Пожилой мужчина с целым букетом хронических заболеваний – ему даже наркоз давать страшно, могут быть осложнения…

И двадцативосьмилетний мужчина, которого привозят ранним утром с острой режущей болью и выражением страдания на лице.

Доставленного утром мужчину мы оперируем первым. Пока анестезиолог спешно изучает его медицинскую карту – сам пациент говорить не в состоянии, – я ставлю катетер ему в вену – а он все это время пристально, даже как-то жутковато смотрит на меня… Прекрасно понимая, что из-за боли его разум затуманен, и вероятно, после наркоза и операции он меня даже не вспомнит, я все равно испытываю странную неловкость. Мне кажется, что прямо сейчас его взгляд как будто просит: «помоги мне, спаси меня…»

И я спасаю. Точнее, мы: Герман Тайманович Розенбаум, ведущий хирург широкого профиля в нашей больнице, и по совместительству куратор первого года моей ординатуры, я и наша медсестра Машенька.

Операция проходит успешно и на удивление быстро, без осложнений, и дальнейшее наблюдение за пациентом Герман Тайманович поручает мне.

Мужчину зовут Иван Петрович Немцов, и он – старший менеджер по продажам в каком-то крупном агентстве недвижимости: это я узнаю сразу же, как он приходит в себя после наркоза, потому что ему начинают названивать коллеги и клиенты, требуя немедленного решения рабочих вопросов…

– Вам стоило бы взять перерыв от работы хотя бы два-три дня, – настойчиво советую я ему на правах лечащего врача, когда он в очередной раз просит прощения и хватается за телефон во время осмотра и беседы.

– Простите, Василиса… – он забавно щурится, чтобы рассмотреть мой бейджик. – Василиса Евгеньевна! Как врач, вы должны понять меня: есть такие виды деятельности, в которых любое промедлении смерти подобно!

– Смерти подобны были бы вы, если бы вас не доставили вовремя в больницу и не вырезали ваш аппендицит, – я закатываю глаза, чувствуя себя немного обиженной: офигеть, он профессию врача сравнивает с профессией продажника! А ведь он сто процентов не учился шесть лет, не писал конспекты бессонными ночами, не препарировал крыс, не копался в разлагающихся трупах и уж точно не проходил практику в хосписе для онкобольных…

– Простите, – говорит Иван Петрович уже совсем другим голосом, явно почувствовав мой гнев. – Если честно, я и рад бы взять перерыв… Но от того, насколько я эффективен, зависит мой заработок. Деньги сейчас нужны: через две недели мы с женой летим отдыхать на Мальдивы… – он вдруг задумывается, и я вижу, как его взгляд гаснет: – Впрочем, теперь все изменилось, и возможно, мы никуда не полетим…

– Через две недели вы точно не полетите ни на какие Мальдивы, – подтверждаю я, чувствуя при этом что-то странное. – Через две недели вы будете лежать дома и восстанавливаться после операции…

– Я говорил не об этом, но уже неважно… – мужчина отмахивается, и у меня в голову вдруг закрадывается жуткое предположение: а что, если это муж той самой Тани?! Мальдивы, какая-то семейная драма…

А потом в дверной проем заглядывает Машенька:

– К нашему пациенту гости! – и в палату входит – точнее, практически вбегает! – та самая блондинка, с которой, как я подозреваю, спит мой муж…

5 глава

– Ванечка! – девица театрально всплескивает руками и бросается к постели Ивана Петровича, совершенно не замечая моего присутствия. – Я сегодня все утро провела в больничном коридоре, так переживала за тебя! Врачи ничего не говорили, только бегали туда-сюда…

Я невольно закатываю глаза и мысленно фыркаю: конечно, блин, бегали, твоего мужа спасали… А ты тем временем бегала по чужим мужьям!

Какой же кошмар! И какое жуткое совпадение! Или, наоборот, счастливое?! Ведь теперь я знаю все наверняка…

Ну правда, все сходится, нет никаких сомнений: Даня и Таня изменяют мне и Ивану Петровичу друг с другом… И это Таня зачем-то написала мне на рабочую почту то письмо… зачем?! Неужели хочет, чтобы все раскрылось?!

