– Они же не питались существами, Грехами и Демонами, – тихо ответил Алоизас, вслушиваясь в каждое слово.

– Да. Но жестокие человеческие детеныши иногда разделывают ножом лягушек и мышей, чтобы посмотреть, что внутри. – Хайнц чуть обернулся через плечо с кривой улыбкой. – Они ничем не отличались от таких детей в своем неуемном любопытстве.

– Пришлось пожертвовать, – сквозь зубы процедил Хальвард, как будто ему было неприятно от самих воспоминаний. – И не только душой. Другие люди шли вперед по очереди вместо меня. Не знаю, что сделал Хайнц, но меня оттягивали, как самый лакомый десерт.

– Вам лучше не знать, что пришлось сделать. – Хайнц хмыкнул. – Главное, что цель была достигнута, и я мог попросить не сжирать Хальварда сразу целиком. Нужно было тянуть время как можно дольше, а потом я передал ему меч, чтобы он смог выбраться с Завода.

– Это произошло тогда, когда его высочество и Вальтар смогли дать Им отпор? Тогда ты сбежал? – продолжал спрашивать Алоизас их обоих.

– Да. В следующий раз с Хальвардом я столкнулся уже в Ордо Юниус, кто бы мог подумать! – Хайнц обернулся, изображая на лице радостную улыбку. – А потом ты призвал меня в Теневале. Наши пути слишком часто пересекаются, чтобы это можно было списать на обычную случайность. Я давно уже ни для кого столько не делал, как для тебя, Алоизас. И до сих пор не понимаю, зачем мне все это было нужно. – Грех помрачнел.

– Может, все дело в той сделке? Я слишком долго не решался исполнить ее условия. Думал, что ты сошел с ума или исказился, как другие. Поэтому не искал встреч, – ответил Алоизас.

– Твои слова ранят меня в самое сердце.

– А оно у тебя есть? – резко спросил Алоизас.

– Было, – легко ответил Хайнц. – Именно поэтому твой брат сейчас здесь, сидит практически целый, а не мотается по ветру пеплом.

– Хайнц, – проскрежетал Хальвард.

– И при вашей встрече ты понял, что мы братья? – Алоизас продолжал заваливать Греха вопросами.

Мария неслышной тенью стояла у столика, готовая разливать чай, и ее пустые глаза смотрели в никуда, как будто мыслями девушка была далеко отсюда. Юноша, принесший еду, ушел.

– Ой, только полный идиот не почувствует вашу кровную связь. Тот факт, что вы двойняшки, делает ваш энергетический фон практически одинаковым для Грехов. Поэтому я сразу понял, кто вы друг другу.

– И ничего не сказал Хальварду о том, что знаешь меня? – Алоизас посмотрел на брата, и тот отрицательно покачал головой.

– Нет. – Хайнц снова уставился в окно. – Повторюсь: я чудовище, и меня устраивает им быть. Я обещал тебе не трогать никого из деревни, а о том, что вас надо воссоединить, разговора не было. Не жди от меня человечности, к которой ты привык за время общения с Фергусом. Я и так сделал куда больше.

– Все-то ты знаешь, – нахмурился Мастер.

– Положение обязывает. Мария, налей, пожалуйста, чаю. Благодарю. – Хайнц задернул штору, скрывая засыпающее небо с розоватыми облаками и первыми звездами. Затем вернулся к кровати, подтащил ближе кресло и уселся в него, закинув ногу на ногу.

Мария пришла в движение, словно заведенная кукла, расставила чашки с позолоченными ручками и окантовкой и принялась подготавливать чаепитие.

– Я все еще не понимаю, что тебе от нас нужно, – подал голос Хальвард.

– Напомню тебе, здоровяк, что теперь я могу сделать с твоим братом все, что захочу. – Грех произнес эти слова с каким-то юношеским озорством, а потом вмиг стал серьезным. – Я же сказал: мое мировоззрение сделало разворот в другую сторону.

– И какое это имеет отношение к нам? – Алоизас принял чашку с травяным чаем от Марии и поблагодарил ее, отчего лицо девушки стало на мгновение живее. О словах касательно своей участи Мастер решил подумать чуть позже.

– Хочу уничтожить Ордо Юниус, – бросил Хайнц так, словно рассказывал о намерении сходить в продуктовую лавку. Алоизас и Хальвард едва не подавились чаем, уставившись с одинаковым выражением на Греха.

