Но хотя бы помнил всё своё общение с незнакомкой. Сон не стёр и не выветрил это из головы, чего я немного опасался. Страх основывался на том, что в прошлый раз я проснулся без памяти. И когда засыпал, была тревога, что когда проснусь снова, история может повториться. Но нет, события недолгого бодрствования я помнил.

На крыше я был один и обратил внимание на то, что фляжка, которую я положил рядом, тоже исчезла.

Одному было ещё более грустно и тревожно. Я чуть ли не физически ощущал утрату памяти. Особенно сейчас, оставшись в одиночестве.

Я очень надеялся, что девушка вернётся, потому что она была единственной ниточкой, связывающей меня с миром. Она всё-таки что-то знала обо мне, хоть и не хотела пока говорить. Но не будет же она отмалчиваться вечно? Судя по всему, мы с ней хорошо знакомы.

Но сейчас, несмотря на грусть и тревогу, я был даже рад, что её нет рядом. Мне хотелось немного подумать. А подумать я хотел о своих снах, потому что спал я крепко, но вовсе не безмятежно. Куча не очень понятных мне и кажущихся бессвязными образов роилась в сознании после пробуждения и постепенно начинала ускользать и растворяться. Я пытался ухватить их, запомнить, понять хоть что-то из увиденного… но это было непросто.

Единственное, что я запомнил точно, так это было то, что нужно открыть чакры и срочно попасть в Перово. С другой стороны, это мы с девушкой обсуждали и до сна. Эти навязчивые образы могли прийти оттуда, из нашего разговора.

Также во сне было много людей. К сожалению, я практически не мог различить их лиц, но и без них они обладали своими характерными чертами.

Во сне я часто оказывался в каком-то месте, где было холодно. Но, несмотря на это, мне там было довольно хорошо. Только вот что это за место, я так и не смог понять, оно всё время было как будто в тумане. И люди, которые там находились, из этого тумана появлялись и потом в нём исчезали…

А может быть, не стоило на этом зацикливаться, потому что всё это вполне могло оказаться игрой подсознания.

Я переключился на образы людей.

Они были разными, но большинство были мне не безразличны. Особенно одна девушка, которую я во сне почему-то настойчиво ассоциировал с рыбой.

Бред какой-то!

Я вздохнул. Те образы, которые мне удалось ухватить и запомнить, практически не давали никакой информации. Я не мог всё это хоть как-то применить и поместить в картину мира, который практически забыл.

Однако я подумал, что всё равно нужно стараться запоминать как можно больше. Спать я всё равно ещё буду, значит, будут и новые сны, и информация, которая может в них мелькать будет постепенно копиться в моём сознании. Как знать, если её соберётся достаточно, вдруг я смогу что-нибудь вспомнить?

Раздался лёгкий шорох, и на крышу буквально взлетела тёмная фигура в плаще. Я даже не напрягся, потому что сразу понял, что это уже знакомая мне незнакомка.

Она тут же откинула капюшон с лица и широко улыбнулась.

– Пить хочешь? – спросила она, бросая мне старую пластиковую полторашку, наполненную водой, – я её хорошо прополоскала, должна быть чистой! – добавила она, – заметив мой растерянный вид при появлении этого «сосуда».

Мне стало неловко за такую реакцию. Ведь она специально старалась, искала воду и то, во что её можно набрать, а я привередничаю. И хоть я ничего не сказал, наверное, на лице всё очень хорошо отпечаталось. Поэтому я тут же постарался замять это и присосался к бутылке, выхлебав за один присест не меньше трети.

– Обезвоживание, понимаю! – кивнула девушка, – поэтому и искала бутылку. Одной фляжкой здесь не обойдёшься.

– Спасибо! – сказал я, протягивая ей обратно полторашку.

– Оставь себе, – махнула она рукой, – ты как себя чувствуешь?

– Нормально вроде бы, – сказал я, прислушиваясь к своим ощущениям, – слабость вроде бы осталась, а так, хорошо. И когда пытаюсь вспоминать, начинает побаливать затылок. Как будто колет в него что-то изнутри…

– Да, знакомое чувство, – серьёзно сказала девушка.

– Правда? – удивился я.

– Правда! – сказала она, – новенькое что-нибудь вспомнил?

