– По существу, это не повышение, скорее всего на одном уровне должности, – поясняет мне Шенин. – Но вот уже твой зав отделом в горкоме ВЛКСМ ниже по статусу, чем зам зав отделом в крайкоме КПСС. А годика через три и ты будешь готов к такой должности.

– Вместо себя ставь сам, кого хочешь, – зачем-то добавляет Овечкин.

Я соглашаюсь – пару часов в день уделить такой работе в комиссии всегда смогу. Подписывает всё глава, для меня никакого риска, буду просто вникать в работу. А «годика через три» плевать уже всем будет на мою комиссию.

Уехал я окрылённый новыми задачами, размышляя, на кого оставить отдел? Замша моя— Жанна из Норильска, сам её уговорил в своё время переехать в Красноярск, с работой вроде справляется. Но личные отношения с ней не сложились. В плане интима. Есть у неё мужик, тот самый моряк-одноклассник. А я имел виды, вот и обижаюсь, хотя сам себе в этом не признаюсь. Может Киму предложить? Он как-то говорил, что у него в планах переход со своей должности в райком инструктором. Нет, Ким – это не мой человек. А кто мой? Александра, Илья, Ленка, Аркаша. Бейбут и оба Петра уехали. Илья точно не потянет, а жаль, идеальная кандидатура. Стоп! Жанну зав отделом, а Илью её замом, пусть набирается опыта! Теперь осталось уговорить … нет, не Илью, а Ленку. А уж вредная красотка найдёт способ убедить мужика. Внезапно вижу знакомую остановку «Универсам». Это я по привычке сел в другой автобус? Не страшно, тут в гору минут пятнадцать, и я в общаге. Хотя… зайду сначала в гараж. В гараже беру тушёнку, паштет из гусиной печени, пачку чая, конфеты, пару шоколадок, небольшой набор посуды из старой общаги, и в последний момент швейцарский складешок-мультититул, который я привез ещё из Дании на подарки, но так никому не отдал. Он острый, хорошо режет даже мягкий хлеб. Помимо ножа там ложка, вилка, штопор, консервный нож. В походе незаменимая вещь. Я в поход не собираюсь, но есть мысль о том, как навести порядок в комнате, не разбивая соседям физиономии. Будем прибираться в комнате по очереди, кто лучше других будет с этим справляться, тот и получит нож!

Поднимаюсь вверх через смешанный сосново-березовый лес, и я дома. А у нас гости! Три второкурсницы с биофака. Живут тут же, на девятом этаже, и моих «орлов» с плохой стороны ещё не знают. Лена Веремеева из Шарыпово – красивая, стройная томная евреечка с третьим размеров груди, тонкой талией и округлыми бёдрами. Мечта поэта! Люда Прошкина – жизнерадостная, крепко сбитая деваха из Минусинска, и Жанна, фамилию и место жительства свои пока не озвучила. Жанна – спортсменка-волейболистка, высокая, выше меня и Юрика, и атлетично сложенная. Вроде и без изъянов в лице, но не в моем вкусе.

Играют они в «крокодила»! Это когда загадывают слово и нужно оное показать своей команде жестами и мимикой. В комнате, как всегда, бардак. Я ставлю чайник на плиту и начинаю демонстративно прибираться.

– Толь, давай с нами играть, потом подметёшь, – дружелюбно предлагает Люда.

– Любишь сидеть в грязи? – подкалываю я.

– Да ладно, вы же мальчики, – неуверенно спорит со мной Жанна.

– Давай я помогу, – Веремеева легко соскакивает, показывая природную грацию, и начинает помогать мне, собирая грязную посуду. На общей кухне ставлю вариться макароны, потом на сковородке обжариваю лук, который принесла из своей комнаты Леночка, и делаю макароны по-флотски. Быстро и вкусно. Наше появление со сковородой еды было воспринято на ура. Разумеется, игра прервалась, и все весело сели за стол, пододвинув его к кровати.

– О, у вас тут еда! – в комнату заваливаются без стука два парня, наверное, привлеченные запахом еды.

– Вас стучаться не учили? – соскакиваю с кровати я и иду к двери, с целью не пустить лишние рты.

Хорошо бы ещё врезать! Да пока особо не за что, но «хвосты» нам не нужны, тем более такие борзые.

– Толя, Толя, всё хорошо, мы поняли, – щемится от меня один из вошедших.

Вспомнил! Видел его на физре, и он, очевидно, слышал про мои титулы, поэтому так быстро ретировался.

– Тебе что, жалко? Вот у нас в детдоме …, – презрительно пыжится в мою сторону Жанна.

– Да, мне жалко, я не мать Тереза, всех жалеть, – спокойно отвергаю презрение я, садясь опять за стол.

Что тут на семерых? Червяка заморить только.

– Хоть мать Тереза та ещё мразь была, – как ни в чем не бывало начинаю я рассказывать про интересные, как мне кажется, факты истории.

