Она не сопротивлялась, быстро сообразив, что я более выигрышный вариант, а спустя десять минут мы мчались в направления отеля. Зажатость слетела с первым оргазмом, а дальше я имел её, как привык, получая отклик в виде стонов. Отрубился неожиданно для самого себя, а когда проснулся, девчонки в номере не было. Осмотрелся, убедившись, что она ничего не взяла, и посмотрел камеры в комнате охраны, где она сваливала из отеля с такой скоростью, словно в номере наткнулась на нечто, напугавшее её до смерти. И она растворилась. Я не искал, но момент неудовлетворённости и желания ощутить её язычок на своём члене ещё раз, неприятно тянул внутри.

Вовремя опомнившись, отхожу назад и, устроившись на безопасном расстоянии, пожираю её взглядом: тёмно-русые волосы аккуратно уложены, на лице минимум косметики, а фигура обтянута формой с логотипом кофейни на фартуке. И сейчас её тело молчит, отталкивая любого, кто пожелает приблизиться. Закрытая, даже зажатая, протирает стойку и освобождает витрину от остатков десертов.

Насколько я знаю, они работают в паре. Именно благодаря этому моменту две недели назад Фелер смог выйти на след Охотника. Опускаю взгляд, чтобы прочесть на стикере «Для Лизы».

Светлячок по имени Лиза…

А если это другая подруга? Благодарен дочке босса, что кроме адреса и имени, присутствует номер, поэтому набираю цифры и наблюдаю за девчонкой. Реагирует на звонок телефона, несколько секунд смотрит на экран, нахмурив брови, а затем скидывает звонок. Плюс за нежелание связываться с незнакомыми экземплярами, минус – сбросила мой входящий.

Ладно, Светлячок, за это отработаешь отдельно.

Кофейня работает до семи, а значит, остался час до закрытия. Возвращаюсь к машине, паркуюсь так, чтобы не пропустить девчонку, и жду. Осматриваюсь, не наблюдая ставшего привычным за две недели сопровождения. Она появляется минут через пятнадцать, что значительно раньше положенного. Перебирает ножками, направляясь к станции метро, а я выскакиваю из машины, чтобы догнать. Но неожиданно останавливается, поднимает голову и смотрит в небо. Зависла. Не понимаю, что происходит, но, приблизившись, улавливаю шёпот. Бормочет что-то себе под нос, а после тяжело выдыхает, наполняя пространство вокруг себя сожалением. И как только делает шаг, произношу:

– Привет, Светлячок.

Глава 4

Лиза

Страх обволакивает за доли секунды, потому что я сразу узнаю того, кому принадлежит голос, а плюсом идёт «Светлячок». Только он меня так назвал в нашу первую и единственную встречу, объяснив это тем, что именно сигналы моего тела стали ярким светом, на который он среагировал.

Он меня выследил. Я буду наказана за то, что видела оружие? Или за то, что видела его? Или есть моменты, которые остались без моего внимания, но играют для него важную роль? А может, просто побежать? Прямо сейчас: рвануть с места, преодолеть несколько метров и оказаться внутри станции метро. Но где гарантия, что он не знает мой адрес? Нашёл же он меня здесь.

И пока стою, не смея повернуться, вспоминаю лицо, почти лишившиеся за полгода внятных черт, мужчина берёт инициативу в свои руки и оказывается передо мной.

Я вспомнила. Его вспомнила. И если тогда на нём был минимум одежды, то в данный момент поверх костюма в клетку классическое пальто, а руки прикрыты кожаными перчатками. И очки со стёклами хамелеон, переливающиеся разноцветными бликами при попадании света с разных сторон. Полгода назад я прятала взгляд, практически не глядя на него, но сейчас… Он просто стоит, окутывая пригвождающей аурой и ожидая реакции с моей стороны, а я хочу произнести «вау».

Такие мужчины не про меня. Никогда. Беспомощные, скулящие мальчики – мои идеальные варианты, но не такие, как человек, который спустя бесконечное количество времени поднимает очки и окидывает меня хитрым взглядом, без слов напоминая, что когда-то я извивалась, кончая на его пальцах, а после сосала его член, словно никогда не пробовала ничего слаще.

– Здрасьте… – Из меня вырывается жалобный писк, который тонет в потоке проезжающего транспорта.

– Значит, Лиза? – Он склоняет голову набок и медленно ползёт взглядом по моему телу.

