* * *

Корни камыша оказались вполне съедобны, чуть горьковаты, но не приторны и с легкой травяной сладостью. После очистки размером клубни получались со среднюю картошину. Саня съел четыре клубня, плюс к ним уже известный салат из трав.

Из глины парень сформировал три пиалы, две граммов на двести и одну где-то на пол-литра. Глину взял чистую, ничего в нее пока не добавлял.

– Высохнут, посмотрим, – решил парень. Пиалы разместил у ствола яблони, прикрыл лапником.

Посидел после обеда под яблоней с полчаса, неспешно разминая руками сухие стебли крапивы. Саня хотел разведать, откуда течет ручей из леса, и уже собрался вставать, как из куста выскочил зверюга. И взвизгнув, замер, уставившись на Саню черными глазками.

– Мы-р-р-рыр! – уперев передние лапы и вытянув морду, полосатый разбойник грозно зарычал.

В ответ Саня неожиданно для себя громко рассмеялся и через смех выкрикнул:

– Да пошел ты… ха-ха-гы, козел! – и, замахнувшись дубиной, вскочил на ноги.

Оскалившись, зверь типа барсук пригнулся к земле, прижав маленькие ушки и пятясь задом, и скрылся в кусках.

– А вот и мясо! – довольно произнес парень. – Причем вполне себе земное.

Саня поправил уже истрепавшиеся зеленые поножи, закинул дубину на плечо и углубился в лес.

Не спеша двигаясь вдоль ручья, осматривал все вокруг, замечая, где что растет, где и какого размера валяются камни. Пройдя по ручью метров триста, первый раз заметил не известную ему траву. Листья травы были как зебра желто-зеленые и стреловидные, да и вообще все растение выглядело как-то не так, чужеродно.

Ручей резко вильнул от скал и, пропетляв между высоких деревьев еще метров пятьдесят, уперся в холм с торчащими из него камнями. У подножия лежал кусок гранита с полметра высотой, из-под него и бил родник. Промоина была метра полтора в диаметре, обросшая мхом и хвощом. На поверхности плавали листья и зеленые сухие веточки, а также какие-то странные насекомые, смесь мухи и кузнечика.

Саня встал на колени, рукой отогнал мусор к бережку и выкинул в сторону. Лег, опершись руками, опустил лицо до самой воды, стал рассматривать дно. Кулон булькнулся в воду. Не обращая на него внимания, Саня смотрел вниз. Гранитная глыба уходила в глубь земли, являясь естественной стеной. Все дно было устлано разноцветными мелкими камушками, большинство которых совпадало по цвету с глыбой. До дна было где-то с метр, точно определить не давала вода. Саня стал пить, медленно и долго, пока живот не надулся.

– Класс! – произнес парень. Вода оказалась прохладная, вкусная и с легким привкусом железа. От чего появилось свербящее желание скрипнуть зубами, что с большим удовольствием он и сделал. Саня уже напрягся отжаться руками, как внизу, на дне, у самой гранитной стены что-то сверкнуло, а затем еще раз.

– Ни фигасе! – вырвалось у парня. И он на рефлексах опустил руку в воду и… не достал. – О-па! – удивился Саня.

Вздохнув, опустил руку насколько смог и, задержав дыхание, стал опускать торс в воду, продолжая тянуться к серому квадратику, который уже не блестел. Голова уже полностью скрылась под водой, и рука, наконец, достигла дна. Саня схватил кусок почвы вместе с кубиком и откинулся на бок, выныривая из родника. За его рукой тянулся илистый шлейф. Вскочив, он попрыгал, стряхивая воду, и недовольно скривился. Вместе с телом мотались из стороны в сторону яйца и член, было непривычно и не комфортно. Саня поправил свое мужское хозяйство и разжал руку с добычей.

– Будем считать, что это первый трофей, – произнес парень, взяв двумя пальцами со своей ладони невзрачный браслет. Браслет состоял из пяти прямоугольников грязно-серого цвета, размером примерно 3×1,5 сантиметра, толщиной миллиметров шесть. Шестой элемент был 5 на 5 сантиметра и толщиной в сантиметр. Саня его повертел, сочленения браслета не двигались. Браслет или что-то другое жестко держал форму кольца.

