Он повернул голову, в черных провалах глазниц на миг вспыхнули малиновые огоньки.

– Доброго вечера, сеньорита ди Муэртос. Наконец-то мы это сделаем.

Снова едва различимые щелчки – ничего загадочного, никакого злого колдовства. Это всего лишь щелкают его челюсти при каждом слове.

– Не так долго и ждали, – заметила я, подходя к повозке и плотнее кутаясь в накидку. Стоило взять подаренный мамой Замбой шарф, а не эту ерунду. Но назад возвращаться не буду – плохая примета.

– Долгий Счет Дней все знает, Роза, – хмыкнул Алехандро, помогая мне сесть в повозку.

Лошади уже нетерпеливо били копытом. Алехандро ласково погладил сначала одну, потом вторую, успокаивая.

– Так намного лучше, – сказала я, задумчиво глядя на линию горизонта, сейчас сливавшуюся с небом. – А то сеньорита…

– Тебе просто повезло, что мы знакомы, – ни капли не смутился он, оказываясь рядом и беря в руки вожжи. – И что ты… никого не боишься.

А я и не боялась. Глупо чего-то бояться, когда самое страшное в твоей жизни произошло несколько лет назад. Поэтому эс-калавера – не только чудовищные стражи огромного Оутля, нашего необъятного мира, но и мои друзья. Не все, конечно.

– Не боюсь, – эхом отозвалась я. – Как дочка, Алехандро?

– Прекрасно, – рассмеялся он. – Входит в силу. Еще немного, и сама будет ездить к Пирамидам Мертвых.

– Не боишься вот так сразу отпускать?

Мы выехали за черту города, который расположен слишком близко к пустыне, тут даже пешком можно дойти. Раньше я все хотела перебраться в центр, но потом передумала. Не надо менять то, что дает тебе Оутль. Иначе удача может отвернуться и дела пойдут наперекосяк.

– Ее благословила сама Муэрте-Катрина. Неужто думаешь, девочку хоть что-то остановит с такой жаждой поскорее вступить в дело?

Да, точно. Этого я не учла. Муэрте-Катрина просто так не благословляет: ни людей, ни эс-калавера, ни других жителей Оутля. Богиня Смерти раздает свою милость только избранным.

Пустыня дышала зноем, приглушенным, спрятанным бархатным покрывалом ночи под сияющим звездами. Здесь казалось, что Дождливый Ягуар не оставил ни единого отпечатка своих лап, и пески по-прежнему находились под властью Огненной Ящерицы.

Спустя некоторое время я поняла, что нервничаю. Хоть с виду этого наверняка и не скажешь. Но кто знает, что мне уготовили? Это первый раз, я не имею права сделать что-то не так.

Время летело, кони Алехандро неслись галопом. Чем ближе мы к цели, тем больше у них сил. Вдалеке показалось алое зарево, словно рассекая сине-черное небо и спящие пески.

Сердце в груди затрепетало. Краем глаза я заметила, что Алехандро наблюдает за мной.

– Не переживай, Роза, – тихо произнес он. – Ты справишься.

Я справлюсь. Иначе никак.

Прямо в безумное алое зарево поднялись полыхающие живой тьмой силуэты ступенчатых Пирамид Мертвых.

Повозку и коней пришлось оставить на приличном расстоянии от них. Никогда не знаешь, что именно преподнесет подарок из других миров.

– Они не уйдут?

– Не переживай, – успокоил Алехандро, – они знают, что делать. Дождутся как миленькие.

Вообще-то повозка больше напоминает катафалк, только разрисованный изображениями угловатых божеств и Муэрте-Катрины. Что ж… это маленькое последнее пристанище умершего – ровно до того момента, как он окажется в доме своего покровителя. После этого покой ему будет только сниться.

Я еще раз глянула на пирамиды. Чуть нахмурилась, потом расправила плечи. Смелее, Роза, это твой первый человек. Пусть же он не станет последним.

Алехандро протянул мне кинжал в расшитых разноцветными нитками кожаных ножнах.

– Возьми это. Богиня ниспослала его для тебя.

Я с благодарностью приняла кинжал, но не сразу осмелилась вынуть его. Лезвие вспыхнуло пурпурным пламенем, искры рассыпались кругом.

