала женщина.

– Ошибка при заполнении анкеты. Людей-то сколько через военкоматы проходит! Стали перепроверять данные, а тут всплыло имя другого Зайцева. Они ведь оба родились в Бугурусланском уезде?

Она вновь кивнула.

– Вы с супругом тоже там родились? – старался разговорить женщину Назаров, который, получив подтверждение, пустился в воспоминания: – Знаете, и я не местный. Родился в Иваново, там же мои отец с матерью родились…

Он стал вспоминать подробности о жизни родителей, их работе на фабрике. Его лицо смягчилось, по губам блуждала едва заметная улыбка, и Зайцева заулыбалась в ответ. В какой-то момент Николай Иванович спросил, трудно ли было переезжать с двумя малыми детьми на Дальний Восток, и женщина, уже успокоившаяся к тому моменту, охотно принялась делиться своими воспоминаниями. Изредка Назаров отпускал разного рода одобрительные реплики или задавал наводящие вопросы, поощряя откровенность женщины.

– Наверное, Ванька с сорок первого на фронт рвался? Ох, помню столько сопливых мальчишек в том июне в военкоматы прибежало! – Капитан добродушно рассмеялся и с иронией произнес: – Герои!

– А как же! – Зайцева рассмеялась вместе с ним и одновременно пустила слезу.

– Когда, говорите, Ваня поехал на сборы?

– Сборы у него третьего августа, но из дому он ушел второго.

Женщина с извинениями достала платочек и вытерла под глазами.

– А что ж так?

– В Надаровку по пути заскочить хотел. Он туда в лесничество на подработки ездил да с девушкой познакомился, с лесниковой дочкой. Настей зовут. Вот и думал с ней попрощаться, сказать ей, чтоб ждала.

Определенно они нашли того Зайцева, который им необходим. Биография полностью совпадала. Подтверждалось и признание в дезертирстве. По всей вероятности, Иван думал укрыться у своей девушки в лесничестве, возможно в сторожке.

– В колхозе девчонок не нашлось, что ли? – хохотнул Назаров. – Видать, хороша лесничиха, приворожила парня. Вы-то ее видели хоть раз?

– Карточку мне показывал. Она ему карточку свою подарила, а он мне показал.

– Старшего-то, Петра, тоже девушка дожидается? – продолжал расспросы Николай Иванович.

Женщина принялась рассказывать о возлюбленной Петра. Тимофеева эти амурные подробности нисколько не интересовали, он с мальчишеской порывистостью собирался податься к выходу, поскольку получил необходимое подтверждение сведений о Зайцеве. Назаров же с возрастом стал степенным и неспешным, ему была несвойственна суета. Если человек склонен к открытости, словоохотлив, то почему бы не потолковать с ним? Пусть ход беседы наводит на нужные вопросы. Николай Иванович не торопился покидать избу Зайцевых, он явно услышал про Ивана далеко не все, на что рассчитывал.

– А что, Татьяна Федоровна, сыновья-то меж собой сильно похожи?

– Нет, совсем не похожи. И лицом разные, и фигурой, и ростом. Петька великанище, сбитый такой. А Ванечка жилистый и невысокий, почти на голову ниже вас.

«А вот это интересная информация», – поразился своему открытию Назаров, но старался не подавать вида.

– Такое сплошь и рядом бывает, и мы с братом мало похожи, – как ни в чем не бывало продолжал Николай Иванович, – разве только волосами. И у меня, и у брата прямые. А ведь могли бы отличаться. По материнской линии дед кудрявый был, кто-то из нас мог бы в него уродиться. Разве нет?

Татьяна Федоровна поддакивала, с наслаждением слушая болтовню Назарова; ей доставляло удовольствие вспоминать сыновей, сравнивать их между собой и с другими людьми. Тосковавшая мать нашла в постороннем человеке понимающего и внимательного собеседника.

– А ведь вы верно сейчас сказали, – с широкой, счастливой улыбкой проговорила Зайцева. – У моей соседки две дочери уродились с разными волосами. Одна, кудрявая, пошла в бабку по матери, а вторая, с прямыми волосами, – точная копия тетки, отцовой сестры.