– Будет время – разберемся, – решил для себя парень и, развязав мешочек на поясе, сунул в него свою находку.

Возвращение к яблоне как-то не задалось. Саня оступился, запнувшись о корень. Падая, уперся дубиной, растянуться во весь рост удалось избежать, но все же колено он зашиб. По дороге навалилась усталость, а за ней апатия. Похоже, запас прочности неподготовленного, городского образа существования тела парня израсходовался. Да и пределы психики не безграничны. Как уже известно, сон – лучшее лечение, а если перед этим тяпнуть граммов сто коньячка! Парень лишь грустно вздохнул.

Кое-как Санька добрел до яблони. Скинул одноразовые поножи. Нарезал ножом как серпом большую охапку травы и полез в свое спальное место. Хотя солнце стояло еще высоко, но сил у него уже не осталось. Подтянув камень, перекрывая проход в окопчик, Саня опустил голову на подушку из травы. Пока опускались веки, парень уже спал. Самый длинный день в его жизни закончился.

Глава 3
Планета Зорта

Звездная система Нэкан находилась на самой окраине галактики. В рукаве, где имелось сразу четыре пылевых туманности. Сама система имела когда-то четырнадцать планет. Сейчас же их было всего шесть. Первым от светила шел безжизненный кусок сплавившегося базальта и железа, остаток когда-то большой планеты. Плавал он в пылевом облаке по вытянутой, овальной орбите. Второй шла планета жизни. Планета эта носила название Зорта. Еще три планетоида также несли на себе следы боев, прошлых и далеких, звездных боев. Астероидные и пылевые поля, газовые облака и обломки планет, которые теперь плавали на орбитах вместо планет, вокруг светила Скальпира. Так сейчас выглядела система Нэкан. И лишь одна планета в системе сохранилось такой, какой и была создана, большой газовый гигант изумрудно-голубого цвета, с десятком спутников.

Планета Зорта имела три спутника. Самый малый диаметром 1066 километров находился к планете ближе всех. Его поверхность полностью была покрыта воронками от термитных бомб, бороздами от мощных лазеров и дырами от такахонного излучателя. Планетоиду сильно досталось, но все же маленькая часть когда-то большой исследовательской, расположенной в его толще, базы сохранилась.

Искусственный интеллект некогда бывшей исследовательской базы древних медленно выходил из аварийного режима сохранения энергии.

От всего оборудования на базе осталась лишь малая станция планетарной связи. Малый энергетический преобразователь и два дрона, один малый ремонтный и другой, универсальный уборщик. Энергетический преобразователь находился на глубине ста метров в теле планетоида – во вспомогательном комплексе, к которому и была подключена станция связи и аварийное питание блока контроля искина. Станцию связи в свое время сняли с малого крейсера, пострадавшего в боях с исконными врагами древних гроханами (драконоидами) и их союзниками арахнидами. Бронированный кокон со всей периферией был установлен в кратер планетоида. Почти рядом с энергокомплексом, на глубине восьмидесяти пяти метров, находилась и установка обеспечения деятельности искина с малым хранилищем данных. Их соединяли технические тоннели, разделенные герметическими переборками и переходными шлюзами. В самом энергокомплексе находились и дроны. После того, как закончилась бойня в системе, именно замкнутая система и малые склады НЗ и ЗИП под станцией связи позволили сохранить оборудование комплекса в рабочем состоянии. У энергокомплекса имелся свой малый склад с расходниками и элементами питания для преобразователя (он же реактор) и энергоустановки стазис-камеры, в которой находились колба искусственного интеллекта и блоки хранилища. Дроны поддерживали оборудование и себя в рабочем состоянии, а склады позволяли это делать не один десяток тысячелетий. При этом большую часть времени все находилось в спящем режиме, когда энергопотребление всего один процент от нормы.

Станция связи находилась в пассивном режиме приема и контроля эфира. Наблюдение велось лишь оптическое.

