Я плюнул было на все и собрался возвращаться в лагерь, но крик только усиливался. Слышу – голос мужской, хоть визжал он так, что легко спутать с бабой. Думаю, может, в капкан попал, а может, ягод ядовитых наелся. В общем, любопытство взяло верх.

Залез я на небольшой холмик – и, клянусь вам, меня всего обдало жаром от того, что я увидел!

Передо мной стоял гризли, фунтов на четыреста, не меньше. Благо стоял он ко мне спиной – все его внимание было сосредоточено на каком-то болване, который в панике вцепился в дерево и судорожно пытался забраться как можно выше, чтобы медвежьи лапы до него не дотянулись.

Меня тут же осенила мысль: ну его, этого оленя – передо мной целый гризли! Этой туши точно хватит, чтобы накормить всех в лагере. Медвежатина – редкость, особенно такая, что сама вылезла из спячки прямо на мушку.

Я бесшумно снял с плеча ружье, мысленно поблагодарив Бога за то, что взял с собой именно это оружие. Медленно, стараясь не хрустнуть ни единой веткой, я опустился на землю. Пусть этот сукин сын на дереве и орал так, будто его уже рвут на куски, я знал – медведь может сорваться в любую секунду. У меня было всего несколько выстрелов, чтобы завалить зверя, прежде чем он поймет, откуда его настигает смерть.

Гризли рычал и тянулся к своей жертве, особо не вертя башкой по сторонам – просто идеальная мишень. Я навел прицел, сделал пару глубоких вдохов и спустил курок. Пуля угодила прямо в череп, пробила его насквозь. Медведь даже не успел понять, что произошло, – просто рухнул замертво. Я подошел к туше и довольно улыбнулся. Оставалось всего лишь привести парней, чтобы мы вместе дотащили тушу до лагеря, но прежде нужно было избавиться от сукиного сына, который уже слез с дерева и, заикаясь, пытался мне что-то объяснить и поблагодарить.

Выяснилось, что он с товарищем отправился в поход в лесную чащу и вместо барбекю чуть не стал обедом для гризли. Другу удалось убежать и спрятаться в машине, а этот идиот полез на дерево.

За свое спасение он отстегнул мне немалую сумму, а потом принялся сыпать вопросами – не местный ли я лесник, часто ли выхожу на охоту и не развожу ли домашний скот для продажи мяса на рынках или в магазины. Я сразу просек: либо коп, либо хочет какую-то сделку предложить. Впрочем, мне бояться было нечего – у меня за плечами ружье, а этот сопляк максимум мог бы оглушить меня своим визгом.

Звали этого сукиного сына Джо Лоуренс. Как оказалось, он владел пабом в ближайшем городке и уже давно искал хорошего поставщика мяса. А кто, скажите мне, мог бы подойти на эту роль лучше меня?

В детстве я слушал эту историю с замиранием сердца. Каждое слово звучало как легенда, а отец казался настоящим героем – бесстрашным, сильным, непобедимым. Но со временем, выучив этот рассказ наизусть после сотни театральных пересказов, я начал воспринимать его иначе.

Несколько раз мне доводилось видеть мистера Лоуренса, когда он приезжал за очередной партией свежего мяса. Помню, будучи мальчишкой, я отчаянно хотел подбежать к нему и спросить – действительно ли все было так, как рассказывал отец. Но даже тогда у меня уже зарождалось чувство самосохранения. Я представлял, чем может обернуться подобное недоверие – попытка уличить во лжи самого честного и неприкосновенного человека в нашем лагере.

Иногда мистер Лоуренс приезжал не один – с ним была супруга. Я видел ее лишь краем глаза, когда они стояли за пределами лагеря, на территорию их никогда не впускали. Отец рассказывал, что она работает в университете, называл ее «начитанной» и, по его словам, «слишком умной для женщины».

Я же успел разглядеть лишь одно: миссис Лоуренс выглядела ухоженной, с теплым взглядом и заразительной улыбкой – такой же, как у моей мамы. Отец всегда с ними учтиво и дружелюбно общался, хотя в своем рассказе продолжал называть мистера Лоуренса, своего основного покупателя, «сукиным сыном».

