– Вот этого не знаю, – пожал плечами Папа, – в единицах маны, наверное.

– И что, работает? – спросил я.

– Да, мы пробовали, работает, – сказал Папа.

– А можно и нам попробовать? – заинтересовалась Инко.

– Конечно! А то нужно же убедиться, что штука в порядке, – сказал Папа, встал со своего места и тут же куда-то исчез. Наверное, спустился в дыру на крыше контейнера.

Я подумал, что, скорее всего, у этого контейнера нет входов по бокам. Это что-то типа бункера, который Папа себе организовал, на случай если троглодит заявится прямо сюда.

Пару минут его не было, а потом он появился с котомкой, висящей на шее, после чего ловко спустился на землю, по углу контейнера, где, похоже, были какие-то специальные выступы для этого.

Когда Папа приблизился, от него пахнуло, мягко говоря, неприятным запахом. У меня просто дыхание спёрло! Я скосил взгляд на Инко, но она, если и чувствовала смрад, виду совершенно не подала. Я тоже взял себя в руки и ничего не стал говорить по этому поводу. Но дышать старался не очень глубоко.

Похоже, место для помывки у Папы в контейнере не было предусмотрено.

– Вот! – торжественно протянул он нам небольшую деревянную коробочку. На крышке была выжжена надпись: «МАНОМЕТР».

Крышка коробочки была на петлях, а закрывалась небольшой защёлкой. В общем, ящичек был добротный и аккуратный. Длиной он был сантиметров пятнадцать, шириной десять, ну и высотой чуть поменьше.

Папаша бережно отщёлкнул замочек и открыл крышку. Внутри, утопая в красном бархате, лежала какая-то штука, похожая на старый кнопочный телефон, но без кнопок. Зато с небольшим квадратным экраном. Корпус устройства был чёрным. На крышке ящичка был кармашек, из которого торчало что-то бумажное. Наверное, как и говорил Папа, инструкция.

– И как это работает? – спросила Инко, поскольку инициатива в разговоре уже давно перешла к ней.

– Берёшь, прикладываешь ко лбу обратной стороной, там есть стеклянный кружочек специальный, и смотришь на экран. Там появятся цифры, это и будет твоё количество маны в организме на данный момент, – сказал Папа.

– Я испытаю? – спросила Инко.

– Конечно! – сказал Папа, но по голосу чувствовалось, что он, конечно, не очень хочет, чтобы мы брали в руки манометр, пока он не наш. Но разрешил, так разрешил.

Инко взяла «телефон», повертела в руках, разглядывая, и спросила у Папы.

– А как его включать? Батарейки, наверное, нужны какие-нибудь?

– Нет, – сказал Папа, – там, в инструкции всё написано. Он включается автоматически и работает от маны того, кого измеряют, но использует сущий мизер. Так что, за это можете не переживать.

– Ясно! – сказала Инко и не то что приложила, а буквально впечатала манометр мне в лоб.

– Ого! Двести восемьдесят четыре! – уважительно сказал Папа, – у моих ребят в среднем по пятьдесят или шестьдесят, больше практически не бывает. У меня до восьмидесяти доходит, максимум!

– Ну-ка, дай я тебя померю! – сказал я, одной рукой забирая у Инко манометр, а другой, потирая ушибленный лоб.

– Обалдеть! – воскликнул Папа, когда увидел цифры на экране, – семьсот двенадцать! Да ты, деточка, просто склад с маной.

– Ты, старый, на чужую ману ротик-то не разевай! – усмехнулась Инко.

– Да нет, куда уж мне! – махнул рукой Папа, – даже если бы и хотел, как я смогу у тебя ману забрать? Да и не нужна она мне. Что я с ней буду делать? Просто удивился, что у тебя её так много.

– Ещё не понятно, можно верить этим цифрам или нет, – сказал я, – может быть, это всё произвольные числа выскакивают на экране.

– Да нет, своих ребят я многих проверял, у них, у всех близкие значения. А у вас вон сразу совсем другие, намного выше, – сказал Папа, – ну так что, дельная вещь?

– Интересный девайс, – сказала задумчиво Инко, – Алик, ты что думаешь по этому поводу?

– Дело не в манометре, а в том, сможем ли мы справиться с троглодитом, – сказал я.

