Мы прошли в крохотный закуток, который был переоборудован в скромный рабочий кабинет: узкий, но длинный стол, рядом два манекена, облаченные в недошитые пиджаки, а в углу возвышался пузатый платяной шкаф.

– Располагайтесь, – любезно предложил Виктор Ворсович.

Стажер примостился на крохотном круглом стульчике, больше походившем на подставку для цветов, а я скромно встал у стены, заняв место рядом с испорченным манекеном.

– Не такой большой, как раньше, верно, Артур? – спросил хозяин, окинув взглядом скромное пространство.

Я молча кивнул.

– Итак, чем обязан?

Богряцкий Виктор Ворсович был первым начальником созданного двадцать лет назад отдела Нечисть. А до этого руководил московским сыском, являясь первым замом криминальной полиции. Так было до тех пор, пока он не познакомился с главными героями бабушкиных сказаний. Впрочем, до возникновения нашего подразделения за нечистой силой следили спецслужбы, тоже ГКБ. Пока взаимоотношения человек-нечисть не скатились в бытовую плоскость. И тогда понадобился орган, способный не только надзирать, но и взаимодействовать, применяя к пришельцам превентивные меры контроля.

Полковник Богряцкий был настоящим трудоголиком и буквально жил на работе, создавая с нуля сложную структуру новой граничной полиции. Может, именно по этой причине его в скором времени настиг инфаркт. Прямо на рабочем месте. Мы тогда здорово перепугались. Помню, дежурный даже не стал дожидаться скорую, а на патрульной машине доставил начальника в больницу.

Виктор Ворсович долго лечился, потом еще столько же восстанавливался, но в свой кабинет, к сожалению, так и не вернулся. Ходили слухи, что его возвращению воспрепятствовала семья. Так нам внушало новое руководство. Но мы-то прекрасно знаем, как работает кадровая система: пока есть силы, будешь пахать до изнеможения, а как оступился – сразу в расход. Спишут без всякого зазрения совести, механизму правосудия нужны качественные детали, а не винты со сбитой резьбой.

Короче, после отставки наши оперативники еще долго бегали к мудрому полковнику за дельным советом. Что делать и как поступить? А тот никогда не отказывал. Всегда радушно принимал, выслушивал и в большинстве случаев помогал. Вот и я по старой памяти решил наведаться к бывшему начальнику.

Разлив душистый зеленый чай по кружкам, Виктор Ворсович выслушал мой рассказ и, бросив взгляд на стажера, тут же предложил:

– Вот что, молодой человек, сходите-ка вы прогуляйтесь. У нас с вашим наставником разговор намечается не для чужих ушей. Уж не обессудьте, но не хотелось бы дельные мысли предавать огласке.

Парень мгновенно сориентировался, не стал спорить. Молодец, хоть в чем-то сообразительный. Полковник дождался, пока тот закроет снаружи дверь, и тут же наградил меня строгим взглядом:

– Да, Артур, дела.

– Все настолько плохо?

Виктор Ворсович устало вздохнул:

– А разве с нечистью может быть иначе? Нет, друг мой, у них дыма без огня не бывает. Если безобидный бука такое учинил, значит, готовься к серьезным последствиям.

– Знать бы только к каким.

– Ну предположения мы с тобой строить можем сколько угодно, – сказал полковник. – Доводы, домыслы, версии. Только какой в том смысл? Нам не догадки, а факты необходимы. Как у тебя, кстати, с агентурой дела обстоят?

Я пожал плечами:

– Есть один леший, но он по другим делам, дурь-травой барыжит. С серьезными вещами дел не имеет. Пара русалок, но те тоже по интимному направлению проходят. Домовой форточник, но его коллеги с СЗАО уже депортировали. Да и в целом территория такая, что серьезных происшествий даже по большим праздникам не случается. Незаконное проникновение да страх легкой степени. Одним словом, спальная окраина.

– Тем более непонятно, какая муха этого буку укусила. Может, он одичалый?

– Не похож. В пространстве отлично ориентировался.

– Да-а-а-а-а.

Бывший начальник сделал глоток и отставил чашку в сторону. А затем внезапно задал вопрос, не относившийся к делу:

– Знаешь, в чем беда нынешней граничной полиции?

