В воздухе что-то летало, типа мух или пчел, и не громко жужжало. Подняв глаза к небу, парень минут пять наблюдал. Пусто. Ни самолетов, ни птиц. Прислушался. Где-то в стороне леса слышалось разное, но не частое пение птиц и другие голоса животных. У скал лес был зеленый, а потом переходил в желто-зеленый, с пятнами красно-желтого, как бывает осенью.

В траве зашуршало. Санька скосил глаза, продолжая стоять неподвижно. Из травы рядом с ногой появился зверек. Смесь мыши, суслика и хомяка, сантиметров двадцать, с торчащими ушами, упитанный такой. Зверек замер, посмотрел Саньке в глаза, затем презрительно фыркнул и юркнул в траву.

– Ах, ты ж, с-с-с… – прошипел парень, – сука! Тварь неизвестная! Будешь… э-э-э… суслохом. Козел! – обиженно добавил парень. Простояв еще минут пять и не обнаружив для себя ничего опасного, прошагал под крону березы. Присев, стал рассматривать валяющиеся кости. Первое, что сразу привлекло внимание – это пояс. Кожа явно такая же, как и у мокасин, по виду и по цвету похожа. Широкий такой пояс – сантиметров двадцать, с тремя крючками и кольцами по всей длине. Слева на поясе пришит кожаными шнурками кожаный мешок объемом примерно с литр. Перед ним овальное кольцо в пару сантиметров. Справа кольцо побольше, сантиметров пять. Местами по поясу темнели бурые пятна, явно от крови. Кольца и крючки на поясе имели грязно-черный цвет с пятнами ржавчины. Саня его поднял, понюхал, хоть и были на нем пятна от крови, но трупного запаха он не почувствовал.

«Интересно, сколько они здесь провалялись, – подумал Санька, – если даже трупный запах выветрился. Явно не один год».

Это была часть трупа, грудная клетка с поломанными и изгрызенными ребрами. Череп Санька так и не обнаружил, как и руки.

– Порвали его знатно! – буркнул Саня.

Костяк смотрелся как-то непривычно, парень застыл, рассматривая ребра. Через какое-то время Санька понял, что было не так. Размер грудной клетки был длиннее привычного, наверное, на три или четыре ребра.

«Жаль, череп не сохранился…» – подумал парень.

Осмотрев все у березы и больше ничего интересного не обнаружив, Саня, аккуратно ступая, направился к ручью. Проходя в паре метров от камня, Саня обернулся, чтобы глянуть на обратную сторону каменюки, и так и замер с открытым ртом.

С этой стороны камень был такой же гладкий с матовой поверхностью… Только здесь имелись надписи. Если камень имел в высоту пару метров и ширину сантиметров восемьдесят, то на уровне глаз находился прямоугольник с более матовой и темной поверхностью. Под ним в два ряда располагались значки в пару сантиметров, очень похожие на руны, которые Санька не раз видел в интернете. Этих самых рун было двадцать две. Но самой шокирующей показалась надпись под ними:

Авариъйнiй темпоральоно-пространъстнiй iдънонаправлеъннiй энергонiй порталъ № 11.

Ниже надписи имелся еще один дисплей, как и вверху камня, только поменьше, а ни с чем другим они у Саньки больше не ассоциировались. Под ним было три значка-руны и сбоку дырочка на пару сантиметров вглубь. У Саньки появилось свербящее желание сунуть палец в дырку, что он и сделал, подойдя к камню.

– Вот же дебил! – буркнул недовольно парень, отдергивая руку. – Никогда не страдал манией любопытства! А тут сую пальцы куда попало… – и развернувшись двинул к ручью. – Странная какая-то надпись, – бурчал Санька себе под нос, – вроде на русском. А буквы странные… Отставить! – скомандовал он себе. – Сначала устроимся хотя бы как-нибудь, а уже потом будем разбираться! Если в этом вообще будет нужда.

Наконец добравшись до ручья, Санька упал на колени, предварительно бросив на землю пояс. Наклонившись к самой воде, втянул воздух. Он был насыщен свежестью. Вода же было прозрачна как слеза, дно прекрасно просматривалось. Санька заметил стайку в десяток небольших серебристых рыбок у самого дна, улыбнулся и стал пить. Вода была приятной на вкус, слегка солоноватой и студеной, даже зубы заломило. Утолив жажду, Санька снова повернулся к камню и, нахмурившись уставился на него. Постояв так пару минут, громко спросил:

– Ну и что ты будешь?!