– Старый, а утюг у тебя есть? А лучше два! – сказала Инко.

– Так что, значит, берётесь? – обрадовался Папа.

– А как ты узнаешь, что мы выполнили заказ? – спросил я.

– Поверю на слово, – развёл руки в стороны Папа, – мы вроде уже не первый день знакомы. Человек ты вроде нормальный, судя по прошлой встрече… хотя и не помнишь ничего. Да и подруга твоя мне симпатична. Если нет возможности проверить, придётся поверить.

– Так что там с утюгами? – спросила Инка.

– Так мы, в самом деле, берёмся за это дело? – удивился я.

– Почему бы и нет? – пожала плечами Инка, – и прибор прикольный, и на троглодита попробовать поохотиться интересно.

– А вдруг он на нас поохотится? – спросил я.

– Тем будет интереснее! – радостно сказала Инко, – не бойся, мы будем предельно осторожны, и если вдруг поймём, что не справимся, оставляем за собой право отказаться от заказа. Но и ты, старый, смотри, не вздумай попытаться нас кинуть. Мы очень злопамятные, несмотря на то, что некоторые из нас этого и не помнят. Памяти нет, но зло-то осталось! – и она весело рассмеялась.

– Да нет, что вы! – поспешил успокоить её Папа, – и в мыслях не было. Устройство это видно редкое и очень полезное, но нам без особой надобности. А вот освоенная территория с плантациями плесени, это, можно сказать, жизненная необходимость для выживания нашей общины. Так что, зачем мне пытаться вас обмануть?

– Надеюсь, что незачем, – подозрительно сказала Инко, и я понял, что она специально нагнетает, чтобы у Папы даже мысли такой не возникло.

– Ну, тогда мы вас ждём! – торопливо сказал Папа, положил манометр коробку, закрыл её и быстро убрал в сумку, – надеюсь, у вас всё получится.

– Боишься, что мы передумаем? – сказал я, видя некоторую его суетливость.

– Есть такое, – не стал спорить Папаша, – я вам сверху ещё несколько банок консервов дам, – решил он нас дополнительно замотивировать.

– Тоже трофей? – спросил я.

– Он самый… – неопределённо ответил Папа.

– Утюги! – Инко требовательно протянула вперёд руку с открытой ладонью.

– Не утюги, а утюг, – вздохнул Папа, – у нас он только один. Никогда не думали, что они нам могут понадобиться, вот и не стремились их добывать. А тут такая оказия! Порылись в закромах и выяснили, что имеется в наличии всего один… да и тот старенький!

Папа засеменил к своему контейнеру, порылся в ящике, стоящем неподалёку, и вернулся к нам, неся в руках утюг. Правда, то, что это утюг, мы поняли далеко не сразу.

– Вот! – сказал Папа, протягивая нам то, что когда-то было утюгом, лет, наверное, сорок назад, а потом большую часть этого времени лежало в земле.

В общем, от утюга осталась только металлическая часть и кусок пластиковой ручки, весь забитый землёй. Сам металл был покрыт толстым слоем коррозии. Ржавчина слоилась буграми, так, что утюг с первого взгляда в этом куске мусора опознать было трудно.

– Это что? – медленно произнесла Инко, тыкая пальцем «утюг».

– То, что ты просила, – слегка смущённо сказал Папа, – утюг…

Инко взглянула на меня, как будто хотела сказать, что мы отказываемся от этой авантюры, но потом вдруг взгляд у неё резко изменился, она улыбнулась и сказала:

– Ладно, хрен с тобой, старый мошенник! Давай сюда это дерьмо! Но не считай, что ты обвёл нас вокруг пальца! Мы согласились на это из гуманитарных соображений, чтобы вы не передохли здесь с голода.

– Из гуманитарных? – обрадовался Папа.

– Но манометр далеко не убирай, его мы всё равно заберём! – сказала Инко.

5. Троглодит

Повисла неловкая пауза, как будто Папа хотел ещё что-то сказать, но не решался.

– Что? – прямо спросила Инко.

– Прежде чем вы уйдёте, – слегка смущённо проговорил Папа, – можешь ещё раз показать нам свои сабельки?

– Сабельки? – усмехнулась Инки, – а больше вам ничего не надо?