– Нет, – разочарованно покачал я головой, – пытался что-нибудь полезное из снов выловить, но там такая каша, что непонятно, что имеет значение, а что нет. Даже не знаю, стоит ли эти образы вообще в расчёт принимать.

– Стоит! – уверенно сказала девушка, чем подтвердила мои собственные соображения, – стоит принимать во внимание всё! Если ты не знаешь, что правда, а что нет, как ты можешь что-то браковать?

– Я учту это, – кивнул я, – что будем делать?

– Если ты выспался, то я предложила бы отправиться в путь, – сказала она.

– Ночью? – удивился я, хотя солнце ещё до конца не закатилось, но ночь уже была на носу.

– А что ты имел в виду, когда спрашивал, что мы будем делать? На что намекал? – с лукавой улыбкой спросила девушка.

– Я ни на что не намекал, – растерялся я, – просто спросил!

– Просто он спросил! Знаю я вас, спрашивальщиков! – строго сказала она, но я почему-то в эту строгость не поверил. Она, похоже, со мной шутила.

– А если мы сейчас куда-то пойдём, – решил я сменить опасную тему, – то куда?

– Как куда? – удивилась девушка, – туда, куда ты и собирался. В Перово!

2. То самое место

Получалось, что я полностью доверял незнакомке, хотя она мне ничего не хотела рассказывать. Почему доверял? Ну, наверное, потому, что у меня толком-то и выбора никакого не было. Что мне было ещё делать? А она как будто хорошо ко мне относилась, была в курсе происходящего и, возможно, знала, что нужно делать.

Риски тоже были, но вот выбора у меня, к сожалению, не было. Даже если она не та, за кого себя выдаёт, чего я добьюсь, если отделюсь от неё? Я не знаю кто я, где я и что мне делать дальше. Очень неуютное ощущение, надо сказать.

– Алик, тебя зовут Алик, – сказала девушка, когда мы спускались по лестнице.

– Да? – удивился я, почему-то имя мне не понравилось. Мне казалось, что у меня должно быть какое-нибудь получше, – странно.

– Почему странно? – удивилась она.

– Я его не узнаю, – сказал я, – как будто оно чужое.

– Это нормально, – сказала она, – ты же почти ничего не узнаёшь, и меня в том числе. Так почему тебя это удивляет?

– Ну не знаю, – пожал я плечами, – странно это как-то. Я думал, что если услышу своё имя, то сразу пойму, что оно моё.

– Не нравится, выбери другое, – равнодушно сказала девушка, – кто тебе запретит?

– Я подумаю, – задумался я, – а тебя, как зовут?

– Зови меня Инкогнито! – вдруг радостно сказала девушка, видимо, только что это придумав.

– Но это же не твоё имя, верно? – решил уточнить я.

– Верно, – не стала спорить она, – но если ты будешь меня им называть, будет моим, по крайней мере, для тебя. Привет бабуль! – неожиданно закончила она.

В сумраке кто-то вскрикнул, раздались торопливые шаги, а вслед за этим хлопнула дверь.

– Здесь живут люди? – удивился я, потому что когда бабушка вскрикнула, у меня чуть сердце не остановилось от неожиданности.

– Да, этот район обитаем, – сказала Инкогнито, – но мы не будем здесь никого убивать. Это обычные люди.

– Убивать? – удивился я, – почему тебе такая мысль в голову вообще пришла? Зачем кого-то убивать?

– Не знаю, – легкомысленно пожала плечами Инкогнито, – мы постоянно кого-то убиваем.

– Вместе с тобой? – удивился я.

– Бывало, что и вместе! – ласково взглянула на меня девушка, а потом неожиданно провела рукой мне по волосам, – и знаешь что, милый? Это было незабываемо!

– Что? – растерялся я.

– Убийства, конечно! – хохотнула она, тут же сбросив налёт романтизма, и легко побежала вниз по лестнице.

Двигалась она быстро, я еле успевал поддерживать такой темп. Да и голова постоянно кружиться начинала. Подозреваю это все последствия полученной мной травмы. Уж не знаю, был ли это на самом деле выстрел в голову, но что-то со мной произошло наверняка, в этом я был абсолютно уверен.

– Мы можем пройти через промзону, а можем её обойти стороной, как думаешь, что лучше? – спросила Инкогнито.