Камень, конечно, не ответил. Постояв еще секунд десять, Санька произнес:

– Молчишь, сука?! Ну и хрен с тобой! – а сам подумал: «Надо валить на хрен отсюда» – и пошел вдоль ручья в сторону гор. Пройдя метров пятьдесят, Санька обнаружил в паре метров от ручья круглую яму, как от взрыва. Ее стенки были без травы и состояли из плотно уложенных камней. Глубина ямы в центре доходила до полутора метров.

– Твою мать! – воскликнул Санька. – Да это же воронка! Приплыли, блин!

Парень вновь осмотрелся вокруг, но ничего нового для себя не обнаружил. Побрел дальше. У самой воды крапивы не было, да и камушки были сглаженные, идти удобно. Ногам было холодно, но это лишь бодрило. Пройдя метров двести по берегу, уткнулся в развилку – ручей разделялся. Одна, более полноводная, часть уходила в сторону гор, другая ручейком в полметра шириной пряталась в лесу. Туда-то Санька и направился. До леса оставалось меньше сотни метров. Растение с большими листьями заинтересовало парня. Добрался до лопуха, а это был он, только вот размер листьев впечатлял. Те листья, что Санька заметил первыми, были с полметра в длину, а вот те, что скрывала трава, вовсе гигантские. Четыре полутораметровых листа лежали на земле, усеянные большими каплями росы, блестящими в лучах утреннего светила.

– Красотища! – восторженно воскликнул парень и, опустившись на колени, стал пить восхитительную влагу. Прохладную, с терпким травяным вкусом и запахом. Саня ножом срезал небольшой лист от лопуха, затем вырыл руками ямку литра на три и уложил туда лист. Лист был плотный и мягкий, он легко расположился в ямке, став тем, чем его хотел сделать парень, емкостью. Санька сорвал еще один лист и стал собирать росу с других кустов, а было их немало. Лопух разросся по всему краю леса, насколько удалось увидеть. Десять минут – и ямка почти полная. Прикрыв ямку парой листьев и присыпав слегка землей, получил емкость с вкусной жидкостью. Санька помнил, что его бабуля Зорина собирала росу, уходя в лес еще до рассвета с кусками ткани, которую сам и ткала! Тут Санька упал на задницу.

– Твою же бабушку Зорину! – выпалил он. Еще бы, он вспомнил, что сам помогал своей родной бабке Зорине изготавливать эту ткань. Ткань была из крапивы! А еще вспомнились слова, которые часто слышал от бабули. Неоднократно, как наставление, она повторяла: «Запомни, Санька, все мы дети природы!» Наставления Зорины как бы всплыли из забвения, открывая нужные знания. Крапива, лопух, подорожник, одуванчик и, конечно, роса, полезная живительная жидкость, которую Зорина называла росной водой.

– Роса огня не любит, она его в себе несет! Сила же росы удивительна, и постичь ее человеку не дано, разве что Богу! Роса саму зарю мира помнит, и память ту нам отдает в виде силы своей! Помни мои слова, Санька, просто помни… – Эти слова выплыли из глубин памяти, как банка огурцов из погреба на похмелье, в смысле вовремя.

– Отлично, – произнес парень. Если пока нет одежды, то хотя бы защита от крапивы будет. Саня решил сделать поножи из листьев лопуха. Оттянув клапан на ножнах, запустил пальцы в карманчик, где должна быть капроновая веревка. А нет! Нет веревки!

– Епт! – воскликнул парень, вспоминая, что оставил ее в шкафчике на работе. – Вот же невезуха. Что ж так не прет-то. Эх! Значит, первым делом придется делать веревочку!

По ощущениям и многим другим признакам, в этом мире была весна. Если равнять по земным мерка, то апрель, скорее начало апреля. Травы сочные, ярко-зеленые, даже бутоны цветов были. Только вот еще маленькие и не созрелые, через недельку-полторы все зацветет.

