Василий Пимкин: Критическое мышление. Как думать под давлением

© Пимкин В.Н., текст, 2025

© Издательство АСТ, 2025

Вероятное возможно и состоится

Прагматика цифровой информационной среды

Речь выделила человека из животного мира. Письменность позволила ухватывать и сохранять подвижность и трепетность речи. Полиграфия сделала возможным широкое распространение письменных текстов. Цифровые технологии сделали публикацию любого творчества доступной.

Ни одна другая сфера человеческой деятельности не претерпела столько качественных переходов, как коммуникация. Каждый новый этап развития делает этот процесс более удобным, но в то же время более сложным и требовательным к освоению новых навыков. Прогресс способствует удобству коммуникации, но не ее эффективности.

Забота об этом возлагается на всех взаимодействующих участников. Каждый, следуя в меру возможностей общепринятым протоколам, приходит к своим достижениям через свои индивидуальные ошибки. Чем совершеннее средства коммуникации, тем глубже одиночество каждого ее участника.

Пора закончить стремительную гонку смысла из расчета по нескольку мыслей на сухой абзац. Далее разберем все значимые аспекты прагматики цифровой информационной среды в ритме одной мысли на главу.

Область неограниченного совершенствования

Еда тысячелетиями готовится на огне: он так и остается основой всего процесса, сколько бы ни совершенствовались технологии и подходы. Материалы для постройки зданий совершенствуются, как и методики учета сопротивления материалов, но суть остается той же. Медицина улучшает диагностику, фармацевтику, терапию и хирургию, основные принципы которых также не меняются веками. Изучение искусства войны Сунь Цзы в военных академиях не прекращается и не прекратится, сколько бы новых техник, приемов и оружия ни изобреталось. Находятся неизведанные ранее методы пробивания дырок в разных поверхностях на расстоянии, так же как и продумываются методы защиты этих самых поверхностей от подобных воздействий – суть не меняется. Все зависит от эпохи: повар, строитель, врач и военный, следуя сути своей работы, друг друга поймут. Освоенная предметная область – вполне себе общий язык, понятный сразу на уровне умений и навыков.

С коммуникацией все вовсе наоборот. Человек, умеющий только говорить, не сможет полноценно взаимодействовать с тем, кто обладает навыком письма. У него не будет достаточного количества знаний и словарного запаса, тогда как у второго может быть менее развитая память. Величайшие ученые умы доцифрового века, постояльцы библиотек и виртуозы библиографий не мыслили о тех возможностях, которые откроются перед людьми в будущем. Они даже не мечтали об информационном могуществе, доступном сейчас каждому пользователю интернета буквально на кончиках пальцев. Например, вряд ли возникала мысль, что нужную информацию можно будет найти «по поиску» в электронном документе за пару секунд. Или что будет достаточно навести камеру компактного гаджета на необходимый текст, чтобы получить его перевод на практически любой язык мира. А для кого-то представлялось нереальным связываться с учеными по всему миру, не выходя из дома и сразу же получая обратную связь.

Совершенствование способов коммуникации – игра, в которую играют все, даже те, кто считает, что не играет. Все вовлекаются в текущий процесс коммуникации тем или иным способом, независимо от желания участвовать и степени осознания своей вовлеченности. Отказ от освоения актуальных навыков коммуникации, как правило, неизбежно ведет к исчезновению в забвении. Пользоваться только речью без письменности, возможно, вольно и весело, но не эффективно с точки зрения накопления информации и ее распространения, передачи другим. Соревноваться с полиграфией, переписывая книги от руки – тягостно и контрпродуктивно. Признавать только бумажные книги в цифровой век – милое и атмосферное, но все же чудачество.

В сохраняемую и передаваемую культуру будут включены только произведения на соответствующих своему времени носителях, все прочее растворится в забвении. Мы никогда не узнаем, сколько песен и легенд утрачены, потому что никогда не были записаны. Ценных рукописей, оставшихся неизданными, возможно, еще больше. Также в истории найдется немало произведений, утраченных в качестве аналоговых записей и вовремя не оцифрованных.

Средства коммуникации развиваются стремительно и неравномерно, со значимыми качественными переходами, во время которых меняется примерно все. Что-то становится лучше, чем раньше, что-то время от времени получается по-всякому. Качество жизни человечества во многом определяется уровнем развития средств коммуникации. Разовьем широко ветвящиеся следствия этой мысли в дальнейших главах.

Нет новых возможностей без новых уязвимостей

Сама по себе речь свободна и необременительна. Механически речь – всего лишь сотрясание воздуха. Весьма скромные возможности устной речи ограничены небольшим радиусом слышимости и жестко привязаны к моменту говорения, поэтому и уязвимости речи, исчерпывающе представленные устной ложью, относительно безвредны и почти безобидны. Устную ложь сравнительно легко обнаружить, поэтому она может иметь только очень краткую действенность. Вероятнее всего злоумышленника выдает спешка и стремление решить все именно устно, избежав письменной фиксации договоренностей. Впрочем, жажда скорости и решительности в людях так и не ослабевает, и потому количество пострадавших, столкнувшихся с серьезными ошибками ввиду злоупотребления устными договоренностями, не убывает. Впрочем, дело здесь скорее в новых технических возможностях совершения таких ошибок – оставим речи как таковой ее собственные уязвимости.