Когда меня выбрали для выполнения задания, отец сразу предупредил: ехать далеко не придется. Ведьма находилась в том самом городе, где жили Лоуренсы.

Согласно разработанному плану, первым делом я должен был проверить университет, одновременно обходя все молодежные места в округе – бары, клубы, кампусы, студенческие мероприятия.

Поиски жилья и поступление в университет по поддельным документам прошли без особых трудностей – благодаря Джо Лоуренсу, который был обязан отцу жизнью.

Я перебрал в памяти все наставления отца, стараясь восстановить каждую деталь. Моя цель – девушка в возрасте двадцати одного года, с меткой в виде маленького полумесяца на шее. Аргус предчувствует зарождение ведьмы за несколько месяцев, поэтому магия внутри нее уже должна была окрепнуть к моему приезду. Обычно ведьмы умеют скрывать свои метки с помощью чар. Но сейчас – високосный год, и в такие периоды эта способность у них исчезает. И если метка проявилась, она не сможет ее скрыть.

Остановившись у тридцать пятого кабинета, на котором висела табличка с надписью «Канцлер», я коснулся ручки двери. Но прежде чем успел открыть ее, за моей спиной раздался голос:

– Мистер Уайт! Доброе утро!

Я обернулся и увидел миссис Лоуренс. Ее волосы были собраны в аккуратный пучок, коричневая блузка заправлена в юбку, закрывавшую колени, а на шее повязан темный платок.

– Как добрались? Без происшествий? – дружелюбно спросила она.

– Да. Все чудесно, – процедил я в ответ, натягивая на лицо вежливую маску.

– Великолепно! Проходите в кабинет, нам многое нужно обсудить!

Миссис Лоуренс провела для меня небольшой экскурс по устройству университета. Она была очень мила, учтива и дружелюбна, ловко поддерживая разговор, стараясь создать комфортную атмосферу. Несколько раз в ходе беседы она упомянула о комнате, которую они подготовили для меня в своем доме, и с искренней заботой добавила, что я могу не торопиться с поиском нового жилья – мол, я им нисколько не помешаю. Но мне все равно не хотелось стеснять незнакомых людей.

Она вручила список предметов, на пары по которым я должен был попасть сегодня, а также разрешение на посещение библиотеки. Все учебники предоставлялись университетом – что было настоящим спасением, ведь денег на покупку новых у меня нет.

Пока миссис Лоуренс вела меня к аудитории на первую лекцию, я незаметно изучал здание: отмечал каждый коридор, лестницу, укромный угол. Мне нужно было знать это место досконально – ведь именно в этих стенах предстояло выполнять мое задание, одну из его частей.

Когда мы вошли в аудиторию, все взгляды сразу устремились на нас. Я с трудом подавил спазм в горле. Базовое образование в лагере я получил, но понимал: его будет недостаточно, чтобы на равных учиться в университете… и не вылететь, провалив задание с треском.

– Мистер Батлер, ваш опоздавший первокурсник, – произнесла миссис Лоуренс, кивнув в мою сторону.

Преподаватель медленно окинул меня взглядом с ног до головы и коротко сказал:

– Проходите, присаживайтесь.

– Удачи! – тихо добавила она и, улыбнувшись, вышла из аудитории, оставив меня наедине с десятками незнакомых глаз.

Я медленно прошел между рядами, чувствуя на себе внимательные взгляды – одногруппники косились на меня и перешептывались, особо не скрываясь.

– Я слушаю, мистер Уайт, – вдруг раздался голос преподавателя.

– Слушаете? – переспросил я.

Очевидно, вопрос, что он задал, пролетел мимо моих ушей.

Мистер Батлер тяжело вздохнул, сцепив пальцы на краю кафедры и бросив на меня оценивающий холодный взгляд.

– Я задал вам вопрос, касающийся литературы, которую вы изучали в старшей школе: какие мысли вас посетили при прочтении «Одиссеи» Гомера?

Что за чушь он несет? Откуда мне знать это? Литературные сборники, в которых обычно копался младший брат, проходили мимо моего внимания.

