– Анатолий Штыба? Я от Александра Владимировича, – прервал нас статный майор с красивым волевым лицом Штирлица. – Он попросил вас заехать к нему в министерство с утра.

– Вот видишь, дела, Свет. Ну, бывай! – попытался ускользнуть я.

– Я тебя сама подвезу. До какого министерства надо? – с недовольством на красавца мужчину взглянула злая властная женщина.

– Толя, ты где потерялся? Ждём тебя на выходе, и машина ждёт, – к нам подошёл мой старый знакомый – Липинский Эдмунд Чеславович, глава федерации бокса РСФСР!

Ой, не по чину меня встречают!

– Я тоже прилетел час назад из Калининграда. Видел, как ты багаж получал, и пропал куда-то, – прояснил ситуацию дядька.

– Я его подвезу, – твердо сказала Светка, поняв, что конкурентов на мою бренную тушку только что стало больше.

Короче, молодость победила. Майору, я думаю, всё равно, а Эдмунд Чеславович, уловив мой взгляд на обтянутую тонкой кофточкой грудь девушки, неожиданно уступил.

– В Олимпийский потом сразу приезжай, медосмотр перед боем будет, – с понимающей улыбкой приказал он мне.

В отместку я всю дорогу лапал коленку Светланы, возможно, этим самым создавая опасные ситуации на дороге. При этом рассказывал про свои дела. Ну, кроме видеосалонов, которых у меня пока один, но в планах аж три. И всё не потому, что скрывал свою коммерческую деятельность (Светке точно на это плевать), а просто бизнес по всем трём совместно с разными женщинами – Зоей, Ириной и Александрой. На прощание получил как ответку за коленку жаркий поцелуй, от чего мысли о предстоящем бое ушли на второй план.

– Садись, Толя. Есть десять минут, – в кабинете Власова я второй раз всего.

Солидный кабинет. Внушает уважение и массивной мебелью, например, будто выточенным из единого куска дерева огромным столом или небольшим шкафчиком с затемнёнными стеклами, откуда Власов достал коньяк и добавил только в свой кофе, принесённый нам секретарём. Да, у него секретарь – мужчина, в каком чине – не знаю.

– Я что-то не так сделал? – осторожно интересуюсь я.

– Ты как раз всё верно сделал, а вот знакомец твой, полковник … хотя, и он не виноват, у него начальник есть. Заигрались в шпионов, короче. Стали шантажировать не того человека. Будто у них других возможностей нет?! А в республиках ситуация особенная. На первый взгляд всё чинно и благородно, а копнёшь… Так вот, когда важные люди поняли, что кому-то известно про их дела больше, чем надо, стали действовать, обрубать концы. Топорно, грубо, но не учли квалификации твоего Матвея, который сам кого хочешь обрубит – нападавших он сам обезвредил, ну и не учли ещё одного парня с большими связями. Сначала Горбачёв Ниязова отчихвостил, потом я добавил.

– Приезжал там один дядя на «Чайке». Агаханов. Чего хотел – не понял. Улыбался, – рассказал я.

– Это доверенное лицо того, кого шантажировали. Приезжал посмотреть на тебя, решил, что ты ничего не знаешь и не опасен. По молодости своей отскочил, – пояснил министр. – Ладно, всё хорошо, что хорошо заканчивается. Это между нами. Рассказал тебе, чтобы ты не дёргался. А вообще, все эти кланы вот уже где! – рубанул себя по горлу Александр Владимирович.

– Спасибо! Но я и вправду ничего не знал, – благодарю я.

– Знал, не знал – неважно, важно то, что они решили бы в отношении тебя, – пояснил Власов и спросил: – А что у тебя с племянницей Горбачева? Она там такую истерику, говорят, устроила.

– Всё сложно, – ответил я статусом семиклассницы из будущей сети «в контакте».

До «Олимпийского» меня довёз всё тот же майор. Вернее, до гостиницы Центрального Дома Российской Армии («Славянкой» она станет позже), в которой меня поселили. Соседа моего нет, он уже на медосмотре. Вежливый армянский мальчик – так сказала мне дежурная по этажу. Спешу на медосмотр и я. До спорткомплекса всего полкилометра.

– Здоров, можно на Луну запускать, – выслушал я вердикт врачей.

– Можно я на Земле поживу, на Луне там полицаи и олигархи, – шучу я, вспомнив мультик «Незнайка на Луне».

«Ещё там безработица, болезни и прочие несчастья. Хотя болезни вроде Пилюлькин вылечил. Касторкой», – продолжаю вспоминать детскую сказку я, разминаясь вместе с другими спортсменами в отличной качалке, как сказали бы в будущем. Бой не скоро, ещё обед будет. На общем собрании разглядывал своих соперников, особенно первого. Кстати, армянина. Не с ним ли я живу в одной комнате? Не такой уж и мальчик – двадцать три года, старше меня, то есть. Призёр чемпионата своей республики. Армен Геворкян. Выглядит ниже и щуплее меня, но в мою сторону смотрит дерзко. Регламент простой – на последнее место на чемпионате СССР по восемь кандидатов в каждом весе. Вот и проводится мини-турнир из трёх боёв максимум. Цель – выявить шестнадцатого участника на чемпионат 1988 года. Мой знакомый и знакомый Бейбута Игорь Ружников из Темиртау уже пробился туда. Да там полно казахов. Тот же Хакимов. На Играх доброй воли, где Игорь стал первым, у Хакимова бронза была. Но это дела будущего, и, возможно, не моего. А сейчас бой!

