Мужская ладонь вцепилась в мою лодыжку, и если бы я не ухватилась за пилон, то полетела бы вниз. Какой-то ублюдок схватил меня, смотря снизу вверх и похабно улыбаясь. Так и хотелось заехать по его лицу туфлями на платформе. Но я только потянула ногу на себя.

– Сколько ты стоишь, малышка?

– Тебе не по карману, – фыркнула я, пытаясь освободиться из его хватки.

– Разве ты не для этого тут? Разве я не могу купить тебя?

– Меня уже купили.

– Я перебью цену, милая, – он растянул губы в такой противной улыбке, что снова захотелось съездить по его лицу.

– Не перебьешь, – совсем рядом раздался хрипловатый голос, заставивший меня вздрогнуть. На моей ноге сомкнулась еще одна ладонь.

Черт возьми, сегодня мои ноги явно пользовались успехом. Правда, это мне совсем не нравилось.

– Я сказал что-то непонятное? Это моя невеста, исчезни.

– Не знал, что кто-то хочет жениться на проститутке, – пожал плечами ублюдок. Я снова вздрогнула, как от пощечины. Вот кем меня считали в обществе – распутной девкой. Но мне уже давно было на это плевать.

– Тебе так сильно хочется наведаться в больницу, парень? – спросил Лукас, грозно нависнув над ним. Мужчина качнул головой и исчез в толпе. Я глянула на будущего мужа, мечтая исчезнуть прямо здесь и сейчас.

Он потянул меня вниз и спустил со сцены.

– Танцуй, сколько тебе влезет, Лола, но никакого привата, ты поняла? – он встряхнул меня, словно я измятая футболка или брюки. Я выпрямила плечи, пытаясь казаться уверенной, хотя на самом деле сердце колотилось от страха так сильно, что я едва слышала свои мысли.

– Будто я этим занималась, – фыркнула я, сложив руки на груди. Лукас опустил ладонь на мое плечо, оттянул бретельку вниз, почти оголяя грудь. Я гневно взглянула на него. – Не смей меня трогать, ублюдок! – я отшвырнула его ладонь от себя и поправила платье.

– Так и не носишь кольцо?

– Готова засунуть его в твою глотку, чтобы ты подавился им, – подбородок взметнулся вверх, я вглядывалась в нарочито спокойное лицо Лукаса.

– Не забывай, с кем говоришь, Лола.

– А ты не забывай, что я не одна из твоих шлюх.

– Уже смирилась с ролью невесты? – хмыкнул он, я впечатала кулак в его грудь.

– Никогда в жизни я этого не приму.

– Тебе придется, милая Лола, – он наклонился ко мне, на какую-то долю секунды показалось, что он поцелует меня, но Лукас только хищно усмехнулся, провел большим пальцем по моей нижней губе, зная, что это всегда меня возбуждало. Черт возьми, почти сработало, вот только злость была сильнее. Я оттолкнула его и поправила волосы.

– Надеюсь, ты умрешь ко дню нашей свадьбы!

– Осталось всего два дня, – усмехнулся он, явно наслаждаясь моими эмоциями. И я, развернувшись, ушла, оставляя его посреди полупустого клуба. Пусть подавится своим кольцом, приватными танцами и свадьбой!

Глава 5. Лукас

Снова этот тошнотворный костюм, галстук-бабочка и ослепительно-белая рубашка. Я вглядывался в идеальное отражение в зеркале, стараясь не думать, что весь этот пафос был ради одного события. События, которое вроде ничего не меняет, но при этом изменит многое.

Я оперся руками на небольшой столик у зеркала, опустил голову. Эта идея все еще казалась глупой. Самой отвратительной из всех, что придумывал отец. Я знал, что это мой долг – сохранить семью и бизнес любой ценой, но я никогда не был роботом, никогда не был настоящим монстром, хоть отец и пытался сделать его из меня. И пусть так и считали другие. Я не собирался никому ничего доказывать. Вот только все равно нарушил клятву. Предал свою семью, отца, который меня всему научил. Предал свое наследие и то, ради чего должен был сражаться и умереть в бою.

