– Я хотела узнать, впустишь ли ты меня туда? – спросила я. Служанка вздрогнула, по всей видимости, потрясенная дерзкой просьбой. Я быстро добавила: – Для сеанса не помешает иметь личную вещь дорогого усопшего.

Флора горячо замотала головой.

– В комнату леди Одры никому хода нет. Миссис Донован не позволяет.

– Почему?

– Из уважения к покойной.

– Никто не питает большего уважения к покойным, чем я. Разве леди Одра не хотела бы, чтобы я помогла ей связаться с теми, кого она любила на этом свете? – Я улыбнулась, надеясь, что улыбка выглядит искренне. – Ну конечно, ты можешь ненадолго впустить меня в ее комнату. Никто и не узнает.

Она снова покачала головой.

– Я б не смогла, даже если б захотела. Ключа нет.

Раз она так сомневается, требуется иной подход. Я твердо решила пробраться в комнату Одры, и с помощью Флоры это сделать проще всего. К счастью, она сама искала со мной встречи, и я догадывалась почему.

Maman часто говорила: неважно, одинок человек или нет, у всякого найдется кто-то на том свете, и всякий надеется, что этот кто-то так же сильно скучает и ждет новой встречи.

Я склонила голову и внимательно посмотрела на нее.

– В тебе есть какое-то необыкновенное сияние, Флора, – сказала я. – Я заметила это еще в библиотеке. Я не часто его вижу, но когда подобное случается, то сразу понятно: этого человека оберегает особенный ангел-хранитель.

Брови Флоры удивленно приподнялись, а губы сложились в небольшую букву «О».

– Возможно, ты позволишь мне вызвать духа? – спросила я и добавила шепотом: – Устроить тебе частный сеанс.

Флора с самым невинным видом распахнула глаза. И все же я чувствовала исходящую от нее горячую надежду и хотела использовать это в собственных целях. Вопросы накапливались, а нужных ответов никто не давал. Флора может быть ценным союзником, а мне отчаянно таковой требовался. В оранжерее мистер Локхарт упомянул мое будущее – так легкомысленно, будто это совсем неважно. Я коснулась шеи, представив, как ее стягивает жесткая петля.

– Наверное, да, – нерешительно сказала Флора, но я поняла, что она именно этого и хотела. – Коли это не во вред, мисс.

– Меня зовут Женевьева, но ты, если захочешь, можешь звать меня Дженни. Как все мои друзья.

Уменьшительное имя, которым меня называла мисс Крейн, я никогда не любила, однако догадывалась, что Флора станет больше мне доверять, если я предложу ей отбросить формальности.

Она кивнула. На щеках ее расцвел нежный румянец.

– А что говорят духи? – спросила Флора. – О чем они думают?

Я улыбнулась. На эти вопросы я могла дать ответы.

– Обычно духи остаются с теми, с кем были ближе всего при жизни.

– А они что-то знают? Ну… вроде как чужие секреты?

– Полагаю, они рассказывают то, что сами считают правдой. – Вопрос Флоры показался мне интересным.

Но, как говаривала maman, в глубине души всегда таится печаль.

На площадке между этажами раздались шаги, затем негромкое звяканье ключей. В холл строгой поступью вышла миссис Донован. Со своей жесткой выправкой, в черном платье она казалась зловещим вестником.

– Идем, – сказала я Флоре, впустила ее в свою комнату и быстро закрыла за нами дверь.

Я сняла перчатки и развязала ленты капора.

– Сначала мне нужно приготовиться, – предупредила я.

Книга духов по-прежнему лежала у меня на кровати. Я открыла саквояж, достала свечу и защитную колбу, а потом водрузила их на трюмо перед зеркалом.

Флора сразу же подошла к камину и принялась старательно наводить порядок.

– Давно ли ты здесь работаешь? – словно между делом спросила я.

– Почитай уж три года, – ответила она, осторожно выгребая пепел. – Сначала им требовалась еще одна прачка, но миссис Гэллоуэй так добра, что взяла меня в судомойки.

– Значит, ты работала здесь еще при жизни леди Одры?

Лицо служанки просветлело.

– Она была такая красивая и добрая.

