Вначале спал без сновидений. Потом приснился Андреа. Он чего-то бубнил и быстро надоел, я его прогнал. Потом явились Жозеф и Антонио. Они нагло вломились в сновидение, испугав занятую важным делом дриаду. Но это мой сон, поэтому я без проблем отправил их в полет в приоткрытое окно.

«Насколько я все-таки хороший», – не забыл мысленно похвалить себя. Ведь даже во сне, чтобы не нанести им травмы, я уронил их на мягкую клумбу, густо заросшую шиповником. После этого сон никто больше не посещал. Я проснулся выспавшимся, голодным и готовым к великим делам.

Аккуратно спустившись со стола, сделал легкую разминку. Прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за плотно закрытой двери и выбитого окна, понял, что жизнь в поместье возрождается. Местоположение звезды по имени Солнце указывало на вторую половину дня. Желудок догрызал мои ребрышки и уже присматривался к остальным внутренним органам. Поэтому, не теряя времени, я вышел в коридор. Слуга, находившийся там, замер как мышь-полевка под взглядом камышового кота. Улыбнулся и открыл рот, собираясь попросить его принести что-нибудь пожрать. Но слуга, что-то пискнув, развернулся и рванул в сторону лестницы, как спринтер на олимпийских играх.

Ладно, подумал я, голод – лучший навигатор в поисках кухни. И тот быстро привел меня в нужное место. Настораживали только повара, выскочившие в окна, как только я появился на пороге. Ничего, здесь невысоко. В этой чудесной, богатой, почти нетронутой змеелюдами кухне я где-то на час выпал из реального мира. Наконец, накормленный организм позволил более трезво воспринимать окружающую действительность. От кухонных дверей настороженно посматривали на меня Андреа с подбитым глазом, а еще Антонио и Жозеф с расцарапанными руками и лицами.

– Неплохо вы повоевали, – произнес я, припоминая свой сон.

Эта троица как-то странно посмотрев на меня, молча развернулась и ушла. Посидев немного в одиночестве, и чувствуя, как тело восстанавливает свои возможности, я принял важное решение – надо выпить. Отправился искать винный подвал.

Прямо за углом нашлись открытая дубовая дверь и лестница, уходящая вниз. Винный погреб выполнял не только традиционную функцию, он был своего рода предметом искусства и гордостью прежнего хозяина. Деревянные полки с лежащими на боку бутылками держали искусно выполненные атланты. Цветные стекла свечных фонариков создавали удивительную цветовую гамму. Самое интересное находилось в центре этой сокровищницы. Небольшой круглый стол с серебряными бокалами, вокруг которого стояли явно неподъемные стулья. Все это плотно окружали бочки всяких форм и из разного дерева, оставляя лишь узкий ход. Пройдя в этот своеобразный форт, я по периметру обошел стену бочек. Внимание привлек синего цвета восьмигранный бочонок, на котором нарисовали кактус. На его крышке лежал бархатный мешочек с какой-то странной солью и лимоны пирамидальной формы. Взяв небольшой кубок, я открыл врезанный около дна кран. Зеленая пузырящаяся жидкость заполнила его. Прихватив суперсоль и лимон, я вернулся к столу. Именно в этот момент в бочковую крепость просочились три хмурые морды – Жозеф, Антонио и Андреа. Они молча уселись за стол и вопросительно уставились на меня. Взяв еще три бокала, я наполнил их из той же бочки и поставил на стол. Пододвинул пирамидку лимона Жозефу и и кратко произнес.

– Порежь.

Брат взял фрукт и с любопытством повертел в руках. Потом достал из чехла на поясе небольшой нож и покромсал лимон прямо на столе. Я взял щепотку соли и насыпал ее на тыльную часть левой руки в место где сходятся указательный и большой палец. Передал кошель с солью хмурым собутыльникам. Удивленно переглянувшись, они повторили за мной этот необычный ритуал. Слизнув кристаллы с руки, одним глотком опустошил мелкий серебряный бокал. В глазах чуть-чуть потемнело…

И я очнулся, держась за одежду какого-то мальчишки. Я швырнул его вперед, словно куклу. Сам почти без разбегу прыгнул за ним, будто в игре, оттолкнувшись ногами. Только мое тело было гораздо тяжелее, чем я его воспринимал, накачанный адреналином. Нога соскользнула, и я увидел перед собой изломанный бетон и холодную сталь торчащей арматуры. Мир замер как в стоп-кадре, а перед глазами высветилась надпись: «Для смены сюжета на тот, в котором вы выживаете, должен погибнуть ребенок». Мальчишка, которого я перекинул через разлом, был подсвечен красным цветом и балансировал на краю. Люди, в которых он врезался, тянули к нему руки, чтобы удержать.

