Она была самым настоящим магом. Магом земли, тогда как Костадин владел магией воды. Девушка серьезно занималась выращиванием лекарственных растений, их сбором, сушкой, сортировкой и приготовлением настоев по рецептам из старых семейных книг.

Это хорошо. Надеюсь, мы с ней найдем общий язык.

– Только больше меня не запирай, – я улеглась в постель, борясь со сном из последних сил. Даже не первой свежести белье не волновало. – А то мало ли.

– В тебе тоже есть магия, – взволнованно зашептала графиня, когда мы остались одни. – Очень часто она просыпается, когда человек испытывает разрушительные эмоции – страх, гнев, отчаяние. На короткое время магия сделала твои мышцы сильными. Ты даже этого не почувствовала, потому что для мага это естественное состояние.

На работе все удивлялись, откуда в женских руках столько силы и ловкости? А я отвечала, что выросла в деревне, к физическому труду привычная. Настоящая русская женщина и коня на скаку остановит, и штифт в бедренную кость забьет!

Но на Земле магии не было и в помине. Просто я была крепкая, выносливая, держала себя в тонусе и каждое утро делала зарядку.

– Ты обещала рассказать историю своей внучки. Мне жаль, что с ней случилась беда, но время не повернуть вспять, что есть, то есть. Я получила второй шанс на жизнь и собираюсь воспользоваться им достойно. Ты ведь уже убедилась, что я не злой дух и не шпионка. Мы должны доверять друг другу.

– Не знаю почему, но мне очень хочется тебе верить, – произнесла она медленно. – Хотя я много плохого повидала от людей. Меня поразило, как ты бросилась на помощь Костадину. Как будто он и правда твой родственник.

– Я не терплю несправедливости. Граф Савад такой мерзкий! – При мысли об этом негодяе в груди всколыхнулась злость. – И я не могу оставаться в стороне, когда кому-то нужна медицинская помощь. Я ведь уже говорила, что отдала медицине большую часть своей жизни.

– Так сколько же тебе на самом деле лет?

– Ну… – я замялась. – Поменьше, чем тебе. Но точно больше, чем было Олетте.

Графиня с минуту о чем-то раздумывала, потом промолвила:

– Я давно молила Пресветлую Мать, чтобы она помогла нашему роду обрести былое могущество, просила дать знак или подсказку. И вот моя бедная Олетта погибает, а на ее место приходишь ты, – взгляд темных глаз пронзил меня насквозь, – душа из другого мира, к тому же целитель. Не надежда ли для старухи, которая уже не чаяла увидеть рассвет своего славного рода?

– Не буду утверждать, что я новая надежда для рода Готар. Я просто буду делать то, что говорит мне совесть. Кокордия, пожалуйста, не отходи от темы. Мне важно узнать правду.

Та кивнула.

– Хорошо, если мы теперь заодно, то давай я начну с самого начала.

Монотонный рассказ пожилой графини убаюкивал, но я старалась не упустить ни одной важной детали.

Когда-то род Готар был одним из самых крупных и славных целительских родов, их услугами пользовались короли и герцоги. Но однажды старшего брата Кокордии обвинили в пособничестве заговорщикам, якобы это он подсказал рецепт сильнейшего яда, следы которого невозможно обнаружить. Но отравление отца нынешнего монарха не удалось, заговорщиков раскрыли.

– Несмотря на то что вина моего брата так и не была доказана, на род упало несмываемое пятно позора, – Кокордию мелко затрясло, она сжимала губы и кулаки. – Готаров выгнали из столицы, выжгли дар целителей у всех, даже у детей… О, мне тогда было двенадцать. До сих пор помню боль, когда горит и плавится магический источник. Нам запретили не только занимать государственные должности, но и лечить.

– Какое расточительство! Ваш король идиот.

– Не тебе судить, ты не знаешь нашего мира с его законами. А грехи отцов падают и на детей, и на внуков.

Я больше не перебивала, слушала внимательно, и эмоции графини передавались мне.

– Потом в графство Готар нагрянули дознаватели с обыском, они хотели изъять семейную библиотеку – ценнейшие книги по искусству целительства. Но брат оказал сопротивление и погиб, а книги… Книги он успел спрятать, только никто не знает, куда. Дознаватели их не нашли, а отец сумел убедить всех, что они – выдумка, их не существует.

