Со мной творилось что-то невообразимое. Я не могла смотреть на отца Алеши. Он казался мне самым страшным человеком на свете. Как можно было не взять сына на рыбалку, если он так просился? Я абсолютно не могла этого понять. Потому что мои родители никогда так не поступали. Мы с братом для них всегда были самым главным предметом любви и заботы, смыслом их жизни. И есть тысячи историй на эту тему. И вот одна из них.

Однажды они оформили нас на дачу с детским садиком в Зеленом Городе. Мне было три года, а моему брату Игорю – пять. Мама накупила нам панамок и трусиков, нашила на них бирки. Все как полагается.

Детский садик был очень хороший, от политехнического института. Огромная территория, разнообразные занятия, прекрасные воспитатели. Мы всегда дружили с братом – и там тоже не разлучались. Но пробыли мы там недолго, потому что через два дня зареванная мама сказала папе:

– Поехали за детьми. Я больше не могу без них!

Папа пытался ее уговорить, остановить, утешить, ведь у них были свои взрослые планы. Они хотели отправиться в плавание на лодках с компанией друзей. «Без детей!» – таков был уговор взрослых. Но мама была непреклонна.

Они пришли к директору детской дачи, написали заявление, что берут всю ответственность на себя, и посадили нас в панамках и трусиках в лодку. Всё. Больше нас никогда никуда на лето не отдавали.

Мама была учителем, поэтому отпуск у нее был длинный. И два летних месяца мы всегда проводили с ней. Лето считалось святым семейным временем, когда можно по-настоящему общаться с детьми. А это для моих родителей всегда было огромным счастьем и потребностью.

А тут такая страшная смерть! Это ножом торчало в моем детском окровавленном сердце.

Но не только это. Я никогда не видела людей в гробу. А Леша лежал в открытом гробу, совершенно как живой. Нас даже зачем-то подвели к нему. Зачем? До сих пор не пойму. Дети были разной степени впечатлительности. После этого я очень долго не могла спать и заходить в реку – боялась встретить утопленника.

Еще помню липкие сливочные конфеты, которые нам совала его бабушка. Фантики были мокрые от вспотевших ладоней пожилой женщины. А она раздавала нам эти конфеты и повторяла: «Помяните нашего Лешу, помяните нашего Лешу!»

Для меня это все было абсолютным кошмаром, но тогда я думала о Славке. Моя главная мысль была: как же он? Ведь он уже знает, что такое смерть. Я посмотрела на него, а он стоял и трясся, как воробушек. Я подошла и взяла его за руку.

Нас водили парами, и моей парой всегда был Андрюшка – мой друг, с которым мы жили рядом. У нас была настоящая дружба. Но в тот момент я бросила Андрюшку и взяла за руку Славку.

С той секунды он стал моим рыцарем. Это было непосильной ношей для меня, потому что разговаривать с ним было не о чем. Да и Андрюшка уже начал сердиться и обижаться, ведь втроем ни играть, ни разговаривать у нас не получалось.

Я помогала Славке с уроками, но оказывала этим плохую услугу. Ему нужно было знать не то, как решается задача, а сразу ответ.

Но довольно быстро после похорон Славку забрали в детский дом. Опять что-то случилось в школе, что-то пропало, и тетка уже не захотела разбираться с этим. Славка умолял, говорил, что он не виноват. Я ему верила, рыдала и уверяла, что это не он. Но взрослые нас не слушали, хотя никаких доказательств вины мальчика не было… Вот такая грустная история.

Вообще, детская любовь, как правило, несчастная. Она бывает и у девочек, и у мальчиков. Девочки часто обращают внимание на мальчиков постарше, которые совсем на них не смотрят. Мне подруги рассказывали свои истории первой любви, такие, от которых просто замирало сердце. Нравится тебе мальчик, а ты для него просто пустое место, пигалица. У меня тоже такое было, но уже позднее – в 12 лет.

Помню первую любовь сына, которая пронзила его как молния, прямо в сердце. Он увидел девочку и совершенно онемел. Это была наша дальняя родственница. На всех семейных встречах и собраниях я видела этот его неотрывный взгляд, готовность служить и желание быть рядом.

