Зои стояла перед ступеньками, ведущими в родное здание. Она забралась вверх, всматриваясь в старые мраморные плитки, откинула капюшон и, подняв взгляд, увидела молодого парня в светло-серой форме, стоящего у дверей.

– Привет! – произнес парень и улыбнулся.

– Ой, простите, Архив сегодня был закрыт на несколько часов. Я писала это в «Нейро». Вы долго ждете?

– Ничего. Я только недавно пришел.

Зои замерла, всмотрелась в миловидное лицо, золотистые волосы, аккуратно уложенные гелем на правый пробор, в светло-карие глаза, которые настороженно смотрели на нее, и спросила:

– Лавр?

– Да, а ты – Зои?

Она кивнула, быстро прошла мимо него, отсканировала чип и, открыв главные двери, сказала:

– Пойдем. – И первой вошла в просторный холл, Лавр послушно последовал за ней.

– Можем пойти в мой кабинет или на кухню, – смущенно произнесла Зои, обернувшись к парню.

– Как скажешь, – ответил Лавр и, оглядев холл, добавил: – Здание старой эры. История.

– Да, его основу укрепили двести лет назад и оставили под Архив. Кроме того, он мощный собиратель энергии для поселения, как и здание «Синтеза». Да и сносить такие махины уже нет возможности. Представляешь, какое облако пыли накрыло бы поселение при этом?

– Даже не представляю, – чуть улыбнулся Лавр.

– У меня есть вода и напитки со вкусом кофе, чая и апельсина.

– Нет, спасибо.

Она кивнула в знак согласия. Кто же захочет пить всякую химическую гадость? Наверняка у них в лаборатории есть более вкусные синтетические напитки.

Между ними повисла тишина. Они оба стояли и не могли придумать, что бы еще сказать. Лавр оживился первым и произнес:

– Спасибо.

– За что? – удивилась Зои.

– За твои слова. Мне было так одиноко и грустно эти дни. Все оставляли свои фальшивые послания, восхваляли его, чуть не плакали. Говорили о том, каким хорошим он был отцом. Но откуда они могли знать, каким он был? Они его не знали. Я бы хотел услышать «соболезную», «он был хорошим человеком» или «мне он помог в работе», что-то искреннее…

– Понимаю. Моя бабушка умерла полгода назад, и меня завалили такими сообщениями, видео с закатами и всякой прочей чушью. Причем совершенно незнакомые люди. И только твой отец написал, что он счастлив был быть ее другом. И это придало мне сил, словно мы поделили с ним боль утраты пополам.

– Еще раз спасибо, Зои. Мне жаль твою бабушку. Сегодня будет прощальный вечер, посвященный отцу. В «Синтезе».

– Ты должен справиться ради него, – грустно улыбнулась она.

– Да, но я бы предпочел исчезнуть. – И он чуть улыбнулся.

Зои внимательно посмотрела на парня: плечи его поникли, глаза излучали тоску, уголки бледных губ сползали вниз к небритому опущенному подбородку, – и сказала:

– Тебе надо побриться, надеть свою лучшую форму и пойти на прощальный вечер.

– Да, так и сделаю. Прости, что пришел, не предупредив. Мне хотелось побывать в месте, где он потерял свою жизнь… перед тем как отпустить его окончательно.

Зои сделала глубокий выдох и машинально посмотрела на часы – оставалось всего девять минут до смены. Она забыла, что вчера поставила дневной картридж вместо суточного, чтобы сегодня отправить все пустые на заполнение. А еще эти мысли, плохой сон, переживания… и даже не заметила мигающую кнопку, не почувствовала вибрацию от баллона.

– Вот же углекислый газ! – невольно выругалась Зои.

– Что случилось? – встрепенулся Лавр.

– Прости, мой картридж… – Она приподняла кофту, под которой яростно мигала красная кнопка. Глаза Лавра расширились от испуга:

– О святой Лаврентий! У тебя есть запасной?

– Конечно, он в кабинете. Подожди секундочку, я поменяю.

– Да, конечно, беги скорее.