Вздыхая, Санька с помощью ножа стал срезать сухие стебли крапивы, благо вокруг их было немало. Нарезав буквально за пять минут большую охапку стеблей, Санька устроил под деревом рабочее место. Постелил на землю пояс, притащил плоский камень, которых было в достатке у берега ручья, вырезал пару палок-колотушек, сантиметров по сорок, и сел обрабатывать стебли. Перед этим утопил в ручье мокасины, придавив камнем. Беря по три стебля, длиной которые доходили до двух метров, стал выбивать их колотушками. Стебли под ударами превращались в труху, оставляя жесткие волокна, похожие на паклю. Санька катал из них руками шарик и брал другой пучок стеблей. Примерно через час все стебли крапивы были переработаны в шарики. Потом еще минут двадцать Санька обрабатывал колотушками собранные вместе шарики. В итоге получился клубок пакли, из которой он, пропуская через пальцы волокна, и скручивал грубую нить. Да, Саня помнил, что еще нужно паклю чесать, но в данный момент ему этого не требовалось, на веревку и так сойдет.

Пока парень работал, стало достаточно тепло. По ощущениям, температура поднялась градусов до восемнадцати-двадцати. Тело парня покрылось потом, он постоянно вытирал капли со лба. Наконец веревка была готова. Скрутив две в одну, Саня получил веревку чуть больше двух метров. Нагрузку такая веревка держала небольшую, но для удержания поножей было достаточно. Провозившись еще полчаса, парень вырезал из больших листьев лопуха поножи и закрепил их на ногах. Сердцевина листа, как ребро жесткости, была спереди. Срезав тоненькую ветку, заострил. Используя ее как шило, аккуратно сделал дырочки, пропустил веревочки. Лист обхватывал мягко и плотно икру ноги, а веревка из крапивы в трех местах поддерживала поножи. Получилось даже лучше, чем Санька ожидал.

Пока работали руки, Санька размышлял. Первый и самый очевидный факт – он в другом мире! Исходя из странной надписи на не менее странной каменюке. Дверь, однако, работает в одну сторону. А это значит, что он здесь надолго, а может и навсегда!

Теперь к реальности. В одном месте на берегу ручья, там, где был выход желтой глины… О! Глина! Это же посуда! Глиняная посуда!

– Светка, радость ты моя! Жаль, не смогу тебя еще раз расцеловать! – Санька даже рассмеялся, лупя палкой по стеблям. Света, соседка и ровесница парня, училась в параллельном классе. Она-то и увлекалась гончарным ремеслом, все делала всякие там вазочки, блюдца, статуэтки! Ну, а кто будет помогать?! Глину искать, таскать, месить! Конечно же сосед! Да и кто откажется, когда тебе четырнадцать, а у соседки уже и сисечки торчат, и попка такая, что взгляд не оторвешь! А добраться до столь желанного можно только так! Короче, как обращаться с глиной, Санька знал и умел! Не как профи, но для обывателя вполне. Да, так вот, на глинистом берегу была пара отпечатков – вполне таких неприятных. Следы кошары, приличного такого кошары, как минимум рыси. Да и пока долбил по камню, где-то в лесу что-то жутко так завыло, что у Саньки в груди похолодело. Это говорит о том, что вторым фактом будет вооружиться для защиты себя любимого! Требуется какое-то убежище, причем уже сегодня! Самое простое, что приходило в голову, это найти или выкопать небольшой… э-э… окоп, в котором можно лечь. Перекрыть его накатом из палок и веток, укрепить камнями. Заползти и прикрыть вход камнем побольше… как вариант, на первое время пойдет. А дальше будем думать. Оружие, как неоспоримый аргумент – «клык»… Факт. Но это не панацея. Дед Саньки Семен Николаевич служил в спецотделе при КГБ СССР. Многое он не рассказывал, но то, чему он научил, Санька запомнил намертво.

– Тебе, Саня, – говорил дед, – ведь не в цирке выступать и не на сцене ДК. Потому нужно просто отработать несколько ударов, жестких и эффективных. И убивать тебе тоже не требуется. А чтобы обезвредить врага, не нужно перед ним танцевать, как на ринге боксеры. Обманка и максимум пара ударов. Поставленных ударов…