Они взрослели. Она была старше и совсем не обращала на него никакого внимания.

А для сына это было сильным переживанием. Помню, он торопился, бежал туда, где была она, и… упал с лестницы. Расшибся. И все равно побежал дальше, чтобы просто увидеть Марианну.

Это чистое, могучее, мощное испытание для маленьких людей. Такое сильное чувство, такую тягу и потребность в другом человеке, такие сильные эмоции и переживания не каждый может выдержать.

Взаимная любовь на всю жизнь

Недавно ко мне пришла учиться шикарная девушка – главный специалист по персоналу известного банка Анастасия. Ей 40 лет, у нее четверо детей. И что-то ее очень отличало от других моих учениц. Нет, отнюдь не спокойная уверенность в себе – уверенных много и даже не красота – таких тоже. Она буквально излучала счастье. А это большая редкость!

И как-то зашел разговор о детях. Я весело спросила:

– Понятно, что детей четверо, а отцов у детей сколько?

А она ответила:

– Нет, нет! Отец один. Все было определено в моей жизни с семи лет.

И рассказала трогательную историю.

Первый класс. Московская школа. Двое детей из успешных семей – Настя и Саша. Они сразу начали дружить, сидели за одной партой, проводили много времени вместе. Мальчик вел себя как рыцарь и ухаживал за девочкой, которая немного им командовала, но при этом и заботилась тоже. Родители сначала поддерживали детей в этом чувстве, а потом начали волноваться: дружба это или любовь? И захотели их разлучить. Повод быстро нашелся.

Папа Саши был дипломатом, ему предстояла долгая поездка, и он взял его с собой в другую страну. Дети отчаянно переписывались и перезванивались. Но самое страшное, что мальчик никак не мог перенести разлуку и начал болеть.

Он совсем не мог жить без своей девочки. И очень волновался, что Настя забудет его. Неизбывное детское горе было недолгим – Саша вернулся домой. Но тут разошлись родители девочки, и мама увезла ее в другую страну.

С этим ничего нельзя было поделать, но влюбленные знали, как с этим можно жить. Два года они переписывались и перезванивались. А потом Настя приняла решение: вместо престижного университета в Англии, который ей был гарантирован с ее знаниями и умениями, поступать в Москве, где жил Саша. У родителей была паника, но они понимали, что уже бессильны перед чувствами детей.

Сколько людей говорили им: «Это пройдет, это всего лишь первая любовь!» Сколько людей говорят им до сих пор: «Такого не бывает, это обязательно закончится!»

Никто не верит, что муж моей ученицы никогда не смотрел на сторону. Но на пересуды они не обращают никакого внимания.

Они пережили вместе много чего: болезни, падения и взлеты в карьере. И никогда не покидали друг друга. А сейчас у них четыре красивые дочки: две похожи на маму, а две – на папу.

Я взглянула на семейную фотографию и залюбовалась девчонками. Счастье бьет у них из глаз, в точности как у их мамы. Совершенно удивительное ощущение полноценного, полнокровного, полномасштабного и невероятного счастья взаимной любви, надежности и поддержки.

Детский сад, в котором выросла любовь

Нет, на соседних горшках мы вместе уже не сидели. Все-таки возраст у нас, когда мы встретились, был солидный – 5 лет. Мы с родителями переехали в другой город, и я пришла в новый детский сад.

Сейчас я не достаю из старого дипломата фотографии. Зачем? Его стоптанные коричневые сандалики, черные шортики и голые гладкие коленки и сейчас стоят у меня перед глазами. Он не был моим первым мальчиком.

Был Мишка – двоюродный братишка, с которым и на горшках сидели рядом, и в ползунки «дули», и были не разлей вода. И целая ватага других братьев: на шестерых одна девчонка – Аленка, я. Но они были свои в доску. С ними можно было носиться по дворам, залезать под кровать, рассказывать страшные истории, толкаться локтями и бороться за место возле любимого дедушки.

