– И все же я бы хотел поговорить по поводу этих самых правил. Давай не будем усложнять всем жизнь и сделаем вид, что правил не было, – перешел он к сути разговора. Чего-то такого я и ожидала. Правда, почему-то думала, что первыми прибегут каяться друзья моего муженька как менее стойкие, насколько успела считать их психотип. С другой стороны, возможно, дело в том, что Бриан просто первым меня нашел.

– Это как? – наивно захлопала я ресницами. – Правила есть, все печати заверены, ректор подписал, забыть о них не получится.

– Да ладно тебе, – поморщился Бриан, придвинувшись ко мне на полшага ближе, и перешел на полуинтимный тон: – Неужели такой уверенной в себе и законопослушной магичке никогда не хотелось сделать что-то сумасшедшее, выйти за рамки, почувствовать дыхание свободы? Давно уже пора расправить крылья, оглянуться вокруг, насладиться сотней возможностей…

О-о, зайка мой недобитый, знал бы ты, на что меня толкаешь и какие возможности мне пресекла маман, отправив тебе те противоядия… Кстати, надо бы узнать, все ли ты из них принимаешь и правильно ли? Что-то гложут меня смутные сомненья.

– Что эти правила? – вдохновенно вещал Бриан дальше, как-то незаметно придвинувшись еще немного, отчего сейчас почти вжимался в меня. А голос приятный, тут врать не буду, если бы еще не нес ересь несусветную, цены б ему не было. – Да они на коленке писаны, никакой пользы не несут, только ставят лишние преграды для истинных ценителей свободы. Тебе ведь не составит труда сходить еще раз к ректору и сказать, что ошиблась, эта бумажка ничего не стоит и ее можно сжечь?

Глаза Бриана таинственно блестели, а на его губах застыла полуулыбка, обещая очень многое. Я как завороженная смотрела на них, мысленно решая дилемму: сразу вернуть грешного с небес на землю или еще немного поломать комедию и таки воплотить в жизнь первоначальный план с повторным обследованием моего мужа эрлом Лироландо и последующим отстранением от занятий? Оба варианта были очень соблазнительными, отчего пауза затягивалась, а улыбка Бриана выглядела все более неестественной.

Увы и ах, определиться мне бесцеремонно помешали, рывком распахнув дверь в нашу каморку.

– Бриан, грызня тебе в койку, ты здесь? – выдал суфлерским шепотом Фо, подслеповато щурясь, привыкая к полутьме. Но, разглядев нас, тут же выпучил глаза и выдал уже нормальным голосом удивленно: – А вы чего здесь вдвоем делаете?

– Брачную ночь репетируем, – съязвил Бриан. Но, похоже, кое-кому не помешала бы выскакивающая в нужных моментах табличка «Сарказм».

– А почему здесь, а не в нашем блоке? На кровати же удобнее, – растерянно пробормотал чересчур наивный друг моего мужа, осматривая кипу старых метел, ведра и кучу сломанных учебных пособий.

– Так правила же, – не сумела промолчать я. – Без нижнего белья в нашем блоке никак нельзя.

– Ты! – зарычал мой муж, больно схватив меня за предплечье.

– Ну не при свидетелях же, – ответила я укоризненно, отчего Бриан отдернул ладонь как ошпаренный, да и цветом лица стал напоминать вареного рака. В глазах же была бездна обещаний мучительной смерти…

К счастью, я плохо умею читать по взглядам и мимике, иначе, право слово, обиделась бы. Я и обращалась-то как бы не к Бриану. Одно дело – натравить вьюнок на неизвестного нападающего защищаясь, другое – осознанно, да еще и имея свидетеля, который явно не на моей стороне. И попробуй объясни потом комиссии, что я здесь вовсе ни при чем, вьюнок мой вполне сформировавшаяся личность со своим вредным характером. Если уж на то пошло, это вовсе тема моей будущей курсовой, а после – дипломной работы, ну и в перспективе диссертации. Проще говоря, не до Бриана мне с его фантазиями, вот совсем.

– Вы тоже видели эти правила на доске, да? Представляете, кто-то отнес их ректору и… и… – Фо, запнувшись, уставился на меня чуть расширенными глазами. Похоже, до бедняги все же дошло, не все потеряно. – Заче-ем?

