Фальшфейера хватило, толпа остановилась, качнула оружием. Люди как зачарованные следили за пляшущим огнем, вперед не двигались, а улицу заволакивало облако серого дыма.

Когда Виктор уже подумал, что пронесло, все обошлось, и настало время договариваться, пришел в себя Николай. Он сорвал с плеча Сайгу, и разрядил её прямо в толпу прежде, чем Виктор успел вмешаться. А его примеру последовал Денис, пальнув картечью.

Раздались крики ужаса, миг, и толпа разбежалась, кто назад, кто огородами. На пыльной, утоптанной земле остались пятна крови, брошенные впопыхах вилы, топоры, косы и догорающий фальшфейер.

Настала оглушительная тишина, лишь шипел горящий огонь и расплывались клубы белого дыма.

– Вы что творите, придурки! – Закричал Дмитрий.

– Ты дурак, что ли? – Крикнул Денис. – Они бы нас убили!

– Да они на месте стояли! Сами б разбежались, зачем в них стрелять?

– Да пошел ты…

– Тихо, горячие финские парни. – Сказал Виктор, вставая между ними. Спор людей с оружием редко заканчивается чем-то хорошим, тем более если у одних оружия больше, чем у других. – Тихо. Нужно найти старшего, и договориться. Они нас уже бояться.

– Пусть бояться, только б уважали. – Хохотнул Роман.

– Ищем самый богатый дом, и ищем там старосту. – Решил Николай. – С ним разговариваем. У кого зажигалка есть, а? – Николай сунул в рот сигарету, похлопал по карманам. Виктор заметил, что руки у него чуть подрагивают.

Денис протянул огонек, Николай кивнул согласно, потянулся сигаретой, и опалил фильтр. Ругнулся, выплюнул сигарету на землю, вынул из пачки новую, и на этот раз сунул в рот правильным концом.

Виктор подошел к шипящему фальшфейеру, поднял и ткнул в землю, погасив.

Старосту искать не пришлось, он вышел к ним сам. Трясущийся в коленках мужик, крепкий пока, но годы уже приготовились взять своё, спешил вдоль по улице, склонив спину и угодливо улыбаясь. В грубой одежде, расшитой тусклым узором, с бегающим взглядом, длинноволосый, в алой шапке и с длинной седой бородой, староста деревни походил на Дед Мороза с бедного утренника.

– Слыш, Дед Мороз. – Взял в свои руки переговоры Роман. – Барон Ярош подарил нам все ваше поселение. И нам нужно десяток твоих людей на работы. Сейчас.

– Не ругини май домон фремдо! – Бухнулся на колени Дед Мороз, нещадно пятная пылью дорогие, видимо, штаны.

– Че он сказал, а?

– Просит дом его не ругать. – Нервно хохотнул Денис.

Дед Мороз ткнулся лбом в землю, распростер руки перед собой.

– Николай Сергеевич, – протиснулся вперед Дмитрий. – Я понимаю немного их речь, дайте я попробую с ним поговорить.

– Ну давай, пробуй. – Недоверчиво протянул Николай.

У Дмитрия дело пошло лучше. Дед оказался понятливым, кивал, разговаривал. Встал с колен, поковылял обратно к дому, делая приглашающие жесты.

Не без опаски вошли в дом. В тесной хате огнестрел может и не помочь, если со всех сторон навалятся. Но все оказалось не так страшно, да и ничего удивительного не было. Стол, лавки у стены, угол печи, связки сушеных трав под потолком, как будто…

– Я чувствую себя на съемках исторического фильма. – Сказал Владислав. – Интересно, а где все их женщины?

Пара крестьянок показались из соседней комнаты с угощением, выставили на стол большой котелок с овощами, запотевшие кувшины с пивом, и быстро убрались в другую комнату за занавеску.

Дмитрий пытался говорить со старостой.

Разговор шел тяжело. Староста тряс бородой, мотал головой, в конце концов сдался, отлучился за занавеску, кого-то позвал. Спустя некоторое время в комнате появился ещё один человек. Скверно выбритый, жилистый, смуглый, с настороженным взглядом мужчина не отнимал рук от широкого кожаного пояса, где болтались пустые берестяные ножны.

– Десять человек. Тен хомо. Понимаешь? – Спросил Дмитрий.

– Ден хомо? – Переспросил Смуглый, морща лоб под перехватывающим длинные волосы кожаным ремешком. – Дек хомой?