Письменность и полиграфия нацелены на длительное сохранение информации и таким образом дают гораздо более широкие возможности для эксплуатации гораздо более опасных уязвимостей. Технические средства и письменности, и полиграфии делают возможной и защиту документов от подделки, и в то же время обход таковой защиты. Технологические гонки банков-эмитентов с фальшивомонетчиками – увлекательная история длиной в несколько столетий, с нашим повествованием связанная незначительно, но определенно стоящая краткого упоминания. Более сложные и тонкие подходы к подделке документов мы рассмотрим подробнее в четвертой части книги, посвященной проблематике достоверности. Тем не менее, даже сейчас, когда цифровой век стремится к своему зениту, отказ от бумажной документации не представляется возможным. Бумага все стерпит: здесь уязвимости и способы их контроля изучены достаточно хорошо.

Цифровые технологии позволяют средствами одной только математической криптографии сделать защиту документов от подделки бесконечно дешевой, а подделку – наоборот, бесконечно дорогой. И математическая криптография – далеко не единственное средство защиты электронной документации: например, квантовая криптография выглядит как перспективное направление на ближайшие десятилетия. Тем не менее, широкое применение цифрового документооборота, технически возможное уже довольно давно, еще долго будет откладываться по причинам фактической целесообразности. Уязвимости электронной достоверности даже просто исчислены будут еще очень нескоро, а реалистичных возможностей их контроля не видно даже на самых дальних горизонтах передовых технологических исследований. Несмотря на это, в части о достоверности мы сделаем обзор проблем, которые необходимо будет решать в обозримом будущем.

Овладев речью, человек шагнул из мира поведения, полностью определенного законами природы и инстинктами, в область произвольного. Человеку открылись и уязвимости применения произвольности для всякого рода лжи, и возможности разумного и ответственного применения произвольности для познания и изобретения вещей, которых пока еще нет, но которые должны быть и будут, потому что очень нужны. С тех самых пор именно расширению этой доступной к освоению области произвольного прежде всего посвящены усилия человечества. Письменность и полиграфия существенно расширили и усовершенствовали подходы к освоению возможного, придав речи сохранность и длительность. В результате получилась теория информации, а цифровые технологии вывели возможности ее обработки на качественно новый уровень.

Главная гипотеза этой книги в том, что только сейчас, начав овладение информационными технологиями, человечество обрело возможность осмыслить внутреннюю механику речи и создать новые подходы к деятельности в области произвольного. Здесь мы рассмотрим выявленные информационными технологиями закономерности и применим их в общем смысле ко всей области доступной человечеству коммуникации. Посмотрим, что получится.

Неограниченное совершенствование уязвимостей

А надо ли нам все это – выявлять, применять? Метод новый, работы много, и не обернется ли все это только лишь новой оберткой хорошо знакомых вещей? Да и в конце концов, что еще мы можем узнать о речи после всех этих тысячелетий? По порядку, тем не менее. Мы не сможем получить ответов на последующие вопросы, не ответив на самый первый, – зачем?

Повторим здесь со всей возможной полнотой ясности: на каждом новом уровне развития средств коммуникации качественный скачок делают и возможности, и уязвимости. Что существенно поменялось на ранних доцифровых переходах, мы рассмотрим много позже, в следующих частях этой книги. А сейчас начнем с постановки вопросов к непосредственно актуальному состоянию цифровой коммуникации и отражению этого состояния в жизни каждого человека.

Во все доцифровые времена никаких вопросов к «Ученье – свет» и всякого рода Knowledge is power не было. Образованных людей всегда не хватало, постоянно ощущалась необходимость сделать процесс образования более доступным и массовым. В задачах всеобщего начального образования справиться с проблемой одного учебника на нескольких учеников удалось по историческим меркам сравнительно недавно. Стоимость процессов бумажной полиграфии преодолела порог массовой доступности всего лишь несколько десятилетий назад. То, что в связи с этим книги перестали представлять особенную ценность, определенно выглядит как большая и серьезная уязвимость. Долго ли коротко ли, грамотность теперь всеобщая, цифровая коммуникация – доступная и массовая, возможности использования коммуникации в образовательных целях практически не ограничены… Казалось бы, огромные трудности преодолены, и полностью просвещенное человечество вот-вот в едином порыве шагнет в эпоху нерушимой всеобщей гармонии. Но что-то здесь не так, какие-то ноты в этом гимне прогрессу определенно дребезжат резкой фальшью, до обидного чудовищной и омерзительной.

Доступное и массовое не может быть ненавязчивым. Во всеобщей грамотности явно проступил аспект принудительности. Выросли поколения жертв недобровольной социализации. Среди молодежи социализироваться в обычном доцифровом смысле готовы все, кроме «хикикомори» и тех, кто хотел бы быть на них в той или иной мере похожим. «Хикикомори» – переросшие подростки, продолжающие жить с родителями, не выходя из дома и проводя все время за электронными устройствами. Массово стали появляться в Японии в последние десятилетия, оттуда и этот термин. В Китае есть «крысиные люди», предпочитающие тихую жизнь без общения и перегрузок. Возможно, и в русском языке сложится соответствующий термин. Да, общение в реальной жизни кажется молодым людям все более обременительным. От цифровой коммуникации, наоборот, отказываться никто особенно не стремится, это так или иначе осваивают все. Никто, как в доцифровые времена, никому не скажет: не заладилось у тебя, дружочек, с грамотой, иди руками работай, раз головой не сложилось.