– Вот именно! – голос ее меняется, она больше не уговаривает меня, не шутит, не любезничает. – Я была добра к тебе, приняла, как родную дочь, а чем ты отвечаешь?! Бросаешь моего сына?! Мужчину, который взял тебя нищей студенткой, одел, обул, дал денег, представил миру!

– Я об этом не просила… – шепчу в ответ, чувствуя, что все идет точно по плану моего мужа: у его матери успешно получается вызвать во мне чувство вины и стыд за свое решение…

– Мария, наш разговор окончен! – заявляет Татьяна Валентиновна, затем ставит на стол недопитую кружку воды с грохотом, от которого я невольно вздрагиваю, и поднимается с места. Я остаюсь стоять у стены столовой, но через мгновение вдруг понимаю, что мать Славы как-то заваливается на бок, хватаясь пальцами за столешницу…

– Татьяна Валентиновна, вы в порядке?! – спрашиваю встревоженно, инстинктивно подставляя руки и ловя падающую женщину на ходу, а потом громко кричу: – Слава! Скорей сюда! Твоей маме стало плохо!

Мой муж врывается в столовую через считанные мгновения, но Татьяна Валентиновна уже лежит на полу без сознания.

– Что ты наделала?! – кричит Слава и залепляет мне пощечину, от которой моя голова дергается в сторону.

РОБЕРТ. 14 глава

– Все в полном порядке, Роберт Эдуардович, – говорит Максим. – Полная запись на ближайшую неделю, ни одной жалобы, на сайте появилось еще одиннадцать отзывов, все – исключительно положительные, вчера запустили новую рекламную кампанию, завтра собираемся проводить день открытых дверей о важности женского здоровья.

– Отлично, – я киваю. – Большое спасибо, Максим, ты порадовал меня, созвонимся завтра, ладно? – и с облегчением кладу трубку.

Вот уже две недели, как я перебрался в Сочи из Москвы. Сюда меня пригласили на повышенную ставку поработать в частной профильной гинекологической клинике в течение шести-семи месяцев – как пойдет. В столице же я оставил свое любимое детище – гинекологическую клинику, названную моим именем, одну из самых передовых в стране в сфере женского репродуктивного здоровья. Конечно, я немного волнуюсь: как там без меня мои сотрудники и пациентки?! Все ли в порядке?! Но Максим – мой заместитель, – ежедневно отчитывается о делах клиники, чтобы я мог спокойно спать и спокойно работать…

Тем более что работать здесь есть с кем.

Взять хотя бы госпожу Богушевскую. Очевидно, что у нее необычная форма психогенного бесплодия, и мне очень интересно поработать с ней, помочь ей прийти в норму и испытать радость материнства.

Но такое лечение должно осуществляться в комплексной терапии: гинеколог плюс психотерапевт. Атмосфера вокруг пациентки должна быть доброжелательной, а все стрессовые факторы – убраны.

Но вот беда. Главный стрессовый фактор госпожи Богушевской – ее собственный муж, инфобизнесмен и блогер Ростислав Богушевский.

Он мне никогда не нравился. Таких, как он, мы, специалисты с настоящим медицинским образованием, называем шарлатанами и мошенниками, а обычные люди с мозгами – инфоцыганами.

Вот только зарабатывает господин Богушевский все равно миллионы. Вся страна знает о том, какой он счастливый семьянин и любящий мужчина, и радостно несет ему деньги в надежде, что он поможет им стать такими же.

Но его жена не выглядит счастливой и влюбленной.

Напротив, она кажется мне запуганной, запутавшейся и просто глубоко несчастной. Очевидно, что муж манипулирует ею для своей выгоды – причем уже довольно давно. И очевидно, что сама Мария очень любит Ростислава – а потому мирится с его непростым характером и наклонностями абьюзера.

По крайне мере, мирилась…

Сейчас между ними что-то происходит. Что-то серьезное и сложное. Поэтому есть надежда, что девушка найдет в себе силы вырваться из порочного круга, ну а я… я постараюсь помочь.

Мои двери всегда для нее открыты.

Ну а пока я открываю дверь своей съемной квартиры – за нее платит клиника, в которой я сейчас работаю, – и вижу, что Кира уже собрала вещи.

– Как прошел рабочий день? – спрашивает она.

