Джейд Дэвлин: Мой азиатский принц-чеболь 2

Глава 1

– Доктор! Доктор, она открыла глаза!

– Что? Не может быть! То есть… это настоящее чудо! Вы видели показания на мониторе?! Мозг практически умер! Мы уже констатировали клиническую смерть и прекратили реанимацию!

– Вы издеваетесь?! – Новый голос звучал резко и гневно. – Вы и так нас едва не убили известием, что Сюэ Кирэн умерла, а теперь устраиваете весь этот цирк с воскрешением?!

– Мейрен, успокойся. Не позорь нас, – одернул несмазанную дверь другой голос, густой и глубокий, словно из бочки. Но при этом точно женский. И не то чтобы он звучал сильно приятнее. – Значит, нам надо снова платить за лечение? – а вот этот вопрос уже явно к докторам.

– Нет-нет, полный пансион оплачен вашим мужем еще на два месяца. Наоборот, нам бы пришлось возвращать средства, если бы с юной леди что-то случилось.

– В таком случае мне тут больше нечего делать. – Несмазанная дверь явно вознамерилась смазать лыжи. Хы… хорошее словосочетание вышло, очень емкое! Для профессионального переводчика – прямо зачет! Скатертью дорога, хоть перестанет так противно скрипеть над ухом.

– Госпожа Сюэ. – Один из голосов, самый нейтральный, приблизился почти вплотную. – Вы меня слышите? Моргните, если можете.

Странно, обращались вроде не ко мне, а мои глаза вдруг сами собой распахнулись. Правда, толком ничего разглядеть все равно не получилось, все было как в тумане и расплывалось мутными пятнами. Одно пятно как раз и приставало ко мне с идеей поморгать.

– Госпожа Сюэ!

А почему он меня так странно называет? Я вижу, что ниже мутного пятна лица на нем что-то салатово-врачебное, как форма в частной больнице. Значит, доктор. И по идее он должен знать, как меня зовут, даже если получил тело из машины скорой помощи. У меня ведь документы с собой. И полис в том числе, там русским по белому написано: «Кристина…»

Кристина… А какая у меня фамилия?!

– Я… – попыталась произнести, но вышло что-то странное. Что-то похожее на звук «ву» или «во».

– Госпожа Сюэ!

– Доченька…

О… хм. Такое впечатление, что я пропускаю целые куски реальности, стоит моргнуть. Раз – и уже рядом ни «двери», ни «бочки», зато образовался незнакомый пожилой мужчина с обеспокоенными, но одновременно радостными заплаканными глазами. Это еще кто?!

– Вы… – опять попыталась произнести я, но из горла выходили одновременно знакомые и незнакомые звуки.

– Это чудо, господин Сюэ, наши лучшие медики совершили истинное чудо. Мы сделали анализы, даже провели исследование мозговых волн и вынуждены констатировать, что ваша старшая дочь внезапно почти полностью исцелилась! Не считая легкой атрофии мышц после относительно длительной комы, организм функционирует нормально!

– Дочка, родная, как ты? – Мужчина будто и не слушал доктора, он приблизился почти вплотную к моему лицу и все пытался заглянуть мне в глаза.

– Нормально, – вышло хрипло, слабо и неуверенно. – Вы кто?

– Ох, – выдали одновременно и доктор, и пожилой мужчина.

– Ничего страшного, – тут же заторопился эскулап. – Амнезия в подобном случае – меньшее из зол, к тому же стоит юной госпоже окрепнуть – и есть большой шанс, что потеря памяти пройдет сама собой.

О чем он? Какая еще потеря памяти? Я разве что-то потеряла? Так, сейчас проверю… ой. Ой… нет, я точно помню, что меня зовут Кристина и что я должна быть дома, в Питере. Почему тогда эти двое похожи на… ну не на коренных петербуржцев точно! Они и разговаривают на другом языке, причем на том, который я никогда не учила. Но отчего-то прекрасно понимаю и даже пытаюсь на нем говорить!

Что это вообще за язык такой странный? Нечто восточное, будто забавная смесь нескольких культур. Но почему-то в голове всплывала только некая «мужская» манера разговора. Благо тут она не так сильно отличается от женской, у слов просто нет родов.