Зои быстро прошла в свой кабинет, Лавр пошел за ней. Она открыла ящик, достала контейнер со сменными картриджами, вытащила один, глубоко вдохнула остатки кислорода и вставила новый. Потом достала контейнер с пустыми оболочками и с силой впихнула туда еще один.

– Фух, периодически забываю про смену!

– Тебе не приходит оповещение? – удивленно спросил Лавр.

– Разовая вибрация, и мигает лампочка на баллоне и часах, – аккуратно ответила Зои.

– А как же голосовое сообщение? И вибрация каждую минуту, а затем постоянная, начиная с пятой? У тебя сломан баллон или часы? Я могу помочь, написать или оставить заявку, если техники на твои не реагируют.

– Нет, нет, – засмущалась Зои. – Но спасибо. Я сама подкрутила кое-что.

– Как это?

– Да вот так получилось, – замялась она. – В определенный период времени меня очень раздражали голос оповещения и постоянная вибрация.

– Что?! Ты сама модифицировала баллон и часы? Отключила оповещение?

– Ну, я подкрутила что-то… – И Зои чуть сжалась, ожидая услышать неодобрение в нотации Лавра.

– И ты не боишься? Ну, сама знаешь чего.

– Только немного.

– Класс! – Лавр широко улыбнулся и, с интересом взглянув на Зои, сказал: – Ты не похожа на других, но мне это нравится. А знаешь, приходи вечером на прощальный вечер. Он пройдет в главном офисе «Синтеза».

– Я не уверена, что мне можно.

– Почему? Я покажу тебе лабораторию отца. Ты бывала у него?

– Нет.

– Вот и посмотришь. Заодно представлю тебе мою работенку.

– Меня не пустят в «Синтез», – с грустью покачала головой Зои.

– Это почему?

– Второй статус.

– О-у-у! Ты не похожа на человека второго статуса.

– Так вышло, – коротко ответила Зои и отвернулась.

– Давай так. Я постараюсь добыть приглашение. Если все получится, отправлю его тебе в «Нейро». Договорились?

Зои пожала плечами. Когда-то она мечтала работать в «Синтезе». Представляла себе, как будет важно сидеть в какой-нибудь лаборатории и придумывать, как спасти человечество. Но все в прошлом. Она давно уже не мечтала о карьере в «Синтезе», о белой форме, о значке, который никогда не прикрепят ей на лацкан рубашки.

Лавр улыбнулся и выскользнул в дверь.

Оставшись одна, Зои пошла на кухню, сделала себе очередную отвратительную жижу на обед и съела ее. После чего вернулась в кабинет, открыла программу Архива и хотела заняться работой, но мысли крутились вокруг приглашения. Она бы очень хотела побывать на прощании с профессором. Увидеть людей, которые окружали его в том, чужом мире, пройтись по коридорам «Синтеза», посмотреть, как ведут себя другие, и самой почувствовать себя другой. Но если Лавр станет расспрашивать о смерти отца, что она ему ответит? Хотя этот разговор и так неминуем, она же сама ему написала. Но ей хотелось, чтобы он сначала узнал ее и понял, что она не могла причинить его отцу вреда. Странно, что он сразу не набросился на нее с вопросами о его смерти. Она бы на его месте так и поступила. Наверное, поэтому она не на его месте и не работает в «Синтезе». Зои тут же вспомнила слова из ее досье: «агрессивная», «степень желтая», «тяжело идет на контакт», «отсутствуют социальные черты», «эгоистична, степень красная», «гражданская ответственность – уровень минимальный», «предрасположена к преступлению». И ни одной положительной характеристики. Такие выводы сделали искусственный интеллект и бездушные аналитики при присвоении ей статуса в четырнадцать лет. Не безосновательно, конечно, а на основе бездушных данных, поданных из всех инстанций. Но программы не умеют чувствовать, как они могли понять, что творилось внутри Зои?

