Василий Седой: Санёк 4

Глава 1

Пролог.

– Александл, плосыпайся, тебя матуска зовёт. Слысысь? – тормошила меня двухлетняя пигалица, старательно дергая за рукав рубашки.

– Лиза, отстань, через пять минут встану.

– Ага, знаю я твои пять минут. Вставай, слысысь, опосдаесь, – она продолжала меня терроризировать.

Хотел ещё что-то ей сказать и на миг завис, подумав про себя: «яппонский городовой, опять? Я снова переродился? Значит не ошибся я в лопоухом инопланетянине, умеет он быть благодарным».

Одновременно я вдруг в одночасье вспомнил свою здешнюю жизнь и чётко осознал, что это моё последнее перерождение с сохранением памяти. Такой вот своеобразный подарок инопланетянина за мою доброту. Не знаю, как он организовал это моё осознание, но теперь я на сто процентов уверен, что все, лафа закончилась, и я теперь ничем не отличаюсь от других людей, даже память у меня теперь обычная. Подумав о памяти, я тут же решил, что в первую очередь надо перенести на бумагу жизненно необходимые знания, например, координаты затонувшего галеона. Это я вряд ли забуду, но от греха подальше лучше перестраховаться. Вот только, судя по моим здешним воспоминаниям, мне скорее всего сейчас надо думать о совершенно других вещах.

Все это пронеслось у меня в мыслях со скоростью света, но мне поневоле пришлось отложить все размышления на потом и сосредоточиться на происходящем сейчас.

Ведь малая не унималась и продолжала дёргать рукав рубашки и причитать.

– Ну вставай, сто ты как маленький.

– Встаю уже, вот же ты репей мелкий, – с улыбкой произнес я и правда начал подниматься с постели.

– И ницего не лепей, – прозвенела колокольчиком мелкая егогоза, показала мне язык и унеслась смешно косолапя, с криком «Мама, я его лазбудила!».

Одеваясь, я пытался устаканить все в своей голове и осознать, а вернее принять новые реалии, которые, честно сказать, не то чтобы радовали. Нет, ещё одна жизнь, а тем более молодость – это хорошо, но вот солидный хвост проблем, полученный вместе с новым перерождением, – нет. Слишком уж все сложно в жизни пацана, тело которого мне досталось в этот раз, совсем не радужно и даже беспросветно.

Нет, на самом деле могло быть и хуже, поэтому грех жаловаться, но стартовые условия все равно невеселые. Но обо всем по порядку.

Сейчас здесь идёт тысяча восемьсот пятьдесят шестой год, конец мая. Только недавно закончилась война, и в стране пока вовсю властвует крепостное право, до отмены которого ещё довольно много времени. Моя семья относится к купеческому сословию, до недавнего времени она была из очень даже обеспеченых. Достаточно упомянуть, что у нас есть довольно большое имение с небольшой деревенькой на два десятка дворов. Естественно, по бумагам оно как бы не наше, и у нас на руках только доверенность на управление им. По факту же оно наше. Просто условия сейчас такие, что не дворяне официально не могут владеть землёй и крепостными. Вот и приходится обеспеченным людям искать такие обходные пути, как в нашем случае.

Еще нам принадлежит по местным меркам очень неплохой кирпичный дом в городе, и до сегодняшнего дня были нашими ещё и две торговые лавки, расположенные в очень даже доходных местах. К сожалению, как раз сегодня этих лавок мы лишились, отобрали их у нас за долги. Здесь нужно немного объяснить.

Дело в том, что глава семейства, по совместительству мой здешний отец, очень уж хотел перейти в дворянское сословие и поэтому сотворил, как по мне, несусветную глупость. Конечно, возможно, я ошибаюсь в своих выводах, им двигали совершенно другие резоны, и все было вообще по-другому, не знаю. Ведь я опираюсь в своих выводах на воспоминания парня, в тело которого я угодил, так что я не могу знать, как все было на самом деле. Главное, что отец решил снарядить за свой счёт довольно большой обоз с нужными на войне товарами и самолично отправился с ним в Крым, где велись основные боевые действия. Все бы ничего, но он при этом помимо своих денег использовал ещё и заемные средства, притом довольно значительные.

