– Не это ищите, Кирилл Олегович? Но можете не переживать, от декана я вас отмазала. Что такое нужно было сделать, сколько пар к середине второго курса прогулять, чтобы звонил лично декан? Ну, ладно, справедливости ради, до этого был ещё ряд пропущенных от других лиц.

– Как? – он вскакивает с дивана, а я понимаю, что возня за стеной мне не померещилась, парень явно в ночи во всё ещё бессознательно-сознательном состоянии всё-таки раздевался сам.

Вадик-то точно оставил его в брюках и футболке, стянув помимо верхней одежды только ремень, часы и цепочку, чтобы не пережал себе чего-нибудь во сне. А вот сам Кирилл разделся догола. И лишь по долгому молчанию и внимательному взгляду ниже лица понимает, что с ним что-то не так. Впрочем, меня всё устраивает, даже не выдерживаю и облизываюсь, выбирая между остывающим завтраком и накаляющейся собой. Он на трезвую голову такой же решительный как в клубном коридоре или нет? Можно проверить.

Подхожу ближе, уже заглядывая в глаза, на миг отвлекаясь на дёрнувшийся кадык. Боже, кто-то смущается? Он делает шаг назад, упираясь в диван, падая на него. И теперь смотрит практически снизу вверх. Подхожу совсем близко, но в ответ получаю далеко не то, что ожидала:

– Ты же понимаешь, что я могу сейчас и не сдержаться? – вот это сила воли, держать взгляд исключительно на лице, при том что на грудь смотреть куда удобнее и голову запрокидывать не надо.

– Ты же понимаешь, что я этого и добиваюсь? Вчера ты очень невовремя уснул в машине, я расстроилась…

– Я даже не знаю, что предложить тебе в качестве компенсации…

Интонация из “давай не будем пороть горячку, а подумаем о последствиях головой” превращается в “я просто хочу быть стопроцентно уверен, что ты тоже согласна”. С комфортом устраиваюсь у него на коленях, не обращая внимания на задравшуюся чуть ли не к талии ночную рубашку. Сухие ладони всё-таки ложатся на бёдра, корябая кожу. Он на пробу касается губами шеи, одновременно притягивая ближе. Ощущение крепкого молодого тела под пальцами непривычно и пьяняще. Хорошо даже так, а уж однозначный крепкий стояк и вовсе радовал, после муженька-то.

– Только не нежничай, понял? И сразу оговорим, что никаких поцелуев во время секса.

– Такая красивая девушка – и не любит нежностей? Если тебя интересует, кстати, свежая справка от венеролога лежит в куртке вместе с паспортом.

– И это прекрасно, – толкаю его в грудь, заставляя откинуться на спинку дивана. – Значит обойдёмся без сюрпризов.

Он наблюдает, позволяя мне вести или в принципе предпочитая быть ведомым, уж это только предстоит узнать. Но вид отменный, а я наконец-то не чувствую себя зажатой между матрасами, один из которых тычет в меня членом. Боже, почему нужно было за сутки столкнуться с изменой и притащить в постель левого парня, чтобы понять, что Игорь был просто глубоко укоренившейся привычкой?

Кирилл не возмущается, когда я переношу вес на руки, опираясь на его грудь, лишь придерживает за талию, когда нога проскальзывает по обивке дивана. Я же медленно насаживаюсь на него, плавно, запоминая ощущения. Заставляя себя расслабиться, чтобы не сжимать тисками. На мгновение перед прикрытыми глазами вспыхивает картина тощего девичьего зада на члене Игоря. А мне этот подонок говорил что-то про моральный облик приличной женщины, устроив раз скандал из-за порно, о предложениях попробовать что-то новое и говорить нечего. Сука, чтобы у тебя в самый разгар измены падал и не вставал!

У парня, кажется, в голове мелькает что-то в том же настроении, слишком уж злой и жёсткой становится хватка на талии, хотя толчки остаются осторожными. Мы оба действует слишком медленно, будто сомневаясь в происходящем – или пытаясь его осмыслить. Прижимаюсь лбом к твёрдому плечу, заставляя себя не торопиться, просто наслаждаясь новыми ощущениями. Под лишённой загара кожей перекатываются мышцы, везде, где это только возможно ощутить. Вот уж действительно, десерт после длительного поста…

– Блядь, я хочу тебя сожрать, Кирилл. Просто всего с потрохами…

– Как самка богомола? – он всё-таки прибавляет темп, но привычной по редким супружеским ночам одышки над ухом не слышно.