Я тут же со щелчком вернула кинжал на место. Еще не время. Использовать его можно в двух случаях: чтобы подарить подопечному свою кровь, связав с собой до конца дней, или чтобы вонзить в сердце прямо там, в пирамиде. Но это возможно только в случае, если подопечный окажется чудовищем.

К сожалению, далеко не всегда в Пирамидах Мертвых может сохраниться разум. Бывает, что процесс необратим, и выпускать такого человека из пирамиды попросту нельзя.

– Все будет хорошо, – сказал Алехандро. – У меня еще ни одного чудовища не выходило. Так почему должно выйти в этот раз? Пошли.

– Ты мысли читаешь, что ли? – проворчала я, следуя за ним по пыльной дороге.

– Эс-калавера – древняя нация, Роза. И ты это прекрасно знаешь.

Знаю, много чего знаю. И готова заложить свой камень видения, что этот мерзавец самодовольно улыбается, хоть оголенные челюсти и плотно сжаты. Эс-калавера хранят свои секреты. В их квартал без надобности лучше не заходить. Да и не пустят вас, если нет приглашения. Таков закон.

Вблизи Пирамиды Мертвых заставляют вздрогнуть. Издалека кажется, что они просто выстроены из черного камня. Но приблизившись, понимаешь, что каждый блок – лицо бога. С квадратными подбородками, рублеными чертами лица, глазами… Глаза их – самое страшное. Тебя прошибает с ног до головы, сердце прекращает биться; чудится, что за спиной кто-то стоит и в любую минуту может впиться острыми зубами в плечо.

Алехандро шагнул в квадратный проем. Я прогнала тревожные мысли и последовала за ним, невольно впиваясь пальцами в рукоять кинжала. Нечего фантазировать. Это всего лишь каменные лики, ничего иного.

Но внутренний голос только рассмеялся, намекая, что бравада и мысли: «Этого не бывает» еще никогда не помогали уничтожить нечто, существующее на самом деле.

На несколько секунд нас окружила тьма. Воздух будто испарился из легких. Через несколько секунд в руках Алехандро зажегся факел. В нос ударил какой-то едкий запах. Я осмотрелась: ничего особенного, просто стены и узкий коридор. Правда, все время ощущение, что кто-то за тобой наблюдает.

Алехандро снова пошел первым. Его фигуру медленно окружил красноватый ореол. Сила эс-калавера выходила наружу, чтобы в случае опасности защитить своего хозяина.

Под ногами что-то хрустело. Я старалась об этом не думать, глядя на обтянутую пиджаком спину Алехандро и на факел.

Не бойся, Роза ди Муэртос, не бойся. Это случается со всеми жителями нашего мира, страна совершенно никакой роли не играет. Все будет хорошо.

Мы свернули. Потянуло сыростью. Сверху донеслось шипение. Подняв голову, я встретилась с горящими, словно огни в жаровне, маленькими глазами потолочных ящериц. Вполне безобидные твари, любят тепло и темноту. Могут только напугать среди ночи, свалившись вам на голову. Предпочитают держаться подальше от людей, но в то же время способны за лакомством влезть в ваш дом.

– Чувствуешь? – вдруг спросил Алехандро.

Я сразу не поняла, о чем он, однако потом сообразила, что от стен исходит тепло.

– Как это? – только и смогла изумленно произнести, скользнув рукой по грубой кладке.

– Пирамида готова отдать твоего человека… Мы уже близко.

Сердце точно оказалось в горле. Заколотилось, не давая привести мысли в порядок.

Мы сделали еще пару шагов, и вдруг стены с грохотом взмыли вверх, оставив нас посреди огромного зала, в центре которого находился вырубленный в камне бассейн. Вода в нем была светло-зеленой и, казалось, не двигалась вовсе.

Мы с Алехандро спустились по ступеням. Я замерла, не рискуя так сразу подойти к бассейну. Что-то останавливало.

Жара нарастала с каждой минутой. Моя накидка полетела в сторону. Все же заглянув в бассейн, я невольно охнула. Там не вода – живая вселенная, звездной спиралью закручивающаяся на дне и медленно поднимающаяся вверх. От нее в стороны исходили зеленые лучи. Космическое древо жизни. То, что приносит в наш мир дыхание и вечный сон.

Спираль начала пульсировать, по поверхности бассейна пошла рябь. Лицо обдало жаром.

