Первым делом беру рабочий телефон и звоню клиентам, которые должны были прийти вчера, приношу извинения и договариваюсь насчет нового времени. К счастью, удается все уладить.

Вхожу в привычную рутину, и это помогает собраться. Напряжение отпускает. Я даже заказываю пиццу, потому что желудок урчит от голода.

Проверяю свой личный телефон, отвечаю на сообщения. Странно, что нет ничего от Андрея. Обычно он звонит каждый день.

Собираюсь сама набрать парня, но дверь открывается, и это меня отвлекает. Выхожу из подсобки.

Неужели пиццу так быстро доставили? Полчаса еще не прошло.

– Таисия Александровна, как же я рад вас видеть.

Передо мной оказывается Рябинин. Только сегодня адвокат пришел не один. За его спиной возвышаются два угрюмых типа.

Ну и лица у них. Невольно накрывают воспоминания о практике в тюрьме. Такие физиономии только на доску розыска.

– А почему вас вчера не было? – интересуется Рябинин. – Я приехал, а тут все закрыто.

– Личные обстоятельства, – пожимаю плечами.

– Ясно, – протягивает адвокат. – Вы почитали контракт? Подумали над нашим предложением?

– Нет, – крепче сжимаю телефон. – У меня не было времени.

– Понимаю, – кивает Рябинин и подходит ближе. – Вы еще так молоды. А тут столько проблем. Трагическая гибель родителей. Бизнес, который не приносит прибыли. Я полагаю, не стоит затягивать. И какой смысл грузить себя деталями? Просто нужно подписать договор и сбыть этот балласт, как планировал ваш отец. Крупная сумма денег никому не помешает. Особенно наличными.

Хочу отказаться, но слова не идут. Ощущаю настолько явную угрозу от этих троих мужчин, что не рискую дать четкий ответ.

– Мне нужно ознакомиться с документами, – говорю я. – Не могу ничего подписать, пока не изучу детали.

– Сколько это займет? – хмурится Рябинин.

– Неделю.

– Долго, – бросает один из мордоворотов и тоже подступает ко мне. – О чем тебе думать? Деньги бери и все.

– Хасан, прошу, – выразительно произносит Рябинин и поворачивается к своему спутнику. – Я веду это дело. Сам разберусь.

– Вижу, как ты разбираешься, – скалится тот. – Только время сливаем.

И переводит взгляд на меня. В его темных глазах появляется настолько неприятное выражение, что я плотнее запахиваю кофту, которую набросила на плечи.

– Я сам могу все порешать, – ухмыляется Хасан и делает еще один шаг вперед, разглядывая меня с ног до головы. – Хоть прямо сейчас.

Дверь открывается.

– Доставка! – радостно объявляет курьер и озвучивает стандартный текст, что-то про скидки и бонусы постоянным клиентам.

Кажется, еще никогда я не был так рада видеть пиццу. Пусть уже совсем не хочу ничего есть.

– Хасан только недавно работает в нашей конторе, – Рябинин прочищает горло и поглядывает на курьера. – Его настойчивость может обескуражить.

Кем такой тип может работать в юридической конторе? У него такой вид, будто он и читать не умеет.

Его приятель подходит и бросает ему что-то на незнакомом мне языке. Хасан нехотя отворачивается.

– Мы вернемся через неделю, – обещает Рябинин. – Поверьте, никто не предложит вам более выгодные условия. У вас нет выбора, Таисия. Только согласиться.

Наконец, эти трое покидают магазин. Правда перед уходом Хасан оборачивается и смотрит на меня с недоброй ухмылкой.

Глава 10

– Что случилось? – мрачно спрашивает Черный, едва переступив порог магазина.

– Ничего, – бросаю коротко.

Он продолжает внимательно изучать мое лицо, подходит ближе. Хмуро сдвигает брови. Ответ его явно не устраивает.

– Так хотела сюда попасть, – криво усмехается. – Утром сразу из машины выпорхнула, открывать помчалась. А теперь вдруг бледная, опять дерганая, нервная. Почему это?

– Ты правда не понимаешь? – не выдерживаю.

– Чего? – хмыкает.

– У меня своя жизнь, – пожимаю плечами. – Работа. Вчера были назначены встречи разным клиентам, но все сорвалось. Они приходили, а магазин оказался закрыт. Так нельзя. Не могу терять покупателей.

