– Хан, Рус поймал пулю в ребро, скорее всего,– доктор выпрямился и замер над раненым.– Мне нужна будет помощь.

– Возьми кого-то из ребят.

– Они не медики. А девушка сделала все правильно. Она фактически спасла Русу жизнь. Не сняла бы шок, он бы не дожил до моего приезда.

Черный взгляд обжег меня злостью.

Затаенной дикой ненавистью.

– Если б не эта сучка – Русу не пришлось бы спасать жизнь.

Глава 3

– Кто ты?

Ломая пальцы, я сидела перед Ханом.

– Повторяю, кто ты?

В голове вспыхивали флешбэки.

Вот Ленка убеждает меня пойти в клуб. Я отнекиваюсь. В перерывах между дежурствами я предпочитала отсыпаться. Хоть как-то приходить в чувство.

Работа в больнице была тяжелой, практически изнуряющей. Когда становилось совсем невмоготу, я закрывала глаза и повторяла как мантру: «Ты сможешь. Тебе очень это нужно, терпи. Это твой шанс»

– Ты скоро засохнешь здесь!– убеждала меня Ленка, закатывая глаза.– Я не спорю, твой труд чрез-звычайно полезен, но ведь и жить нужно когда-то. Мужика найти, сексом регулярно заниматься. Тебе всего двадцать четыре!

И я ей поддалась.

Как оказалось – зря.

Подваливший ко мне парень предлагал познакомиться и хорошо провести вечер. Всего-то!

Обычное дело.

Вот только, увлекая меня в танце к внутренним коридорам клуба, он замышлял совсем другое.

Он планировал совершить убийство.

Убить того, что стоял сейчас передо мной.

Он не кричал, не делал мне больно.

Просто вытащил из той большой комнаты, где лежал раненый и приволок сюда.

В пустую небольшую комнатку с обшарпанными стенами и одним-единственным стулом.

Довольно мрачную. Похожую на каземат, с глухой металлической, давно покрашенной зеленой краской, дверью.

Здесь нет окон. Тусклая лампочка под потолком единственный источник света.

От этого уже жутко.

– Я врач, я говорила уже!– вскидываю голову, упрямо глядя на мужчину.– И вообще, зачем вы меня сюда притащили? Мне нужно домой, меня подруга в клубе ждет!

– Тебя никто не ждет,– бесстрастно и негромко бросает Хан.– Клуб давно закрыт. Кто ты? С кем ты была, и кто вам меня заказал?

– Что значит, заказал?– теряюсь я.– Я вас даже не знаю! Я в клубе была с подругой. Мы просто пришли потанцевать!

– Не лечи меня, врачонок. Ненатурально врешь,– вдруг тихо произнес Хан.

Я испуганно вжалась в спинку стула и зажмурилась от страха. Хотелось заскулить, но я только втянула воздух носом.

Никогда я еще не пугалась простого шепота.

– Два ублюдка прошли в мой клуб с оружием. Пили мой алкоголь, сидели на моих диванах, ели мои закуски. А потом неожиданно, дождавшись, когда я с братом выйду в зал – стали в нас стрелять. Случайно? Я давно не верю в случайности! А ты, мой милый врачонок, стояла с ним рядом. Прикрывала?

Он говорил со мной спокойно. Но только сильнее подавлял приглушенным голосом и своей дикой энергией.

Заставлял сжиматься сильнее, пытаясь закрыться. Спрятаться от неконтролируемого ужаса.

– Что же ты молчишь, девочка? Отвечай!

Я всхлипываю.

– Отвечай!

– Я ничего не знаю,– истерически вскрикнула я.– Я действительно пришла в клуб просто отдыхать. А эти парни подошли к нам просто познакомиться. Пожалуйста, поверьте мне!

Хан выпрямился и отошел. Засунул большие пальцы обеих рук в карманы серых брюк.

Зло фыркнул, но на этом все.

И на том спасибо.

Осознание, что я крепко попала, настойчиво стучалось в сознание.

Это все не шутка.

И это серьезнее и страшнее, чем показывали в кино.

Тут все по-настоящему.

– С кем ты пришла в клуб?

– С подругой,– сдерживая нервную икоту, я размазывала слезы по щекам.– С Леной. Мы давно дружим, еще со школы.