– Ты был на их стороне, – осторожно заметил Алоизас.

– Ключевое слово «был». Пока не узнал, что эти ублюдки обманули меня. Теперь хочу стереть их в пыль. А раз наши цели совпадают, то не вижу причин не сотрудничать, и поэтому я не съем тебя сразу, дорогой Мастер из Гелид-Монте. – Хайнц очаровательно улыбнулся, так что в уголках глаз собрались морщинки.

Алоизас медленно проглотил вставший в горле ком, опуская чашку на блюдце, которое держал едва дрогнувшими пальцами. Все происходящее казалось сюрреалистичным. Возможно, он все же погиб тогда от потери крови и все это лишь плод воображения в предсмертной агонии. Разве мог он снова сидеть бок о бок с братом и распивать чаи с самым ужасным чудовищем Крестейра?

Разве могло это самое чудовище улыбаться так открыто, когда каждый жест, фраза и движение сквозило ненавистью, болью и безумием?

Хайнц пугал, рядом с ним постоянно витало неясное напряжение, как будто он мог вспыхнуть от одной искры и разразиться всепоглощающим пожаром. Алоизас слышал о нем так много, видел его ненависть в горящих расплавленным золотом глазах и чувствовал, что внутри он гораздо более поломанный, чем пытался казаться. Ему было страшно четырнадцать лет назад пожимать руку Греху, было страшно призывать в Теневале и на смертном одре; тем не менее он всегда верил в то, что Хайнц его не обманет.

Алоизас считал это ошибкой. Думал, что такая вера словам Греха может когда-нибудь стоить жизни, но Хайнц не дал ему умереть.

Да, Хайнц не тронул брата, но при этом еще и спас его, хотя мог этого не делать. Почему? Вопросы множились и множились, но задать их не хватало храбрости, да и Грех, кажется, тоже не понимал причин своих поступков. Кристалл на груди нежно тлел голубым свечением и придавал уверенности, но почему-то слова застревали в глотке, не желая вырываться наружу.

– Все еще не понимаю, кто ты такой, Алоизас, – неожиданно тихо сказал Хайнц. Он больше не улыбался, изящно восседая на кресле, и нервно постукивал длинными пальцами по подлокотникам.

Алоизас на мгновение задумался, быстро пролистывая в голове наборы слов на любой случай. Он умел ладить с людьми, всегда находил общий язык и поддерживал беседу, мог найти ответ даже на каверзные вопросы, но почему-то именно с Хайнцем либо превращался в немую рыбу, либо выдавал что-то помимо своей воли. Например, как сейчас:

– Птенчик из Гелид-Монте. Ты уже забыл? – Со смешком Алоизас сделал глоток чая, словно пытаясь спастись от своей жажды риска.

Хальвард рядом напрягся, когда Хайнц выпрямился и склонил голову набок, точно любопытная птица.

– Птенчик все-таки, – неожиданно расплылся в улыбке Хайнц. Он подался вперед, игнорируя ждущую на столике чашку чая. – Тебя стало слишком много в моей жизни, Алоизас. А я этого не планировал.

– Жизнь такая непредсказуемая штука. – Алоизас лишь дернул плечом, смелея на глазах. Он вдруг осознал, что метка на руке не только перечеркивала его будущее острым клювом, но также ее можно использовать для защиты.

Раз уж Хайнцу он для чего-то нужен, то будет использовать это, чтобы обеспечить безопасность Хальварда, даже если Грех захочет сожрать его раньше срока.

– Но ты-то умеешь все обернуть в свою пользу.

– Не думаю, что мне на пользу отдать свою душу и тело Греху, – хмыкнул Алоизас.

– Ты не за просто так их отдал.

– Тоже верно. – Алоизас неожиданно расслабил плечи, отставил чашку на тумбочку. – Тебе незачем ломать голову над этими вопросами, Хайнц. Ты все равно получишь меня всего и сожрешь. Имеет ли смысл все это сейчас спрашивать?

– Вообще-то, имеет. Ты же не разменная монета, – фыркнул Хайнц.

– Но наш контракт…

– Ты не получишь его, – внезапно вклинился в разговор Хальвард. – Только через мой труп! Я благодарен за то, что ты мне помог, но брата трогать не смей.