– Один день – не проблема.

Поджимаю губы. Бесполезно ему объяснять. Не поймет. Он только о себе думает.

Про реальную причину моего состояния тоже нет никакого смысла говорить.

Надеюсь, вскоре Черному наскучит все это, и тогда он переключится на кого-то еще, хоть одной проблемой меньше станет.

– Ладно, поехали, – хрипло заявляет он и направляется на выход.

– Отвези меня домой, пожалуйста.

Черный резко оборачивается, вопросительно приподнимает бровь.

Крепче сжимаю ремешки сумки. Выдерживаю его тяжелый взгляд.

– Мне нужно побыть одной, – выдыхаю сдавленно. – Я очень устала, и у тебя не могу выспаться. Две ночи не спала нормально.

– Что мешает? – холодно интересуется он.

– Привыкла жить одна.

– Отвыкай.

– Можно хотя бы несколько дней…

В его глазах вспыхивают такие искры, что я осекаюсь и замолкаю.

Черный обходит меня и останавливается сзади. Массивная ладонь опускается на мое плечо, чуть сжимает.

– Говоришь много, – заключает он и склоняется, выдает мне прямо на ухо: – А я голоден.

Черный выводит меня из магазина. Властно и уверенно. Потом отпускает, направляется к машине, чтобы завести двигатель.

Закрываю замок. Опускаю роллеты. Пока выполняю эти привычные, отточенные до механизма действия, опять думаю про договор.

Несколько раз прочла документы, которые оставил Рябинин. Только суть от этого не поменялась. Не хочу продавать магазин, особенно по такой низкой стоимости.

Но сегодняшний визит адвоката оставляет тяжелое впечатление. Видно, что покупатель настроен серьезно. Не откажется, будет давить.

– Чего ждешь? – в спину бьет вопрос Черного.

Нервно дергаю плечом и оборачиваюсь. Он уже распахнул дверцу. Кивает в сторону переднего сиденья, жестом приглашая меня занять это место.

Понимаю, что так и стою перед закрытым магазином. Слишком глубоко ушла в свои мысли.

Иду к машине, усаживаюсь.

– Какая музыка тебе нравится? – спрашивает Черный.

Рассеянно мотаю головой.

Он мрачнеет и отворачивается. Включает что-то, и в следующую же секунду машина трогается с места. Удивительное совпадение, но композиция, которая льется из динамиков, оказывается хорошей, расслабляющей.

Нервно дергаю ремешок сумки, от чего металлические пряжки позвякивают. Бросаю короткий взгляд в сторону Черного.

Он следит за дорогой, крепко сжимает руль. Сигналит кому-то, сильнее стискивает челюсти, желваки в момент проступают под смуглой кожей.

Может, рассказать ему? Про Рябинина? Про договор?

Он бы мог решить вопрос. Поговорить с этими людьми… на их языке.

Меньше всего мне хочется снова столкнуться с Хасаном, или с тем вторым, который хоть и почти все время молчал, все равно выглядел угрожающе. Да и сам Рябинин напрягает.

Но если сейчас обращусь за помощью, то Черный этим воспользуется. Лучше даже не думать как именно. Нет, я точно не хочу быть у него в должниках.

Крупная ладонь вдруг опускается на мое запястье, слегка сжимает.

Вздрагиваю и опять перевожу взгляд на Черного.

– Задолбала этой сумкой греметь, – хрипло заявляет он.

И отводит мою руку в сторону, точнее – ближе к себе. Опускает мою ладонь на свое бедро. От такого поворота застываю.

– Ты что…

– Вот к чему тебе пора привыкать, – обрывает Черный.

Как только он убирает руку, отдергиваю ладонь. Но ничего не получается. Горячие пальцы снова накрывают запястье. Все повторяется. Моя ладонь оказывается буквально распластана на его бедре.

– Чего дергаешься? – хмыкает.

– Мне не нравится, – отвечаю хмуро.

– Распробовать надо, – заключает невозмутимо.

Чуть поглаживает мои заледеневшие пальцы. Потом сжимает, переплетая со своими. Не позволяет снова отвести руку в сторону.

Так мы и едем дальше. Пока автомобиль не притормаживает на парковке перед рестораном.