И в этом простом слове было столько всемирной тоски, обиды и непонимания, что на какой-то миг я даже всерьез задумалась, не пора ли мне усовеститься. Увы, совесть в данный момент вышла по делам, так что внутри ничего не екнуло. Голову больше занимали рассуждения, у всех ли боевиков так туго с соображалкой, или Фо особенный? Вообще странно, если верно первое предположение. Поговорка «Сила есть – ума не надо» не должна работать по отношению к людям, которым приходится сражаться с нежитью. Там ведь не только тупые гули и почти безобидные злогны, но и немало классификаций коварной, расчетливой и мстительной гадости, обладающей интеллектом, которую чистой силой не задавить. И все же к Фо очень много вопросов… Как и в целом к их компашке – додумались же сочинить те пришибленные правила! Хм… В связи с этим открытием не подать ли в учебную часть идею провести внеочередную аттестацию боевиков на соответствие выбранной специализации?

Глава 6

Бриан

– С этой стервой надо что-то делать, иначе она нам жизни не даст, – мрачно огласил я повестку сборища.

Мы с друзьями засели в «Поварешке и книжке», нашей любимой забегаловке недалеко от академии. Владел ею бывший двоечник, который вылетел с третьего, кажется, курса, потому что не сдал хвосты еще за первый. Как эрл Понк умудрился это сделать, при том что от книги его за уши не оттянуть, – для большинства нынешних студентов оставалось загадкой. Он даже за стойкой умудрялся одним глазом смотреть в кружку, куда льется пиво, а другим – в книгу, которая лежит рядом на той же стойке.

Наши преподы, ровесники трактирщика, только многозначительно закатывали глаза в череп и отказывались поведать сию занимательную историю. За что имели постоянную скидку в заведении.

А мы скидки не имеем, поэтому дружно унываем. Распитие спиртных напитков в жилом блоке отныне запрещено, поэтому брать дешевое пойло на вынос смысла не имеет. Приходится куковать здесь. Нет, со временем мы придумаем, как обойти запрет. Или мы не третий курс боевки. Но пока надо собраться с силами, как следует подумать и успокоить нервы.

– Разведись, – хмуро предложил Фо. – Я задолбался строить из себя недоумка. Давайте сменим мне роль? А то ее жалостливо-расчетливые взгляды уже пугают.

– Да если бы я мог! Забыл, что весь сюжет интриги построен на том, как эта мымра первая захочет от меня сбежать?

– Я уже сомневаюсь, – задумчиво сдул пену с кружки Морид. – Скорее она нас выживет, чтобы сожрать тебя без помех. Или превратит в удобрение для своих цветочков.

– Это еще Кук не приехал и ничего не знает, – заметил Фо, вспомнив четвертого члена нашей команды, Коукервилле Росса. Заковыристым именем сына наградили мама с папой, северные кочевники из тех, что рассекают полярное сияние меж рогов ледяных оленей. Они так и рассекают его до сих пор, являясь крупнейшими владельцами бескрайних снежных равнин и бесчисленных стад особо морозоустойчивого скота. Друг на каникулы и на все практики ездит к ним в тундру и с официального разрешения ректората опаздывает к началу учебного года дней на десять – с первого курса так повелось.

– Слушайте, – Морид вдруг подавился пивом и вытаращил на нас квадратные глаза, – а как же Снежок?!

– Что Снежок? – не понял было я и тут же повторил фокус друга – подавился.

– Ой, ма-а-ать… – Фо не успел отхлебнуть, поэтому выразил наш общий ужас словесно.

Снежок – магический пес Коукервилле, огромный, похожий на зверски обросшего белоснежным мехом-пухом волка. И эта псина, магическая полуразумная тварь, всегда спала в общей комнате жилого блока под дверью Кука, потому что с младенчества заклята охранять хозяина. У них в тундре так принято. А мы же в правилах прописали запрет на домашних животных!

– Может, уговорим Джойс сделать исключение? – без особого энтузиазма предложил Фо после длительной, наполненной нервным сопением паузы. – Скажем, что Снежок – это не домашнее животное…

– Ага. Дикое, – поморщился я.

– Вообще не животное! – возбудился Морид. – Помните, мы для смеха устроили ему тесты у мэтра Лироландо? И они выдали результат…

– Какой результат? – Фо так вдумчиво изучал дно опустевшей кружки, что мне самому захотелось еще пива. Или чего покрепче.

