Глава V

Через много времени.

Я снова встретил того Высокого-Пришлого-Пса-с-большими-лапами. Теперь его больше не называют Этот-проклятущий-щенок. Теперь его зовут Реведжер, сын Риган. Только у него нет Персонального Бога. Его растят, чтобы он научился охотиться в своре и стал бы Настоящим Охотничьим Псом. Он живёт за Парком. Там находится Выпас, а рядом стоит маленький домик, и мы со Слипперсом иногда ходим туда гулять. А вот Люди, которые выращивают Реведжера, они ужасные и называются Мистер-Кент. Я ходил на Выпас. Там паслись разные приятные запахи, а в маленьком домике копошились свинячьи щеночки. Их зовут Поросята. А ещё там было ведёрко, полное всяких съедобных остатков.

Реведжер сказал:

– Угощайся.

Хороший он всё-таки пёс. Ну, я наелся досыта. Реведжер тоже решил ко мне присоединиться. Он подсунул голову под дужку ведёрка, но обратно вытащить свою голову не смог. Он немного попятился, но ведро прямо так на нём и повисло. Реведжер завопил от страха. Тут прибежали Люди, а я на всякий случай смылся от греха подальше. Выпрыгнул наружу через маленькое окошко. Я направился в одно хорошее местечко. Называется Маслобойня. Ах, как там пахло! А какие были сливки и какое маслице! Но Люди и туда добрались. И оттуда тоже пришлось выпрыгнуть в маленькое окошко. Я здорово шлёпнулся о землю, и меня аж два раза стошнило. Потом я кинулся бежать, заполз в свою будку и сделал вид, будто я сплю.

А потом к нам на двор заявился дядька, ну, из тех, что зовутся Мистер-Кент. Он сказал Эйдар:

– Этот ваш паршивый пёс настоящий вор.

Но Эйдар возмутилась:

– Нечего на него наговаривать. Он спит себе в своей будке.

Потом пришёл Слипперс.

– Пошли играть в Крысу, – позвал он меня.

– Мне что-то неохота, – ответил я. – Пойди сходи на Выпас, поиграй с Реведжером.

Слипперс пошёл было, но очень быстро вернулся. Там Люди подумали, что он – это я, и слегка ему Накостыляли.

А я что? Я – хорошая собачка. Только Хозяин всё равно ко мне не возвращается…

Глава VI

Это уже другое время, после того, предыдущего.

Я – плохая собака. Я – отвратительная собака. Я – «пшёл-вон-гадкая-вонючая-дрянь». Вот кто я. Потому что на дороге я наткнулся на Пакость. И она мне понравилась. И я её лизнул. А потом я в ней вывалялся. И было мне в ней очень даже хорошо. После я отправился домой. А дома были Эйдар и Стряпуха-с-кухни. И тут началось: «Не подходи ко мне!» И ещё: «Не смей подходить близко!» И визг. И крик. И пришёл ещё Джеймс, ну тот, что с будки-которая-на-колёсах.

– Поди-ка сюда, хорёк несчастный! – закричал он.

Он схватил меня, и стал мыть мылом, и ещё втирать в мою шерсть какую-то липкую гадость. Он притащил её из будки-которая-на-колёсах. По мне, так она пахла ничуть не лучше, чем лепёшки на дороге. Мне кажется, от меня теперь идёт запах куда хуже того, что им так не понравился. Кошка-с-кухни подошла было ко мне, но я её прогнал.

– Уходи! – крикнул я ей. – Я дрянь! Я вонючая собака! Я зловонный мешок!

А Кошка сказала:

– Это всё не твоя вина. Тебе плохо, потому что ваши Боги не вернулись. Вы, собаки, как люди, – вы делаете глупости, когда некому сказать вам доброго слова.

Глава VII

Другие времена.

Мы крепко подружились с Реведжером.

Как-то раз мы со Слипперсом отправились на Выпас и стали охотиться на Курицу. Она жутко на нас разозлилась, потому что прогуливала своих куриных щенят. Налетела на Слипперса и своим носом пару раз кусанула его под глазом. Мы сбежали от неё. И тут же встретили Леди Хавронью со своим выводком. Мы помчались в другую сторону, но напоролись на одного из Людей, которых всех скопом называют Мистер-Кент. В руках у него была палка, которой можно Накостылять. Уж лучше от него держаться подальше! Пришлось опять повернуть в другую сторону. А там, в той стороне, обнаружилась масса вкусной еды. И рыбья голова в придачу. Мы подзаправились, а потом, вместе с Реведжером, затеяли игру.