– Вдвоем?

– Да.

В дверь негромко постучали и после разрешения Хана, она открылась.

– Босс, одного вычислили.

– Чей?

Короткий вопрос черноглазый мужчина выдохнул резко, отрывисто. Весь подобрался, словно пружина, готовая распрямиться.

– Файруза.

– Блядь!

Короткое ругательство и Хан ударил кулаком в стену.

Легкие чешуйки штукатурки брызнули в стороны. В серой стене осталась небольшая вмятина от его руки.

Я сжалась снова. Отвести взгляд от этой вмятины было невозможно. Какая же у него сила. И насколько он сейчас взбешен.

Ощущение было такое, что случилось что-то очень плохое.

Но что, я не понимала. Единственное, что совершенно точно – для меня ничего хорошего это не сулит.

– Понял. Работайте, – самообладание вернулось к мужчине. Он резко выдохнул воздух через нос и отвернулся от подчиненного.

Дверь закрылась.

– Рус – парень, которого подстрелил твой дружок,– голос Хана звучал глухо. Он развернулся снова ко мне и замер словно изваяние.– Мой младший брат.

Я отрицательно затрясла головой.

Стрелок не был моим дружком! Я никак не могла донести эту простую вещь до этого человека.

– И ты должна понимать, если он не выживет на столе у Дока, я начну убивать. И здесь нет ни твоей подружки. Ни твоего дружка. Здесь, у меня, есть только ты.

Я почти заскулила.

Съежилась в комок, захотелось поджать озябшие ноги, стать меньше.

А еще лучше – исчезнуть отсюда.

Испариться.

Он совершенно точно убьет меня, если тот раненый парень погибнет.

Но я не виновата!

– Ты, наверное, даже не предполагала, что подельники тебя бросят?– он усмехается едко.

Я вспомнила, как меня швырнули на пол.

Хан это имеет в виду?

– Меня никто не бросал,– стараясь сдержать слезы, я укусила себя за нижнюю губу.– Меня толкнули, просто толкнули. И я упала.

Хан издевательски оскалился.

– Сколько тебе, лично тебе, заплатил Файруз?– не мигая, черные глаза уставились на меня.

– Я не знаю никакого Файруза!– с надрывом простонала я.

Сил на споры и доказывание не оставалось. Как достучаться, донести свою честность, я уже не понимала. Хан просто меня не слышал.

Могло показаться, что он немного безумен.

Но если тот парень с пулей в груди действительно его брат – его можно понять.

Вот только почему Хан не может понять меня?

Или он просто не может меня понять?

– Я просто пришла в клуб отдыхать. Эти парни подошли к нам. Так бывает, понимаете? Мальчики знакомятся с девочками.

– Ты планировала с ними потрахаться?

Он что, задумался о моих словах?

Я немного воспрянула духом. Он меня слышит?

– Нет! Я не такая. Они мне даже не понравились. Но Ленка… Ей понравился тот, второй. Блондин.

– Дальше,– напряженно потребовал Хан.

– Они ушли танцевать,– ободренная его вниманием, я заторопилась.– Я хотела тоже, но Ник…

– Ник, значит. Как зовут второго?

– Виктор или Вадим. Нет, Виктор. Точно, Виктор!

Я стерла слезы с лица. Нужно было рассказать ему все. Может быть, тогда я останусь жива.

Нахрен мне вот это все?

Я хочу вернуться в свою съемную квартирку, а утром отправиться в свою серую скучную больницу.

Впервые за всю жизнь я отчаянно хотела оказаться в своем сумасшедшем травматологическом отделении городской больницы.

Вернуть свою скучную унылую жизнь себе.

– Дальше,– короткий приказ.

– Ник повел меня к лестнице. Он себя странно вел. Говорил, что сейчас мне что-то покажет интересное.

Скуластое мужское лицо помертвело.

Я запнулась. Прикусила язык.

Теперь-то мне стало понятно, что имел в виду Ник. Что он хотел показать.

Убийство.

Вот только зачем?

Глава 4

Организм отключался.

Стресс вкупе с легким похмельем давал о себе знать.

