Стратег охотно начал рассказ. Элай слушал его внимательно, но то и дело ловил себя на мысли, что Йорг был прав. Что жрец использует воинов Императора в своих целях. И цели эти могут отличаться от намерений Отца. Шёпот усилился, и Ловсон постарался сосредоточиться на словах Тиррана.

Подземный выход из города нашёлся в богатых кварталах Мон-Го-Риана. Отряд, обнаруживший его, столкнулся с яростным сопротивлением внутри. Стрелковые подразделения, несколько стационарных установок и отряд Дыхания Смерти. Возглавлявший штурм ловур – погиб. Потери его бойцов внушительные. Но зато морт Медикариума взят живьём и отправлен на Колыбель, а значит сможет вернуться к свету.

Тоннель подорван защитниками. Сколько людей ушло по нему из города, и кто это был – неизвестно. Однако раз Калькуляция не знала ничего о подземных сооружениях, то тайный лаз принадлежал кому-то из представителей знатных родов. Да и Дыхание Смерти… Кто-то из мятежных Бессмертных? Иначе как можно было заполучить в охрану целый боевой отряд мёртвой пехоты, во главе с мортом?

Хотя… В прогнившей империи Стоика за деньги можно было всё.

Куда выводит ход из Мон-Го-Риана, как далеко простирается – неизвестно, но вероятнее всего – за пределы оцепления Стального Клыка. Тоннель экранирован, тепловые следы не читаются, поэтому единственный шанс нагнать беглецов – разобрать завалы. Чем и занимаются низшие.

Низшие.

Тысячи утраченных душ. Под бронёй стратега с воем бились друг о друга любовь к Отцу и возмущение таким решением. Несомненно, низшие – прекрасные солдаты. Преданные, исполнительные и не подверженные сомнениям. Именно такая армия и нужна Империи. Пример того, во что может вылиться свобода воли – лежал на капитанском мостике, высосанный Шурхеном.

Всё правильно. Но… Они же люди Империи…

По телу прошла дрожь. Санни… Из неё тоже сделают низшего?!

– Стратег Ловсон, – повысил голос Дракон.

– Да, дор Боевой Лорд, – склонил голову Элай, оказавшийся посреди воя далёких звёзд. Хотелось заткнуть уши руками.

– Займитесь тоннелями. Найти все возможные выходы. Определить количество беглецов, их маршруты, возможности, состав. Доложить и ждать распоряжений. Мне нужны глаза Калькуляции повсюду. Бери столько мертвяков, сколько нужно.

– Слушаюсь.

– Что насчет Бессмертных? – проклацал ещё один стратег, имени которого Элай не помнил. – Операция затруднена необходимостью скрываться. Живущие во тьме при виде Даров Отца – немедленно поднимут оружие.

– Владыка снимает оцепление с города и отправляет войска во все ближайшие населённые пункты. Большинство Бессмертных выводят с Нуслайта, чтобы они не мешали поискам. Для охраны правопорядка останется несколько небольших подразделений, – сказал Шурхен. – Приказ об экстренной эвакуации уже отдан, и связь над планетой заблокирована.

– Что делать с теми из Бессмертных, кто нам помешает? – поинтересовался клацающий стратег.

– Офицеров обязательно брать живыми, отправлять в Колыбель. Остальных по возможности, – ответил жрец. – Они заблудившиеся, и наш долг направить их. Ты спрашивал про то, где мы возьмем офицеров, Дракон? Это мой ответ тебе. А сейчас я должен идти. О любых событиях докладывать мне. Я передам ваши слова Отцу.

Шурхен развернулся и, не оглядываясь, покинул капитанский мостик. Элаю пришлось приложить усилие, чтобы не посмотреть ему вслед.

Дракон собрал стратегов вокруг голограммы района, с точкой Мон-Го-Риана, обозначил направления. Говорил командир спокойно, уверенно. Но несколько раз взгляд Боевого Лорда падал на труп Йорга, и речь его на краткий, едва заметный миг, сбивалась. Или же Ловсону так просто казалось.

Но когда совещание закончилось, и офицеры двинулись выполнять команды, Дракон окликнул уходящего Элая.

– Ловсон. На минуту.

Стратег остановился, медленно обернулся к командиру.

– Подойди.