– Отлично, – я киваю. – Но завтра понадобится твоя помощь. Нужно осмотреть Марию Богушевскую – ту самую соседку, которая приходила, когда меня не было… Мне она не далась.

– Запала, что ли?! – посмеивается Кира.

– Не знаю, – я отмахиваюсь, потому что это странно и неловко – обсуждать такой вопрос с собственной подчиненной.

– Ладно, все сделаем.

– Значит, тебе наконец сняли подходящую квартиру – и ты переезжаешь? – я перевожу тему разговора.

– Да, но недалеко, моя квартира тоже в Дагомысе.

– Отлично, – я киваю. – Проводить тебя?

– Нет, я уже вызываю такси.

– Ладно.

Через десять минут Кира уезжает, и только я собираюсь пойти в душ и расслабиться после долгого рабочего дня, как раздается звонок в дверь.

Неужели Кира что-то забыла?!

Я смотрю в глазок – и вижу там Марию.

Зачем она опять пришла?!

Открываю дверь – и понимаю, что девушка опять заплакана, а через щеку у нее тянется длинная красная царапина…

15 глава

– Что произошло?! – я торопливо запускаю Марию Богушевскую в свою квартиру, а на ней просто лица нет: на лбу – холодный пот, кожа белая, как полотно, отчего царапина на щеке кажется еще более яркой и жуткой. – Что с вашей щекой?! Вас что… кошка поцарапала?! – говорю первое, что в голову придет, но умом прекрасно понимаю: никакая это не кошка! Это ее муж!

Но Мария, к моему изумлению, и не пытается скрыть правду:

– Мой муж… он был в ярости… он дал мне пощечину и случайно поцарапал ногтем… – и только я хочу предложить вызвать полицию, как она вдруг говорит нечто совершенно безумное: – Но я сама виновата… Я чуть не убила его мать… У Татьяны Валентиновны слабое сердце, а я… я рассказала ей все… – тут она начинает рыдать, и я не решаюсь спросить, что это – все?!

– Та-а-ак… тшшш… – говорю спокойно, помогаю ей снять обувь, провожаю ее до дивана, осторожно усаживаю и протягиваю для начала стакан воды. – Первым делом вам нужно успокоиться, Мария, и понять, что вы ни в чем не виноваты, – обращаюсь просто по имени, потому что отчество уже совершенно неуместно: мы слишком близки для таких формальностей. – Где сейчас ваш муж?!

– В больнице… – всхлипывает девушка. – Вместе со своей матерью… Ее забрала скорая помощь…

– Ясно, – я киваю. – Это значит, у вас есть немного времени, чтобы прийти в себя…

– А что потом?! – спрашивает она, и я понимаю, что она в полном отчаянии. – Я не хочу возвращаться туда… я боюсь…

– Он бьет вас?! – спрашиваю я. Вообще-то, я уже задавал ей этот вопрос, и она ответила отрицательно, но сейчас она сама пришла ко мне с царапиной через всю щеку – так что отнекиваться будет глупо…

Однако, Мария отвечает:

– Нет! Это… это был первый раз…

Я мысленно хмыкаю: за первым всегда следует второй, это одно из основных правил абьюза, – но вслух говорю:

– Тогда в чем дело?! Что между вами происходит?! Почему вы боитесь?!

И тогда она рассказывает мне все.

Про аборт пять лет назад – потому что муж был не готов к детям.

Про свои жертвы во имя любви.

Про то, что в браке мужчина резко сменил курс и захотел стать отцом – а у нее никак не получалось родить, и вскоре ей поставили диагноз бесплодие.

Про то, что такая жена потеряла ценность для альфа-самца – и он изменил ей, а потом заявил, что это блажь, и любит он только ее.

Про то, как она обещала подать на развод – а он пригрозил ей тюрьмой.

Про то, как она рассказала все его матери – и та, разумеется встала на сторону сына, а потом ей стало плохо и она попала в больницу…

За годы врачебной практики я слышал немало жутких историй – но эта кажется мне особенно отвратительной. Потому что с виду чета Богушевских – красивая счастливая пара с обложек глянца, а на самом деле…

Когда Мария заканчивает свой болезненный монолог, я говорю:

– Это ужасно. Мне очень жаль, что вам пришлось пережить все это.