Никто из клана не принял бы мой поступок, и им было плевать, что отец в тюрьме, а не в гробу, по одной простой причине – я не получил бы ничего. Бордели, ювелирная сеть – все это отошло бы его партнерам, если бы я убил его. В первую очередь я думал о деле, уже потом о семейных интригах. Но даже так я все равно оставался предателем.

Пачка сигарет маячила перед глазами, призывая закурить. Я не стал сопротивляться, подхватил зажигалку и двинулся на задний двор, надеясь не встретить никого по пути.

Повсюду уже пестрели белые украшения, прислуга носилась взад-вперед по узким коридорам под ненавязчивую музыку. Где-то здесь была и Лола, наверняка закрылась в одной из комнат вместе со своей тупой подругой Моникой.

Все вокруг выглядело дурным сном. Почти кошмаром. И по всем законам жанра именно сейчас пора бы открыть глаза и проснуться, тяжело вдохнув воздух. Вот только вместо этого я вышел на задний двор.

В противоположном конце стояла свадебная арка, а вокруг снова все ослепительно-белое: лавочки в прованском стиле, бантики и ленты, цветы и даже чертовы облака без единой серой крапинки. Если бы я верил, что однажды попаду в рай, то подумал бы, что это уже произошло. Только вот все явно напоминало дьявольские происки. Если отца можно считать дьяволом, конечно.

Я дошел до самой арки, задумчиво затягиваясь сигаретой и выпуская в воздух едкий дым. Наверное, я был бы счастлив, если бы это была свадьба по взаимному желанию. Сейчас же я не чувствовал ничего, кроме скуки и усталости.

Взгляд снова прошелся по украшениям, аккуратным лавочкам и белой дорожке, метнулся к дому, осматривая окна и небольшие – снова белые – балкончики. В одном из окон мелькнула фигура в белом. Кажется, этот цвет скоро станет ненавистным, и мне придется поменять все футболки из своего гардероба.

Я прищурился, прикрылся ладонью от солнца и затянулся. В костюме становилось невыносимо жарко. Или это из-за того, что в чертовом окне я разобрал очертания Лолы?

Она просто смотрела вниз, сцепив руки на животе. Я надеялся, что она не смотрела на меня. Видеть невесту в платье до свадьбы – дурная примета, да? Кажется, все плохие приметы уже давно сбылись.

Я никогда не был тем, кто принуждает к чему-то девушек. Обычно они сами давали все, что могли дать. Мне оставалось только взять. А сейчас все перевернулось с ног на голову. Мне было плевать на ее ненависть, но это ставило под угрозу мой секрет и жизнь в целом. Я знал, что Лола – самая настоящая стерва без тормозов. В безумии мы даже слишком напоминали друг друга. Лола бы с легкостью смогла подставить меня, а потом сказать, что так надо.

Брак с ней только все усложнял, но он укреплял мое положение в обществе. Пусть ее отец и почти последовал за моим, но их семья – не последняя в городе по влиянию. И если сеньор Хименес будет на стороне клана, он может привести еще союзников. А если с ним что-то случится, то все, чем он владеет, так или иначе перейдет в наши руки. Лола – гарантия, что ее отец не будет рубить ножки стула, на котором так хорошо устроился. Сейчас, когда отец за решеткой, а мое положение еще не такое стабильное, как когда-то было у него, я не мог допустить, чтобы кто-то мешал мне.

И меня не интересовало то, что думала и чувствовала Лола, пока это приносило мне и моей семье пользу. Ей придется смириться.

Я выкинул сигарету на землю, сунул руки в карманы брюк и наступил на дымящийся кончик. Это то, что я собирался сделать с ее чувствами. И с ней, если она надумает мешать.

Я вернулся в дом под спасительную прохладу. Мать вышла из гостиной, придирчиво оглядывая меня с головы до ног.

Странно было видеть ее такой тихой и спокойной, без внезапных приступов паники, без страха в глазах и без желания постоянно оглядываться. Кажется, исчезновение отца пошло ей на пользу. С лица даже сошли синяки, и она перестала скрывать их за толстым слоем макияжа.

– Выглядишь уставшим, – вдруг заметила София, пригладив пиджак на моих плечах.

