– Ой, Алекс, я тебя умоляю! У меня вместо короны и туфелек – уголовный кодекс и друзья в полиции, так что, боюсь, сцена не для меня.

– Я понимаю, это я вроде как комплимент сделал! – Молодой режиссер очаровательно улыбнулся и подмигнул.

Я подумала, что просекко лишь усилило его харизму, но решила вернуть разговор в более житейское русло:

– Так что за «примадонна»? Прямо всех строит? Классика закулисных интриг? – Я улыбнулась, глядя, как Алекс яростно жестикулирует, рискуя смести со стола все бокалы и тарелки.

– Да ты не представляешь! У нее сынок – поросенок «Мирочка»: ни голоса, ни слуха, двигается как комод, гонора как у мамаши. В свои двадцать два выглядит на все сорок. Думаю, за сотку уже перевалил, так тоже туда же. Недавно вот сняли хорошего актера с одной из главных ролей и поставили на его место этого переростка!

– А разве ты, как режиссер, никак не можешь повлиять на происходящее? – с искренним удивлением спросила я у Алекса, потому что всегда думала, что самый главный человек в театре – это режиссер.

– Да ты чего? У директора нашего, Виктора Александровича, связи, спонсоры, друзья в Комитете по культуре и все в таком же духе. Считай, что он, собственно, Карабас-Барабас, а все мы его марионетки. В плане творчества он практически не вмешивается, и это правда здорово. Но Светочка ему, похоже, очень хорошо в уши льет! Или что-то у них имеется такое… Я не могу с уверенностью сказать. Но иногда кажется, что она серый кардинал какой-то, как пить дать! А она последнее время совсем обалдела. Ведет себя как голливудская звезда, не меньше! То не так, это не этак! Этот костюм не надену, репетицию перенесите, эти слова из роли выкиньте, ну и дальше по списку. Если бы не она, то я бы считал свою работу просто идеальной!

Глядя, как Алекс все больше и больше распаляется, я быстренько постаралась перевести разговор на другую тему, потому что веселым и хохочущим он мне нравился гораздо больше. Я стала расспрашивать его про какие-нибудь приятные места на Финском заливе, куда собиралась прокатиться и погулять, и он тут же с энтузиазмом стал мне рассказывать про прибрежные рестораны и вызвался сам отвезти меня в какой-нибудь из них.

Так мы и болтали практически всю дорогу (за исключением сна, разумеется), и если бы мне надо было создать анкету Алекса, то туда бы я вписала следующее: «33 года, веселый и харизматичный, красавец, щедрый (он оплатил весь наш банкет, не принимая никаких возражений), единственный ребенок очень обеспеченных родителей, не женат, детей нет. Не храпит!!!» Вот так вот! Девушки, скорее все сюда! Смотрите, какой завидный жених пропадает!

Глава 2

Когда мы прибыли в Санкт-Петербург на Московский вокзал, мне казалось, что мы знакомы с Алексом сто тысяч лет. Он галантно помог мне довезти чемодан до такси, засунул его в багажник и раскрыл объятия:

– Ну что, Шерлок, обниматься-то будем?

Я не успела ничего ответить, а он уже покачивал меня из стороны в сторону в своих крепких руках:

– Давненько мне так не везло! Я прямо дико рад, что успел на этот поезд! Слушай, а что ты вечером делаешь? У нас сегодня репетиция, не хочешь побыть «тайным зрителем»? Я покажу, что и как у нас в театре устроено, думаю, что тебе будет интересно!

– А почему бы и нет? Во сколько надо приехать и в какой театр?

Я тоже подумала, что в свободный вечер, на который у меня не было особых планов, было бы забавно посетить закулисье, да и перспектива лишний раз пообщаться с Алексом меня вполне устраивала.

– Супер! Диктуй номер, я скину адрес! А по времени это где-то около девяти, у нас просто еще пара актеров возвращается сегодня из поездки, поэтому поздно собираемся. Но думаю, ты подозреваешь, что творческие люди не живут по офисному графику и редко являют собой жаворонков или им подобных. – Алекс достал телефон, чтобы записать мой номер.

– Ладно, Станиславский, до вечера, что ли… – Я села в машину и заметила, как лицо Алекса озарилось неподдельной радостью.