Беда в том, что этот обоз из полутора десятков телег до места назначения он не довёл. Уже в Крыму недалеко от Севастополя, куда он направлялся, обоз перехватили французские кирасиры и порубили всех людей напрочь. Каким-то чудом спаслись только два возчика-мужика из принадлежащей нам деревни, которые смогли вернуться домой и рассказали о произошедшей трагедии.

Новость о гибели отца и захвате обоза быстро разнеслась по округе, и купцы, давшие деньги в долг, тут же встрепенулись. Естественно, мама знала об этих долгах и была не против их погасить, но нужна была небольшая отсрочка, чтобы собрать всю необходимую сумму. В планах у неё было заложить имение и, получив кредит, рассчитаться с долгами, но купцы ждать не захотели.

Точно не знаю, как все происходило, но эти скунсы каким-то образом в очень короткие сроки организовали судебный процесс и смогли отобрать у нас обе лавки и практически все наличные деньги, оставленные отцом семье для жизни. Зарились они ещё и на дом в городе, но благодаря деньгам, о которых они не знали, жилье удалось отстоять. Вообще поступили эти купцы по-скотски. На самом деле для погашения долгов с лихвой хватило бы и одной лавки, но они подсуетились и организовали оценку совсем уж неадекватную. Действовали они настолько быстро и даже стремительно, что не оставили нам никаких шансов на благоприятный исход этого дела.

И вот теперь моя новая семья, если можно так выразиться, осталась у разбитого корыта. Жить нам сейчас не на что, так ещё и возникли проблемы в имении, ведь большинство деревенских мужиков были возницами в злосчастном обозе и погибли, так что обрабатывать землю нам, по сути, некому.

Но и это ещё не самое плохое. Гораздо хуже, что я теперь связан по рукам и ногам немалой ответственностью за судьбу близких мне здесь людей. Ведь в семье у меня помимо мамы, есть ещё и три мелких сестрёнки, двух, пяти и семи лет от роду, оставить которых на произвол судьбы и умотать куда-нибудь я не смогу ни при каком раскладе. Так вот и получается, что пока мне о поисках сокровищ можно забыть напрочь, да и вообще строить какие-то планы в имеющихся условиях – неблагодарное дело.

Конечно, все это навевало невеселые мысли, но при этом было и кое-что хорошее, и стоит подумать, как распорядиться этим наилучшим образом. Дело в том, что если лавки у нас отобрали, и нам сегодня придется их передавать, по сути, захватчикам, то вот товар из них мы вывезли в полном объеме. Конечно, не бог весть что, в основном скобяные изделия, но это позволит при грамотном подходе продержаться на плаву какое-то время. Кстати сказать, один купец уже закидывал маме удочку, предлагая выкупить весь товар оптом, но ему по-любому ничего не светит, даже если он даст нормальную цену. Этих двоих уродов, которые воспользовались нашей бедой, мы иначе как врагами, не воспринимали, а какие могут быть дела с врагами?

Переваривая и анализируя доставшиеся мне в наследство воспоминания, я сам не заметил, как успел одеться, на автомате посетил известный объект, умылся и уселся за стол в ожидании завтрака. Пока две молодые служанки, которые считались у нас горничными, накрывали на стол, я рассматривал своих родственников, и морда лица у меня непроизвольно расплывалась в улыбке при взгляде на самую младшую сестрёнку. Очень уж забавно она себя вела, стараясь достать вопросами обеих сестёр и маму сразу. На меня она поглядывала строгим взглядом, пытаясь хмурить бровки.

