Зои представила, что могло произойти, если бы не паутина. Представила, как за территорией поселения воздух сжат и насыщен ядами, как облака несут только гибель, а кислотный туман застилает землю. В детстве она ездила на просветительскую экскурсию к границе поселения, где начиналась кислородная паутина. Зои и сейчас помнила ржавую сухую землю, серо-молочного цвета туман, за которым ничего не было видно. Помнила, как от страха визжали другие девочки, когда их подвели почти вплотную к кислородной паутине, за которой была пустошь смерти. Зои тогда схватила бабушку за руку и вгляделась в даль, ей почудилось, что там живет само зло в виде огромного засасывающего все живое рта.

Сейчас она знала, что никакого рта не существует, но вот смерть, она есть повсюду, особенно за поселением. Осознание того, что вчера произошло, навалилось на нее, и Зои, встряхнув плечами, постаралась вернуться к чему-то более позитивному.

«Мне бы способности Лаврентия и его мысли. Ну и должность в „Синтезе“ не помешала бы, – усмехнулась она. – Но это в другой жизни. Там, может, и я смогу спасти человечество, сделать что-то стоящее, что-то важное и значимое».

Зои сделала неглубокий вдох и вернулась в здание. Прошла в кабинет, убрала картриджи в специальный ящик, загрузила отсканированные еще вчера реликты в базу и в семь вечера закрыла Архив на ночь. У нее оставалось два часа до сна, но ей абсолютно не хотелось заходить в «Нейро» и блуждать по развлекательным разделам. Общаться с кем-то или искать подходящую ей пару тоже не хотелось. Бестолковое занятие, потому что вряд ли найдутся желающие знакомиться с девушкой второго статуса.

Она глянула на часы, автоматически посчитала, на сколько еще осталось кислорода, и перепроверила свой расчет на баллоне. Ей нравилось самой считать время до смены, хотя в этом не было никакого смысла, потому что на баллоне и на часах это указывалось в обязательном порядке. Но так она чувствовала, что держит свою жизнь, свой ритм, свои легкие под контролем, что на самом деле вовсе не соответствовало действительности.

Зои прошла в комнату, устроилась в кресле и открыла страницу профессора, на которой появилось множество соболезнований и слов о нем и его достижениях.

«Интересно, эти люди при жизни профессора хоть раз выражали ему свое восхищение? Говорили ему добрые слова? Или это всего лишь посмертный ритуал, который должен исполнить ответственный человек?»

Она зачем-то перешла на страницу сына профессора и вновь посмотрела его объемное изображение, включила виртуальные видео, где он в своей наглаженной форме идет по коридору или в навороченных сенсорных очках сидит у проектора, а его голограмма в вербольной форме белого цвета с черной надписью забивает гол. Номер «шесть» на футболке.

Зои свернула видео, которые слишком отвлекали, и стала изучать его страницу.

«Само собой, занимается верболом. Ого! Список спортивных нейронаград впечатляет. Интересно, если бы обычный спорт был доступен людям, он бы тоже им занимался? Сколько же спортсмены прошлой эры потребляли кислорода? Вероятно, тонны. Но с трубкой в носу это не кажется таким веселым занятием».

У Зои тут же всплыло воспоминание, как они с бабушкой устраивались на полу в отсеке истории на втором этаже и смотрели через реликты реальные видеозаписи игр, чемпионаты по футболу и хоккею. Огромные трибуны людей и спортсмены, которые глотали воздух и мчались к победе. Слезы радости и разочарования. Чувство счастья, эйфории или, наоборот, безнадежно упущенного шанса.

«Раньше люди были такие открытые, такие эмоциональные, такие богатые. У них было все, о чем можно только мечтать».

Зои почувствовала, как ее сердце замерло, когда она вспомнила яркую зеленую живую траву на видео, по которой бежали мужчины, как они падали на этот невероятный волшебный ковер. Она закрывала глаза и представляла, как падает на что-то мягкое и воздушное, как прикасается ладонями к живому, откликающемуся на ее движения ковру. Они с бабушкой обожали старые исторические видео о спорте, о природе и животных, об океанах, о счастливом человечестве. Это были те сказки, которые бабушка показывала ей на ночь.