– Так и есть, – выдохнул я, позволяя поправить галстук и воротник рубашки. Давно она не делала ничего подобного. Примерно все прошлые десять лет. Кажется, ее внимание для нас закончилось, когда отец взял меня, Адама и Томаса под свое крыло, начав обучать семейному делу. Не только управлению незаконным бизнесом, а еще ювелирным тонкостям. Так что к пятнадцати годам я уже умел мастерить золотые кольца, ожерелья и браслеты без помощи и подсказок отца. Когда он взялся за мое воспитание, мамино внимание кончилось, точнее, переметнулось к бутылке вина по вечерам и бесконечному шопингу с другими, такими же пустышками, женами других влиятельных людей. Я не мог поверить в то, что некогда умная и красивая женщина, как она, превратилась в безмозглый и бесхребетный трофей, который отец доставал на важные мероприятия. И я знал, что для Лолы уготована та же участь. Она лишь конфета в красивой обертке, которую я иногда буду доставать из шкафчика. Наверное, если бы не наши отцы, однажды она бы вышла замуж по любви.

Я терпеливо ждал, пока София закончит, и надеялся, что она не решит задушить меня этим галстуком. Мой взгляд скользнул по ее тонким бровям, нахмуренному лбу и блестящим прядям волос, спустился к покрасневшим глазам. Я смотрел на нее и думал, почему она согласилась на такую жизнь. Ради денег, побрякушек и власти? Но ведь у нее не было ничего своего. И от этого становилось горько. Моя мать, женщина, которая учила меня плавать и варить кофе, была лишь игрушкой в руках моего отца.

– Скоро все закончится, – проговорила она, оценивая результат своей заботы и возвращая меня в реальность. Я моргнул, пытаясь избавиться от навязчивой мысли, что я бы смог убить человека, чтобы защитить ее.

– Но жена у меня все равно останется.

– Такова твоя доля, Лукас. От судьбы и смерти не убежишь, так что постарайся сделать вашу совместную жизнь хоть немного проще.

– Она ненавидит меня.

– Когда-то я тоже ненавидела твоего отца.

И ненавидишь до сих пор…

Конечно, вслух я этого не сказал.

– Любовь, – хмыкнула София, ненадолго задержав пальцы на моих плечах и поймав мой взгляд. Сейчас, когда ее тело и лицо не украшали синяки, она выглядела даже красивой. Такой, какой я помню ее из своего детства. Красивой, теплой и мудрой. – Она приходит постепенно, со временем, с каждым новым днем, что люди проводят вместе.

– Я и не думаю о любви, мама, – осадил я, даже не пытаясь мечтать о чем-то похожем с Лолой. – Мне уже не десять, чтобы верить в эту чушь.

Я знал, что не создан для любви. Не умел любить и не думал, что кто-то может полюбить меня. И я совсем не привык обманываться ложными надеждами.

– Тебе не стоит об этом переживать, – мои пальцы перехватили тонкие запястья, отстраняя руки матери от себя. Она взглянула на меня снизу-вверх, улыбнулась одним уголком губ и кивнула. – От судьбы ведь не убежишь, – хмыкнул я, оставил легкий поцелуй на ее щеке и, пока она не успела ничего сказать, двинулся дальше – проверить подготовку к церемонии.

К пяти начали съезжаться гости, дом наполнился неразборчивым гулом, смешанным с музыкой, шепотом персонала и льющимся шампанским. Я обходил всех присутствующих, мама встречала прибывающих, а Адам и Томас играли роли идеальных сыновей и братьев, будто это не отрепетированный годами сценарий.

Семейные торжества, приемы, на которые нас приглашали, всегда вызывали у меня смех. Как и сегодня. Только смеяться хотелось громче привычного.

Лола так ни разу не вышла из комнаты. Я подозревал, что она явится только к самой церемонии. И в принципе я понимал ее. Если бы не обязанности, то поступил бы точно так же. Жаль будет ее расстраивать, но после свадьбы она не сможет прятаться.

К шести все двинулись на задний двор, рассаживаясь по лавочкам. Я занял место у арки, как чертов придурок, сложив руки перед собой, оглядывал присутствующих и думал, зачем мне все это нужно. Конечно, это было риторическим вопросом, потому что я много раз думал об этом.