– Спасибо… – шепчет девушка.

Видно, что она очень рада хоть кому-то открыться и не держать свою боль в себе… Вот только неужели у нее нет матери, с которой можно поделиться переживаниями, или подруг?! Или психолога, в конце концов?! Ведь она сама психолог! У нее должен быть как минимум супервизор!

– Я принесу перекись водорода и ватные диски, чтобы обработать царапину, – говорю я и поднимаюсь с места, но Мария меня останавливает:

– Подождите…

– Что такое? – смотрю я на нее с удивлением, а она вдруг вскакивает с места, делает шаг мне навстречу, сокращая расстояние между нами до минимума, обхватывает мое лицо пальцами, мокрыми от слез, и впивается в мои губы поцелуем…

16 глава (5–6 апреля)

Этот поцелуй словно кипятком меня ошпаривает: такой неожиданный, такой горячий и такой… болезненный. Это просто невозможно не заметить.

Он словно пропитан отчаянием и безысходностью.

Словно умоляет о защите.

Поцелуй – как крик о помощи.

Я совершенно уверен, что Мария и сама не знает, зачем решила поцеловать меня… Это получилось спонтанно, инстинктивно, по воле каких-то психологических механизмов, сработавших в ее воспаленном мозгу… И я не виню ее – но пока не знаю, как мы будем выходить из этой ситуации, ведь все это чертовски неловко и не вовремя…

Поцелуй заканчивается, и Мария, отпрянув от меня, быстро прижимает к раскрасневшимся губам тыльную сторону ладони, явно сама не понимая, что только что произошло, а затем смотрит на меня из-под длинных изогнутых ресниц виноватым взглядом и дрожит, отступая шаг за шагом.

– Простите… Роберт Эдуардович, простите, пожалуйста…

– Все нормально, Мария, – говорю я, пытаясь успокоить девушку.

– Я не знаю… зачем… мне так жаль…

– Это реакция вашей психики – не нужно просить за это прощения, – говорю я и киваю в сторону дивана: – Садитесь, попейте воды.

– Нет, я лучше… я лучше пойду домой, – она мотает головой и делает все, чтобы больше со мной не соприкасаться.

– Вы уверены? – спрашиваю я, потому что мне не хочется отпускать ее в таком состоянии, но Мария кивает:

– Да, мне нужно… мне нужно домой…

– Вы точно будете там в безопасности?! – уточняю на всякий случай, снова глядя на ее прочерченную кроваво-красной линией щеку.

– Да, он меня больше не тронет, – обещает она.

– Тогда встретимся завтра на приеме, – напоминаю я.

– Да, конечно, конечно… спасибо вам большое, Роберт Эдуардович! – бормочет девушка, шаг за шагом отступая к выходу.

Мне приходится выпустить ее, попрощаться и закрыть дверь, чтобы остаться наедине с собственными мыслями.

Все это очень странно, конечно.

И чертовски непрофессионально.

Где это видно, чтобы врач помогал своей пациентке решать личные проблемы, пускал в свою квартиру и позволял себя целовать?!

Психотерапевта за такое поведение давно бы распнули на комиссии по этике и запретили практиковать.

Но я не психотерапевт, я – гинеколог, в этом плане мне немного проще.

А вот в плане собственных эмоций и чувств – нифига не проще.

Мария с самого начала не была для меня рядовой пациенткой – а теперь, после ее неистового поцелуя, все еще больше осложнилось.

Что же мне делать, как помочь ей?!

Я не могу отстраниться и забить, банально совесть не позволит.

Да и симпатия, что уж тут скрывать.

Мария Богушевская нравится мне как девушка.

И будь я проклят, если не помогу ей избавиться от ее мужа-абьюзера!

На следующий день она действительно приходит в клинику – уже который раз! – и я сначала отправляю ее на осмотр в гинекологическом кресле к своей помощнице Кире, а затем принимаю в своем кабинете.

– Как сегодня ваши дела? – спрашиваю мягко и как бы невзначай стараюсь рассмотреть царапину на ее щеке. Сегодня она явно не такая яркая, но вот сама девушка по-прежнему выглядит очень встревоженной:

– Он… он сказал, что убьет меня.

– В смысле – убьет?! – офигеваю я.

– Если его мама умрет.

– А она может умереть?!