– Понятно, – ответила я, вспомнив, как сочла хозяйку Сомерсета избалованной девчонкой. – Лорд Чедвик упомянул, что члены их семьи зачастую внезапно погибают.

Флора молчала, но я догадывалась: она что-то знает.

– А ты как считаешь, что случилось той ночью? – спросила я.

Служанка нахмурилась, словно в душе у нее шла какая-то борьба. Флора сунула тряпку в карман передника, а когда заговорила, голос ее звучал едва ли слышнее вздоха.

– Она умерла точь-в-точь как ее отец, а перед тем – его отец. Доктор сказал, старый лорд занедужил, да только смахивало это на проклятие.

– Но почему ты думаешь, что семья проклята?

– Не только семья, сам Сомерсет! Моя тетка говорила, мол, прадед леди Одры выстроил его на краденые деньги. О старике я мало что знаю, но ей-богу: все началось с его сына, деда леди Одры.

– С того, чей портрет висит в библиотеке, – догадалась я.

Флора кивнула и осенила себя крестным знамением.

– Давным-давно он прыгнул со скалы, с тех пор-то на эту семью и обрушиваются сплошные напасти.

Из шкафа донеслось слабое царапанье. Добрый вечер, мистер Мышонок, подумала я. Флора его, похоже, не услышала, а возможно, просто привыкла к звукам, которые издают мыши в стенах Сомерсета.

Флора отошла зажечь свечи на столике у кровати, а затем канделябры на камине.

– А Лондон, он какой? – спросила она. Перемена темы застала меня врасплох. – Уж наверняка сплошное веселье – ходить на все эти представления да в рестораны.

– Эта сторона Лондона мне не знакома, – честно ответила я. – А что насчет Сомерсет-Парка? Должно быть, тут проводят чудесные приемы.

Выражение лица Флоры совершенно переменилось.

– Хотели дать бал в честь будущей свадьбы леди Одры. Пригласили, почитай, весь Рэндейл. Мы с Мэйзи, подружкой моей, так обрадовались, что приготовили особые платья. – Ее голос был пронизан печалью.

Снова послышался скребущий звук. Мне уже надоело, что нас все время прерывают. Я сняла ботинок и подошла к гардеробу. Открыла дверь и приготовилась ударить.

– О боже, – выдохнула я.

Гардероб больше не пустовал, теперь в нем располагалось по меньшей мере пять платьев, пара черных туфель и даже нарядный черный плащ с золотой отделкой. Все вещи были одновременно простыми и элегантными – великолепная маскировка для такой девушки, как я, желающей сойти за свою в богатом поместье. Взгляд остановился на черном платье с кружевом на манжетах и красной отделкой. Девочки мисс Крейн, даже разодетые по последней моде, рядом с таким показались бы торговками рыбой.

Я взяла рукав и пощупала великолепную ткань. Мне никогда не доводилось носить нечто столь же прекрасное. Но пуговиц на нем было, наверное, больше, чем звезд на небе. Как же облачиться в подобный наряд? Я смущенно хихикнула, зная, что, даже если надену новое платье, никогда не смогу никого убедить, будто я настоящая леди.

– А что там? – спросила Флора.

Я закрыла дверцы и повернулась к ней.

– Мистер Локхарт любезно предоставил мне пару нарядов.

Круглое личико Флоры стало мечтательным.

– Леди Одра тоже была очень добрая. Она одолжила нам с Мэйзи два своих старых платья, чтоб мы принарядились на бал. – Служанка печально улыбнулась – это счастливое воспоминание было омрачено горечью и чувством утраты, моими постоянными спутниками.

Флора продолжила:

– Мое пришлось укоротить да чуток выпустить в талии, а Мэйзи платье как влитое подошло. Размер у нее был точь-в-точь как у леди Одры, и волосы такие же. Они были как сестрички! – Улыбка Флоры угасла. – Мэйзи в ее платье была прехорошенькая.

Я помолчала, чувствуя, что Флоре нужно аккуратно польстить. Не хотелось ее отпугнуть.

– Не сомневаюсь, что на балу вы обе были бы как с картинки, – похвалила я.

– Нет! – шмыгнула носом Флора. – Хотя Мэйзи удалось-таки покрасоваться в платье последний разок. Ее в нем схоронили.