– Какой? Не помню точно, – немного скис Морид. – Но какой-то неординарный. Мы еще ржали, помните?

– А… что-то вроде «где вы нашли этого наивного, но не по возрасту развитого ребенка и зачем притащили в академию», да? – подхватил Фо.

– Может выгореть, – протянул я задумчиво, сделав подавальщику знак принести нам еще пива. – Но, чур, не я объясняю моей, чтоб ее Снежок обчихал, женушке, что с нами в блоке проживает обильно линяющий ребенок, обожающий слюнявить всех и все вокруг. О том, что он чихает снегом, можно не сообщать, как и о ледяных соплях, которые не так просто счистить с бархатного сюртука или дорогущего платья. В общем, пускай будет сюрприз.

– Хорошо, – легко согласился Морид. – Я ей сообщу. А ты тогда обрадуешь Кука, что отныне он отец-одиночка, в связи с чем, готов поспорить, ему достанется сполна внимания от этой твоей гадюки. Она же к каждому правилу цепляется, выворачивая его в свою пользу, можешь себе представить, какие требования выкатит к содержанию «ребеночка»?

– С нее станется и королевской детской опекой начать угрожать, – пробормотал я, холодея от ужаса, осознав все перспективы. И принесенное пиво ни капли не подняло мое настроение.

– А те, не будь дураки, примут ее жалобу и перенаправят в общество защиты магических созданий. Точнее, намекнут, что перенаправят, если их не задобрят веской суммой. Все знают, насколько богата семья Кука, – кивнул Фо, отхлебнув из кружки.

– Тогда ты его и обрадуй. Почему я-то? – не выдержал я.

– Во-первых, эту напасть в наш блок привел ты. Во-вторых, у меня и так роль дурачка, забыл? Я уже в пострадавших, так что имей совесть, пока она не поимела тебя.

– В лице Джойс? – скривился я, попытавшись коряво пошутить. Но ни один из моих друзей не улыбнулся. Наоборот, как-то очень уж понимающе вздохнули и отвели взгляды. Да чтоб ее!

– Возвращаемся к повестке дня! Джойс должна уехать! – напомнил я, невольно повысив голос. Впрочем, в таверне, как всегда, было шумно, если кто меня и услышал, то мои проблемы все равно никого не волновали.

– Должна, – кивнули друзья и уставились на меня, ожидая продолжения. Как будто я прямо сейчас возьму и выдам им адекватный хитроумный план, который заставит эту выскочку наконец-то слинять из моей жизни. А впрочем…

– Что волнует мою невестушку больше всего на свете и за что ее многие не любят? – начал я вкрадчиво.

– Бесящая она, – пожал плечами Морид.

– Потому что выскочка, – согласился Фо.

– Вот именно. А почему выскочка?

– Считает, что самая умная, все на свете знает, что касается корешков, лепестков, стебельков, тьфу! Лучше бы тряпками увлекалась так, как органикой своей.

– Да она и по части тряпок тоже задних не пасет. Как раз за это ее большинство девок и не любит, – возразил Морид. – Вечно по последней моде все эти рюши-кружавчики-бантики.

– А ты откуда знаешь? – не удержался от вопроса я.

– Кларисса жаловалась на днях. Какие-то там особые перчатки у Джойс или шарфик из последней коллекции кого-то там, а она их сняла в оранжерее, потому что мешали в практической работе… – охотно пояснил он. – Не смотрите на меня так, тряпки и тряпки, от меня требовалось лишь кивать в тему и держать заинтересованное выражение лица.

– О, так у вас с Клариссой все на мази уже? Это где она тебе такое рассказывала? Таки выбил у нее согласие на свидание и молчал?

От нетерпения Фо даже подался вперед. Я и сам едва удержался, чтобы не забросать друга уймой вопросов. Он же за Клариссой увивался с первого курса, а она даже не смотрела в его сторону. И тут вдруг такие откровения. Но своя судьба меня все же волновала больше.

– Так, вам не кажется, что мы сошли с основной темы сегодняшнего вечера? – напомнил я недовольно. – Какие выводы можно сделать из всего вышеперечисленного?

– Тебе досталась в жены светская кобра, помешанная на учебе, – отсалютовал Морид кружкой с плескавшимся уже на дне пивом.