– Старый каган у них болел долго. А сын его старший, которому он и должен был бунчук передать, гдесь в степи сгинул. Как, с чего, и не спрашивай. Хазары того и сами толком не знают. А тут ещё и дочка старого кагана пропала. На охоту уехала и словно сгинула. Двое сыновей осталось. Вот они и принялись промеж себя власть делить. А каган своего слова сказать не успел. Помер. Вот и вышла замятня. Одни роды за одного сына, другие за другого. И кто верх возьмёт, никому невдомёк.

– Да уж. Ничего в этом мире не меняется, – хмыкнул Беломир, внимательно выслушав рассказ. – Отец помер, а эти власть делят.

– Это да, – усмехнулся казак. – А ты сам бы как? Стал бы с братом в спор вступать? – неожиданно спросил он.

– Вот уж чего мне и даром не надо, – фыркнул Беломир. – От той власти только беспокойство одно.

– Ой, не лги, парень, – не поверил казак, рассмеявшись.

– Родом клянусь, – твёрдо ответил Беломир. – Для меня власть ярмо. К ней ведь ещё и куча всяких дел прилагается. За землю беспокойство имей, за людей, что на той земле живут, тоже. То недород, то мор, то войско вражеское того и гляди в твой удел вторгнется. Да пошло оно всё, – отмахнулся парень. – Мне лучше вот так. Самому за себя ответ держать. Зато всё, что придумал, могу сделать да в деле спытать. Глядишь, тому же ратаю землицу проще пахать станет.

– Ага, выходит, сотнику княжескому ты не просто так про заботу о простом ратае сказывал, – удовлетворённо кивнул Серко, и Беломир понял, что казак наводил о нём справки всерьёз. Даже ту историю в степи вызнал.

– Не сотнику, – качнул парень головой. – Недорослю княжескому.

– То без разницы, – отмахнулся казак. – Слово сказано, а уж кому, дело последнее. Ты, друже, к сердцу не бери того, что будет. Нет у нас иного пути. Воев татарских руби, а остальное сами справим, – вдруг добавил казак после короткой паузы.

– Благодарствуй, дядька, – кивнул Беломир с заметным облегчением.

Кавалькада обошла очередной холм, и Серко, вскинув руку, громко объявил:

– Привал, браты. На этом роднике темна дожидаться станем.

– А татары где? – озадачился Беломир.

– Вон за тем холмом стойбище будет, – подбородком указал казак. – Род не самый великий, но и не малый. К тому же за полоном на нашу сторону часто ходят. Вот и накажем, чтоб неповадно было, – зло усмехнулся он, сверкнув глазами, словно настоящий зверь.

Бойцы спешились и принялись вываживать коней, остужая их после долгой скачки. Убедившись, что его пара успокоилась и дышит ровно, Беломир снял с коней сёдла и, нарвав травы, принялся отирать их от пота. На конский пот начинают слетаться оводы, которые, кусая животное, могут довести его до невменяемого состояния. Обиходив лошадей, парень накинул им на спины потники и повёл поить. После, стреножив, оставил пастись, а сам, отмыв в том же роднике руки, принялся устраивать место для отдыха себе.

Помня, зачем именно они сюда пришли, никто из казаков даже не подумал разводить костёр. Просто раскатали листы войлока и, бросив на него сёдла, расселись в кружок, принимаясь не торопясь перекусывать. До темноты ещё было несколько часов, да и поесть не мешало. К тому же в сёдлах они провели весь день. Так что отдохнуть перед боем было просто необходимо. В то, что всё будет просто, никто из казаков не верил.

Татары, хоть и кочевники, а воевать умели серьёзно. Поэтому при первых же звуках боя за оружие возьмутся все, кто в состоянии его удержать. Поев, Беломир запил ужин несколькими глотками прихваченного из дому кваса и сдвинув седло на край войлока, снял сапоги. Нужно было дать ногам отдых. Накинув портянки на голенища сапог, парень растянулся во весь рост и, закинув руки за голову, уставился в небо бездумным взглядом.

Говорить не хотелось, да и не о чем было. Всё нужное давно уже сказано, а попусту воздух сотрясать не имело смысла. Казаки, следуя его примеру, тоже разулись и разлеглись на своих местах. Выставлять охрану не стали. Увидеть их лагерь можно было только с вершины одного из холмов, при этом любой сторонний станет заметен и им самим. А вот приметить человека в неурочном месте было вполне возможно. Пусть даже это не всадник. В общем, лежали и просто отдыхали.

