Злата Иволга: Арктический шифр

Игорь вышел из экспресс-лифта, доставившего его за несколько секунд с борта ледокола «Северный путь» в прихожую института, и замедлил шаг, чтобы успокоить вестибулярный аппарат. Некоторые реакции человеческого организма прогресс устранить не в силах. Хотя в рекламе нового импланта от «Идеального здоровья» говорили, что он блокирует даже морскую болезнь.

Игорь пересек тускло освещенную прихожую, в которой оказалось не так холодно, как он ожидал, и подошел к большой панели-администратору.

– Доброе утро, ― приятным баритоном заговорил тот. ― Пожалуйста, назовите имя и цель визита или приложите пропуск сотрудника.

– Игорь Михайлович Селиванов, приглашение.

Администратор на секунду замолк, а затем разразился мелодией из старой классики.

– Добро пожаловать в «Акваполис», Игорь Михайлович. Хорошего вам настроения.

«Обязательно», ― подумал Игорь, проходя в открывшуюся широкую дверь, больше всего напоминавшую пасть глубоководного чудовища, но в этом как раз не было ничего удивительного.

Лифт в конце небольшого коридора оказался не экспрессом, и Игорь уже в приподнятом настроении вынырнул под яркие огни широкого холла научно-исследовательского института «Акваполис». Здесь, под прозрачным куполом, гордостью архитектора, царила чинная тишина, столь непривычная после столицы. Люди в светло-синих халатах или комбинезонах сновали туда-сюда, но разговаривали тихо. Поэтому громкое «Привет!» заставило Игоря вздрогнуть и обернуться.

– Агата, ― выдохнул он, ― я тоже рад тебя видеть.

Она мало изменилась за прошедшие десять лет. Те же непослушные русые кудряшки, правда, ставшие короче и обретшие модную фиолетовую прядку, те же изящные маленькие ладони, казалось, живущие своей жизнью. Преподаватель по ботанике говорил, что если студентка Волкова поймет, куда девать руки, то мир вокруг остановится. И те же умные серые глаза, смотрящие пытливо, будто разгадывали какую-то тайну.

– Что? ― спросил Игорь. ― Изменился? Постарел? Полысел?

– В наше время старость это роскошь, а твою шевелюру может проредить разве что убойная доза радиации, ― усмехнулась Агата. ― Нет, ты будто стал серьезнее, волосы потемнели. А еще у тебя круги под глазами.

– Ледокол, ― кратко ответил Игорь.

– Понятно, ― протянула Агата, чуть подняв брови. ― Океанолог с мировым именем страдает от морской болезни. Просто штука века. ― Она помолчала. ― Я думала, ты не приедешь.

– Отпуск для меня священен, ― кивнул Игорь, улыбнувшись. ― Но мы столько лет не виделись. К тому же дело обещает быть крайне интересным.

– Больше, чем ты думаешь, ― согласилась Агата, смотря куда-то за его плечо. ― Пойдем скорее в океанариум, пока тебя не узнали поклонники и не утащили в кофейню.

Игорь и правда увидел, как к ним приближается пара человек, что-то говоря друг другу и так широко улыбаясь, будто вешалку проглотили.

Он поспешил за Агатой, свернувшей за огромный голографический термометр, показывающий состояние воды, в небольшой коридорчик.

– Хочу, чтобы ты быстрее увидел и услышал, ― сказала она на ходу, открывая преградившую им путь дверь в форме осьминога голосовой командой.

– Опасаешься, что показалось? ― шутливо спросил Игорь, проходя в огромное помещение. Здесь из плотного циркониевого стекла был выполнен не только знаменитый купол, но и стены, и пол. Создавалось впечатление, что идешь по воде, а внизу темными тенями снуют большие и неожиданно грациозные фигуры, киты.

– Скорее, что недооценила проблему, ― взмахнула руками Агата, будто приглашая на театральное представление, и скомандовала. ― Звук.