Остальные офицеры покидали командный пункт, и Дракон молчал, пока дверь не закрылась за последним из них.

– Да, дор боевой лорд?

– Я видел.

– Что, дор боевой лорд? – Элай напрягся. Он про руку на палаше?

– Смерть Йорга это горе для всех нас, – спокойно произнёс Дракон. – Придёт время, и Отец узнает о том, что это был преданный ему человек. И к тому моменту мне нужны живые офицеры.

– Боюсь, я не понимаю…

– Ты понимаешь, – мягко сказал командир. – Понимаешь. Мы все служим Отцу. И мы всегда будем служить ему. Этим захотят воспользоваться те, кто ближе к Императору, чем мы. Тьма в их сердцах тоже есть, Ловсон. Даже среди Серого Совета. Держи себя в руках. Когда придёт время – твой палаш мне пригодится. Но до той поры не выдавай себя. Если нужно притвориться перед Серым Советом – притворись. В том нет позора, Ловсон.

Элай кивнул.

– Пока здесь нет связи, я не могу поговорить с Отцом лично. Общаться же с ним через Серый Совет… Будет неосмотрительно.

Труп Йорга всё ещё лежал на металлическом полу.

– Зачем они сортировали детей, дор Боевой Лорд?

– Я всё спрошу, когда придёт время, – скривился Дракон. – Теперь – свободен.

Элай развернулся, под штурмовыми ботинками загудели ступени. Дары Отца приподнялись, сложившись вдоль тела и возвышаясь над плечами. На середине лестницы он снова остановился, обернулся. Боевой Лорд стоял над убитым стратегом, заложив руки за спину.

– Дор боевой лорд… – сказал Элай. – Тогда, когда вы ушли, после высадки на Раздор. К Отцу. Почему вы так поступили?

– Потому что так было правильно, – не поднял головы Дракон.

– Он говорил, что те, кто последовал за вами, станут низшими?

Командир оторвал взгляд от Йорга, перевёл его на стратега.

– Нет, – холодно произнёс Дракон. —Когда мы пристали к Колыбели, как он приказал, в вентиляционные системы запустили газ. Отец мудр. Отец понимал, что иначе не избежать кровопролития. Никто не хочет уходить из тьмы, стратег. Боюсь, что будь у меня свобода выбора в тот момент, я бы взялся за оружие. Я был слаб, Ловсон. Как и многие, привыкшие жить во мраке. Я понимаю замысел Отца. Да, мы стали теми, кто пойдёт авангардом его воли и власти. Позже, когда мир будет готов к свету, руки Отца будут развязаны и он сможет позволить себе оставлять волю каждому гражданину. Сейчас же мы его оружие, а оружие не должны одолевать сомнения. Ты умный человек, ты понимаешь замыслы Отца. Простой солдат не поймёт. Ещё вопросы?

– Нет, дор боевой лорд.

– Осторожнее с Тирраном, Ловсон. Ты любознателен. Это может погубить тебя.

– Почему осторожнее?

– Потому что он – знал. Я вижу, что тьма в тебе ещё борется со светом и надеюсь, что проиграет. Так же, как и я пытаюсь победить свою тьму. У него же сомнений не было. Он привёл своих людей добровольно. Зная, что будет обращён.

– Спасибо, дор боевой лорд.

Дракон отвернулся.

Глава седьмая. Рэм Консворт

Рэм почесался. Отодвинул терминал в сторону. Глаза пересохли от экрана. Хотелось вытащить их из головы и прополоскать в остатках воды. Но, несмотря на это, Консворт довольно улыбался. Пружина, взводимая годами службы Дому Раскаянья, распрямилась. Треньк, и барьеры, годами пестуемые моралью служителя закона, слетели. Было сложно. Но когда всё случилось – Рэм испытал сказочное облегчение.

Назад дороги, конечно, уже нет. Там, в верхах Лаймуаровской знати мосты «насильнику» сожгли, но Консворт отчего-то считал, что досадную ошибку можно исправить. И если он будет блюсти старые правила – то может вернуться к прежней жизни. С триумфом, быть может. Просто нужно найти старые ниточки, подёргать за них. Выследить людей, кто ещё может помочь, а при невероятной удаче добраться до самого Императора. Доказать свою невиновность. Доказать, что Рэм Консворт всегда был предан Империи Лодена и делал всё для её процветания.