«И что я сделала, чтобы изменить свою жизнь? Прошла стабилизацию, реабилитацию, преобразование? Нет, я послушала бабушку. А еще, назло программе, взломала ее и прочитала свое досье. Я бы могла подправить характеристики, а может, даже изменить статус, но почему-то сорвалась и вывалила все свои мысли и планы бабушке Ро».

Зои вспомнила тот вечер, когда она, надрываясь, кричала и ходила по комнате, а бабушка сидела в кресле и только качала головой. Зои повторяла слово в слово все, что прочитала в досье, и теперь они никогда не сотрутся из ее феноменальной памяти, будут вставать перед ней, гореть на внутреннем экране красным цветом. Они будут возвышаться над тонной информации, которая хранилась в мозгу Зои. Она тогда упала на пол у самых ног бабушки и спросила:

– Может, мне стереть их из «Нейро», поправить свое досье? Я смогу. Может, не сразу, но я уверена… Пороюсь в системе и найду слабые стороны. Я все исправлю.

– Зои, милая моя, это незаконно. Если тебя поймают, то обнулят.

– Не поймают. Я сделаю так, что не поймают.

Бабушка закрыла глаза, из которых текли жгучие слезы.

– Моя девочка, я знаю, что ты сможешь. Но эти слова уже внутри тебя. Ты никогда не сможешь их забыть, даже если исправишь тысячи таких досье. И ты знаешь, что совсем не такая, что это их досье – ничто! А вот если ты это сделаешь, изменишь данные, внедришь то, что хочешь, то будешь именно такой. Подтвердишь все, что они написали.

Бабушка Ро погладила Зои по волосам, взяла ее лицо в руки и поцеловала в лоб. Зои молча отдала бабушке свой планшет, который сделала сама из ненужных другим деталей и реликтов, подлежащих утилизации, и больше никогда об этом не упоминала…

Сейчас Зои сидела в одиночестве своего кабинета, закрывала лицо ладонями и пыталась представить, что под ними бабушкины руки. Слезы медленно текли по ее щекам…

Глава 5.3.22.3.1.3.16

Объект: _________________

Уже через час Зои пришел пригласительный билет на прощальный вечер. Она хотела написать извинения и отказаться. Ей не место среди этих важных людей. Но, проговорив сообщение, она услышала, как фальшиво оно звучит. Кроме того, ей нужно узнать хоть что-то о смерти профессора. Или, для начала, о его жизни. Самый подходящий способ – пообщаться с теми, кто знал его, работал с ним, дружил.

Зои стерла послание и посмотрела на часы, автоматически проверив время, хотя прекрасно помнила, что меняла картридж всего полтора часа назад. Начало мероприятия было назначено на пять часов, а это означало, что у нее в запасе не так уж много времени на сборы. Она знала, что на прощальные вечера нужно приходить в самой красивой и светлой форме. Но работа в Архиве не подразумевала форму. Зои пошла в комнату и открыла шкаф. Вся одежда, которую она приобретала в последний год, была намного больше, чем нужно, и это казалось недопустимым. Форма или другая одежда должна облегать тело, показывая, что тебе нечего скрывать от других членов поселения. Почти все покрои официальных и современных нарядов были обтягивающими для женщин и чуть свободнее для мужчин.

Она перебрала вешалки и поморщилась. Достала свой бледно-фиолетовый праздничный облегающий костюм. Брюки фиалкового цвета, отливающие блеском синтетического материала, обтянули ее стройные, длинные ноги. Кофта на несколько тонов светлее брюк, с глубоким полукруглым вырезом, стянула тонкую талию и небольшую грудь. Зои посмотрела на себя в зеркало. Бледная кожа, черные брови и ресницы, обрамлявшие голубые глаза, и угольно-черные волосы. Губы стали бледнее, чем были год назад, да и тело тоже уменьшилось минимум на размер, а может, и на два. Ей повезло, что полтора года назад бабушка Ро купила ей этот дорогой костюм из синтетической ткани, которая подстраивалась под формы, при этом, как говорила реклама в «Нейро», эта ткань позволяла коже дышать. Они с бабушкой долго над этим смеялись: «Если еще и кожа начнет дышать, то кислорода точно на всех не хватит».