На Игоря обрушились знакомые звуки, напоминающие то ли скрипение несмазанной телеги, то ли неисправные водопроводные трубы, то ли старый джаз. Песни китов. Он невольно улыбнулся, вслушиваясь. Несомненно, теплолюбивые киты, с которыми он обычно имел дело в командировках, пели мелодичнее и приятнее человеческому уху. Гренландские же киты отличались в музыкальных пристрастиях. Их песни вызывали в памяти что-то давно ушедшее, древнее, даже первобытное. Когда человечества, быть может, и не существовало вовсе.

Внезапно Игорю показалось, что он слушает вовсе не китов, а обычную песню, слова которой не разобрать или написанную на незнакомом языке. А в следующее мгновение он увидел, как несколько крупных темных тел собрались в некое подобие круга и синхронно машут хвостами, будто танцуя в такт музыке.

– Что за чертовщина? ― вырвалось у Игоря, и Агата тут же скомандовала убрать звук.

– Теперь ты понимаешь? ― спросила она в наступившей тишине. ― Они стали другими. Раньше они вели себя и пели, как обычно.

– Когда это началось?

– Точно сказать не могу. Может, две недели назад.

Игорь внимательно смотрел, как темные тела китов продолжают свой странный танец. У него мелькнула мысль, что подобное он уже видел, но она исчезла прежде, чем он мог за нее ухватиться.

– А не связано ли это с тем, что вид был воссоздан? Какая-то поломка в генах, которая проявилась только сейчас?

Агата снова всплеснула ладонями и устремилась к небольшой нише в дальнем углу океанариума. Там в непрозрачные стены нежно голубого цвета был встроен компьютер, и несколько приборов.

– Проверили несколько раз, ― проговорила Агата, не оглядываясь на идущего за ней Игоря. ― Я лично вызывала специалистов. И не забывай ― я курировала этот проект вместе с «Зоогенетикс». С китами все было в порядке, они ничем не отличались от их вымерших предков.

Игорь не сомневался, что бывшая студентка Волкова также ответственно подходила к работе, как некогда к учебе. Он видел ее волнение, приправленное недоумением, да и услышанное и увиденное явно выходило за рамки случайной ошибки или чьего-то богатого воображения.

– Сколько работает камер в близлежащем океане? ― спросил Игорь, наблюдая, как Агата возится с развернутым экраном компьютера, двигая рукой, словно дирижер на концерте.

– Порядка трехсот. Не считая того, что можно наблюдать вживую, ― она свернула экран и протянула Игорю тонкую пластину карты памяти. ― Здесь все ― видео, звуки, графики частот и данные анализа. Я старалась понять, есть ли какая-то система.

– А она есть? ― Игорь забрал карту и внимательно посмотрел на Агату. Ее глаза светились давно знакомым торжеством.

– Несомненно, ― кратко ответила она, сдувая упавшую на глаза фиолетовую прядь волос. ― Я почти уверена, что они пытаются что-то сказать. Но для подтверждения и возможной расшифровки мне нужна твоя помощь.

Игорь помедлил, затем кивнул и положил карту в небольшую поясную сумку.

– Ни в коем случае не хочу тебя задерживать дольше необходимого, ― сказала Агата, видимо, по-своему истолковав повившую паузу. ― Если выяснится, что я преувеличиваю или исследование требует много времени…

– То я вызову коллег из столицы, ― закончил Игорь. ― Я не затем приехал в Арктику и к тебе, чтобы так быстро сбежать.

Агата смущенно улыбнулась, и еще щеки чуть раскраснелись.

– Представляешь, что будет, если я права? ― сказала она чуть позже, когда они сидели в кофейне института и наслаждались десертом. ― Всегда считалось, что разум китов примитивен. А вдруг он просто… другой? Их песни ― это язык?

– Почему же они тогда заговорили с нами только сейчас? ― спросил Игорь, проглотив последнюю ложку воздушного крема.

Лоб Агаты прорезали задумчивые морщинки.

– Знаешь, я тоже спрашиваю себя об этом. Может, дело все же в генетическом коде? Они стали с большим интересом относиться к людям. Тем более «Акваполис» в океане не заметить невозможно.

– Тогда нас ждет громкое научное открытие, ― сказал Игорь, невольно представляя, какой шум поднимется в столице. ― И я с удовольствием присоединюсь к твоей славе. ― Он неожиданно зевнул.

– Тебе бы для начала отдохнуть, ― глянула на него Агата. ― Где ты остановился?