Пока я ехала в гостиницу, я продолжала думать об этом веселом режиссере. Не, не подумайте ничего такого, я давно уже не теряла голову, как влюбленный подросток. Все-таки холодный рассудок и острый ум помогали мне не только в расследованиях, но и в делах амурных. Так что бросаться очертя голову на шею первому встречному я не собиралась, но кто знает, может быть, и пора уже устроить себе небольшое любовное приключение…

В гостинице я разложила вещи, развесила все свои наряды и пошла поваляться в ванне. В номере была своя кофемашина, чему я была несказанно рада, так что в компании с чашечкой действительно хорошего кофе время пролетело незаметно. Так круто на самом-то деле не думать ни о подозреваемых, ни об уликах, ни о допросах – ни о чем! А просто нежиться в ароматной пене, попивая кофе и предвкушая интересный вечер.

В театр я решила не слишком уж наряжаться, чтобы Алекс не возомнил себе невесть что. Да и к тому же сидеть в зрительном зале – это, знаете ли, не в ресторане вино пить. Джинсы, тонкий зеленый джемпер, который, конечно же, очень выгодно подсвечивал мои зеленые глаза. Кожаная косуха и модные кеды. Волосы в высокий хвост, легкий макияж – и вот я уже во всеоружии.

Театр находился в центре, и я поехала туда пораньше, чтобы насладиться теплейшим вечером и прогуляться по любимым улочкам. Тем не менее я пришла минут за двадцать до назначенного времени. Алекс взял трубку буквально после первого гудка: «Ваши контрамарки готовы! Проходите к служебному входу! Царская ложа ждет!» Он расхохотался и объяснил мне, как его найти. Забавно, ведь до этих пор мне не доводилось побывать в самом настоящем закулисье. Открыв массивную деревянную дверь (театр располагался в старинном особняке), я зашла внутрь и тут же была оглушена громким криком:

– Ирочка, привет, дорогая! А я думала, что сегодня не твоя сцена!

Я замерла от неожиданности, лицезрея, как полная пожилая женщина медленно выползает из небольшой комнатки и подходит к турникету.

– Лидия Павловна, это ко мне! – Алекс как раз сбежал по лестнице, резво подскочил к турникету и услужливо отогнул створку.

– Ой, простите, я обозналась! У меня зрение никудышное, подумала, что вы Ирочка. У нее и фигурка такая же, и волосики светлые! – раскудахталась вахтерша, а это была именно она. – У нее же вроде как завтра репетиция, вот я и удивилась! Очки не надела, в них читать неудобно, я обычно другие использую. У меня книжка сейчас такая интересная, детектив, не могу оторваться просто, хотела вот к концу недели свитер довязать, так все никак не взяться, все читаю и читаю…

– Лидия Павловна, нам бежать надо, через пять минут все на сцене уже будут. – Алекс прервал поток информации, которой вахтерша так хотела поделиться.

– Да, Алешенька, бегите-бегите! А что у вас сегодня? Чаепитие же будете репетировать, да?

– Так точно, Лидия Павловна, чаепитие первый раз будем гонять. – Алекс был вежлив, но потихоньку проталкивал меня в сторону лестницы.

– О, это же сложная сцена, под потолком будете болтаться? Вот придумают же, что цирк, что театр, теперь поди разбери!

– Да не, она не такая уж и сложная, все разработано и придумано, я покажу один раз, как там двигаться под потолком, а потом как по накатанной! Светлана будет сама летать!

– А-а-а, ей бы помело еще добавить, и будет прямо в самое яблочко! – Лидия Павловна заквохтала, и я поняла, что это она так смеется.

– Ой, и не говорите, ведьма как она есть! – Алекс захохотал вместе с вахтершей и, продолжая смеяться, потащил меня под локоть вверх по лестнице.

