– На Гарднер-авеню в Сент-Джордже. Я, конечно, не знаю… было бы очень странно, если б преступник решил дважды нанести удар в одном и том же городе. Сначала это был Северный Лас-Вегас, затем Сент-Джордж, так что он должен был бы перебраться куда-нибудь в другое место, правильно? Ему нужно постараться сделать так, чтобы его делами занимались разные ведомства, и надеяться на то, что мы не будем работать вместе.

– Это так, но такие подонки быстро теряют голову. Если он увидел еще одну супружескую пару, которая привлекла его внимание, он может и рискнуть. Что еще?

– Одна леди утверждает, что видела какого-то чувака, который стоял перед ее домом около полуночи и просто смотрел в окна, и еще одно семейство говорит, что кто-то пытался проникнуть в дом через входную дверь, но глава семьи вышел из другой комнаты и спугнул его.

– Все это, конечно, похоже на полную чушь, но у меня до конца дня больше все равно ничего нет. Поехали.

* * *

Болдуин остановился перед домом Майлзов. Квартал зажиточный, такой же, как и те, в которых жили Олсены и Дины. Большой дом, несколько окон, выходящих на улицу; второй этаж сплошь стекло с видом на долину.

Болдуин постучал. Дверь открыла темноволосая женщина, стройная и подтянутая.

– Здравствуйте. Джей дома?

– Да. Могу я поинтересоваться, в чем дело?

– Я агент Федерального бюро расследований Кейсон Болдуин. Мы по поводу заявления, которое он неделю назад написал в местное отделение полиции.

– Да-да, подождите. Мы как раз ужинаем.

Женщина скрылась в доме, и тотчас же появился мужчина в шортах, что-то жующий. Он перевел взгляд с Болдуина на Ортиса.

– Привет, ребята!

– Джей Майлз?

– Он самый, – подтвердил мужчина, протягивая руку. Болдуин и Ортис поздоровались с ним, и он продолжал: – Вы его нашли? Того типа, который проверял двери и окна моего дома?

– Нет, – сказал Болдуин. – Мы просто хотим задать несколько вопросов, если вы не возражаете.

Шагнув на крыльцо, Майлз закрыл за собой дверь.

– Валяйте.

– Мы прочитали ваше заявление и хотим узнать, не видели ли вы с тех пор еще что-нибудь подозрительное. Быть может, та же машина снова проезжала мимо…

– Нет, ничего.

– И ваш сосед уверен в том, что видел машину охранной компании?

– Я показал ему логотип компании, и он сказал, что определенно видел именно такую машину. И соседка напротив также ее видела.

– Раньше такое уже случалось? – спросил Ортис.

– Нет. Дежурный в полицейском участке сказал, что иногда случаются ошибки и машина приезжает не по тому адресу, однако мой сосед разговаривал с тем типом. Думаю, он сообразил бы, что приехал не туда.

– Какого соседа вы имеете в виду?

– Того, что живет вон там. Билли Кокса. И еще Коллин Бойл напротив.

Достав визитную карточку, Болдуин протянул ее Майлзу:

– Если снова увидите этого человека или заметите что-нибудь подозрительное, позвоните мне, хорошо?

– Конечно. Э… а можно поинтересоваться, почему этим занимается ФБР?

– Просто дополнительная предосторожность. В городе произошло несколько квартирных краж, люди подверглись нападению. Мы должны изучить все подобные заявления. На вашем месте я попросил бы охранную компанию приехать и посмотреть, всё ли в порядке. И, возможно, хорошая собака вам также не помешает.

Майлз перевел взгляд с одного агента на другого.

– Ребята, вы меня пугаете. Что происходит?

Ортис начал было что-то говорить, но Болдуин его перебил:

– Как я уже сказал, просто дополнительная предосторожность.

Майлз кивнул.

– Понятно. Хорошо. Да, я попрошу, чтобы они приехали и все проверили.

Агенты направились к соседнему дому. Когда они отошли достаточно далеко, Ортис спросил:

– Ты полагаешь, не нужно было ему говорить?

– Что это дало бы? Помимо того, что он подстрелил бы своего подростка-сына, возвращающегося домой поздно вечером?

– Хотелось бы знать.