Неподалёку, на поле, паслись коровьи щенята. Почему-то они понеслись прямо на нас. Мы нырнули под ворота и залаяли. Коровьи щенята помчались прочь. Мы тут же погнались следом. Но они вдруг остановились и снова повернулись к нам. Мы опять стали убегать от них, а они бросились нас догонять. Долго мы друг за другом гонялись. Получилась очень даже весёлая игра. И вдруг, откуда ни возьмись, прибежали Люди Мистер-Кент. Они стали обзывать нас всякими плохими словами.

– Лучше мы пойдём домой, – решили мы со Слипперсом.

– И я – домой, – отозвался Реведжер.

Он побежал наискось через поле, а мы – вдоль неглубоких канавок. Потом мы со Слипперсом ещё немного поиграли в палочки на зелёном газоне перед домом. Палки были как будто Крысы, а мы их как будто ловили.

А совсем немного времени спустя прибежали Пастухи и стали жаловаться Эйдар:

– Эти ваши чёртовы собаки гоняются за телятами. Бедные телята аж потеряли в весе.

Но Эйдар возразила им сердито:

– Совесть у вас есть? Да вы гляньте на них! Золотые собачки! Сидят себе тихонько и никого не трогают.

Когда Пастухи ушли, мы попросили сахарку. Эйдар угостила нас. Потом из лавровых кустов появился Реведжер. Был он какой-то совсем понурый.

– Мне Накостыляли, – сказал он. – А вам?

– Нам, наоборот, дали сахару, – ответили мы.

– Вы ребята что надо, – сказал Реведжер. – А я жуть какой голодный.

А я предложил ему:

– Там, на краю клумбы, ну видишь, где цветы, там зарыта моя заветная косточка. Возьми погрызи на здоровье.

Он принялся откапывать косточку. А мы ему помогали. Но тут рядом с нами возник Гарри-с-лопатой. Реведжер с ходу нырнул с косточкой в кусты. А нам не только Накостыляли, а ещё и посадили на привязь за испорченную клумбу. Телята из-за нас потеряли в весе, но нам дали сахару. Мы по доброте своей поделились косточкой с другом, а нас наказали. Странно…

Глава VIII

Гарри-с-лопатой принёс Крысу. О, поглядите! Да поглядите же! Я – Настоящая Собака. Я прикончил эту Крысу! Она тяпнула меня за нос, но я не давал ей спуску, я её тряс и тоже кусал, пока совсем не закусал.

Ай да я!

Гарри похвалил меня:

– Молодчина! Прирождённый Крысолов!

Да, я просто-замечательный-пёс!

А Кошка-с-кухни сказала:

– Это всё не считается. Ты убил Крысу не для себя, а чтобы угодить Человеку.

Ух! Пусть только у меня лапы станут подлиннее, я её изловлю и прикончу, как Крысу. Гадость эта Кошка, гадость, гадость!

Глава IX

Вскоре после этого.

Я пошёл на Выпас, чтобы рассказать Реведжеру про мою победу над Крысой. А может, там мне ещё кого-нибудь удалось бы победить.

Реведжер сказал:

– Овец трогать запрещено. И Кур с Цыплятами – тоже запрещено. А вот про быка мне никто ничего не говорил. Он в загоне живёт, возле Парка. Пошли к нему.

Ну, мы и пошли. Пролезли под воротами.

– Ох, до чего же он толстый, – заметил Реведжер. – Тучный такой. С ним не побегаешь. Попробуй, Бутс, поговори с ним.

Я поговорил. Бык тоже кое-что сказал мне. Реведжер сказал своё. Слипперс – своё, потом я подлез под корыто, из которого Бык пил, и наговорил ему оттуда всякого всего.

Бык фыркнул. Я пролез в дырку в заборе, а через другую вернулся. Реведжер крикнул ему что-то обидное с другого конца загона. Бык на него тоже нафырчал.

Ох и неповоротливый же он, этот бык, обхохочешься! Тут кто-то из этих, которые Мистер-Кент, что-то проорал.

Да ну его, этого Быка. Лучше мы пойдём домой, а то мало ли что. Реведжер сказал мне, что я вполне Охотничья собака. Правда, лапы у меня коротковаты.

Глава X

Октябрь 1923 г.

Ура! Плохим временам настал конец!

Вы только послушайте, что было дальше! Слушайте! Слушайте!

Нас помыли и надели на нас праздничные ошейники. Плотники удалились. Они построили Маленький Домик внутри Большого Дома. А внутри Маленького Дома есть будочка-которая-качается. Мы видели. Эйдар нам показала. А потом мы отправились к дому Джеймса. Он незадолго до этого умчался в будке-на-колёсах-которая-ездит. А потом мы дошли до самых ворот. И что мы увидели! И что мы услышали! Наши Боги! Наши Персональные Боги – Мистер и Миссис – вернулись! Уж как мы плясали! И кувыркались! И скакали вокруг них! Они пошли в дом пить чай, а мы – за ними и носы-прямо-уткнулись-в-их-ботинки. И даже тосты с маслом разом отправились под стол. И вдобавок ещё по два кусочка сахара.