С новым человеком дело легче пошло. Дмитрий на листе бумаги изобразил, что новые люди будут таскать, строить, выполнять простую работу, и нарисовал десять фигурок. Смуглый понял, подумал, переговорил со старостой.

– Что взамен? – Спросил Дмитрий. – Ну, что им обещать-то?

– Вот. – Сказал Виктор, доставая заранее запасенный коробок спичек. – Вот такое каждый получит за день. Гляди. – Он повернулся к старосте и Смуглому, чиркнул спичкой, продемонстрировал огонь, затушил. – Кто будет хорошо работать, за неделю получит нож. Не такой, похожий. – Своим ножом Виктор отрезал кусок овоща, похожего на репу, из котелка, продемонстрировал срез.

Судя по лицам старосты и Смуглого, ничего подобного такому ножу они не видели.

– Ещё дадим топоры, пилы, лопаты, веревки…

И вдруг наткнулся на взгляд Романа.

– Вить, ты что, им и правда платить хочешь? – Резко спросил Роман.

– Да, а что? Спички да ножики… Много стоят, что ли?

– Пускай идут они на! – Сказал на это Роман и добавил, куда именно. – Они ж на нас напали и чуть не угробили, не забыл? Пускай сначала штраф отработают. За нападение.

– А ты не забыл, что ты вчера с их женщинами делал? – Неожиданно для самого себя не сдержался Виктор.

– Это к делу не относится! И вообще, что ты себе позволяешь! – Вскипел Роман.

– Прекратите свару! – Прикрикнул Николай. – Не место тут! Виктор, Роман Аркадьевич прав.

Виктору сначала показалось, что он ослушался, ошибся. Но никакой ошибки не было, Роман и Николай прекрасно поняли друг друга. Еще по пути сюда договорились, и теперь выступали единым фронтом.

– Дим, скажи Дед Морозу вот что. – Николай нахмурился. – Нам нужно десять человек на неделю, бесплатно пусть работают. За то, что они на нас напали. А потом уже подумаем, чем им можно оплатить. И две бабы помоложе, готовить будут.

– Две бабы на столько народу не мало? Готовить, я в виду имею. – Спросил Владислав вкрадчиво.

А Виктора вдруг захлестнуло дикое, резкое отвращение к людям, с которыми он волей судьбы оказался на одной стороне. Скандалить сейчас было бы не лучшим выходом, да и кто бы его поддержал? В Дмитрии он уверен не был, а Алексей далеко.

– Ладно, пусть три дает. – Согласился Николай. – Все, решение принято, разговор окончен. Дим, переводи им. Ждем тебя на улице.

Николай поднялся, вышел наружу. За ним ушел Роман, победно оглянувшись, за ними вышел Владислав. Дмитрий быстро рисовал что-то на листе бумаги.

Староста на условия согласился сразу же. Не глядя друг на друга, Виктор и Дмитрий вышли из дома как раз вовремя, чтобы услышать разговор Владислава и Николая.

– Николай Сергеевич, понимаете, мне же питание особое нужно. – Говорил Владислав.

– Ну так и что?

– Нельзя ли мне отдельно крестьянку? Я имею в виду чтобы она мне отдельно готовила, у меня диета особая, моя пища вам не интересна, а я вашу не могу есть, желудок болит…

– Не сразу. – Ответил Николай. – Как себя покажешь, понял? Желудок у него болит. От коньяка не болит, а от еды болит. Дим, Дед Мороз все понял?

– Все. – Глухо сказал Дмитрий.

– Вот и славно. Может, тебе отдельно крестьянку выделить, чтобы она тебе… Готовила? Заодно и язык лучше освоишь, хе-хе-хе…

– Обойдусь.

– Ну, как скажешь. Где там народ-то, собрали уже? Пора и обратно идти.

– Ребят, вы дорогу найдете. – Сказал Виктор. – Я, наверное, лес обойду, погляжу местность.

– Не потеряешься? – Глянул на него Николай. – Хотя нет, не потеряешься. К ужину ждем.

– Я с тобой, ок? – Дмитрий догнал Виктора на выходе из деревни. – Вить, они что задумали-то? Вить?

– Знать не хочу, что.

– Я им больше переводить не буду. – Решительно сказал Дмитрий. – Сами пускай. Чтобы она ему готовила, да! – Передразнил он Владислава. Дурак, что ли. Вить, они ж совсем свихнулись! Вить, что-то делать надо, а?

Виктор вдруг понял, как будут развиваться события дальше.