Зои вернулась в реальность, в которой существовал только их Континент и всего сотня тысяч человек. И с каждым десятилетием людей становилось все меньше. И когда-то они все исчезнут с лица Земли, и это будет безжизненная опустевшая планета одиночества.

«Надо жить сегодня, пока еще не поздно! – начала убеждать себя Зои. – Вот только как это сделать? А бабушка говорила, что я достойна большего. Может, она ошибалась? А если нет?.. Я сделаю то, что от меня зависит, узнаю о профессоре все и даже больше и предоставлю в „Синтез“ полную информацию. Вот мой шанс, да, бабушка Ро? Я его не упущу. И я знаю, кто мне сможет помочь. Осталось только убедить его в этом».

Глава 4.2.22.3.2.1.2

Объект: _________________

Искать неизвестно что среди всех реликтов, даже среди определенного перечня этажей, – пустая трата кислорода. Кроме того, Зои казалось, что она толком не знала профессора в отличие от его сына, который мог бы облегчить ее задачу. Она почему-то была уверена, что он захочет ей помочь узнать, что же произошло с его отцом и что он искал в Архиве.

«Надеюсь, он добрый и отзывчивый парень», – подумала Зои и открыла окно для сообщений. Конечно, тактичнее было записать свое обращение в формате голограммы, чтобы он видел ее и слышал, но она не знала, что говорить. Для успокоения пару раз попробовала сделать запись, но начинала мямлить что-то невнятное, слова путались, а смысл ускользал. Она никогда не была слишком общительной, да и вообще редко с кем разговаривала, а за последние полгода, наверное, только с профессором и с Регатом, поэтому сделанные записи были больше похожи на бред сумасшедшего, чем на послание для знакомства. А вот писать было куда проще, как ей казалось. Зои включила режим переписки в реальном времени и начала набирать текст, который в то же мгновение отправлялся адресату.

«Привет! Меня зовут Зои, но ты и сам видишь, ведь мы идентифицируемся в сети. Но мое имя именно Зои, а не Зоя. Но это неважно, можешь называть как хочешь. Хотя нет, лучше все-таки Зои. Ой, что-то я не с того начала. Сразу отвечу на твой вопрос, думаю, ты бы его задал, – мы незнакомы. Ладно, это и так понятно, если я с самого начала представилась. Извини за этот сумбур, я мало с кем общаюсь. Так зачем я тебе пишу все это?! В общем, я работаю в Архиве, где… Прости, надо было начать с того, что я соболезную твоей утрате. Я немного знала твоего отца. Он был замечательным человеком. Я думаю, многим его будет не хватать. И тебе будет его не хватать, да что там, мне тоже. Он один из немногих, с кем я общалась и… он мне нравился».

Слова улетели адресату, а Зои не знала, что же ей написать дальше. Сейчас, после этих слов, ей показалось, что ее затея не такая уж и привлекательная. Втягивать в ее проблемы парня, который только вчера потерял отца…

Она пошла на кухню и заварила себе ужин из пакета, понюхала жижу, которая получилась, поморщилась, съела несколько ложек и отставила чашку в сторону. Налила воду, кинула в нее витамины со вкусом апельсина и сделала несколько глотков.

«Намного лучше, – подумала Зои и улыбнулась. – Я бы попробовала настоящий апельсин, наверняка он очень вкусный, не то что эти химические заменители».

Она через силу съела еще несколько ложек, заглушив голод, допила витамины и пошла в свою комнату. До отбоя еще оставалось время, но смысла тянуть не было. Сон – лучший способ сэкономить кислород. Зои переоделась в пижаму, сменила картридж, чтобы утром вдохнуть насыщенный кислород, и залезла в инкубатор.

Утром Зои умылась, съела несколько ложек ненавистной каши, натянула на руку планшет и часы и пошла в кабинет. Открыла Архив раньше времени, ей хотелось быстро сделать всю работу за вчера и сегодня, чтобы вернуться на двадцать второй этаж и продолжить поиски.