Сигнал снова пришел с КИПП № 11. На этот раз сработал аварийный портал. Да, для искина это был неординарный факт, если учесть, что последний раз портал на планете сработал 3896 циклов назад.^[1]

Искин отдал команду на блок управления пункта № 11, на сбор максимальной информации. И стал ждать.

Сканеры и датчики пункта № 11 отработали по полной программе, потратив на это весь остаток энергии, после срабатывания портала блок управления отослал информацию и пункт отключился. Теперь не менее пяти суток уйдет на регенерацию энергии, или до первой грозы, которые на планете довольно часты.

Проверяя полученные данные, искин ИТфе 846000239-к6 впал в ступор, длившийся невозможно долго для него, двенадцать секунд. Если бы личностная матрица не была отключена, он бы заорал: «Да! Да!» – и запрыгал, потрясая кулаком. Но, увы, тело у искина тоже отсутствовало, как и оборудование для его создания. Была у древних такая технология – киборг-аватар.

Отчет от пункта № 11 гласил, что на планете появилось разумное существо, на сто процентов соответствующее энергетической структуре хозяев! Хозяев искина, контакт с которыми он потерял 4032 цикла назад. К тому же на теле существа присутствовал активированный! И что являлось еще большей редкостью, привязанный к нему «ключ»! «Ключ» доступа к любому оборудованию. А такой ключ имели только высшие члены кланов, с правом голоса в совете Иерарха кланов, он же император. Но исходя из того, что база и флот, находившиеся в системе, были уничтожены, а помощь так и не пришла, ИИ сделал вывод, что с империей хозяев все совсем плохо.

Искусственный интеллект комплекса имел довольно продвинутое программное обеспечение, на тот момент самое последнее. Лучшее, и возможности матрицы имело саморазвитие. Только находясь на должности вспомогательного искина, многие функции его были просто отключены. И без команды хозяина активация отключенных функций невозможна. Но ключ! Именно ключ с привязкой давал новому хозяину такую возможность.

Поверхностное ментальное сканирование появившегося существа пунктом № 11 показало стабильное и вполне адекватное мышление. Измененный, но вполне опознаваемый разговорный язык. И тело проекта «хуман-16», которые хозяева ИИ тоже использовали сами, было почти без изменений.

Развертывание систем самого ИИ и остатков базы продлилось почти семь часов. Впервые за тысячи лет станция связи заработала на полную мощность. Быстрое сканирование частот и проверка пси-активных полей показали, что в тех пределах, что действовали сканеры станции, а это сорок миллионов километров, в открытом космосе активного оборудование нет.

Большая часть систем была переключена на проверку состояния устройств на планете. Активное сканирование продлится больше местных суток, а это тридцать два часа, местный час, так же как на Земле, составлял шестьдесят минут. Искин спокойно ждал, он и дольше ждал.

Дроны шустро перемещались в технических каналах, выполняя регламентные работы и тестирование приборов, отправляя отчеты искину. Потек ручеек данных о планете. После тысячелетнего вынужденного безделья, выполнения протокола безопасности, искин, как говорится, «с головой» окунулся в поток поступающей информации.

* * *

Открыв глаза, Саня поначалу не понял, где он находится. Было тихо и темно. Он прислушался к себе…

«А ничто так, вполне комфортно…» – подумал парень, сжал кулак.

– Епт! Трава! – воскликнул Саня, встрепенулся, пытаясь сесть, и врубился лбом в бревна. Из глаз посыпались звезды, а за ними и слезы: – Твою же ж! Ну больно ведь! – зашипел парень. Память услужливо подсказала, где он. Потирая лоб, лег и замер.

В окопчике было довольно тепло, а большие и мягкие листья местного лопуха оказались хорошим одеялом. Саня просто лежал и слушал. Слушал свое тело. Которое говорило, что оно вполне отдохнуло, полно энергии и жаждет действий, а еще оно бы не отказалось что-нибудь сожрать. Слушал окружающий его мир.

Стенки и потолок его маленькой спальни сильно глушили звуки снаружи. Все же Санька различал слабые отзвуки. Где-то, далеко на грани восприятия, заухала сова или что-то похожее на нее. Затем раздался далекий вой, а за ним рык, и все на этом затихло.