– Ужас, эта Лидия Павловна как начнет разглагольствовать, так потом не отделаешься! Заговорит любого до смерти! Как разведет все эти светские беседы… Все выясняет, кто куда пошел, зачем пошел, к кому пошел. Она реально расписание репетиций, похоже, знает лучше всех актеров. С Иркой тебя спутала, так, видишь, удивилась, что не вовремя приперлась. Бдит! Но по части Светланы не могу с ней не согласиться! Ты прикинь, она даже до вахтерши смогла докопаться! Все ей не так, и все ей не то! Короче, сейчас сама увидишь. И поросенка ее тоже. Будут сегодня под потолком парить. Я все думаю, как бы Мирочку нашего трос выдержал. Такого-то борова! И это ему еще двадцать с небольшим! Майкла играет, я в шоке. Ему впору папашу играть, а не ребенка! – Пока Алекс, запыхавшись от подъема по лестнице, вполголоса сообщал мне все это, мы прошли кучу коридоров и закоулков и наконец-таки добрались до цели. – Только я бы, конечно, предпочел, чтобы трос не выдержал Светку. Хоть бы она ногу, что ли, сломала! Ладно, тьфу-тьфу-тьфу! Шучу, шучу! – И Алекс распахнул передо мной двери в зрительный зал.

Зал был не очень большой, но крайне уютный и выглядел очень дорого и внушительно. Причем это была не вычурная старина и потертый бархат, а крайне современные удобные кресла, прекрасный новый паркет, занавес – все стильное и нарядное. На сцене уже собрались актеры. Светлану я узнала сразу же: высокая, стройная, яркая брюнетка командным голосом раздавала какие-то указания. Рядом с ней топтался пухлый парень невысокого роста, и я невольно подумала, что, скорее всего, он пошел в отца, потому что во всем, что касается внешности, упрекнуть Светлану было не в чем. Также я заметила невысокую миловидную девушку и молодого мужчину, который, не глядя ни на кого, уткнулся в текст и вполголоса повторял свою роль.

– Друзья, у нас сегодня гость, очень важный! Критик из московского светского еженедельника, постарайтесь ее порадовать своей потрясающей игрой! – Алекс подмигнул мне, показал на первый ряд и ускакал на сцену.

Актеры достаточно индифферентно прореагировали на это заявление, только Светлана передернула плечами и как будто принципиально повернулась ко мне спиной.

– Ваня, Виталя, Валера! Все здесь? – Алекс помахал куда-то за моей спиной, и откуда-то из-под потолка вразнобой раздались утвердительные ответы. – В общем, дорогие мои, времени у нас в обрез, на эту сцену вообще отведена буквально пара репетиций. Так-то она несложная, самое главное – это научиться непринужденно парить под потолком и распевать свои партии, а остальное дело наживное. Мы начнем тогда с Мистера Паррика, да, Степа? Тебе пораньше надо сегодня убежать?

Тот молодой человек, что усиленно повторял свои слова, поднял голову от текста и смущенно кивнул.

– Мне тоже надо пораньше, и что? – У Светланы был довольно пронзительный и высокий голос, что, наверное, было хорошо для звезды мюзиклов, я-то не особо в этом разбираюсь. Но все портила недовольная интонация с манерным растягиванием слов. – Я каждый раз домой приезжаю после полуночи, может, хоть раз уйду не последняя, а?

– Ладно, давайте тогда прогоним быстренько вступительную песню Мэри Поппинс перед этой сценой и потом уже подключим всех остальных! – Все было точь-в-точь так, как Алекс живописал в поезде. Но похоже, что связываться со скандальной «дивой» у него не было ни сил, ни желания. – Джейн, Майкл, Мистер Паррик, спускайтесь пока в зал, а я покажу Светлане, как мы будем взаимодействовать с нашими креплениями.

– Да я что, первый раз, что ли, сложные трюки буду выполнять? Не надо мне ничего показывать, давайте уже быстрее к делу. Пока тебя, Алекс, прицепят, пока поднимут, уже по домам пора будет расходиться. Я сейчас поднимусь и сама покажу, что и как я буду делать, а ты посмотри. Я уверена, что тебе понравятся мои идеи. Я, кстати, их уже рассказала Виктору Александровичу, и он крайне доволен.

– Светлана, а зачем же вы директора беспокоите такими мелочами? Он же у нас по организационной части, и во всякие творческие моменты ему совсем не обязательно вникать!

– Хочу и беспокою, я ведущая актриса труппы и имею полное право. Особенно когда идея хорошая, а ты, Алекс, ее мимо ушей пропускаешь!

– Ладно, хорошо, давайте начнем! – Бедный режиссер примирительно поднял руки. – Валерка, дуй сюда, надо крепления надеть.