– Не знаю, – честно признался я, – а где ближе и безопаснее?

– Мыслишь правильно, это два основных критерия, – сказала она, – но они, как всегда, не совпадают. Ближе через промку, но через неё же опаснее.

– А в чём опасность? – заинтересовался я.

– Пару дней назад там была жуткая бойня, разнесли пол промки, народу полегло тьма! Возможно, оттуда ещё не все ушли. Можем нарваться на какой-нибудь пост или засаду. Но если обходить, придётся заложить неслабый крюк. Потому что не только промку придётся обойти, но и развязку за ней, и железнодорожные пути, которые непонятно где переходить. Я-то везде могу, но вот ты, как я погляжу, не очень в форме, – сказала девушка.

– Я что, слабое звено, что ли? – неожиданно для себя возмутился я, – не надо со мной нянчиться. Если лучше через промку. Пойдём через промку.

– Да нет, Алик, ты не слабое звено, – вздохнула девушка, – ты сильное звено. Я тебе жизнью обязана, поэтому и шла за тобой, в надежде отдать должок. Не люблю быть должна, понимаешь?

– И что? Теперь ты долг, получается, вернула? – спросил я.

– И да, и нет, – ответила Инкогнито, – технически вернула, но если я тебя сейчас брошу в таком состоянии, то грош цена будет такому спасению. Ты вряд ли сутки протянешь без моей помощи.

– Почему? – удивился я.

– Потому что не помнишь почти ничего, – сказала она, – не помнишь, чего нужно бояться, а чего нет. Куда стоит соваться, а куда ни под каким предлогом. Да что там! Ты даже не помнишь, что сам умеешь и на что способен! Нет, сейчас ты очень уязвим и нужно дождаться, пока к тебе вернётся память, и ты снова обретёшь себя. А чтобы ждать было не скучно, будем двигаться куда-нибудь, что-то предпринимать. Нужно в Перово? Сходим в Перово! Не факт, конечно, что когда мы там окажемся, ты будешь понимать зачем… но это всё второстепенно. Главное, себя чем-то занять. А то это ты просидел на крыше только день, а я-то больше двух суток. Ты долго в себя не приходил.

– Больше двух суток? – удивился я.

– А что, тебя это тревожит? – внимательно посмотрела на меня девушка.

– Почему-то да! – сознался я, – чувство, как будто я куда-то опаздываю или что-то упускаю.

– Плюнь на это! – сказала Инкогнито, – ты слишком озабочен решением чужих проблем. Это тебя и погубило. Позволь людям самим жить своей жизнью, самим что-то делать, что-то решать. Не спеши. Они без тебя тоже на многое способны. Дай им самим что-нибудь сделать. Мир не перестанет вращаться, если ты на некоторое время исчезнешь.

– О каких людях ты говоришь? – спросил я, внимательно её выслушав.

– Тьфу ты! – расстроилась Инкогнито, – наболтала лишнего! Трудно держать язык за зубами. Когда ты лежал без сознания, было проще.

– А зачем вообще держать язык за зубами? – удивился я, – рассказала бы мне всё и делов-то!

– Нет! Тогда у тебя тут же появятся планы и стремления. Ты будешь пытаться попасть туда, куда тебе пока что рано. Ты умер, братан! Считай, что ты на больничном. В отпуске на восстановлении. В твоём положении сейчас не помнить, это даже лучше, чем помнить. Гуляй, наслаждайся жизнью в умирающем мире! Чего тебе ещё надо? – выдала мне эмоциональный спич девушка.

– Знать, кто я такой? – предположил я.

– Ну да, я понимаю, очень хочется всё вспомнить. И ты вспомнишь. Я вспомнила, Зоя вспомнила, и ты вспомнишь, – сказала девушка.

– А кто такая Зоя? – спросил я.

– Чем больше я с тобой говорю, тем больше тебе выбалтываю, – разочарованно вздохнула Инкогнито, – язык мой, враг мой! Лучше, наверное, вообще молчать.

– Как скажешь… – озадаченно сказал я.

Мы шли какое-то время молча.

– Эй! Это же ты! – услышал я вдруг окрик.

Мы с Инкогнито остановились и удивлённо посмотрели на пожилого мужика, который гневно тыкал в меня пальцем, стоя у подъезда пятиэтажки.