Между тем, Иван Петрович явно не в восторге от того, что его жена явилась в палату и застала его в и без того уязвленном положении:

– Не стоило тебе приходить, милая… Все в полном порядке, врачи в этой клинике самые лучшие, так что я быстро пойду на поправку… Да и Василиса Евгеньевна настаивает на том, чтобы я побольше отдыхал… Правда же, Василиса Евгеньевна?! – мужчина обращается ко мне, и в его взгляде снова читается та самая просьба: «помоги мне, спаси меня»…

Я усмехаюсь про себя, но вслух говорю:

– Конечно, Иван Петрович. Восстановление – важнейший этап.

В этот момент Таня наконец замечает меня, медленно поворачиваясь на двенадцатисантиметровых шпильках, поверх которых с трудом натянуты шуршащие бахилы, и застывая, как вкопанная… В ее взгляде – узнавание, паника и явное желание сбежать прочь… Глаза бегают из стороны в сторону, но потом она все-таки берет себя в руки, выдавливает улыбку и говорит:

– Конечно, я все понимаю… Я ненадолго… Я счастлива, что мой любимый муж находится в ваших заботливых руках!

Мне так и хочется крикнуть в ответ: а я вот нихрена не счастлива, что мой муж находится в твоих руках! – но я сдерживаюсь и выдваливаю ответную улыбку, глядя этой стерве прямо в глаза:

– Да уж, будьте уверены… я о нем позабочусь.

Эта фраза явно напрягает блондинку. Она понимает: я все знаю. А я и не скрываю этого: да, знаю и не собираюсь мириться…

Правда, пока не знаю, что делать. Потому что с одной стороны, я очень сильно люблю своего мужа – даже теперь! – и мне так хочется, чтобы он одумался, выбрал меня и вернулся. Чтобы все было, как раньше, до вчерашнего вечера… Чтобы вся эта ситуация забылась, как страшный сон…

Но с другой стороны… даже если он захочет вернуться – разве я смогу простить его, забыть все и жить, словно ничего не произошло?!

Мне всегда казалось, что измена никогда меня не коснется.

Что это происходит в других семьях и с другими людьми… но не со мной! Что мой брак будет счастливым и прекрасным… Что мы вместе состаримся и умрем в один день… Как же я была глупа и наивна!

Измена – здесь. Прямо у меня под носом. Она всегда случается неожиданно и всегда режет по больному…

И я правда не знаю, что мне теперь делать.

Мне нужно время.

Но вот Тане, похоже, время не нужно. Она и так точно знает, чего хочет.

Прежде чем выйти из палаты, она обращается ко мне:

– Василиса Евгеньевна, можем ли мы поговорить наедине? Хотелось бы обсудить здоровье моего мужа…

– Конечно, – киваю я, сразу прекрасно понимая, что речь пойдет не о здоровье, и оказываюсь права.

Как только мы выходим в коридор, она говорит:

– Я знаю, что ты все знаешь, я сама все тебе рассказала, но я не думала, что все раскроется… Не смей рассказывать об этом моему мужу!

– Почему это?! – спрашиваю я с вызовом, а она усмехается:

– Потому что я беременна от Дани, но собираюсь выдать этого малыша за ребенка Ивана… Ты ведь не хочешь, чтобы твой муж стал папочкой?!

6 глава

От ее слов я становлюсь красная, как рак.

Даня сказал вчера, что тренирует Таню примерно три месяца, но если она уже беременна и знает об этом – значит, они наверняка начали спать друг с другом практически с самого начала знакомства… То есть, мне изменили не раз и не два, мне регулярно изменяют вот уже три месяца!

Не знаю, меняет ли это хоть что-нибудь в моей ситуации, но мне как будто становится еще более противно, еще более стыдно…

Хотя – чего мне стыдиться?!

Это моему мужу и этой блондинке должно быть стыдно!

Вот только Даня ведет себя как ни в чем не бывало, а Таня и вовсе чувствует себя королевой мира, ставит условия и угрожает…

– А мой муж в курсе твоей беременности?! – спрашиваю я.

– Нет, – блондинка улыбается с явной гордостью.

– Ясно, – хмыкаю мрачно.

– Ну… я пойду – а ты подумай хорошенько, хочешь ли разрушать семью. Если захочешь пообщаться – ты знаешь, куда написать.