Не разыскивать бойцов конкурирующих с Падалью банд (она шикарная женщина, с амбициями, но плавает мелковато, раз тратит ценный ресурс на подобную мелочь), а заняться большим, важным делом.

Вот только отчёты с Мон-Го-Риана показали – Рэму лучше не высовываться. Калькуляторы исправно выдавали информацию к себе в общую копилку по закрытым ото всех, кроме обладателей Инсигнии, каналам, Консворт, бледнея и потея от увиденного, поглощал всё, что мог. Пружина лояльности дрожала, но держалась. Потому что закон есть закон. Власть есть власть, пусть и такая – но она – законная. Признанная Калькуляцией.

Можно понять попытки скрыть новые войска Императора. Люди предпочитают красивую картинку – это факт, если солдаты Воннерута больше похожи на трутней Улья – в их службу Империи поверить будет непросто. Можно понять жёсткую бойню в городе – всё-таки это мятеж против власти, и проявлять милосердие к бунтовщикам стало бы несколько неосмотрительно. Жёсткая цензура и заблокированная на всём Нуслайте связь – тоже шаг понятный.

Но дальше началось то, что Рэм принять не мог. И пока ещё не до конца понимал происходящее. В системе базировалось три корабля класса «гигант». Старые громадины Стального Клыка. «Крушитель» на самой окраине, куда везли мужчин. «Гордость Халамеров» завис у планеты, и на него доставляли детей и женщин. В разных транспортниках и стыковались в отдельные шлюзы. Третий, «Длань Человечества» тоже болтался на орбите, и в него везли стариков и мертвецов. Вперемешку. Как погибших солдат Императора, так и мятежников.

Мертвяков Калькуляции на самих кораблях не было. Всё, что происходило за стальными стенами, оставалось для дознавателя загадкой. У Рэма были лишь стыковочные отчеты каждой из посудин. Кто отдал приказ? Связи на Нуслайте нет. Это решение местных властей? Воннерут никаких распоряжений своим Лордам не отправлял, и ни с кем не связывался. С приставленными к каждой эскадрилье жрецами Ксеноруса – тоже.

В инфополе никаких зацепок. Будто бы такая сортировка оказалась личной инициативой кого-то из предводителей карательной экспедицией и команду дали голосом. Рэм, старательно изображая вид, что весь погружён в работу, назначенную Падалью, а сам, найдя необходимую для имитации дозу информации, рылся в электронных журналах, накладных, маршрутных картах. Сопоставлял данные. Пытался понять, что происходит на Нуслайте на самом деле.

И «Длань Человечества» его пугал. В голове возникали различные версии, одна другой страшнее. Этот корабль долго пробыл на орбите Раздора, и стыковочный журнал пестрел записями от транспортных посудин. Затем перебазировался прямиком в систему Нуслайта, и снова к нему с планеты потянулись грузовики.

Все исходящие записи имели пометку «Провиант», и транспортники, оставив груз на кораблях Стального Клыка, Триумфаторов и Имперских Карателей, возвращались на «Длань Человечества».

Рэм отхлебнул тёплой воды из бутылки. Провиант… В архивах и чертежах корабля никаких особых производственных мощностей на гиганте не было. За двадцать лет существования в Глубине, конечно, его могли модернизировать. Но синтезаторы пищи предполагались на каждом борту, а по записям выходило, что «Длань» снабжает провизией всю эскадрилью. И вроде бы всё просто – туда везут трупы, оттуда везут пищу. Улей славился тем, что вывозил тела людей на прокорм матки. Зачем изменять традициям.

Он поёжился. Очевидно, но невероятно. Ответ не может быть таким простым. И старики… Грёбанные старики, отправляющиеся на «Длань», получается, тоже направлены в переработку? Рэм покачал головой. Это зло какое-то слишком откровенно злое. Слишком однозначное. Солдаты, жрущие граждан Империи – такое только в видеопроектах может быть. Это не может быть правдой.

Дверь открылась. На пороге появился Параноик. Жестом показал, мол, давай к стенке. Рэм тяжело поднялся. Так, время вернуться к реальности. С которой он уже почти разобрался, когда сломал внутренний стержень.