– Роза, назад! – крикнул Алехандро и дернул меня за рукав как раз в тот момент, когда спираль вырвалась наружу. Весь зал утонул в ослепительном свете.

По коже будто пробежал огонь – сила Алехандро спрятала меня от всего происходящего. За этим эс-калавера и идет с тобой: укрыть и спрятать. Ну и заодно проследить, чтобы особо недобросовестный покровитель не прирезал своего подопечного прямо в пирамиде.

Далеко не все готовы взвалить на себя такую ответственность. Ведь человек, который придет в этот мир, не знает ровным счетом ничего. Даже то, что, умерев однажды, ты не умираешь навсегда.

Но есть проходимцы, которые считают, будто имеют право жить только в свое удовольствие, никому не помогая. При этом как-то быстро забывают, что когда-то их покровители даже не задумывались, а просто исполняли свой долг.

Через некоторое время свет утратил яркость.

Алехандро осторожно выпустил меня из объятий.

– Теперь можно, – хрипло сказал он, щелчки стали громче. – Но все равно близко не подходи, иначе Муэрте-Катрина оторвет мне голову.

– Прям уж, – фыркнула я, намекая, что даже если она эту голову и оторвет, то потом милостиво прикрутит назад.

Эс-калавера… что бы там они ни говорили, ее дети. Раса, которую богиня холит и лелеет, оберегает с таким трепетом, что впору позавидовать. Поэтому слова Алехандро – не более чем болтовня.

Я перевела взор на бассейн. По коже продрал мороз.

Водная поверхность превратилась в нефритовую мозаику. Плотная и словно живая, белая ткань окутывала человеческую фигуру. Лицо прикрывала маска без прорезей для глаз. Дань традиции – пришедший в Оутль слеп, будто новорожденный котенок. Пусть физиологически это длится не больше часа, зрение быстро перестраивается, но морально и психологически… так и есть.

Я смело шагнула к бассейну. Теперь предупреждения Алехандро не нужны. Нефрит не даст кому бы то ни было причинить мне вред.

По очертаниям тела ничего не разобрать. Мужчина? Женщина? Ребенок? Лишь бы не ребенок, я понятия не имею, что с ними делать. Но, так или иначе, буду возиться с любым подопечным, которого мне подарит Муэрте-Катрина.

Чем дольше я смотрела на скрытого тканью человека, тем сильнее стучало сердце. Пальцы мгновенно заледенели, понизу словно потянуло холодом, хотя стены казались монолитными.

Я вынула из ножен кинжал. Алехандро молча кивнул.

При обретении подопечного нет лишних слов. Точнее, нет никаких. Заклинаниям здесь не место. Слова хороши при обращении к богам, при кровожадных ритуалах колдунов вугу и при жертвоприношениях ольтеков, но не более.

Острое лезвие вспороло кожу запястья. Я стиснула зубы, чтобы не зашипеть. Капля крови упала на нефритовую мозаику. По ней тут же пронеслись огненные молнии и буквально вонзились в тело человека.

Фигура под тканью содрогнулась, донесся хриплый крик. Потом загрохотало так, будто над пустыней собрались тучи со всего Оутля, устроив жуткую грозу.

Я тяжело дышала. Всего капля крови, а сил утекло немерено. И неудивительно – моя койопа разделилась, часть ушла к подопечному.

– Достаточно, – сипло сказал Алехандро, перехватывая мое запястье и отбирая кинжал.

От его прикосновения по руке пробежал могильный холод. Перед глазами заплясали черные точки. Пришлось глубоко вдохнуть.

– Идем, Роза. Твоя кровь принята. Теперь не оглядывайся до самого дома.

Возражать не стала, только последовала за Алехандро. По ступенькам подняться удалось не сразу, эс-калавера пришлось взять меня под руку. Ориентироваться в полумраке пирамиды было сложно. Свет из зала померк в одночасье. Хотелось обернуться, чтобы проверить, но… нельзя. Нельзя смотреть на подопечного, когда рвутся последние нити, связывающие его с родным миром. И в то же время появляются новые, соединяющие с Оутлем.

На улице мне стало намного лучше. Дул ветер, пусть и знойный, но нет запаха сырости, царившего в пирамиде. Хотелось сесть здесь, прямо у каменного входа, привалиться спиной к стене и забыть обо всем на свете.