– Знать что? Какой-то тип в одежде охранной компании приезжает и проверяет сигнализацию. Возможно, это не имеет никакого отношения к делу. Об убийствах все равно скоро станет известно. И я сказал ему, что имели место квартирные кражи и нападения. Ему необязательно знать подробности.

Дверь открыл пожилой мужчина в халате, судя по волосам, только что из душа.

– Билли Кокс? – предъявив значок, спросил Болдуин.

– Да. Наконец-то вы, ребята, занялись этими чертовыми машинами, которые носятся здесь как угорелые? У одного мальчишки спортивный «Камаро», и он…

– Мистер Кокс, мы по поводу сотрудника охранной компании, которого вы видели у дома ваших соседей Джея и Розалин.

Кокс опустил руку, которой указывал на улицу.

– А? Да? Когда это было?

Болдуин и Ортис переглянулись.

– Пару дней назад. Вы можете описать того человека?

Кокс задумался, и Болдуин увидел в его глазах тот остекленевший взгляд, который на закате жизни так часто появлялся в глазах его бабушки, перед тем как она начала рассказывать про финальный матч Мировой серии, на который отец обещал сводить ее на двенадцатилетие.

– Не помню, – наконец сказал Кокс. – Кажется, он был белым.

– Вы запомнили цвет его волос? – спросил Ортис. – Может быть, у него были татуировки или еще какие-либо приметы, по которым мы сможем его опознать?

– Не знаю, – Кокс рассеянно махнул рукой. – Кто помнит такие мелочи?

– Если вы снова увидите этого человека, сделайте мне одолжение, хорошо? – сказал Болдуин. – Сфотографируйте его. И тогда я, обещаю, переговорю с тем подростком, который гоняет по улице.

Кокс смерил его подозрительным взглядом.

– Хорошо.

Агенты пересекли улицу, чтобы поговорить с Коллин Бойл, соседкой, также видевшей сотрудника охранной компании. Однако открывшая дверь девочка-подросток сказала, что ее мать вернется домой только вечером. Болдуин оставил свою визитную карточку.

Агенты вернулись к своей машине.

– Я пришлю к Коксу специалиста по составлению фотороботов, – сказал Ортис.

– Он выжил из ума, Оскар. Старческая деменция. Я это уже видел. Он нам ничем не поможет. Можно позвонить Маршу в местную полицию и попросить выделить людей для дополнительного патрулирования квартала, но это все, что в наших силах. Дежурный был прав: в охранных компаниях постоянно путают с адресами. Мы проверим еще раз – только это нам и остается. – Болдуин потер руками лицо. – К тому же наш тип не настолько глуп, чтобы заявиться сюда средь бела дня. Он предпочитает действовать ночью, когда все спят.

Ортис оглянулся на дом Майлзов.

– Надеюсь, ты прав, дружище.

– Ну, если я не прав, нам с тобой долго будет очень хреново.

Глава 15

Сердце Ярдли пропустило удар. Взглянув на свои руки, она увидела, что они в мурашках, хотя в комнате было тепло.

Внешне Эдди Кэл сильно изменился. Его длинные в прошлом волосы, теперь коротко остриженные, были тронуты сединой. Щетина на лице стала белой, хотя он был лишь на несколько лет старше тридцативосьмилетней Ярдли. Кисти рук, помимо лица и шеи – единственная часть тела, не закрытая белой тюремной робой, – были бледные и мускулистые.

Когда Джессика видела его в последний раз, он ее ослепил. Даже прощаясь с ней. Своим неотразимым обаянием, безотказно действовавшим на нее с момента первой встречи.

Эдди сказал, что пробовал остановиться. Поцеловал ее. После чего подбежал к окну в ванной и выпрыгнул на стоянку. Должно быть, он готовился к этому, потому что поспешил прямиком к канализационному люку, забрался в него и скрылся. А ворвавшиеся в комнату бойцы спецназа швырнули Ярдли на пол, не обращая внимания на ее крики о том, что она беременна.

После чего Эдди Кэл подался в кровавый загул, продолжавшийся три недели на территории двух штатов. Сначала он убил пожилую супружескую пару на заправке. Мужчину бил камнем по голове с такой яростью, что проломил ему череп. Затем угнал их машину, а женщина была обнаружена позже на придорожной обочине, задушенная. Через несколько дней Эдди ворвался в дом и, утопив в ванне проживавшую в нем одинокую женщину двадцати с небольшим лет, забрал наличные деньги и драгоценности. Джессику доконало известие о том, что ее бывший муж, захватив на дороге мини-вэн, расправился с ехавшей в нем семьей. Убив главу семейства, он жестоко избил жену и детей.