Убедившись, что спать совсем не хочется, Беломир не торопясь поднялся и, пройдя босиком к роднику, опустил ступни в холодную воду. Глядя на него, поднялся и Серко. Присев на соседний камень, казак сунул ноги в воду и, тихо зашипев, проворчал:

– Студёна водица.

– Зато после ногам легче будет, – негромко отозвался парень.

– Вот интересно мне, откель ты столько всякого разного знаешь?

– Так учили меня. Всерьёз учили. Да видать, не всему тому, что и вправду потребно стало, – вздохнул Беломир, заканчивая фразу.

– А кто учил? – не унимался казак.

– Разные люди.

– Рассказывать не желаешь?

– А как тебе за них расскажу? – иронично хмыкнул парень. – Ты их никогда в глаза не видывал и слыхом о них не слыхивал. Ну скажу, что людей лечить меня дядька Ярослав учил, и что? Много ты с того понял?

– Тоже верно, – чуть смутился казак. – А чему ещё ты учён?

– Всякому, – пожал Беломир плечами. – Как махины всякие придумывать, как из простого что-то потребное сделать.

– Это я уже понял, – усмехнулся казак. – Видел, как из простой глины да песка можно добрый дом поставить.

– А то ваши дома из чего другого сделаны, – отмахнулся парень. – Та же глина да солома. Только я свою прежде в печи обжег.

– Я приметил, ты верхового боя не любишь.

– Не так. Не не люблю, а не знаю толком, – скривился парень. – В наших местах коней мало. Да и не воюем мы на них. Ездить умеем, а воевать не воюем. Места у нас непростые. Всё больше камни да болотины. Вот и приходится всё больше на лодках ездить да воевать.

– Тяжко там жить было?

– Не просто. Лето короткое, солнышка мало, вот и рвёт народ жилы.

– То-то Далебор сказывал, что ты к ним в станицу бледным приехал, – задумчиво кивнул Серко.

– Ты скажи, дядька, с чего вдруг спрос такой? – повернулся к нему Беломир.

– Дружка мне в делах потребен, – помолчав, тихо признался казак. – Навроде тебя. Толковый да ловкий. Чтоб и от боя не бежал, и в бою головы не терял. Да ещё и к ухваткам всяким привычный. А у тебя тех ухваток, что ещё и меня поучишь. К тому же ты на всё своим взглядом смотришь.

– Это каким, своим? – насторожился парень.

– К нашим делам, к жизни нашей не привычным.

– А что за дела у тебя? То, что ты с поля живёшь, я уж понял. А остальное?

– В каждое время года потребно мне по сей округе проехать да посмотреть, что соседушки наши затевают. А это и горцы, и хазары, и татары, – туманно пояснил казак.

– И сколь времени такой поход занимает? – прикинув кое-что к носу, уточнил Беломир.

– Ну, седмицу клади смело. И то, коль всё тихо. А коль заметим чего, тогда уж, пока всё не вызнаем, не вернёмся.

– Дальняя разведка в боевых условиях, – подумал парень, почёсывая в затылке.

– Да ты не думай. Само дело я и сам справлю. Тебе токма за лошадьми да за лагерем присмотреть. А уж ежели ворог на нас выйдет, тогда не обессудь. От драки не сбежать, – развёл он руками, всем своим видом показывая, что ничего подобного не простит.

– Ну, от драки я никогда не бегал, – жёстко усмехнулся парень. – А когда ехать надобно?

– Теперь уж по осени, – подумав, хищно произнёс казак.

– А на торг поспеем? – на всякий случай уточнил Беломир.

– Так после него и пойдём, – удивлённо ответил казак. – А чего тебе торг? Ты ж вой, не купец.

– Вой, но с того торга свою выгоду имею.

– Слыхал я, что ты купцу персидскому украшения всякие продаёшь, – задумчиво кивнул казак. – Ты б хоть показал их.

– Гляди, – усмехнулся парень, пальцев вытягивая из-за воротника цепочку, на которой висел наконечник стрелы.

– Занятная вещица, – протянул Серко, осторожно касаясь цепочки пальцем. – Стрелу на неё повесил?