Тимофеев не следил за ходом разговора и не понимал, чем пустые бабьи воспоминания занимают командира, а потому ерзал на стуле, в нетерпении ожидая команду собираться в дорогу.

«Ничего, потомится – не сломается», – насмешливо подумал Назаров, от которого не укрылось настроение Михаила, энергичного, привыкшего к активной деятельности.

– Неужто и ваши сыновья даже по волосам отличаются?

– Нет, по волосам похожи, у обоих прямые и русые, как и у всех в моем роду.

Остолбеневший Тимофеев таращился на Зайцеву, поняв наконец цель и смысл беседы, поначалу походившей на сплетни старых кумушек. Михаил неуверенно перевел взгляд на капитана. В блестящих глазах Николая Ивановича, глядевшего прямо на старшего лейтенанта, плясали озорные чертенята. Командир внутренне смеялся, потешаясь над подчиненным, которого так немилосердно озадачил.

Тот Иван Зайцев, с которым беседовал капитан, был одного с ним роста, высокий и статный парнище. Петраков, помнится, назвал рядового красавчиком. И даже если Татьяна Федоровна неверно оценила на глаз рост Назарова, то с цветом волос опять же вышла накладка: Зайцев, задержанный Петраковым в Лесозаводске, был чернявым, с волосами смоляного цвета. Не может мать так сильно ошибаться.

Тимофеев недоумевал, но теперь уже в неподвижности внимательно ловил каждое слово женщины, пока Назаров не решил в вежливой форме остановить затянувшийся диалог и, сославшись на срочные дела, не попрощался с Татьяной Федоровной.

Садясь в машину, Михаил накинулся на Николая Ивановича с миллионом вопросов:

– Товарищ капитан, откуда ты узнал? Как вообще такое возможно? Мы кого ищем? Ты подозревал?

– Ни о чем я не подозревал, – признался Назаров. – В ходе допроса начали всплывать противоречия. Например, отсутствие среди личных вещей Зайцева фотографии его девушки Насти. Куда делась? Странно. Парень бы карточку везде с собой возил. Поэтому я старался разговорить гражданку Зайцеву, чтобы она сообщила больше подробностей. Все, что мы только что услышали, для меня полнейшая неожиданность, как и для тебя.

– Ты с таким выражением на меня смотрел, словно ожидал сюрприза, – смутился старший лейтенант.

– Эх, Тимофеев, – вздохнул капитан, – я смеялся над тем, как ты запоздало заметил, что Зайцева описывает нам совершенно другого человека. Урок тебе на будущее: не торопись закончить допрос, иначе упустишь что-нибудь полезное. Сказать по правде, сюрприза я действительно ждал, да только не такого.

– А какого ждал?

– Рад сообщить вам, друзья-товарищи, что за сегодня это не единственная шокирующая новость. Перед самым нашим выездом я получил результаты анализа из лаборатории. Потому-то, кстати, и надумал присоединиться. Вы должны знать, что бумага, на которой написано письмо Петра Зайцева, произведена в Японии.

Тимофеев и Кириллов как громом пораженные смотрели на капитана, надеясь услышать объяснения, но никакой рабочей версии у Назарова не имелось.

– И что теперь делать? – выдавил из себя Михаил.

– Помимо прочего, еще раз направим запрос в Петропавловский порт. Пусть Петр Зайцев опишет в деталях внешность своего брата, укажет особые приметы, а заодно сообщит, когда в последний раз писал ему письмо.

– И?

– И по приезде в райотдел предлагаю нам троим провести совещаньице на скорую руку и обсудить новые факты по моему Зайцеву, – сказал Николай Иванович, смело назвав загадочного рядового «своим», поскольку чувствовал, что приклеился к этому делу прочно и надолго.

«Виллис», накреняясь то на один бок, то на другой, помчал сквозь облачко пыли вперед.

4

– Совет держать будем или сначала на троих сообразим? – пошутил Клавдеич, заходя с Тимофеевым в кабинет Назарова.

– Совет держать, – скупо ответил Николай Иванович и устало усмехнулся, указав ладонью на чайник, выпускавший пар из носика.

– От чайку тоже не откажусь, – не унывал Кириллов, без лишних церемоний принявшийся разливать кипяток по стоявшим рядом стаканам.