Мужчина вскочил с места, возвышаясь над ними широкоплечей фигурой. Хайнц и Алоизас синхронно задрали головы, а потом выдохнули с благодарностью и раздражением:

– Хальвард!

Они удивленно застыли, посмотрев друг на друга. Хайнц хотел сказать что-то еще, но внезапно захлопнул рот и поднялся. Он посмотрел на Алоизаса странным взглядом, потом поднял глаза на Хальварда и скривил красивые губы.

– Придержи коней, мальчик с севера. У меня с твоим братом контракт. Как бы ты ни хотел его защитить, он уже мой.

– Хальвард, – тихо позвал Алоизас.

Хальвард несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь подобрать слова.

– Ты вынудил его это сделать!

– Нет. Он сделал это добровольно. Он знал, на что шел. – Хайнц откинул прядь волос за плечо и скрестил руки на груди.

– Хайнц, – укоризненно произнес Алоизас, сжимая ткань одеяла. – Давайте не будем сейчас разбираться, кто прав, а кто виноват. У нас одни цели, и если ты хочешь с нами сотрудничать, то придется отставить грызню.

Хайнц и Хальвард одновременно посмотрели на Мастера и сбавили пыл, хмурясь настолько синхронно, что Алоизас бы рассмеялся, если бы не вся ситуация и его положение в целом.

– Не хочу показаться наглым, но на данный момент я – это единственное, что стоит между тобой и всеми остальными. Я хочу вернуться к Мастеру Грейдену. Я хочу быть на стороне его высочества, и, раз уж ты тоже теперь хочешь уничтожить Ордо Юниус, нам всем придется как-то работать. Иначе можешь убить меня и остаться один.

Алоизас решительно расправил плечи. Ему хотелось встать, чтобы не смотреть на Греха снизу вверх, чтобы не выглядеть странно, толкая такие речи, но живот снова скрутило болью, и пришлось стиснуть рукой скрытые под рубашкой бинты.

Хайнц опасно сверкнул глазами, будто сейчас распахнет крылья и нападет без предупреждения, но неожиданно тихо рассмеялся, опуская руки.

– Я уже говорил тебе: ты жадный мальчишка. Мое желание преподать тебе урок о том, что бывает, когда хочешь хапнуть все и сразу, только растет, но сейчас я устал. А ты и так сильно ранен.

– Жизнь – это риск. Иначе мы не растем над собой, – ответил Алоизас. Он хотел добавить, что уже не тот перепуганный мальчишка, но понял, что для такого древнего существа они все подобны детям.

– Плохое выражение. Но рабочее, – сказал Хайнц. – Когда-нибудь я пойму, почему тебя столь много в моей жизни и откуда ты приносишь в нее эти переменные, но пока отдыхай и набирайся сил. Ты тоже, Хальвард. Если что-то будет нужно, позовите Марию, а я пойду. Дела не ждут.

Грех медленно вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь, и стоявшая все это время Мария вежливо поклонилась в знак того, что ее можно просить о чем угодно.

Алоизас задумчиво уставился на дверь, продолжая давить ладонью на рану так, словно от этого уменьшится боль. Он не знал, откуда черпал столько безрассудства, но ему определенно нравилось чувствовать в себе эту храбрость, разговаривая с Хайнцем. Он посмотрел на притихшего Хальварда, угрюмо усевшегося на место Хайнца.

– Все будет хорошо, Хальвард.

– Ты правда сделал это добровольно?

– Ты сам все видел. У меня не было выбора. Я все равно умирал, но хотел спасти тебя, – с горечью признал Алоизас, потирая отметину пальцами.

Прежде чем Хальвард начал возмущаться и доказывать обратное, он добавил:

– Ты бы поступил точно так же.

И Хальвард замолчал.

Глава 2

Район Кастанс напоминал побоище после пришествия Их.

Он был не самым обширным в Тэйлии: две улицы с рядами жилых домов, здание администрации в три этажа, просторная площадь перед ним и небольшая часовенка.

Не успели Грей, Фергус и остальная часть компании прийти в себя после сражения с членами Ордо Юниус, как шпионы Консиларио донесли о том, что в этом районе происходит настоящее Инферно. Воспользовавшись ситуацией, чтобы взять под контроль Кастанс, они прибыли сюда, но оказались уже на пепелище. Что должно было случиться, если орденцы оставили разрушенным целый район?