Если самая младшая сестра представляла собой комок энергии и даже минуту не способна была просидеть спокойно, то две старшенькие вели себя степенно, изображая воспитанных взрослых дам. Средненькую зовут Мария, она сидит за столом, будто кол проглотила – выпрямила спинку так, что казалось, будто она у неё натянута, как струна. Старшенькая Ольга хоть и выглядела более расслабленной, но тоже сидела, держа спину ровно. Девушки ну очень старательно подражали маме, и у них это получалось. Сама мама – женщина лет сорока, очень стройная, с живыми искрящимися глазами, в которых поселилась затаенная грусть. Она с улыбкой смотрела на детей и, казалось, командовала дочками даже без слов. Если она подмечала какой-то непорядок, ей достаточно было просто повести бровью, чтобы ее подопечные тут же исправились. На самом деле мама у меня здесь настоящая красавица, поэтому неудивительно, что отец в свое время ради женитьбы на ней не побоялся напрочь рассориться со своей родней. Дело в том, что мама происходит из небогатой мещанской семьи, соответственно, отец своим поступком поломал все планы нашему деду, у которого были свои виды на женитьбу сына. Из-за этого всего с дедом и братьями отца наше семейство в принципе не общается. Очень суровым оказался дед и не простил сыну непослушания.

Самое странное, что и с родственниками по маминой линии тоже не все гладко. Папа моей мамы, хотя у него не было дворянского звания, оказался целым инженером, пусть и не особо востребованным на родине. С ним вышла та ещё история. Он учился он за границей по прихоти и за деньги какого-то аристократа, который собирался что-то там затеять с производством, но к окончанию учёбы с этим аристократом случилось несчастье, и с производством не срослось. После возвращения на родину отец мамы долго мыкался по разным кустарным – в основном – предприятиям, стараясь устроиться в жизни, и, соответственно, больших капиталов не нажил. У него тоже была надежда на удачное замужество дочери, на которую положил глаз какой-то дворянин. Но, как я уже говорил, мои родители поломали все планы своих отцов и попали к ним в немилость. Стоит, правда, отметить, что дед по материнской линии в итоге простил дочь и даже несколько раз навещал, бывая по делам в нашем городе, но теплых чувств к внукам не испытывал.

Так вот и получилось, что хотя и были люди, которые при желании могли бы решить проблемы нашей семьи походя (говорю главным образом про деда по отцовской линии, он купец не из последних), помочь нам оказалось некому.

Конечно, мы могли бы продать дом и имение, перебраться хоть в ту же Москву и какое-то время пожить, ни в чем себе не отказывая. Но получим мы здесь за свое имущество мизер по любым меркам. Поступи мы таким образом, это только ухудшило бы наше положение. Нет, так можно было бы сделать, если бы я был уверен, что вырученных средств хватит для поисков затонувшего галеона, но это не так. Не хватит и близко, поэтому я и говорю, что, судя по всему, угодил я в какое-то странное положение. Вроде в теории у меня есть возможность развернуться в этом времени во всю ширь, но по здравому размышлению получается, что с гирями на ногах в виде моей семьи сделать что-то значимое пока не представляется возможным. Думать надо, как я буду вылезать из этой бытовой в первую очередь ямы.

Пока я обдумывал и анализировал свои воспоминания, горничные накрыли стол, и мы приступили к завтраку. Особых разносолов не было, но и того, что подали на завтрак, с лихвой хватало, чтобы набить желудок вволю. Конечно, для меня было немного дико есть на завтрак кашу и пить чай с пирогами, но сейчас, как говорится, не до грибов. Понятно, что я с большим удовольствием выпил бы чашку кофе и слопал пару жареных яиц или каких-нибудь бутербродов, как привык в прошлой жизни, но и так тоже неплохо. Главное, что не голодаем, а там поглядим.

После завтрака сестрёнки остались под присмотром горничных, а мы с мамой отправились заканчивать наши дела с наглыми купцами. Собственно, всех дел было – передать им документы на право владения отобранными у нас лавками. Я нужен был только для того, чтобы нести небольшую шкатулку, в которой и лежали эти документы. Прикольно было посмотреть на эти свитки, когда мама укладывала их в шкатулку, прямо Средневековьем каким-то повеяло.