– Да… нет… не знаю… но если ты сейчас остановишься, то точно да!

И я даже не шучу, я вполне готова впиться зубами ему в горло, если он так поступит. Но Кирилл только фыркает, сжимая меня до хруста в спине, будто я какая-то игрушка. Могла бы возмутиться, но сейчас меня и такой подход устраивает, тем более, что парень не возмущается ни когда я всё-таки впиваюсь зубами где-то над ключицей, ни когда слишком глубоко царапаю плечи длинными ногтями. Его это будто только раззадоривает. Кирилл и сам кусается как животное. Может мы оба и вымещаем сейчас злость таким образом, но менее приятным секс от этого не становится. Скорее, это прибавляет даже какой-то остроты.

У меня на шее наверняка останутся синяки, но я даже не буду их скрывать. Где-то в глубине квартиры звонит телефон, лёгкий на помине неблаговерный, узнаю по рингтону, но мне плевать. Я всё ещё помню вчерашние сообщения. Впервые за последние лет десять не просто кончаю одновременно с мужиком, а в принципе – кончаю с мужиком.

– Я, кажется, тебе ночнушку порвал, – Кирилл запрокидывает голову, хватая воздух ртом.

– Да и хер бы с ней… Господи, я не считаю обмен десяти лет брака на это утро невыгодным! – лежу на его груди, обводя кончиком ногтя рельеф, со странным интересом наблюдая, как парень от щекотки втягивает живот.

– Во сколько ты выскочила замуж?

– В двадцать. Мне тридцать лет, Кирилл.

– Врёшь. Двадцать пять максимум, – он гладит меня по спине, откидывая обрывки тонкой ткани в сторону.

– Могу паспорт показать.

– После. Дай отдышаться хоть… А мы с тобой точно вчера в первый раз встретились, а то лицо мне кажется знакомым, но понять никак не могу, где я тебя уже видел.

– Ну, скорее всего в светской хронике. Думаю, нам следует познакомиться заново, – хотя обстановка для этого самая неподходящая, два голых человека, только что потрахавшихся на диване в холостяцкой квартире, решили вспомнить о приличиях. – Ржевская Ирэна Витальевна.

– Охуеть, – он внимательнее присматривается к лицу. – Нет, я ни о чём не жалею. Хотя теперь у меня ощущение, что меня сняли в клубе. Новый опыт. Интересный опыт.

– Рада, что ты не стал биться в истерике и искать отговорки побыстрее смыться отсюда. И выкать не начал.

– Не дождёшься. Пока твой муженёк не попытался меня прикопать в лесу – всё превосходно.

– Кстати, об оленях… Я в душ первая, ты следом, а потом за завтраком поговорим. Есть кое-что, что будет тебе интересно. И, Кирилл…

– Да?

– Я рада что “сняла в клубе” именно тебя. Даже если это было на одну ночь.

Он удерживает меня за бедро одной рукой, не давая встать с себя. Наклоняет голову, собираясь что-то сказать. Пальцы свободной руки скользят по груди, к шее, когда парень всё-таки произносит:

– То что он – олень, не делает тебя оленихой. Может ты просто Белоснежка.

– Ну тогда подумай пока, кто ты в этом зачарованном лесу.

3

– Итак, что же за коварный план пришёл в эту прекрасную голову? – смущаться и строить из себя совсем уж паиньку Кирилл явно не планировал, впрочем, я бы при таком раскладе и расстроилась.

Главное, чтобы наглеть не начал, а в остальном может вести себя так, как хочет. Парень активно уничтожал заказанный из кафе завтрак, без всякого стеснения заглядывая в вырез домашней майки. Покупала я её килограмм пятнадцать назад, так что на груди она свисала, и стоило чуть наклониться, как открывала полный обзор. Но вот такого бессовестного разглядывания от парня на восемь лет младше я не ожидала, как-то привыкла считать эту разницу ощутимой. А может машинально считала себя неинтересной для тех, кто младше.

– Ну, я бы не назвала его коварным. Так, милая женская месть… Знаешь, неприятно спустя столько лет брака услышать, что я в этой ситуации должна ещё и благодарна быть.