– Но они есть.

– Да. Только толку, – Кокордия горестно вздохнула, – род быстро пришел в упадок, мы обеднели, старики умирали, а дети… Дети у нас почти не рождались.

– Почему?

Меня снова пронзил цепкий взгляд, полный затаенной печали.

– Выжигание дара плохо сказывается на способности к деторождению. Мой старший брат погиб, не оставив наследников, двое средних тоже не нажили детей. Кузены и кузины – та же история.

– Выходит, эта процедура убивает не только магический дар, но и фертильность.

– Я не знаю твоих иномирных слов, но, наверное, да. В нашем роду только мне повезло, я была самой младшей. Вышла замуж и родила сына, а у него появилось четверо детей.

Старший брат, чьего имени я пока не знаю, Олетта, Костадин и Дафина.

– Только никому из них не повезло родиться целителем, выжигание дара затрагивает и потомков. Кроме…

– Кроме Олетты, – закончила я. – Но она была каким-то неправильным целителем, верно?

Кокордия снова загрустила. Этот разговор не доставлял ей ни малейшего удовольствия, но она старательно боролась с собой.

– Ты когда-нибудь слышала о некромантах?

Я задумалась. Что-то зашевелилось в памяти, а потом пришло осознание.

– Ах вот какой у нее второй дар, – выдохнула и бросила опасливый взгляд на дверь.

Кокордия мрачно кивнула.

– Некромантов давно нет на наших землях, этот дар под запретом. Их уничтожили либо изгнали сотню лет назад, но иногда, очень редко, в магически одаренных семьях рождаются дети с таким даром. Его невозможно выжечь, только приглушить на время. А уж если власти узнают, что кто-то укрывает некроманта, ууу… – графиня покачала головой и красноречиво выпучила глаза.

– Я поняла.

Ну и расклад. Не повезло Олетте, что тут скажешь.

– И ваша семья решила спрятать ее в монастыре? А как вы поняли, что у нее имеется такой дар?

– С раннего детства она пыталась потихоньку лечить кошечек, собачек, мы не могли нарадоваться, думали, что целительство возвращается к Готарам, что теперь все будет хорошо. Но постепенно начали замечать все больше странностей, Олетта развивалась не как нормальный ребенок. Она будто существовала и в этом мире, и не в этом одновременно.

По рукам поползли холодные, мерзкие мурашки. Какая жуть, батюшки!

– Быть может, если бы она жила где-то в другом месте, где не гонят некромантов, ей бы удалось стать великой волшебницей, – графиня посмотрела в окно, с которого я попросила снять штору. Теперь сквозь стекло пробивался мутный дневной свет.

– А может, так и есть? Может, твоя внучка тоже попала в другой мир, как и я? Это было бы справедливо.

– Как бы то ни было, мы уже не узнаем правду.

Померещилось, что морщины вокруг тонких губ графини разгладились, словно она пыталась улыбнуться. Наверное, представляла, что сейчас Олетта где-то счастлива.

– Но дай мне продолжить. Однажды слуга полез на крышу сарая, чтобы залатать дыру. Неосторожно ступил, сорвался и сломал руку. Олетта была поблизости, она бросилась к нему и хотела облегчить боль, но… – Кокордия отвела взгляд и схватилась пальцами за ручки кресла. – Вот тогда-то мы поняли, что девочка владеет не только целительством, но и некромантией. Она играючи умертвила беднягу, тот ничего и не почувствовал. Парные дары – большая редкость. Особенно противоположные.

– Одной рукой лечит, другой калечит, – пробормотала я. – Воистину не дар, а проклятье.

– Вот именно, – согласилась она.

– А что было дальше?

– Повезло, что никто из слуг не понял, что случилось на самом деле. Мы жутко испугались, ведь тогда уже родились маленькие Дафина и Костадин. Одной был годик, второму – два. Их мать билась в истерике, боялась, что Олетта может нечаянно навредить братику или сестричке.