– В чем? – решив не гадать, поинтересовался я.

– Неправильно вы работаете.

– То есть?

– А вот так. Методические указание при расследовании давно уже устарели. Ты человек, и рассуждаешь ты по-человечески. А нечисть хоть и стала похожа на людей, порой так сильно и не отличишь. Все равно к ней особый подход нужен. Смекаешь? Ну поразмысли: эти существа долгие годы находились в тени, изучая нас, питаясь нашими страхами. И все ради чего? Чтобы жить бок о бок с нами? Так почему тогда раньше не пошли на мировую? Нет, друг мой, тут не все так просто. И если нечисть совершила такое преступление, что ни в одни рамки не лезет, значит, плохо дело. – Бывший полковник придвинулся чуть ближе и тихо прошептал: – Никому из них не доверяю, даже самым безобидным, – и указал на дверь. Помолчал и добавил: – Без агентуры с ними никак не справиться.

Его слова заставили меня задуматься. А пока я размышлял, Виктор Ворсович достал из стола клейкий листок, ручку и мелким, неразборчивым почерком записал адрес.

– Вот, держи.

– Что это? – тут же уточнил я.

– Был у меня один хороший приятель. Бесом кличут.

– Имя такое?

Полковник улыбнулся:

– Скорее разновидность. Шучу. Я на своем веку еще ни разу нежить не встречал.

Недовольно поморщившись, я заставил себя дослушать, а не отказываться от предложенной помощи. Но Виктор Ворсович заметил мою реакцию. И тут же вразумил:

– Зря ты нос воротишь, капитан. Я вот уже смирился, что без них нам никуда. К ним, главное, подход найти.

– Жесткий? – предположил я.

– Правильный.

Покинув свое место, полковник прошелся по каморке: успел сделать четыре широких шага, уперся в стену и, не обернувшись, произнес:

– Знаешь, что я понял, попав на пенсию? Что мы в нечисти напрасно тратим свое время. Пока копаемся в межрасовых скандалах и проявлениях агрессии, наш мир постепенно начинает принадлежать не нам. Они усыпили нашу бдительность. И не спеша захватывают наши территории.

Мне показалось, что полковника понесло куда-то в сторону, но не успел я спросить, как он продолжил:

– Так что не стоит их недооценивать. Хочешь разобраться в этом деле, значит, действуй, в противном случае будет поздно. Повезет, успеешь доказать, что ты не осел. Нет – спишут в утиль и отправят на гражданку уживаться с представителями потустороннего мира. Ладно, заболтался я с тобой. Так что не вороти нос, а отправляйся в Коломну, в Восемнашку, тебе ведь приходилось бывать в этой резервации?

– Нечасто, но бывал.

– Ну, стало быть, дорогу найдешь. Вот и расспроси обо всем Беса. Что знает, он ответит, врать не станет, слово даю. Сплетник он знатный, да и собратьев своих особо недолюбливает, так что прикрывать не станет.

Мне хотелось что-то возразить, хотя стоило просто поблагодарить полковника за наводку. Но вместо этого я как-то неуклюже кивнул, словно согласившись со всем сказанным, и быстро покинул коморку.

Стажер ждал меня возле машины. Руки в брюки, голова опущена – неужели обиделся? – только этого детского сада мне еще не хватало.

– Так, приятель. Вот задание на оставшийся день, – бодро начал я. – Дуй в отдел и начинай зубрить матчасть. Начни с Закона «О Рубежной полиции», а заодно, – немного помедлив, чтобы выдумать что-то еще, я добавил, – и тактико-технические характеристики «СЯ». СЯ – это Сдерживатель Ярыгина, наш основной вид оружия. Ну, все запомнил?

– Запомнил, – ответил стажер. – Только я в отдел не поеду. Я с вами. В Коломну.

Вот шельмец, подслушал все-таки. Не зря его полковник за дверь выставил. Надо было еще дальше направить! И проверить, чтобы не терся возле замочной скважины. Ну да ладно, разговор наш слишком уж заумным вышел, так просто не разберешь.

Немного поразмыслив, я посмотрел на часы. Почти пять. Надо бы его все-таки домой спровадить. С другой стороны – какой-никакой, а все-таки свидетель. Мало ли какие сведения я узнаю, всегда подтвердить сможет.