Обо всех этих преступлениях Ярдли смогла прочитать лишь через несколько месяцев после задержания Эдди. Все это время она не могла свыкнуться с мыслью, что делилась с этим человеком самым сокровенным. В дополнение к кровавым похождениям перед своим задержанием Эдди был признан виновным в убийстве трех супружеских пар: он проникал ночью к ним в дом, связывал их, подвергал женщин сексуальному насилию, после чего перереза́л горло.

По итогам двухмесячного судебного процесса присяжные рекомендовали вынести Эдди Кэлу смертный приговор, и с тех самых пор он находился в камере смертников.

Кэл сел. Глаза у него были цвета темно-голубых лепестков – такие же, как у Тэры. Тонкие алые губы блестели. Включив переговорное устройство, охранник вышел, оставив их одних.

Ярдли сглотнула комок в горле.

– Камера видеонаблюдения отключена. Я знаю, что твоя апелляция еще рассматривается, так что можешь не беспокоиться, наш разговор не записывается.

– А ты еще красивее, чем я помню.

От редкого использования его голос стал хриплым, скрипучим.

Джессике стало плохо, словно почва ушла у нее из-под ног. Закрыв глаза, она мысленно сосчитала до трех в обратном порядке. На «один» открыла глаза и посмотрела на Эдди.

– У тебя здоровый вид, – сказала она.

– Я совершенно здоров. И собираюсь и дальше оставаться здоровым. По крайней мере, какое-то время. Моя последняя апелляция должна быть рассмотрена в течение четырех месяцев. Когда все закончится, меня казнят. Я выбираю повешение. Не хочу, чтобы меня травили, словно какую-нибудь собаку. Я умру как настоящий мужчина.

– Настоящих мужчин не казнят за убийство беззащитных людей.

Злоба, прозвучавшая в голосе Ярдли, была слишком очевидной. Джессика отчаянно попыталась ее скрыть – она здесь, чтобы вытянуть из Кэла всю возможную информацию, и больше ей можно будет сюда не возвращаться, – но она недооценила, насколько сильной будет реакция. Ей стало физически плохо.

– Ты снова вышла замуж?

– Я здесь не для того, чтобы говорить о себе.

Какое-то время Эдди молча смотрел на нее.

– Знаешь, я так и не переставал тебя любить. Понимаю, когда ты узнала, для тебя все изменилось, – но для меня ничего не менялось.

– А ты вообще способен любить? Ты знаешь, что такое любовь, или для тебя это лишь какая-то любопытная абстракция?

– Ты получила картины, которые я тебе послал? – усмехнулся Кэл.

Он занимался живописью и скульптурой еще до того, как женился на Ярдли, и после его ареста и очень громкого судебного процесса десятки его работ взлетели в цене. К первой картине, которую получила Джессика, была приложена записка продать картины, чтобы обеспечить жизнь им с дочерью.

– Да, получила. Спасибо.

– Но ты их не продала, так? Ты выбросила их в мусор?

– Нет.

– Ты лжешь.

– Не лгу. Я их сожгла.

Эдди улыбнулся.

– Сколько?

– Все до одной. И все то, что было в твоей студии.

– Очень плохо. – Он фыркнул. – Все мои картины забрали лет пять назад, после… одного недопонимания. Теперь эти картины стоили бы целое состояние.

– Мне не нужны твои деньги.

Эдди кивнул, и Ярдли подумала, на сколько еще ее хватит. У нее было такое чувство, будто она кружится в гироскопе и от внезапной остановки у нее встанет сердце.

– Мой отец говорит, ты каждый год на Рождество проводишь пару недель у них на ранчо. Я рад, что ты общаешься с ними.

– Твои родители – хорошие люди.

Небольшая пауза.

– Как она? – тихо спросил Эдди.

Ярдли ответила не сразу. При мысли о том, что он думает о ее дочери, внутри у нее все перевернулось.

– В порядке.

– Она хоть что-нибудь спрашивает обо мне?