– Последний вопрос, – говорю я, прежде чем она уйдет прочь, цокая своими длиннющими шпильками по кафельному полу больничного коридора. – Если ты хочешь, чтобы все осталось, как прежде – ты со своим мужем, а я со своим, – зачем ты вообще написала мне?!

Она усмехается:

– Все просто: мне хотелось потешить свое женское самолюбие. Ты же врач, ты же все понимаешь: гормоны… – она кладет правую руку на живот и поднимает на меня самодовольный взгляд из-под длинных ресничек.

Я смотрю на нее мрачно и молча, при этом даже немного завидуя ее твердой уверенности в себе. Мне бы так: охмурять чужого мужа, честно сообщать об этом его жене, при этом от своего благоверного все скрывать… И думать, что соперница послушно это проглотит и смирится…

Таня уходит, а я возвращаюсь в палату к Ивану Петровичу.

Увидев меня, он спрашивает:

– Что хотела узнать моя жена?!

– Ничего особенного, – я пожимаю плечами. – Интересовалась вашим здоровьем и сколько времени понадобится на восстановление…

– И сколько же?!

– Два дня под круглосуточным наблюдением, еще пять – в палате стандартного типа, затем выписка и еще неделя постельного режима дома, – отвечаю я, перечисляя стандартные этапы. – После этого вы сможете вернуться к привычной жизни, но нужно будет следить за своим питанием, физическими нагрузками и общим состоянием организма. Месяца через два-три, если все будет хорошо, уже и не вспомните об операции…

– Это вряд ли! – усмехается он горько. – Слишком много плохого произошло за одни сутки…

Я мысленно соглашаюсь: это точно, я тоже никогда не забуду эти дни…

Возвращаясь вечером домой, я размышляю, как теперь вести себя с мужем, сразу рассказать ему, что я знаю правду, или подождать, притвориться, что я не в курсе и между нами все хорошо…

Да только притвориться все равно не получается – природа берет свое, инстинкты затмевают разум, и как только Даня опускает руки мне на талию, притягивает к себе и шепчет ласково на ухо:

– Чем займемся сегодня, лисенок?! – явно намекая на секс, я вспыхиваю, отталкивая мужчину от себя:

– Может быть, поговорим о нашем браке?!

– Что?! – он хмурится, но притвориться удивленным ему не удается: я сразу вижу, что он все понял.

– Ты изменяешь мне! – выплевываю я ему в лицо.

– Откуда… откуда ты это взяла?! – он краснеет, как рак.

– Она сама все мне рассказала! Твоя Таня! – фыркаю я с вызовом. Единственное, о чем не решаюсь сказать, – это ее беременность. То ли собственная неуверенность, то ли деликатность врача во мне кричат: это их личное дело, интимный вопрос… не вмешивайся, по крайней мере пока!

Но хватает и уже сказанного.

Даня стоит передо мной, не зная, что сказать, только шлепает губами, как выброшенная на сушу рыба, а я рыкаю:

– Убирайся! – и показываю ему на входную дверь.

ТАНЯ. 7 глава

Заводить роман с Даней я не планировала – а уж тем более от него беременеть. Я все-таки девушка замужняя, порядочная… ха-ха! Ладно уж, давайте честно: за Ваню я вышла замуж, выбрав его из пяти парней, с тремя из которых поочередно спала, поэтому неудивительно, что меня потянуло к кому-то спустя полгода замужней жизни и попыток быть верной…

Обычно это мужики говорят: такова моя полигамная природа, я не могу быть только с одной женщиной! – так вот мне это всегда казалось несправедливым! Почему это, если мужчина изменяет, то он мачо, а если девушка – то она шлюха?! А как же гендерное равноправие?!

Так уж вышло, что сама я со студенческих времен не стеснялась крутить жаркие романы направо и налево, водила за нос по двое-трое парней за раз, лихо экспериментировала в постели, но когда встретила Ваню на последнем курсе университета – решила остепениться… Искренне считала, что это любовь до гроба. И поначалу так и было. Я была верна ему на протяжении всего нашего романа, который длился полтора года, прежде чем он сделал мне предложение. Свадьба была чудесной, медовый месяц тоже, но потом…