– Да покажи им, что тебе, жалко, что ли? – укоризненно посмотрел я на неё.

– Впрочем, действительно! Сабельки это же не сиськи, смотрите! – сказала она, и тут же, как продолжение её рук выросли два голубых клинка.

На складе раздался дружный восхищённый вздох. Его издали все, кто здесь находился, кроме нас с Инко.

Она медленно поводила клинками в воздухе, рисуя разные фигуры и, видимо, наслаждаясь своей властью над этими существами. А они и в самом деле пялились на плазменные мечи как загипнотизированные… хотя, почему как?

– Ладно, хватит! Хорошего помаленьку! – сказала Инко, и мечи тут же исчезли, рассыпавшись мелкими искорками, которые развеялись буквально за секунду.

Честно говоря, меня и самого эта магия немного загипнотизировала. Конечно, не как этих ребят, не до состояния транса, но тоже зацепило.

После исчезновения мечей снова последовал вздох, только теперь разочарованный.

Перед уходом мы ещё кое-что попросили у Папы для транспортировки оружия против троглодита. Он нам в этой мелочи не отказал.

Утюг мы завернули в старую тряпку, получилось что-то вроде узелка. А его мы повесили на палку. Нёс эту штуку я, не девочку же заставлять это делать. Вид у меня теперь был как у настоящего путника.

Папа сам проводил нас до конца их владений, опасаясь, чтобы кто-нибудь из его ребят чего не выкинул. Так вроде не должны были, потому как видели, что мы здесь на правах гостей… но мало ли?

На прощанье нам указали направление и дали ориентиры, где искать троглодита и где находится бывшая территория этих ребят. Дальше мы шли одни.

– Что-то, мне кажется, мы продешевили, – сказал я, – не думаю, что этот прибор стоит схватки с монстром.

– Естественно, продешевили, – легкомысленно сказала Инко, – но какая разница? Нам просто нужно чем-то заниматься. Да, мы идём в Перово, но учитывая твой слабый прогресс в воспоминаниях, мы можем там оказаться и… всё! Дальше не будем знать, что делать и куда податься. Ведь ты можешь так и не вспомнить, зачем туда рвался, верно?

– Есть такая возможность, – сказал я.

– Ну вот, – сказала Инко, – меня немного озадачило то, что, встретив старых знакомых, ты ничего не вспомнил. Я думала, что знакомые люди… ну, или существа, это мощный триггер, который должен запустить механизмы твоей памяти. Но, похоже, что все твои воспоминания остались в том ангаре на стене. Наверное, надо было их соскрябать, может быть, тогда получилось бы выковырять оттуда что-нибудь полезное…

– Ты сейчас серьёзно? – потрясённо сказал я.

– Да нет, конечно! Тебе что, вместе с воспоминаниями из головы и чувство юмора вышибли? Тогда у меня плохие новости, ты больше не человек! – сказала Инко.

– Чего? – она меня совершенно запутала.

– Без памяти можно быть человеком, возможно, без чувства юмора тоже… сложнее, но можно. Но вот без того и другого уже нет! Тогда ты просто кожаный мешок, имитирующий человека. А значит, и относиться к тебе нужно соответственно. Так что, придумай какую-нибудь шутку, чтобы я вновь поверила, что ты человек! – сказала Инко.

– Ладно… – не очень уверенно сказал я.

Умом я понимал, что она меня просто стебёт, но внутри всё равно остался неприятный осадок от этого разговора. Я и сам очень хотел всё вспомнить, только вот как это сделать?

Приблизительно через полчаса, мы пришли на нужное место. Наполовину засыпанные щебнем пути, здоровенные краны на ездящих по рельсам опорах, всё это указывало на то, что здесь раньше разгружали вагоны. И судя по оставшимся на территории штабелям, это были преимущественно металлоконструкции.

Мы остановились и огляделись.

– А какой у нас план? – задал я резонный вопрос.

– Выманить эту тварь и убить, – сказала Инко.

– А если она окажется слишком сильной? – спросил я.

– Тогда мы убежим, – сказала Инко.

– А если не сможем? – продолжал нагнетать я.

– Знаешь анекдот про двух охотников на медведя? – улыбнулась Инко.

– Может, и знаю, только вот не помню, – сказал я.

Она посмотрела на меня, сузив глаза.