– За что? – он чуть не подавился кофе, едва успев поднести кружку ко рту. – За то, что изменил? А аргумент какой? “Радуйся, что просто загулял, а не развёлся”?

– О, так мужская логика всё-таки существует? – вытягиваю ноги под столом, походя цепляя босые ступни Кирилла. – Получишь медальку, если угадаешь остальные сообщения.

Парень улыбается, но предполагать поток прочих гадостей отказывается. Ну да, несложно вообразить, что там может быть. Или наоборот, трудно угадать, как далеко зашла эта мерзость. А Игорь разгулялся. Уж не знаю, сам ли он написал, или по пьяни, или его накрутила его девица.. Кстати, о девице. Тянусь за телефоном. Там, конечно, есть и запись с квартирной камеры, мерзавец настолько обнаглел, что притащил её к нам, но он и сам постарался, прислав мне совместное фото с ней, наигранно счастливое настолько, что аж блевать охота.

И не надо говорить, что тут только его вина. Не знаю о том, что он женат, она не могла. Город у нас может и миллионник, но клан Ржевских-Коршуновых слишком на слуху, чтобы не знать о нас. Она не могла не быть в курсе – и всё равно согласилась.

– Итак, зачем я тебе нужен?

– Всё очень просто, пожимаю плечами, – ты помогаешь мне восстановить справедливость и хорошо себя ведёшь, а я решаю твои проблемы с универом и оплачиваю оставшиеся два курса полностью. И все в плюсе. Тем более, что их роман наставил рога и тебе…

– Ты же не хочешь сказать, что…

– Узнаёшь? – поворачиваю смартфон экраном к Кириллу.

– Сука! – он вскакивает из-за стола, опрокидывая стул при этом.

Грохот мебели не заставляет остыть его злость, но Кирилл замирает на месте, тяжело дыша и сжимая кулаки. Осторожно подхожу ближе, заглядывая в глаза, но он отводит взгляд. Хотя блеснувшие в них злые слёзы всё-таки замечаю. Прикасаюсь к плечу, заставляя обратить на себя внимание. В этот момент ему хоть душу продать предлагай – он согласится. Но мне не нужна душа, мне нужен соучастник.

– Понимаешь, котик, мой будущий бывший муженёк уверен в собственной неотразимости. Ну и свято убеждён в том, что я в свои тридцать – отработанный материал, на который никто не посмотрит. Игорь, правда, забыл, что при первом знакомстве мой отец спросил, на какой помойке я его нашла, причем при нём и глядя ему в глаза… Я хочу хорошенечко потоптаться по нему, прежде чем запустить развод. Может это и мелочно, но я не могу себе отказать в таком удовольствии.

– Я в деле. Что угодно, – он сжимает мои плечи, притягивая ближе, – я сейчас даже на сделку с дьяволом согласен.

– Ну, такого я от тебя не требую… Пока что. Но у меня есть неплохая мысль… Загородный клуб “Сосновый бор” знаешь? – получив кивок, продолжаю, подбирая обтекаемые формулировки. – У нас там проходит что-то вроде междусобойчика с демонстрацией протеже.

– Меряетесь тем, насколько смазливую мордашку удалось продать широкой публике, завалив перед этим в постель?

– Фу, какая пошлость! – но вынужденно признаю. – Но некоторые – да. Когда реальными достижениями похвастаться не могут. У мужской части это, правда, перетекает в попойку с рассказами о похождениях. В один из прошлых разов, моя сестра пришла не с мужем.

– О, я кажется помню сплетни, как раз перед моим уходом в армию было дело! – Кирилл оживляется.

– Громкое и обидное заявление для своих, да. В нашем клане, – на этом слове фыркаю, – это делается именно так. Особенно, если муж был откуда-то не из своих кругов.

– Ну, по крайней мере меня из развлечений на одну ночь перевели в эскорт. Карьерный рост! Извини, просто слишком много всего для одного утра. Я думал, ты будешь какие-нибудь многоходовки строить, сплетни распускать…

– Не хочу, – отстраняюсь от парня. – Он будет ждать от меня подобного, а я хочу просто грубой игры, которую Игорь будет пытаться просчитать, сам себя загоняя. Интригами после окружающие займутся. Никто не упустит шанс ткнуть неудачника в больное место и откусить побольше. Не знаю, насколько это заметно со стороны, но у нас в семье за своих принято глотки грызть.

– Надеюсь, что людей после этого в пакетах не вывозят?