На Сережу же можно было только, замирая, молча смотреть. Я послушно шла утром в садик, безропотно сносила ненавистный дневной сон, ела кашу и читала на утренниках стихи. Но моя жизнь была окрашена в розовый тон Сережиным присутствием.

Шло время. В школе мы попали в один класс! Девочки и мальчики дружили, ссорились, влюблялись. Я жила как во сне. У меня был Сережа. Интересно, догадывался ли он когда-нибудь о моей любви? А я так много помню. Как ходили компанией купаться на пруд и он учил меня плавать. Как вместе играли в волейбол. Какие у него были большие, по-мужски сильные руки и густые волосы почти до плеч по существовавшей тогда моде.

Мама ругала, что я прихожу с улицы поздно, и мальчишки из нашей компании пообещали ей, что будут провожать меня до квартиры. Однажды теплым летним вечером пошел провожать Сережа. Это было почти свидание. Ощущение безграничного счастья.

Он научился играть на гитаре. О, девочки меня поймут! На редких танцевальных вечерах, когда его руки касались моей талии, я почти умирала. Я была верная девушка и честно любила его почти 9 лет.

В восьмом классе он влюбился в девчонку из своего двора! На год младше нас! И, о боже, стал прогуливаться с ней. Я стояла прямо посреди улицы, смотрела на него и не понимала: что я в нем нашла?! Любовь сняло как рукой, в один миг.

Жить стало труднее. Пришлось учиться обращать внимание на других мальчиков и не стараться увидеть в каждом похожего на него, моего вчерашнего идола.

Полезные советы и бесполезные рассуждения

Двух похожих случаев нет. Дать полезный совет родителям, у которых ребенок испытывает сильное любовное увлечение впервые в жизни, почти невозможно.

Для этого надо знать характер ребенка, его эмоциональные особенности и атмосферу в семье. Поэтому я хочу оградить вас от слепого выполнения каких-то инструкций. Но поговорить с умным человеком, особенно с детским психологом, будет всегда полезно.

Что касается моего отношения к проблеме первой детской влюбленности, могу сказать, что я всегда следила за каждым своим словом и всеми решениями. Важно не обидеть, не задеть, не испугать. Тут главное – бережность и уважение к чувствам ребенка.

Вы спросите: «А как быть, если моя прекрасная девочка-отличница влюбилась в хулигана? Неужели не открыть ей глаза?» Или наоборот: «Мой чудесный мальчик покупает цветы и подарки для девочки, которая стала краситься уже в 8 лет. Запретить покупать подарки? Даже из личных его средств?» Я – за доверие и уважение. Поэтому никогда не стала бы ничего запрещать.

А вот поговорить и задать какие-то точные вопросы (которые надо заранее подготовить) – это правильно. Можно спросить: «А какие книжки она любит читать? Какие фильмы любит смотреть? Что интересного с ней можете обсудить?» И ваши «правильные» дети могут впервые задуматься о наполненности этих отношений.

Как известно, Конфуций давным-давно составил формулу любви. Она звучит так: «Влечение сердец рождает дружбу, влечение ума – уважение, влечение тел – страсть. И только все три вместе рождают любовь».

Я думаю, в чувствах деревенского Андрюшки к моей дочери были все три влечения, хотя, конечно, речь не о сексе и желании его, речь о телесном контакте и безумной жажде сократить дистанцию до минимума между собой и объектом своей любви. Он все время терся рядом. Но при этом ему было с ней безумно интересно. И Андрюшка готов был служить, всего себя отдать ради этого чувства. А бывает – просто тянет, но при этом особого желания поговорить и узнать человека поближе как личность не возникает.

Удивительная история от подписчицы, которая придумала себе своего героя, наделила всеми необыкновенными качествами и любовалась, как Петрарка на Лауру. Кстати говоря, как-то на лекции по филологии преподаватель сказал, что у Петрарки была тысяча возможностей подойти к объекту своей любви, но он ими не воспользовался. Он предпочитал писать ей стихи и любить издалека.