И было решено отправить ее в монастырь Пресветлой Матери. Его настоятельница была большой должницей моего отца, она не выдала никому, что Олетта наполовину некромантка. Более того, служительницы монастыря умели блокировать страшный дар.

Я старалась навещать внучку, ведь после этого ее родители от нее отвернулись. Они просто боялись, – Кокордия недовольно поджала губы. – А я ее жалела. И знала, что из-за конфликта двух противоположных даров она долго не протянет.

– Так, стой. Выходит, она погибла из-за этого? А как же я? Я ведь чувствую себя относительно нормально. По крайней мере, помирать не собираюсь.

– Сомневаюсь, что она погибла из-за дара. У нее в запасе еще было время. Теперь ты понимаешь, почему я сказала, что ты сама не рада будешь, попав в это тело? – она задержала на мне строгий испытующий взгляд.

И внутри все всколыхнулось. Я ощутила небывалый душевный подъем, откашлялась и проговорила:

– Это ты не понимаешь, что второй шанс на жизнь дан мне не просто так. Я должна исполнить какую-то миссию, пройти свой путь до конца, не свернув и не споткнувшись. И никакие некромантские штучки, никакие противные графья мне не помешают. Поняла, Кокордия?

Лицо графини тронула улыбка.

– Какая ты самоуверенная. Чтобы контролировать дар некромантии, надо иметь очень много внутренней силы. Это должен быть не человек, а гора, кремень. К тому же душа должна быть чистая и светлая, только свет и добро способны победить смерть.

– Я ее уже побеждала. Я знаю, как с ней бороться.

Вспомнились самые тяжелые операции, ночные дежурства, когда ко мне поступали люди после аварий. Мы с ассистентами вытягивали их с того света, когда, казалось бы, надежды не осталось.

А потом они покидали больницу на своих двоих.

Превозмогая слабость, я встала, подошла к графине со спины и положила руки ей на плечи.

– Не грусти и не бойся, Кокордия. Мы справимся, вот увидишь. Защитим твоих внуков и дадим графу Саваду такой отпор, что он до конца жизни вздрагивать будет от каждого шороха. Мы ведь с тобой такие сильные и замечательные женщины, матери. А у тебя большое любящее сердце.

Она ничего не ответила. Только накрыла мою руку сухой ладонью и сжала ее.

Глава 6. Источник волшебной силы

– Не думала, что на старости лет меня ждут такие потрясения. Но может, так и было предначертано?

– Думаешь, я ожидала, что умру сразу после операции и попаду в другой мир? Будем просто жить и решать все проблемы по очереди. Как показал мой пример, выход есть, даже если ты умер. У меня уже созрели кое-какие планы на ближайшее будущее, правда, они требуют доработки, – произнесла я, загадочно понизив голос.

Кокордия бросила через плечо:

– Не думаешь ли ты в одиночку справиться с графом Савадом? Он очень богат, у него обширные связи.

Я улыбнулась, потому что впереди замаячил просвет. Или просто лучи солнца прокрались в комнату.

– Не в одиночку. Будем искать союзников. Я до сих пор не знаю, зачем этот негодяй наведывался в замок, такое чувство, что он охотник, а Олетта – его трофей. Просто как к себе домой притащился.

Очень неприятное чувство. Даже не за себя обидно, бог со мной, и не таких расфуфыренных петухов видала. А за бедную девочку.

– Понимаешь, он считает, что в своем праве. Алаис, мой сын, заключил договор с Савадом – Олетта должна была выйти за его младшего отпрыска. Такое предложение казалось Алаису выгодным, потому что никто не хотел иметь дел с опальным родом. Сначала все шло своим чередом, но постепенно граф начал наглеть, а мой сын… – Кокордия протяжно выдохнула и покачала головой. – У него не было твердого стержня. Слишком мягкий, слишком наивный, не умел просчитывать шаги наперед. То пашню нашу в аренду отдаст под пастбище, то лесопилку. А Савад просто мастер дурить и голову морочить.

– И что он к вам привязался?

Вот хоть убейте, не пойму я интриг власть имущих, а хапуг этих всегда терпеть не могла. Я выросла в простой рабоче-крестьянской семье, у нас каждый был друг, товарищ и брат. А тут трясутся над материальным, как Кощеи над златом.