Как только она вошла на рабочую страницу, то увидела два письма: первое было из Защиты, открывать его не хотелось, но не читать официальные письма являлось противозаконным. В письме ловец извещал ее, что она должна завтра явиться в участок для допроса. Тон его был приказной, а взгляд суровый. Зои съежилась и, досмотрев, нажала на кнопку подтверждения визита. По коже побежали мурашки. Она была в офисе Защиты всего один раз, полгода назад, когда ее вызвали туда и сообщили, что бабушка Ро скончалась на улице. Ей даже не позволили попрощаться с ней. Да что там, к ней даже никто не вышел. Программа в виде воспроизводимого администратора в приемной зачитала извещение, что смерть наступила от остановки сердца, разъяснила права Зои как единственной наследницы, отсканировала ее присутствие в подтверждение, что она получила сообщение. Она стояла одинокая, разбитая, брошенная всеми в приемной и плакала перед голограммой, которая продолжала перечислять программы по реабилитации после смерти близкого, объясняла правила получения наследства и произносила другие неважные в тот момент слова.

От этих воспоминаний скорбь, смешанная с паникой, стала быстро покрывать Зои пленкой. Ей казалось, что она задыхается, хотелось разорвать чувства на кусочки, как полиэтилен, который словно наматывался на ее горло. Зои встала и прошлась по кабинету. Нельзя поддаваться этой волне, нельзя! Она знала, к чему это может привести, но все равно схватилась за трубку. Бабушка запрещала ей делать так, но она уже никогда об этом не узнает.

«Тебя нет со мной. Ты меня бросила, оставила одну. Совершенно одну!» – прокричала Зои про себя, резко вытащила трубку из носа, зажмурила глаза и задержала дыхание.

Ближайшие секунды ее организм и мозг будут заняты борьбой за жизнь, а она сможет отстраниться от воспоминаний. Зои посчитала до пятидесяти и выдохнула. Вернула трубку в нос, заправила за ухо и сделала вдох. Но в этот раз легче не стало. Она села на кресло и зажала рот рукой, чтобы не слышать своих собственных всхлипов. Следующие десять минут насильно заставляла свой организм дышать по определенной системе, которая помогла остановить слезы и нормализовать дыхание…

Зои направила в управление уведомление, что будет отсутствовать завтра на рабочем месте в связи с вызовом в Защиту. Лицо было напряженным, а веки казались надутыми газом. Она потерла брови – какой-то медик говорил, что это помогает расслабиться. Но, к сожалению, это не сработало. Может, она делала что-то не так или эти рекомендации были не для всех, по крайней мере, не для нее. Зои не выдержала, вновь вскочила и пошла в ванную, где подставила лицо под струи прохладного пара, который хоть немного остудил кожу.

Вернувшись в кабинет, она увидела пропущенный вызов от своего начальника Регата, но перезванивать не стала. Не сейчас. Она видела, что у нее есть еще одно непрочитанное сообщение, но страх перед тем, что там могло быть, пересилил любопытство. Включив рабочую программу, Зои пошла к лифту, который увез ее из настоящего на одиннадцатый этаж, к забытому прошлому. Единственное, о чем ей хотелось думать в эти секунды, – реликты, которым она могла подарить новую виртуальную жизнь.

Весь день Зои сканировала и заносила в программу реликты, делала нужные отметки, заодно изучая, рассматривая, узнавая их историю и функцию. Она работала без перерыва уже пять часов. Загрузив очередной реликт, посмотрела отчет и поняла, что сделала работы не только за вчерашний день, но и на два дня вперед. Поясница ныла от физической нагрузки, которой она одарила себя и вчера, и сегодня. Ей еще повезло, что Архив до двадцатого этажа был снабжен электронными стеллажами, где контейнеры выдвигались и задвигались от голосовой команды. А вчера она выдвигала и задвигала их вручную.

«Что же будет с моим телом, когда я каждый день должна буду таскать контейнеры?»

Несмотря на ноющую боль во всем теле, Зои была спокойна. Интенсивная работа помогла ей не думать, спасла от воспоминаний и терзающих мыслей. Она спустилась в кабинет и поняла, что бесконечно игнорировать сообщения в почте не может. Тем более зная, что это противоречит законам. Она села в кресло, открыла почту и не поверила своим глазам: сообщение от Лавра.

«Он прочитал мое сообщение и… ответил на него!»

Зои улыбнулась, но ее радость тут же померкла.

«А если в сообщении нет ничего хорошего? Может, он разозлился, и когда я открою послание, то выплывет голограмма разъяренного парня?»

Она выпила воды и осторожно нажала на дисплей.

Перед ней появился текст.