Ничего примечательного: голубой пуховик до колен, чёрные джинсы и ботинки на удобной платформе. Всё для того, чтобы потеряться в потоке таких же, как и я, серых и обычных людей.

– Простите, мы знакомы? – Жалкая попытка сделать вид, что вижу его впервые.

Он несколько секунд сосредоточенно на меня смотрит, а затем взрывается хохотом, запрокинув голову назад и привлекая ненужное мне внимание. Неужели не забыл? Пребывала в уверенности, что такие мужчины стирают из памяти случайные знакомства с восходом солнца, но он помнит… Не уверена, что секс со мной отпечатался для него незабываемым моментом, он же, в свою очередь, несколько недель приходил ко мне во снах, вытворяя непристойности умопомрачительного характера.

– В машину, Светлячок. – Низкий голос не терпит неподчинения, но я не двигаюсь, решая, стоит ли исполнить приказ. – Быстро!

Он разворачивает меня и подталкивает к автомобилю, который уже мне знаком. Дверь распахивается, приглашая оказаться на переднем сиденье. Сжимаюсь, складывая ладони в замок на коленях, и жду, когда мужчина окажется рядом. Не спешит влиться в поток машин, отодвигается и, устроившись полубоком, буравит меня взглядом. Я же сосредоточена на вывеске кафе перед собой, потому что не придумала, о чём говорить, а главное, стоит ли упоминать пистолет, случайно попавшийся мне на глаза и ставший причиной побега.

Дёргаюсь от резкого движения, приготовившись защищаться, но передо мной появляется коробка, перевязанная лентой. Подарок? Мне?

– Открой.

Послушно тяну за кончик ленты, а когда поднимаю крышку и откидываю несколько слоёв бумаги, вижу ту самую жёлтую сумку, о которой грезила последний год. Бренд матери Аллы и аксессуар, на который я никогда не заработаю.

– Откуда ты…

– Подруга передала тебе подарок.

– Аля? – Дыхание сбивается, и я уже не боюсь говорить, переключившись на напарницу. – Как она? Я ничего не слышала о ней с тех пор… – Замолкаю, не зная, а можно обсуждать с ним появления Аскольда Верановича и звонок Аллы. – У неё всё хорошо? – Наконец, поворачиваю голову, чтобы посмотреть на мужчину.

– Пока нет, – отвечает спокойно, – но через несколько дней ситуация изменится. Надеюсь, что изменится.

– Что это значит?

– Это значит, – рывок, и его лицо оказывается в паре сантиметров от моего, – что я не зря напрягался последнюю неделю, потому что сегодня получу заслуженное вознаграждение в виде милого Светлячка. Я был немного расстроен, обнаружив утром твою пропажу, потому что надеялся на продолжение знакомства. Моего с твоей киской, твоего с моим членом. – А затем он улыбается, дезориентируя похотливым взглядом, в котором лентой проносится всё, что он себе позволил нафантазировать.

Нервно сглатываю, на автомате облизывая пересохшие губы, чем подстёгиваю мужчину, кадык которого дёргается. И среди хаоса из сомнений, страха и предвкушения из меня вырывается самый странный вопрос в условиях неоднозначной ситуации.

– Как тебя зовут?

– Евгений.

Ему подходит. Прикидывая, какое из имён подойдёт ему больше, Женя не рассматривала, наверное, потому, что у меня оно стойко ассоциируется с другом брата.

– Очень приятно.

– Приятно будет, когда мой член окажется в тебе. Если ты, конечно, перестанешь играть в показную вежливость.

– Я думала, ты пришёл меня наказать.

– Только скажи, Светлячок, и любое из наказаний к твоим услугам. – Он тянет бегунок на куртке вниз, разочарованно осматривая унылый свитер. – И я тоже. В любое время, в любом месте, на любой поверхности… будь то кровать, пол или рояль. – Он походит на дьявола, убаюкивающего бархатным голосом и заставляющего согласиться на всё, что предложено. – Предоставлю тебе право выбора. – Его губы касаются моей шеи.

Жарко. Невыносимо жарко в пределах салона автомобиля. Его близость действует на меня странным образом, желая возвращения в номер отеля и повторения секса. Кожа покрывается мурашками, тело вибрирует, а глаза закрываются сами собой, позволяя Евгению прикусывать кожу на шее. В этот момент коробка соскальзывает, и, чтобы удержать её, подаюсь вперёд, отгородившись от притязаний мужчины на моё тело.