«На принятие решения у вас есть пять минут. Если ответа не последует, сценарий вернется в свой первоначальный вид».

Я вспомнил свою предыдущую жизнь. Любимая работа, жена, готовая поддержать, помочь в преодолении всех препятствий. Пожилые родители, для которых я был единственным лучиком света в сумраке прожитых дней. Ведь все это можно вернуть всего лишь пожертвовав жизнью незнакомого, толстого, неуклюжего десятилетнего пацана. Эти пять минут были самой страшной пыткой. Физическая боль, что в прошлой, что в нынешней жизни – мелочи по сравнению с тем, когда твою душу рвет на части. Мир, застывший как муха в янтаре, в конце этой пятиминутки успел показать, как пацана в последний момент втянули в толпу.

Короткая вспышка боли, и я открыл глаза, сидя за столом в винном погребе. Слезы застилали взор. Немного придя в себя, поднял глаза на моих друзей. Бледные, с блуждающим взглядом, они, как и я, держали смятые в кулаке кубки. Смахнув нетронутый лимон со стола на пол, аккуратно взял мешочек с проклятой солью и вернул его на восьмигранную бочку.

– Это все происки дьявола! – прорычал Антонио.

– Давайте забудем и никогда не станем вспоминать пережитый здесь ужас, – шепотом произнес Андреа.

– На твоем месте, – напустился тут же Жозеф на Андреа, – я бы вывез эту дрянь подальше в океан и избавился от нее! Надеюсь, остальные напитки не такие заколдованые? А то захотелось дать обет пить только родниковую воду!

– Это вообще не мой бочонок! Наверное, лорд Кавендиш поставил его сюда… Все остальное честный алкоголь! – начал оправдываться наш друг. Покосился на меня – и явно не рискнул сказать «Это Наполеон решил его попробовать».

Первые два кубка арманьяка из дубовой бочки, на которую указал Андреа, мы выпили молча, как воду. Напиток начал постепенно снимать ледяные оковы с наших душ. Третья бочка порадовала горькой настойкой полыни и других трав, она была сапфирового цвета.

– Говорят из-за эфирных масел полыни можно словить глюк. Но нас этим уже не напугать, – произнес оттаявший первым Жозеф.

Наполнив бокалы четвертый раз из новой, специфически пахнущей бочки, Андреа произнес тост.

– Выпьем этот джин за то, чтобы воровка-Англия, укравшая рецепт этого прекрасного напитка у голландских монастырей, пошла ко дну!

«Она уже там», – подумал мрачно я.

На пятой бочке, наполненной шотландским виски, нас порадовал лаконичным тостом Антонио:

– Давайте выпьем.

Шестая бочка удивила напитком прозрачным, словно слеза. Этот напиток вызвал такую ностальгию, что тост произнес я:

– За Россию!

Три пары удивленных глаз уставились на меня.

– Это ты о чем? – спросил Жозеф.

– А… я не успел рассказать. Мне подарили огромный земельный надел в России. Я собираюсь перебраться туда, стать князем, как это у них называется, и поставить там новое поместье нашего рода.

– Очешуеть! – воскликнул Антонио. – Я еду с тобой!

Я, конечно же, горячо согласился. Дальше все было как в тумане.

Очнулся в кровати у себя дома. Дотянуться до стакана воды, стоявшего на столике возле кровати, сил не было. Хотелось умереть, но даже на это сил не было. С пятой попытки удалось докричаться до дракоши.

До этого момента я пребывал в полной уверенности, что хуже быть не может. Голос дракоши, раздавшийся в голове и отдавшийся эхом от стен черепа, открыл мне новую неизведанную грань страданий.