Я подтягивала коленки к груди, стремясь согреться, сгруппироваться на неудобном стуле, согреть руками пальцы ног. Но помогало мало. Я же в клуб приехала полуголая, в легкой блузке, короткой юбке и босоножках.

Сейчас они валялись под стулом, на запыленном полу.

Хан оставил меня в этой страшной комнате и ушел.

Сколько времени прошло?

Нет окна, нет возможности даже предположить. Сумочку с телефоном и часы у меня отобрали еще там, где лежал раненый.

Выжил ли он?

Наверное. Раз я еще до сих пор жива. Хан не похож на человека, который будет угрожать просто так или вообще кидаться словами.

Холодно. Здесь очень холодно.

Может, про меня вовсе забыли?

Мысли текли вяло, как-то отстраненно. Словно я думала не о себе.

То, что Ник просто подставил меня, я поняла только во время разговора с Ханом. Специально подтащил к лестнице и закрылся мной от возможных ответных выстрелов.

Это было спланированное покушение на Хана. Он его ждал. А мне просто не повезло. Не я, так была бы какая-то другая девушка.

Но какая в этом разница? Тут, в этой страшной комнатке сижу сейчас именно я.

Никаких звуков не было слышно. Я не понимала толком, где я и зачем я тут. Какая от меня польза Хану, если я просто случайно оказалась там, где не стоило бы?

Никакой.

Вот только он в это не верит.

Я устало прикрыла веки.

Чувства притупились. Не было злости. Не было страха.

Лишь тоска.

Липкая, опутывающая сознание как паутина.

Мерзкая.

Гадкая.

Я опять скатывалась в тупое равнодушие. Привычное равнодушие к себе и к условиям, в которых я оказалась.

Такого терпения было в моей жизни достаточно всегда. С самого детства. Равнодушие матери, которую больше интересовала своя личная жизнь. Мои же заботы казались ей глупыми, зря отнимающими время.

Количество мужчин, что она сменила, поражало. Хорошо хоть домой она их не таскала. За это я была даже ей благодарна. Но такой образ жизни самого родного человека наложил отпечаток и на мои отношения с мужчинами.

Я их боялась. Недоверяла. Постоянно ждала какой-то подлости, предательства.

И они предавали.

Легко.

Их было немного, этих мужчин. Всего двое в моей жизни. Но мне хватило.

И пару лет назад я поставила на отношениях крест. Поэтому Ленка все время меня и грызла.

Ленка.

За это время я вспомнила о подруге несколько раз.

Она же наблюдала за мной в клубе. Присылала сообщение даже, чтоб я прочла на часах. Почему она не стала искать меня после всей этой заварушки?

Если бы она обратилась в полицию, меня бы уже нашли. Обыскать клуб после перестрелки логичнее всего, да?

Значит, она меня не искала.

Хан говорил про то, что меня бросили. Он именно это имел в виду? Неужели что-то знал?

Вот черт!

Я непроходимо тупая.

Как же я не подумала!

Она ведь ушла куда-то с этим вторым парнем, Виктором! А что, если он ее тоже схватил и куда-то увез? Как Хан меня.

Что, если ей тоже нужна помощь? Или даже больше, чем мне?

Но как я помогу подруге, если сама сижу тут взаперти?

Я с силой растерла лицо ладонями.

Что же делать? Что же мне делать?

Не знаю, но что-то точно нужно. Невозможно просто так сидеть и ждать.

Я всунула ступни в босоножки и застегнула ремешки. Встала с нагретого стула и поежилась. В этой комнатке не было батарей и было холодно, несмотря на то, что на улице лето.

Затекшее тело заныло. Мышцы стонали, хотелось согнуться, скукожиться, обхватить себя руками.

И заплакать.

Но позволить себе это – значит, смириться окончательно. А я и так терпела достаточно.

До сих пор терплю.

Через силу я стала делать обычную зарядку. Такую, какую заставляют на уроках физкультуры в школе. Я медик, я знала, что именно эти простые упражнения очень хорошо разогревают мышцы. Разгоняют кровь и помогают ожить.

Помахала руками, покрутила ими, чтобы согреть суставы. Сделала несколько наклонов, шумно вдыхая и выдыхая. Задирать ноги было неудобно, короткая юбка мешала. Подтягивать ее я не решилась. Не то место, где можно себе такое позволить.