Эксклюзивность момента уничтожена моей неуклюжестью и зажатостью. Но его, видимо, это не расстраивает, потому что он заводит двигатель и жмёт на газ, врываясь в поток транспорта. По-прежнему сжимаю края коробки, в которой находится моя мечта: жёлтая сумка с чёрными вставками из змеиной кожи от бренда «Danata». Алла не забыла, что позволяет мне надеяться на правдивость нашей дружбы и возможности её продолжения.

Евгений так и не сказал, что в данный момент с ней происходит. Но если взять в расчёт её отца, который, как мне показалось, является человеком, способным решить множество проблем, градус переживаний можно понизить. Задыхаюсь в тёплой куртке и под острым взглядом мужчины и не сразу понимаю, что он едет в противоположную сторону от моего дома.

– Мы едем не туда. Я живу там, – показываю назад, не уточняя адрес абстрактного «там».

– Мы едем туда, куда я скажу. – Сосредотачивается на дороге, всем видом показывая, что со мной считаться не стоит. – За что, говоришь, я должен был тебя наказать?

– За то… – останавливаюсь на полуслове, не решаясь сказать. – За то, что я видела пистолет в твоей сумке.

– И?

– Ну как же, – удивлена его спокойствием, – пистолет в сумке. И там было ещё оружие. Ты не подумай, я не специально, просто споткнулась о сумку.

– Моя работа предполагает наличие оружия, – произносит спокойно, не отвлекаясь от дороги, словно я только что произнесла какую-то глупость.

– А кем ты работаешь?

– Телохранителем.

Ложь. Не знаю, по какой причине внутри просыпаются сомнения, но его голос изменился в тот момент, когда он произнёс «телохранитель».

– И кого ты охраняешь?

– Отца Аллы.

– То есть ты работаешь на Аскольда Верановича? – Сухой кивок. – Давно?

– Лет десять.

– Значит, и Аллу давно знаешь?

– Да.

– И знаешь, почему она сказала, что её отец умер?

– Да.

– Расскажешь?

– Обязательно, – произносит серьёзно и, остановившись на светофоре, приближается к моему лицу, – сразу после того, как твой язычок окажется на моём члене.

– Может, сейчас?

– Потерпи пять минут и сможешь встать передо мной на колени в более комфортных условиях.

Заторможенно перевариваю сказанное, не сразу уловив смысл.

– Я не… Имела в виду, может, расскажешь сейчас?

И пока жду ответ, машина ныряет на подземную парковку, а затем останавливается.

– Мы приехали.

– Куда? – Пригнувшись, пытаюсь осмотреться, наблюдая лишь ряды дорогих автомобилей. – В отель? Надеюсь, администратор меня не запомнил… – шепчу тихо.

– Я тебя запомнил, Светлячок, – раздаётся над ухом. – Этого достаточно.

А затем он выходит из машины и, видимо, ждёт, когда я последую его примеру. Не знаю, как поступить с коробкой, потому что сумка в данный момент является для меня невообразимой ценностью. А ещё мечтой, которую Алла исполнила. Не имею понятия, что в данный момент происходит в её жизни, но рада, что мысль о напарнице из кофейни посетила вовремя. Мне кажется, именно этого мне недоставало – немного внимания и понимания, что кто-то всё же вспоминает обо мне.

– Я жду. – Дверь открывается, являя мужчину, который вновь в очках, скрывающих светлую, и уверена, недовольную зелень.

Он перехватывает коробку и, дождавшись, когда я покину машину, кладёт её на сиденье. Собираюсь возмутиться, но Евгений пресекает:

– Гарантия того, что ты не свалишь по-тихому, потому что придётся взять ключи и спуститься на парковку за подарком.

Разочарованный вздох его веселит, и я шагаю за ним к лифту, а после молча жду, когда мы поднимемся на нужный этаж. И пока кабина ползёт вверх, рассматриваю себя в зеркале, мысленно соглашаясь с неудовлетворительностью образа. Да и образом это назвать сложно: простой пучок на затылке, минимум косметики, уставший взгляд, пуховик, превращающий меня в сдобную булочку, которая вряд ли вызывает желания сексуального характера. Этой самой сексуальности не видно даже при рассмотрении под лупой. Но Евгения, кажется, это не заботит, если учесть голодный взгляд и откровенную нетерпеливость.