– Точно решил помочь?

Стажер недовольно нахмурил лоб. И тут же ответил:

– Разрешите собственный косяк исправить и оказать посильную помощь! Ведь это все-таки я помешал вам буку задержать.

«Упертый малый, быстро сообразил, куда я клоню. Неплохое качество. Ему бы еще научиться старших по званию слушать, цены не было бы», – подумал я и не раздумывая приказал:

– Прыгай в машину.

Пускай привыкает к тяготам и лишениям нашей службы… Да и в целом, когда с первых дней службы сразу в «бой», – это не так уж и плохо. Практика, она лучше всякой теории будет. И чем раньше он поймет, почем фунт лиха, тем быстрее определится, его это место или нет.

Глава 3. Резервация

Алинка долго не могла уснуть. Сначала просила рассказать сказку, потом устало ворочалась в кроватке – то ей жарко, то холодно. И, наконец, под финал этого бесконечного укладывания попросила покачать. Ольга устало зевнула, но отказать дочери не смогла: всего два годика, ну как тут можно сердиться.

Кроватка была без маятникова механизма, поэтому Ольга просто двигала её туда-сюда, – хорошо хоть колесики есть, все легче, чем пытаться сдвинуть такую бандуру на ножках. Старый паркет приятно поскрипывал в погруженной в легкую дремоту комнате. Туда-сюда, скрип-скрип… тик-так – вторили звуку часы. Однотипные движения заставили забыть об усталости. И Ольга, конечно же, не услышала, как щелкнул замок входной двери.

Темный низкий силуэт проскользнул в коридор и растекся по стене, словно клякса. А в комнату уже пробралось нечто крохотное, не больше взрослого кота. Передвигалось это существо на четырех лапах, крадучись, а потом резко распрямилось, растворившись в полумраке.

Возникло оно уже возле гардероба. Осторожно на кривых ножках пробралось в комнату и поспешило укрыться в ближнем углу за пузатым шифоньером. Между стенкой и креслом имелся небольшой зазор, где царила густая пустота. Из нее в ночи мелькнули два янтарных глаза.

Ничего этого Ольга, конечно же, не видела и видеть не могла. Мурлыча под нос колыбельную, она, кажется, окончательно задремала. Правда, ненадолго. Материнское чутье дало о себе знать в ту самую минуту, когда существо собиралось выбраться наружу из своего мрачного укрытия.

Ольга внезапно дернулась. И проснулась. Сон как рукой сняло. Быстро посмотрела на кроватку. Алинка спала: сбросив с себя одеяло, она раскинула руки и ноги, тихо посапывая маленьким носиком. Чудо, а не ребенок. Настоящий ангел.

Поправив волосы, Ольга не успокоилась. Выпрямив спину, она бегло осмотрела комнату в поисках причины беспокойства. Ничего необычного, все на своих местах. Может быть, отец заглядывал? Из соседней комнаты послышался протяжный храп, опровергая внезапную догадку.

Ольга устало поднялась с кровати и направилась к окну, чтобы пошире открыть створку – осень выдалась теплой, и в комнате было душно.

Не успела она зафиксировать форточку, как беспокойство вернулось. Ольга почувствовала, как задрожали руки, а в груди что-то неприятно заныло. Ее взгляд уткнулся в тусклые огни соседних окон и внезапно встретился со странным уродливым лицом.

Вначале ей показалось, что все дело в ярком свете фонаря, но, сфокусировавшись, женщина резко дернулась и обернулась…

Раньше она никогда не видела домовых в живую. Осознавала, что они существуют, так как часто смотрела криминальные репортажи по телевизору, где их показывали во всей красе, а вот так, чтобы столкнуться нос к носу, не приходилось.

Прилипнув к стене, словно паук, домовой висел вверх ногами. А его лицо по непонятной причине продолжало находиться в правильном положении. Выглядело это настолько жутко, что казалось, будто его тело и голова – разные части одного целого, склеенного кое-как.

Крохотное, с кулачок личико кошмарного пришельца исказилось. Глаза сверкнули злобой, а огромный, от уха до уха, рот расплылся в зловещей ухмылке. Вот тут-то Ольга и поняла, что домовой настроен вовсе не дружелюбно.