– Ага. Батюшка дозволение дал, – добавил парень, заранее пресекая все споры.

– Слыхал за то, – задумчиво кивнул казак. – И по чём такая встанет?

– Себе хочешь? – быстро уточнил Беломир. И дождавшись кивка, продолжил: – Две монеты серебряных дашь, из них и сделаем. Что серебра останется, верну.

– А за работу сколь возьмёшь? – не отступил Серко.

– Ничего не возьму, – мотнул парень хвостом. – Доброму вою не жалко.

– Благодарствуй на добром слове, – едва заметно улыбнулся казак. – Что ж. Дай срок, снова к этому разговору вернёмся, – закруглил он беседу. – Мне малость подумать надобно.

– Как скажешь, – удивлённо кивнул Беломир, не понимая, что тут ещё обсуждать.

Бойцы вытянули ноги из воды и, дав ступням обсохнуть, направились к своим местам. День клонился к закату, и перед делом требовалось хоть немного поспать. От внимания и сосредоточенности будет зависеть их жизнь. Улёгшись на кошму, парень накрылся буркой и, прикрыв глаза локтем, притих, про себя вспоминая весь случившийся разговор. Судя по всему, Серко искал себе напарника. Что случилось с предыдущим, можно было не спрашивать. При таком образе жизни сложить голову в какой-нибудь стычке проще, чем воды попить.

Незаметно для себя Беломир задремал, а проснулся от короткого толчка в плечо. Откинув край бурки, парень поднял голову и, осмотревшись, тихо вздохнул. Темно, хоть глаз коли. Словно специально, ущербная луна скрылась за каким-то облачком. Но делать было нечего. Назвался груздём, не вырубишь топором. Это они ещё в детдоме так переделывали все известные пословицы, развлекаясь.

⁂

Осматривая оружие, Беломир словно в рапиде вспоминал кадры их ночного налёта. Это и вправду было жёстко и кроваво. Обмотав копыта коней кусками овчины, казаки шагом доехали до границы стойбища и примерно на четверть часа замерли, дожидаясь сигнала от Серко. Отдав коня одному из бойцов, казак отступил с темноту и словно растворился в ней. А вскоре над степью раздался басовитый волчий вой.

– Гойда, браты, – негромко скомандовал оставленный за старшего казак, и бойцы обнажили оружие.

Понимая, что в темноте пикой особо не повоюешь, Беломир оставил её на заводном коне и взялся за шашку. В таких условиях рассчитывать на какое-то метательное оружие было глупо. Так можно и своего ненароком зацепить. Двигаясь в цепи, парень вдруг вспомнил слова своего нежданного покровителя и, на несколько секунд прикрыв глаза, мысленно попросил, на всякий случай, решив воздержаться от дерзости и нахальства: «Батюшка, выручай. Ни зги не видно».

В грудь что-то увесисто толкнуло, и Беломир, открыв глаза, с изумлением понял, что способен рассмотреть всё, что ему нужно. Словно вокруг стояла не беспросветная ночь, а вечерние сумерки. Не ясный день, конечно, но гораздо лучше, чем прежде. Радостно усмехнувшись, парень толкнул пятками коня и, уравняв скорость с остальными участниками рейда, плавно опустил клинок шашки на плечо.

Размахивать оружием раньше времени было просто глупо. Татары разбили шатры рядом со своими кибитками, так что Беломир был совершенно уверен, в этих телегах обязательно кто-то найдётся. И этот кто-то будет вооружён. Повесив повод на луку седла, он коснулся левой рукой рукоятей метательных ножей и, снова перехватив повод, тряхнул головой. Отступать было поздно. Откажись он сейчас от боя, и из станицы придётся уйти. А значит, надо будет начинать всё на новом месте, до которого ещё предстоит добраться. И желательно живым, а главное, без ошейника.

Отвесив себе мысленного пинка, парень сцепил зубы и сосредоточился на деле. Казаки въехали в стойбище, не встретив никакого сопротивления. Словно противник и не думал ставить хоть какую-то охрану. Старшой, вскинув руку, остановил цепь и, быстро спешившись, отдал повод одному из возрастных бойцов. Глядя на него, начали спешиваться и остальные. Беломир, соскочив с коня, быстро осмотрелся и, сообразив, в чём дело, передал своего коня коневоду.