Но мой запал быстро пропадает, ведь присутствующие про неё и не слышали раньше.

– В начале 80-х она посетила Гаити, где правил жестокий диктатор, и выступила со словами одобрения в его адрес, заявляя, что «покорена любовью правителя страны к своему народу» и что «народ платит ему полной взаимностью». За что получила от гаитянского диктатора деньги в размере 2,5 миллиона долларов и была награждена орденом, – бесполезно разоряюсь я.

– Да в жопу монашек, – сыто и логично резюмирует Юрец. – Давайте в карты играть!

– На раздевание! – хором добавляют похотливые Артём и Вадик.

– Я не буду, – тут же отказывается Лена.

Жанна и Люда нескромно молчат.

– Лен, пойдём на «ветрак», покурим, – предлагаю я.

Ни я, ни Лена не курим, но это не помешало нам полчаса провести на железных ступеньках лестницы запасного выхода целуясь.

– Хочешь, я попрошу девочек переночевать где-нибудь? – вдруг спрашивает уже распалённая Лена.

– Не, я так быстро не могу, у меня и девушки не было никогда, – беззастенчиво вру я.

И мне верят!

– У меня тоже никого не было, – улыбается красавица.

Лихорадочно соображаю, как отказаться и не обидеть? Оно мне надо в общаге шуры-муры заводить по-серьёзному?!

«Хотя, может она и не серьёзно, а так… для здоровья», – предательски продолжает лелеять надежду похоть.

– Поехали на выходные ко мне в гости в Шарыпово, у нас там двухэтажный коттедж около шестого микрорайона, – ластится девушка.

Это пугает меня ещё больше.

– Я на серьёзные отношения не настроен, – решительно отказываюсь я.

– Да, тебе же ещё в армии служить, – признаёт мою правоту Лена.

– Точно, в армии! – радуюсь отмазе я.

Провожаю влюбчивую девушку до комнаты и спускаюсь к себе.

– Народ, завтра на занятия, всем спать! – командую я.

Жанна почему-то засмеялась.

– Ты чё?! Ещё десять только! – показывает на часы Артём.

– Половина уже, как раз успеете душ принять, он до одиннадцати, – непреклонно продолжаю я.

Девушки встают и неторопливо, с некоторым вызовом, начинают собираться, а парни спорить со мной не решаются. Вчерашняя расправа над незваными гостями, да и сегодняшний наезд на халявщиков показал мою полную неадекватность и склонность к насилию. Что мне и требовалось! Ребята даже в душе помылись. Решил разговор об уборке в комнате отложить на завтра.

Спалось отлично, проснулся полный сил и энергии. Иду в одних сланцах и шортах в умывальник, здороваюсь с Аней и Леной из соседней комнаты. Аня – брюнетка, а Ленка – блонди.

– Девушка, а где здесь Штыба живет, не знаете? – заходит в умывальник невысокая, плотного телосложения девушка.

Глава 6

Глава 6

– Вот он, – моментально сдала меня Ленка. – Стоит, пузом сверкает.

– Вообще обнаглели пацаны, ходят полуголые по общаге, – поддержала её претензию незнакомка, разглядывая меня, очевидно, в поисках пуза.

– Нет у меня пуза, – возмущаюсь я, напрягая пресс. – Вам кто мешает так же ходить? Я думаю, парни будут не против.

– Размечтался, – хором выдали все три девицы, а гостья добавила: – К тебе там приехали, внизу на вахте ждут.

Кого там нелегкая принесла с утра пораньше? На вахту с голым (ну надо же!) пузом не пойдёшь. Накидываю футболку и, не дожидаясь лифта (хотя сегодня неожиданно работают оба), галопом скачу вниз, препрыгивая через две ступеньки. Эх, молодость!

Внизу меня ожидает взъерошенный Бейбут! Стоит и поминутно оглядывается, как бы прикидывая, куда, если что, ему дёру дать.

– Ты откуда тут? – спрашиваю я, когда мы по-братски обнялись.

– Из дома удрал, дело шьют, – нервно говорит друг, пугая меня.

– Давай, поднимемся ко мне, расскажешь, – предлагаю я, ибо надо разобраться.

В комнате никого нет, соседи на занятиях. Мой друг осматривает помещение и кривится.

– Дал там одному в рыло, – туманно поясняет причину бегства и уголовного преследования Бейбут.

– А что с учёбой? – спрашиваю я, прикидывая, что его вполне могут в армию замести уже осенью.

– Да там, в техане, на картошку все уехали, а меня батя отмазал, – обнадёживает меня друг. – Занятия только через три недели, а за это время может дело и закроют. Но на всякий случай отец приказал уехать.

– Никого не убил хоть? – полушутя спрашиваю я.

– Не-а. Да я защищался, просто у меня удар сильный, – оправдывается боец.

– Так, я понял, тебе пересидеть надо где-то. Где жить собрался?