Смешно так. То есть я знала о наличии «женских» диалектов, но даже подсознательно не желала их использовать. Это что за корявая базовая прошивка?

Так или иначе, со временем все же удалось разобраться и немного привыкнуть. Значит, я в больнице, но не в Питере. И даже не в России. А когда после всяких процедур и ванны мне принесли зеркало, обнаружилось, что я еще и не в своем теле. М-да…

Ну здравствуй, глубокий обморок. И дикий переполох в палате, потому что персонал решил, что пациентка наладилась обратно в кому.

Может, даже хорошо, что я очнулась под присмотром докторов? Меня тут же и обследовали, и с ложечки покормили, и успокоительным напичкали… укол сделали, садисты. Чем привели меня в состояние охреневшего дзена. То есть я знатно… э… удивлялась, но при этом была спокойна, как танк. Чужое тело, которое еле шевелится? Да ладно, подумаешь. Странный язык? Слыхали и постраннее. Чужое имя? Пренебречь, вальсируем. Это же лучше, чем вообще имени не иметь? Вот!

А еще мне постоянно говорили комплименты. Странноватые, как на мой вкус, но, судя по интонации, говорящие были уверены, что это будет приятно слышать:

– Дорогая, вы так похудели за время болезни! Просто феноменально! Стали настоящей тростинкой, хоть рыбок в ключицах заводи, все девушки будут вам завидовать!

Чему, спрашивается? Скелету моему? Я ж в зеркало смотрела, кожа да кости. Дунуть страшно, унесет и переломает. Ключицы эти чертовы торчат, как у анатомического пособия! При чем тут рыбы-то?

– Госпожа, ваша кожа стала просто потрясающей! Буквально умереть от зависти, такая белизна!

Э?!.. Я все правильно поняла? Вот этот бледный непропеченный блин в зеркале, вот это не первой свежести привидение?! Такому действительно можно позавидовать?! Да таких даже в гроб не кладут, отвечаю! Видела, как покойников румянят, любой живой обзавидуется.

– А волосы! Не срезайте ни в коем случае, госпожа, все мужчины будут без ума от такого сокровища!

Да ладно! Мочалка на голове вызывает у мужчин экстаз? С каких, интересно, пор? Ну и что, что она почти до задницы отросла, мочалкой от этого быть не перестала. Черной, жесткой, блестящей. Ну, когда вымыли, смазали тремя (хотя мне казалось, что тридцатью тремя) маслами и расчесали, стала еще и прямой. Без единой кудряшечки, без малейшего завитка. Скучно и странно. Точь в точь как та девчонка из фильма «Звонок», что любила вылезать из телевизора. Бу-у-у!

Но все остальное постепенно пришло в норму. Меня продолжали обкалывать успокоительным, не давая даже задуматься о том, что очнуться в чужом теле – само по себе полная фигня.

В итоге добились своего: я привыкла. Тело-то еле вошкалось после болезни, пришлось заново учиться не только ходить – ползать. И еще кучу самых простых вещей делать. А когда ты занят делом, время летит незаметно, рефлексировать некогда. Я и опомниться не успела, как подошел день моей выписки. И тут обнаружились новые сюрпризы. Да такие занятные!

Глава 2

– Вечно от тебя одни проблемы! – Младшая единокровная сестра тащила меня к лифту, чуть не выворачивая запястье. – Дура!

– Сама такая, – опомнилась я, выдергивая руку. Силенок все еще казалось маловато, с координацией наблюдались заметные проблемы, но это не повод обращаться со мной как со строптивой куклой. – Не дергай так, сломаешь! И я скажу отцу, чтобы счета за дополнительное лечение оплачивали из твоего содержания!

Сюэ Мейрен застыла с открытым ртом и вытаращилась на меня как на говорящую рыбу. Но быстро опомнилась и довольно зло скривилась:

– Что, похудела, мымра прыщавая, снова голосок прорезался? Лаять на меня вздумала?! Думаешь, навсегда теперь такой… фотогеничной останешься? Ха! Да с твоими варварскими генами ты за месяц снова разжиреешь как свинья! Которой ты и являешься!