В обмен на железный топор десять дней работы, в обмен на охотничье ружье с патронами пять крестьян, телевизор с игровой приставкой два десятка стоить будет, генератор и запас топлива к нему в полсотни оценить можно, а в обмен на джип с пулеметом что потребовать можно, а? Ещё одну деревню, барон не откажет! Всех крестьян на прииск, под дула ружей, мыть золотой песок. Если умирать начнут, так новых нахватать можно, барон-то с огнестрелом, он себе новых деревень хапнет, откуда тоже можно продавать людей. В обмен на боеприпасы для пулемета и горючее для джипа и для генератора, чтобы хватало электричества рубиться в игровую приставку.

Да, так уже бывало в человеческой истории, когда на часы с кукушкой меняли десяток сильных негров. И, единожды запустив этот процесс, его будет трудно остановить. Уж не говоря о том, что сначала сюда будут продавать ружья и пулеметы, а большие дяди, которые рано или поздно придут на запах больших денег, станут продавать сюда бронетехнику и артиллерию, что сразу выведет местные войны на иной уровень. На что тут можно обменять пару БТР, а? На небольшой город, не иначе как.

Местных жителей ожидают тяжелые времена.

– Может, Илье Валерьевичу рассказать? – Предложил Дмитрий. – Он…

– Стоп. – Виктор вдруг кое-что вспомнил. – Возвращаемся.

Дмитрий спорить не стал.

В деревню они вошли с опаской. Но, напротив, никто на них не нападал, крестьяне занимались своими делами, изредка поглядывая на оставшихся двоих фремдо. На удивление без особой злости, скорее, с любопытством.

Староста с удивлением глянул на Виктора.

– У вас есть раненые? – Спросил Виктор. – Раненые? Дим, переведи. Скажи, что я кровь видел. Пусть к раненым ведет.

Картечь зацепила крестьянина вскользь, по плечу, тот старался не стонать, лежал на длинной лавке, а его жена застирывала во дворе длинную рубаху с дырками.

– Это один? – Спросил Виктор.

– Си!

Виктор в медицине разбирался на уровне давнего туриста-походника, и аптечку свою комплектовал с тем же расчетом. Вывихи, потертости, ссадины, неглубокие раны, растяжения, ожоги иногда. С чем-то серьезнее он бы уже не справился. Но, к его счастью, картечь в ранах не застряла, достаточно было только промыть антисептиком и перевязать чистым бинтом. Поверх бинта Виктор наложил ещё местной ткани, чтобы повязка не слетела и не испачкалась.

Во время всех этих манипуляций крестьянин с ужасом следил за Виктором, но не протестовал, покорился судьбе. И дико обрадовался, когда понял, что ужасные фремдо уходят.

– Ещё? – Спросил Виктор. – Кого-то ещё ранили?

– Них!

– Хорошо. Все, мы уходим.

А на лесной тропе их ждали.

Смуглый, которого они видели в доме старосты, стоял, прислонившись к упавшему дереву.

– Сальве! – Осторожно сказал Виктор, отмечая, что из пустых ранее ножнах на поясе Смуглого торчит рукоятка длинного ножа.

– Сальве. Ми монтрос аль плей проксима войон! – Ответил Смуглый, чуть поклонившись. А потом развернулся и сделал приглашающий жест, идите за мной, мол.

– Что-то говорит про короткую дорогу. Идём? – Спросил Дмитрий.

– Попробуем. – Ответил Виктор не без опаски.

Но страшного ничего не случилось. Смуглый вывел их на незаметную со стороны, но утоптанную тропинку, и легко двинулся по ней, иногда оглядываясь, идут ли за ним фремдо. Виктор и Дмитрий не отставали, и вскоре меж деревьями мелькнул просвет, в котором показались верхушки палаток лагеря.

Смуглый остановился, махнул рукой, туда, мол.

– До пи проксима! Фремдо домон!

– Благодарю. – Ответил Виктор. Снял с плеч рюкзак, вспоминая, что у него есть. Было же что-то хорошее, ну же… Ну! Вот! Три фруктовых батончика, которые «Дают энергию для активности на целый день». Баронету Сэмилу и Петру понравились, значит, и тут подойдут!

Достал один, надорвал упаковку, откусил. Второй протянул Дмитрию, третий – Смуглому. Тот помешкал, но батончик взял, поклонился неглубоко. Быстро разобрался как открыть, попробовал, ещё раз поклонился, чуть глубже, с достоинством. И пошагал обратно к деревне.