А потом мы услышали голоса. Это в доме разговаривали Новые Люди. Один из них, маленький, похожий на кошачьего щенка, говорил:

– Уа! Уа!

А другой, большой, вот так:

– Баюшки-баю! Баюшки-баю!

Мы попросили Персональных Богов показать нам Новых Людей. И тотчас нас повели в Маленький Дом. Эйдар угощала чаем Нового Людя. Не маленького, а большого. Этот Новый Людь толще, чем Эйдар, и называется Няня. Мы заглянули в маленькую будку. Оттуда теперь доносилось не «Уа! Уа!», а «Агу! Агу!». Эйдар придержала нас за ошейники. Мы всё увидели. Там был Маленький Людь. Он открыл свой маленький ротик, только без зубов. И ещё он взмахнул маленькой лапкой. Я её поцеловал. И Слипперс тоже. Толстая, которая Няня, сказала:

– Знаете, мэм, это уж слишком.

А они оба, наши Боги, сели возле Малыша и что-то ласково ворковали, ворковали и целовали лапку. А тот сказал что-то непонятное, и тогда Толстая, по прозванию Няня, дала ему печенье, но только не обычное, а в бутылочке. Мы постучали по полу хвостами, но услышали: «Это-не-для-вас-попрошайки».

Ну и ладно. Мы сошли вниз, решили погонять Кошку. Но она – раз – и вскарабкалась на яблоню.

Мы сказали:

– Ну что, съела? Наши Боги вернулись. Они привезли с собой маленького. Он в будочке-которая-качается.

– Ну и дураки же вы, – сказала Кошка. – Это не просто маленький. Это их Самый-собственный-самый-разсамый-Малыш. А вы теперь Никто. Просто собачонки со двора. Если вы что-нибудь громко скажете мне или Стряпухе, то разбудите Малыша, и вам Накостыляют. Только вздумаете почесаться, как эта Толстая заорёт: «Блохи! Блохи!» И вам Накостыляют ещё сильнее. Или вот, например, зайдёте в дом после дождя все мокрые. А Малыш от этого начнёт чихать. И что? Вас выгонят наружу и захлопнут дверь перед вашими носами. Царапайте дверь, скулите, сколько влезет. Дверь не откроется. И останутся для вас только нетопленые кладовки с метёлками и швабрами, дворы и всякие там пустыри.

– Ну её, – сказал Слипперс. – Лучше пошли, отдохнём в своих будках.

Мы и пошли.

Как-то мы услышали, как наши Боги, гуляя по саду, разговаривали.

– Как хорошо дома, а? Но где же это наши лохматые мужички? (Это мы то есть.)

Мы со Слипперсом притаились. Слипперс сказал:

– Помолчи лучше. А то они выгонят нас на пустыри.

Миссис позвала:

– Слипперс, где ты?

– Бутс! – крикнул Хозяин. – Эй, Бутс, куда ты подевался, паршивец?

Мы не отзывались. Они вышли во двор и тут же нас разыскали.

– Ах, вот вы где! Дурачки! Неужели вы решили, будто мы про вас забудем? А ну, марш на прогулку!

Ну, мы, конечно же, пошли. Мы ласкались к ним, путались под ногами, умоляли их не гнать нас на пустыри. Потом я изобразил Попрошайку, потому что мне было как-то тревожно.

– Кто бы мог подумать, что наши мужички так распереживаются из-за Малыша, – заметила Миссис.

А хозяин, как бывало, стал кидать мне палки. А я бегал за ними и приносил ему. Миссис пошла в дом, а Слипперс за ней. Но он сразу же вернулся и позвал меня:

– Иди быстрее, Малыша купают!

Я помчался, быстро, как кролик. Малыш был совсем голенький, на нём совсем ничего не было, ни на животике, ни на лапках. Толстая, которая Няня, тёрла его и поливала водой. Потом она всё на него опять надела. Я поцеловал его задние лапки. И Слипперс тоже.

А Боги воскликнули:

– Глядите! Ему щекотно! Он смеётся! Он уже знает, что собачек не надо опасаться!

Потом они всё говорили и говорили и целовали Малыша. У всех было так хорошо на душе. Малыша снова положили в будочку-которая-качается и снова стали говорить: «Баюшки-баю».

Потом был обед, и головы-на-ботинках-под-столом, и ещё кое-что-вкусненькое-собачкам-под-стол: сперва – тушёные почки, а потом – по кусочку сыра.

Мы – очень хорошие собаки. Так-то вот!