– А еще меня дурой обзываешь, – вздохнула я, самостоятельно направляясь к лифту. – Полежи с мое в коме, потом будешь выступать. И вообще, как ты разговариваешь со старшей сестрой?

Да, что я успела выучить первым делом, так это «лестничную» структуру здешнего общества. Если ты старше хотя бы на год – все, обращаться к тебе надо с поклонами вприсядку. А кто так не делает, тот невежа, неуч, мама плохо воспитала, и вообще редиска, нехороший человек.

– Еще чего! Да ты мне такая же старшая, как крыса на помойке. Если б отец не попросил, ноги моей тут бы не было.

– Я дочь первой жены отца, старше тебя на два года, – напомнила я то, что успела выучить из разговоров медперсонала и родного папочки, еще целый один раз навестившего меня после пробуждения. За два месяца. Любящий родитель, что тут скажешь.

– Зато твоя мать была тупая варварка! Где это видано, чтобы семье наследовала такая грязная кровь?

– Дорогуша, моя мать была законной госпожой Сюэ, если ты забыла. Я родилась в браке. А вот на твоей маме отец женился уже после твоего рождения.

Сюэ Мейрен, которая как раз заскочила следом за мной в лифт, буквально задохнулась от негодования:

– Да ты!.. Да как ты!.. А знаешь, хоть лопни! Бабушка против, значит – ничего не получишь. И вообще, что я с тобой разговариваю? Иди и дальше жри свои чипсы и смотри мелодрамы, как делала это всегда. А, ну еще – спи. Ведь только во снах у тебя будет хоть какой-то приличный парень. В отличие от меня. Да что там парень! У меня вот-вот появится муж. Да такой, что не в одной мелодраме никого шикарнее не увидишь!

– Соболезную, – радостно оскалилась я. – Вряд ли в новой семье тебя будут баловать, как дома. Там ты станешь невесткой, а не дочерью хозяина, там не будет мамы и бабушки, зато наверняка есть свекровь.

– Ха! Ты просто завидуешь. Там такой… такой… красивый, богатый, галантный, ласковый и, говорят, очень добрый. Ну там, живность всякую ущербную домой тащит, меценатствует, помогает молодым предпринимателям.

– Ну-ну, – хмыкнула я, выходя из прозрачной кабинки на парковку. – Радуйся, деточка. Разрешаю.

– Да ты совсем рехнулась, – резюмировала Мейрен после долгой паузы. – Куда прешь, корова, вон моя машина. Совсем мозги растеряла?

– Треснуть, что ли, тебя по башке? – вполне миролюбиво предложила я, разворачиваясь. – Как раз узнаешь, каково это – терять память.

– Пф! Все равно, увидишь моего Вейшенга – сразу ноги подкосятся, – хмыкнула Мейрен.

А у меня в груди что-то екнуло. Какое… знакомое имя. Будто слышала его где-то, и не раз. Еще и тоской такой потянуло, что на глазах слезы навернулись. Может, настоящая Сюэ Кирэн его знала? Или даже была влюблена? И это ее память прорывается сквозь мое попаданство?

Тогда понятно, почему сестра так злорадствует. Видимо, знает, что Кирэн по нему сохла. Интересно, а этот Вейшенг знал о чувствах девушки? Хотя если верить тому, что говорят окружающие, то до комы девушка была толстой, прыщавой и имела кучу комплексов. Вряд ли такая призналась бы «красивому, богатому, галантному, ласковому» и дальше по списку. Но как же болезненно тянет в груди…

– Обязательно так гнать? – Нытье под сердцем вылилось в глухое ворчание, как у собаки, которую уже почти довели, но она еще держит себя в лапах.

– Тебя не спросила! Не хочу пропитаться больничными запахами… второй раз за день! – предсказуемо отозвалась Мейрен, вжимая педаль газа глубже в пол. Ее попсовая красная машинка, похожая на глубоко футуристичную божью коровку, вильнула в потоке и вылетела на скоростную полосу. – Если тебе не купили авто – завидуй молча!

– А что ты забыла в больнице второй раз? – Я моментально выцепила нестыковку.

– Тебя, корова!

– Ага. Значит, раньше ты навещала кого-то другого?

– Естественно.