Начало поединка выдалось для меня сложным. Армен хорошо двигался по рингу и заставил догонять, чего я никогда не любил, да и не умел хорошо делать. Вместо того чтобы обмениваться ударами, проводить атаки, дурачить оппонента у канатов, я большую часть боя наступал, но мои атаки не смотрелись. Первый раунд, скорее всего, равный. На второй я вышел с планом занять центр ринга. Я не стал гоняться за юрким оппонентом, а лишь изредка выкидывал джебы в его сторону. Ситуация комическая – я не лезу безудержно в атаку, а соперник тем более не стремится нападать. Но памятуя о моей активности в прошлом раунде, да и во втором, получается, что я формально не избегаю боя, и рефери делает замечание за пассивность Армену. В итоге концовка раунда прошла в рубилове, которое я выиграл, банально загоняв противника к концу второго раунда вчистую. Пропустив три подряд удара, Армен опустился у канатов на колено, тут же поднялся… и получил через мгновение от разозленного меня еще два удара в голову, после которых повалился на настил ринга лицом вниз и долго не мог подняться. Победа нокаутом.

– Ты как, брат? – подошёл я к сопернику, когда тот оклемался.

– Не брат ты мне, хрен лысый, – почти по киношному ответил тот.

Ну, я не стал конфликтовать. Понятно, обидно проигрывать, но на душе тучка появилась.

– Ты что калечишь человека? – ко мне рвётся грузный армянин в ботинках и импортной куртке.

И как его пустили в зал в такой обуви? Скорее всего, отец или другой родственник моего поверженного оппонента.

– Это спорт, но Армен – парень крепкий, его так просто не покалечить. Да вы не переживайте, – стараюсь вежливо успокоить дядю.

– Зачем так бьёшь? – дядя уже подошёл вплотную и чуть ли не прижимается ко мне, стараясь подавить агрессивностью.

Эх, всадить бы ему по печени, но не дай боже пришибу, да и снимут легко с соревнования. К нам идёт один из тренеров, но идёт медленно, видимо желая дать конфликту развиться дальше. Делаю шаг назад, выставляя руку:

– Слышь, мужик, к бабе своей прижимайся, ко мне не подходи.

– Что? – озверев тот пытается схватить меня, но я выскальзываю, оставляя часть майки в руках агрессора.

– Не трогай его! – Армен, наконец, поднялся и шаткой походкой направляется в нашу сторону.

«Ну вот, говорил „не брат“, а заступается», – стало теплее на душе.

Но говорил это Армен не агрессивному дяде, а мне! Я, что ли, его трогаю? Офигеть, не встать!

– А ну, стоп! – слышу крик Липинского. – Что тут устроили? Почему посторонние в зале? Милиционера позови.Последнее он крикнул так и не дошедшему до нас тренеру.

– Я устроил? – натурально удивляется дядя. – Ты видел, что этот лысый …

– Рот закрой, пока я тебе его сам не закрыл, и так уже натворил на пятнадцать суток. Майку спортсмену порвал! Кто тебя сюда пустил, чмо волосатое? – Липинский уже в выражениях не стеснялся.

Ну ясно, ведь на его глазах я сегодня поехал на встречу к министру МВД, и повезла меня туда племянница Горбачева!

Глава 7

Глава7

– Ты кто такой? Давай, до свидания! – кричу я вслед отцу и сыну, изгнанных из спортивного зала.

Кто бы мог ожидать, что свидание будет, и очень скоро – моим соседом по комнате оказался побитый соперник. Причем он не уезжает после поражения, хотя и вылетел, а будет жить в гостинице ещё три дня. Оплачено же.

– На мою кровать не садись и по сумкам не лазь, – парень также недоволен своим соседством со мной.

– Такая же шняга и в отношении тебя, – киваю головой я в знак согласия.

В комнате висит напряжение.

– Повезло тебе. Да и судьи помогли, – помолчав, произнёс Армен.

– Это почему же?

– Меня за пассивность предупредили, а это у меня тактика такая, да и сроду такого не видел, чтобы за пассивность у нас наказывали. Мне пришлось атаковать и раскрыться.

Я задумался. А он прав. У нас в СССР, в отличие от других стран, к пассивному боксу относились мягче, и в моих боях никого за это не наказывали. Да и бегал соперник от меня удачно весь раунд. Но с чего судьям меня тащить? Хотя… Липинский, тот же, в принципе, повлиять мог!

– Я тут точно ни при чём, – честно говорю я. – Да и в других видах спорта судейских ошибок бывает не меньше.

– Да сам знаю, – вздыхает Армен.