Я кивнула и положила руку ей на плечо. Она перевела взгляд на мою постель, где лежала закрытая Книга духов.

– Это чтобы духи могли написать послание с того света, – негромко объяснила я.

Флора подошла к постели и коснулась обложки книги.

– Мэйзи плясать любила, – сказала она. – А уж волосы у нее какие красивые были! Она умела плести любые косы. – Флора промокнула глаза рукавом.

– А если бы была возможность снова поговорить с Мэйзи, ты бы этого хотела? – спросила я, чувствуя, что Флора все больше и больше мне доверяет.

В комнате становилось темнее. Свечи, зажженные Флорой, создали нужное настроение. Не придется слишком стараться, убеждая ее, что Мэйзи здесь, с нами. Требовался лишь небольшой сигнал, знак с той стороны. Я зажгла свечу на трюмо и опустила на нее защитную колбу.

– Мэйзи боялась темноты, – прошептала Флора.

– Для нее не существует темноты, – отозвалась я. – Духи тянутся к пламени свечи.

То, что не подвластно взгляду людей, они восполняют сердцем. Сердце видит.

Я взяла Книгу духов и вспомнила, что внутри все еще лежит записка миссис Хартфорд. Пришлось зайти с другой стороны.

– Обычно я прошу написать послание на карточке и оставляю его между страницами книги, а когда открываю ее, с другой стороны появляется ответ.

Флора слегка выпятила нижнюю губу.

– Я не очень хорошо пишу.

– Это ничего, – улыбнулась я. – Помнишь, я говорила, что в тебе особенное сияние? Это большая редкость. В твоем случае нужно всего лишь положить ладонь на книгу и мысленно задать вопрос. Хочешь узнать, ответит ли Мэйзи? – Я поднесла книгу к ней.

Флора опустила дрожащую руку на обложку Книги духов, а потом крепко зажмурилась. Ее губы зашевелились, что-то неразборчиво шепча.

Не было необходимости писать новое послание в Книге. То, что осталось после сеанса миссис Хартфорд, все еще лежало внутри. Узнав, что Мэйзи пребывает в лучшем мире, Флора станет больше мне доверять. Я уже вообразила, как мы с ней вдвоем пробираемся в комнату Одры этой же ночью.

Флора открыла глаза и быстро кивнула.

Тогда я положила свою руку поверх ее руки. Что сказать ей, я сочиняла прямо на ходу.

– Есть ли здесь кто-нибудь, кто желает поговорить с нами? – спросила я и помедлила, чтобы вой ветра, доносившийся снаружи, заполнил тишину. – Мэйзи, ты здесь? Мэйзи, ты хочешь поговорить с Флорой?

Свеча на трюмо погасла.

Флора ахнула. Сама природа словно помогала мне осуществить план: ветер усилился и принялся яростно биться в окна.

– Мэйзи злится… – сказала Флора.

– Нет, она не злится, – успокоила я ее. – Она просто взволнована. Порой призраки не умеют контролировать потоки окружающей их энергии.

С криком Флора оторвала ладонь от Книги.

– Она жжется! – Томик с глухим стуком упал на ковер. Я удивленно смотрела, как Флора, спотыкаясь, бросилась к двери. – Простите, мисс! То есть Дженни… Но я не могу говорить с Мэйзи!

Ее шаги вскоре затихли в коридоре. Я огорченно поникла. Флора, наверное, так перепугалась, что теперь не подойдет ко мне и на расстояние плевка. Ветер внезапно унялся. Книга духов открылась на потайной странице.

Пришлось несколько раз поморгать, потому что я не поверила своим глазам. В животе у меня все будто оборвалось. Вместо послания мистера Хартфорда, написанного моей рукой, на странице красовался чей-то изящный мелкий почерк. Там было всего два слова, но повторялись они столько раз, что заполнили обе стороны дощечки. Поначалу разборчиво, затем очень неряшливо, будто пишущий постепенно впадал в панику.

Всего два слова, вновь и вновь.

Помоги мне.

Глава 15

Леди Одра Линвуд

Запись в дневнике

Сомерсет-Парк,

25 ноября 1851 года

Дружочек,