– Багаж отправили в гостиницу «Ледовое побоище», если не ошибаюсь. Надеюсь, там его не заберут враги в качестве трофея.

Агата рассмеялась.

– В Волнограде много подобных названий. Когда живешь под толщей ледяной воды, еще не то придет в голову.

Она отодвинула пустые чашку и тарелку и встала.

– Пойдем, я провожу тебя. Мне все равно надо в город.

Игорю приходилось бывать проездом в городах, находящихся не на поверхности земли, например, в знаменитом Нижнем Новосибирске. Он также почти две недели провел на воздушном лайнере, размером в четверть столицы, где проходила климатическая конференция. Но Волноград поразил его не меньше «Акваполиса».

Купол, под которым расположился подводный город, в основном, был спаян из непрозрачного циркониевого стекла, хотя Агата сказала, что в некоторых районах оно такое ж чистое, как в океанариуме института.

– Полагаю, это каприз архитектора. Мы слишком глубоко, чтобы это имело хоть какой-то практический смысл.

Улицы Волнограда подчинялись четкой структуре и геометрии, тут царила чистота, прекрасно подчеркивающая ровные линии. Хотя Игорь лично больше предпочитал некий хаос. Ведь именно из него обычно рождается что-то полезное для человечества. Да вся наука, считай, произошла от хаоса.

Так как сейчас по астрономическим часам продолжалось утро, купол мягко мерцал солнечным светом. Вдоль парковой дорожки, по которой шли Игорь и Агата, шелестели красноватыми листьями небольшие деревья, а в траве даже жужжали насекомые. Вероятно, биомеханические. Глядя на эту пасторальную картину, легко было забыть о том, что за надежными стенами Волнограда сырой холод и мрак, а выше на поверхности еще и полярная ночь.

У ворот парка продавали мороженое и сладости, но внимание Игоря привлек большой голографический стенд справа, рядом с длинным павильоном проката роликов. «До открытия новой древней станции пятнадцать дней! Прими участие в беспроигрышной лотерее и выиграй суперприз – экскурсию к чудесному источнику энергии!»

Игорь повернулся к Агате, но только успел открыть рот, как услышал пронзительный женский голос:

– Агата, дорогая, ты ли это?

К ним приближалась высокая пожилая женщина в длинном сарафане-хамелеоне, на который была накинута меховая горжетка.

– Неужели выбралась из своего института?

– Доброе утро, Марина, ― улыбнулась Агата и, подавшись вперед, клюнула ее в щеку.

– Здравствуйте, ― сказал Игорь, когда взгляд голубых глаз остановился на нем.

К слову говоря, довольно суровый взгляд, несмотря на вежливую улыбку. Немного ниже плеча вместо левой руки у женщины был киберпротез, судя по его виду, одна из новейших разработок, явно стоящая немалых денег. Однако при этом лицо его хозяйки выглядело не затронутым действием молодящих имплантов. Вероятно, она одна из тех, кто предпочитает естественную жизнь и старение.

– Марина, это Игорь, коллега из столицы, ― сказала Агата. ― Игорь, познакомься, капитан Марина Соколова, моя дальняя кузина.

Он сумел сдержать удивление, хотя хотелось присвистнуть. Мало кто в стране не слышал о капитане ледокола «Могучий» Соколовой и той страшной аварии пять лет назад, которая могла закончиться гибелью всего экипажа. Однако из той мясорубки все вышли живыми, пусть не совсем целыми и здоровыми. К счастью, современная киберхирурия позволяла много что исправить. Только отрастить новую живую конечность, неотличимую от настоящей, пока не в силах.

– Он хорош, не правда ли? ― рассмеялась капитан Соколова, заметив, что Игорь смотрит на протез. ― Может предсказывать погоду, измерять атмосферное давление и вообще фиксировать колебания климата. Впрочем, здесь от него мало толку.

– Марина живет на поверхности, ― пояснила Агата. ― Она приехала в Волноград на открытие древней станции.

– Сунусь на конференцию, поучаствую в лотерее, ― усмехнулась капитан. ― Если сорву джекпот, погляжу, как понравится моей руке хваленый артефакт.