– Ну же, мистер Уайт, вы должны знать это произведение, – не отступал мистер Батлер, пристально глядя на меня.

– Я не читал.

– Хорошо, – не сдавался преподаватель, – а что насчет Шекспира?

Я тяжело вздохнул. Пристальные взгляды студентов и мистера Батлера действовали на нервы. Знания, которыми я гордился в лагере и которые вызывали уважение среди охотников, здесь, в университете, были совершенно не к месту.

– Вы что ж, из леса к нам пришли? – усмехнулся преподаватель, и мои новоиспеченные одногруппники уже не пытались скрывать смех.

«Ну, вообще-то да», – с усмешкой подумал я.

– Надеюсь, к следующему занятию вы проявите больше старания и сможете меня порадовать, – учтиво добавил мистер Батлер.

Мне срочно нужно было обзавестись поддержкой в университете. Кем-то, кто мог бы помогать с учебой, пока я не закончу с заданием. Без этого ситуация усложнится в разы, а провал станет неизбежен.

После третьей пары я всерьез задумался, не повеситься ли где-нибудь рядом с часовней университета. Информация переполняла голову – настолько, что я просто не успевал раскладывать ее по полкам. Для первого дня – явный перебор. На каждом вопросе я долго тупил: сначала пытался отвечать интуитивно, но быстро понял, что интуиция у меня паршивая. Преподаватели недовольно покачивали головами, а однокурсники перешептывались за моей спиной. Я буквально сгорал от стыда.

Между парами старался заводить разговоры со студентками. Девушки общались со мной настороженно, но я проявлял максимум сдержанности и дружелюбия, чтобы постепенно расположить их к себе. Не обходилось и без казусов. Одна из студенток заметила мой сосредоточенный взгляд, скользнувший по ее шее, и, сморщив нос, поспешила уйти прочь. Я сделал для себя вывод: нужно быть еще аккуратнее.

Это был единственный университет в Боквуде. Город сам по себе небольшой – примерно тридцать тысяч жителей. Тем не менее учебное заведение выглядело просторным и ухоженным. Внутри царила приятная атмосфера без суеты и напряжения. Длинные коридоры были выложены потемневшим от времени паркетом, а стены выкрашены в светло-бежевые тона. Местами их украшали старые фотографии – портреты первых преподавателей, сцены знаменательных событий и студенческие спортивные команды прошлых десятилетий.

Сердцем университета была библиотека. Когда я пришел, чтобы получить книги, увидел просторный двухэтажный зал с высокими деревянными стеллажами и лестницами на колесиках. Узкие проходы между полками пахли старой бумагой. В центре стояли тяжелые столы для работы, а у витражных окон – глубокие кожаные кресла.

Я ощущал себя потерянным. Все тренировки, которые проходил в лагере, не готовили меня к реальной жизни, к обычным человеческим коммуникациям. Уже сам университет казался мне огромным, наполненным слишком большим количеством людей. И если здесь я чувствовал себя некомфортно, что же будет, когда придется выйти в город?

Получив книги и уже направляясь к выходу из библиотеки, я едва не сбил с ног девушку. Она торопливо рылась в сумке, судорожно озираясь по сторонам. Ее лицо было бледным, а в глазах читалась паника.

– Черт… – выдохнула она, врезавшись в мою грудь.

– Не ушиблась? – спросил я, перехватывая коробку с книгами покрепче, чтобы не уронить их.

– Извини. – Девушка запустила руку в волосы, нахмурив брови.

– Все нормально? – Я старался, чтобы мой голос звучал заинтересованно и спокойно.

Она облизнула пересохшие губы, откинула волосы назад, плечи заметно опустились, словно под тяжестью усталости. Мой взгляд метнулся к ее оголенной шее, выискивая ведьмовскую метку.

– День не задался… – пробормотала она, повесив сумку на плечо. – Кажется, я еще и телефон потеряла…

– Мне жаль, – ответил я, вновь посмотрев в ее глаза. Шея была чиста, никаких меток. – Может, я могу чем-то помочь?

– Дашь свой сотовый? – спросила незнакомка, окинув меня взглядом. – Я попробую позвонить на свой, вдруг услышу рингтон.

– Да, разумеется.