– Я всегда знал, что ты настоящий герой. Выбрать самый болезненный способ самоубийства может только человек с железной силой воли!

– Ууууууу… – информативно ответил я.

– Понял и осознал. Наркологическая реанимация начинает бороться за жизнь пациента. Больной, скажите АААА, – продолжил издеваться гад чешуйчатый.

Волна злости на короткий миг очистила отравленное сознание. Желание поделиться совершенно бесплатно своими ощущениями с наглым партнером было услышано нашим другом паразитом. Мне стало намного легче. А дракоша, пропустив по телу радужную волну, издав странный звук «ыыыы», испарился из моего больного воображения.

С трудом я сумел дотянуться до стакана воды. Каждый глоток смывал жуть, поселившуюся в ротовой полости. И разгонял ядовитый туман, плотный пеленой покрывавший мозг. Как обычно, дал себе обещание никогда и ни за что так не напиваться.

Удушливая атмосфера в комнате и телесные потребности выгнали меня во двор. Там возле красавца каштана лежала туша вепря, около которой с задумчивыми лицами стояли отец и младший брат.

Увидев меня, Луи бросился навстречу, чтобы задать очень непростой вопрос.

– Наполеон, вы зачем с друзьями конюшню порушили?

Глава 5

От такого вопроса я даже притормозил в своем забеге по срочной надобности и взглянул на руины бывшей конюшни.

– Чуть позже, – ответил я, продолжая свой путь к намеченной цели.

Завершив неотложные дела, я поспешил вернуться к туше, около которой стояли мои родные. Отец, наконец, выпал из созерцательного состояния и произнес:

– Я не буду спрашивать, в чем провинилась конюшня. Но зачем вы притащили сюда тушу? А еще мне интересно, кто такая «вдв», что ради нее вы забирались на дерево и прыгали вниз на вепря.

– Виконтесса де Винь, – ляпнул я.

– Не знаю такую. Вы что, все четверо влюблены в одну даму? – допытывался отец. – А дуэлью это не закончится?

– Я точно не собираюсь даже близко подходить к этой коварной даме в ближайшее время, – категорично объявил я.

– А что собираешься делать с Вепрем? – поинтересовался Луи.

– Пойду разбужу друзей и, наконец, стану снимать с него шкуру.

– Можно я посмотрю!? – закричал Луи, от нетерпения подпрыгивая на месте.

Согласно махнув головой, я направился к дому. Встреченный у входа слуга сообщил, в каких апартаментах на втором этаже отдыхают мои друзья. Жозеф был в своей спальне, Антонио и Андреа нашлись в гостевой комнате. Стоило начать побудку с нашего кудесника-целителя, чтобы он потом помог остальным страждущим. Пол у окна и подоконник покрывал толстый слой безвинно погибших насекомых, давших дуба от перегара. Товарищи мои по ночному попоищу тяжко стонали, не в силах одолеть похмелье.

Стакан воды, залитый в Антонио, а потом в Андреа, дал минимальный результат. Стоны стали только громче. Распараллеливание сознания принесло ответ: «Большое количество спиртного является ядом».

На ширме, отделяющей комнату от трона с дыркой в сиденье, нашлось полотенце. Смочив эту чистую тряпку, ухватил безвольно свисающую с кровати руку кудесника и тщательно протер место будущей инъекции. Удивленный взгляд Антонио показал, что правильная подготовка пациента к операции уже дает положительный результат. Плотно зафиксировав руку больного, я улыбнулся ему демонстрируя уверенность специалиста своего дела. За этими манипуляциями со своей кровати внимательно следил Андреа. Даже стонать перестал.

Придавив в себе брезгливость, я до крови вонзил зубы в руку моего друга. В следующий раз надо будет не только очистить место укуса от грязи, но и побрить, подумал я, сплевывая волосы, попавшие в рот. А может, клыки себе подпилить немного?..

Антонио с радостным криком бросился за ширму. Токсины, отравляющие его организм, устремились к выходам из захваченного ими тела.

Кровать, где лежал почти бездыханный Андреа, оказалась пуста. Из-под нее торчала грязная голая пятка. Я решил, что кусать пятку буду только под страхом смерти. Возможно, даже моей, а не его.