Выдыхаю, когда Черный наконец отпускает меня. Но это длится недолго, потому что стоит выйти из машины, как его ладонь по-хозяйски опускается на мою талию.

– Мы рады вашему визиту, – расплывается в улыбке администратор.

Провожает нас в зал, по пути рассказывает о новом меню.

Здесь много людей. За нами наблюдают. Но осторожно. Никто не смотрит открыто. Только мельком. И сразу ощущается напряжение.

– Вот, – заключает администратор. – Ваш стол.

Два стула расположены на одной линии, но расстояние между ними почти метр. А еще тут стоит ваза с экзотическими цветами. Отлично, мне нравится такая преграда.

Вот только стол, за которым мы располагаемся находится в уединении от всех остальных.

Когда администратор уходит, оставляя меню, мы по сути остаемся наедине.

Невольно закусываю губу, утыкаюсь взглядом в список блюд.

– Что хочешь? – спрашивает Черный.

– Еще думаю.

Вскоре появляется официант.

– Давай, – говорит Черный. – Заказывай.

– Чай. С мятой.

Официант кивает, делает пометку.

– Пока все, – откладываю меню в сторону.

Даже не глядя на Черного, чувствую его раздражение.

– У нас есть отличные десерты, – начинает официант.

– Нет, спасибо.

Черный делает свой заказ. Сейчас его голос звучит еще более хрипло, мрачно, отрывисто.

Стоит лишь официанту удалиться, как горящие глаза прожигают меня.

– Что за фокусы?

Поворачиваюсь, но ничего не отвечаю.

Как хорошо, что наши стулья на таком расстоянии. Еще и ваза нас разделяет.

Только у Черного свои планы. На все.

Одно резкое движение – ваза поскрипывает, отъезжая в сторону.

Я даже вскрикнуть не успеваю, как Черный придвигает меня вплотную к себе вместе со стулом. Прямо за деревянные перекладины ухватывается и рывком приближает. Его губы почти касаются моих.

– Какого черта? – спрашивает он. – Почему опять ничего не ешь?

Отшатываюсь, вжимаясь в спинку стула.

А Черный подается вперед, опять нависает надо мной.

– Не хочу, – роняю глухо.

– Ты целый день не ела.

– Пиццу заказывала.

– Да ладно, – хмыкает.

Просто пожимаю плечами.

– Нравится меня злить? – спрашивает он. – Кайфуешь от этого?

Ничего мне не нравится. С тобой.

Так и тянет это выпалить ему в лицо. Но я продолжаю молчать. Не хочу идти на конфликт. Хотя похоже, любая моя реакция его бесит. Я же должна по правилам играть. По его правилам.

Черный не трогает меня. Просто смотрит. Но взгляд у него такой пристальный и тяжелый, что кожа покрывается мурашками. От нервов. От напряжения.

Такое чувство точно воздух между нами искрит.

И глаза никто из нас не отводит.

Слышится покашливание.

Это официант. Он расставляет блюда, которые принес. Рассказывает что-то, но я едва ли понимаю смысл фраз. Слишком сильно взвинчена.

Чай вкусный. Ароматный. Делаю первый глоток – и это уже помогает немного успокоиться.

Поглядываю на то, что принесли Черному. Два огромных стейка. Овощи на гриле.

Он все это съест?

– Хочешь? – спрашивает Черный, поймав мой взгляд.

Отрицательно мотаю головой.

Хотя пахнет вкусно.

Делаю несколько глотков чая, пока Черный приступает к одному из стейков. Ест он жадно. Вгрызается в мясо, ритмично двигает челюстями.

Отворачиваюсь, стараюсь на него не смотреть.

Запах гриля щекочет ноздри, и у меня даже слюна выделяется, такой аппетитный аромат вокруг витает.

– Да хоть попробуй, – бросает Черный и подвигает вторую тарелку ко мне. – Даже мне слышно, как у тебя живот урчит.

– Ничего у меня не урчит! – выпаливаю.

Вот только желудок болезненно сжимается. И правда… урчит.

Вообще, ту пиццу я не тронула. Отдала женщине из соседнего магазина. Мы иногда вместе обедаем. Но после визита Рябинина мне кусок в горло не лез.

Зато теперь просыпается голод.

Допиваю чай.